Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 10.02.2022 № 09АП-402/2022

ДЕВЯТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

127994, Москва, ГСП-4, проезд Соломенной Сторожки, 12

адрес электронной почты: info@mail.9aac.ru

адрес веб-сайта: http://www.9aas.arbitr.ru

П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

№ 09АП-88923/2021, № 09АП-88928/2021, № 09АП-88929/2021

№ 09АП-88931/2021, № 09АП-88935/2021, № 09АП-88933/2021

№ 09АП-88937/2021, № 09АП-88938/2021, № 09АП-88939/2021

№ 09АП-88940/2021, № 09АП-88925/2021, № 09АП-89130/2021

№ 09АП-402/2022, № 09АП-6935/2022
№09АП-7227/2022

г. Москва Дело № А40- 168513/18

22 февраля 2022 года

Резолютивная часть постановления объявлена 10 февраля 2022 года

Полный текст постановления изготовлен 22 февраля 2022 года

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи О.В.Гажур,

судей В.В.Лапшиной, Р.Г.Нагаева,

при ведении протокола секретарем судебного заседания П.А.Зайцевой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы ООО «М10-Ойл», ООО «Трэк Сервис», ООО «СДВ», ООО «Миллор-С», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10

на определение Арбитражного суда г. Москвы от 08 декабря 2021 года по делу № А40-168513/18, принятое судьей Колаевой Е.А., о прекращении производство по заявлению конкурсного управляющего ООО «Терминал Сервис» о привлечении ООО «Виакард», ФИО11, ФИО12, ФИО51 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Терминал Сервис», о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Терминал Сервис»: ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7

в рамках дела о банкротстве ООО «Терминал Сервис» (ОГРН <***>, ИНН <***>)

при участии в судебном заседании:

от ФИО1- ФИО15 дов. от 13.12.2021

от ООО «СДВ»- ФИО16 дов. от 07.02.2022

от ФИО14- ФИО17 дов. от 08.02.2022

от ФИО7- ФИО18 дов. от 20.12.2021

ФИО19- лично, паспорт

от к/у ООО «Терминал Сервис»- ФИО20 дов. от 28.12.2021

от ООО «РКК Капитал»- ФИО21 дов. от 01.07.2021

от ООО «Виакард»- ФИО22 дов. от 01.01.2022

от ООО «Трэк Сервис»- ФИО23 дов. от 01.02.2022

от ООО «СО «Тверьнефтепродукт»- ФИО24 дов. от 03.02.2022

от ФИО2, ООО «М10-Ойл»- ФИО25 дов. от 21.01.2020, дов. от 15.04.2021

от ФИО6- ФИО3 дов. о 11.03.2020

от ФИО10- ФИО26. дов. от 04.02.2022

от ФИО4- ФИО27 дов. от 20.10.2021

от ФИО5, ФИО8, ООО «Миллор-С» - ФИО3 дов. от 06.03.2020, дов. от 04.10.2019, дов. от 11.02.2021

ФИО3- лично, паспорт

Иные лица не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

определением от 07.08.2018 Арбитражного суда города Москвы принято к производству заявление ООО «Терминал Сервис» о признании его банкротом. Решением суда от 02.10.2019 должник признан банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство, исполняющим обязанности конкурсного управляющего ООО «Терминал Сервис» утвержден ФИО28 Сообщение о признании должника банкротом опубликовано в газете "Коммерсантъ"№187 от 12.10.2019. Определением суда от 20.11.2019 конкурсным управляющим ООО «Терминал Сервис» утвержден ФИО28 Определением суда от 08.07.2020 отменено по новым обстоятельствам определение Арбитражного суда города Москвы от 20.11.2019 в части утверждения конкурсным управляющим ООО «Терминал Сервис» ФИО28 Определением суда от 25.11.2020 конкурсным управляющим ООО «Терминал Сервис» утверждена ФИО29

В суде первой инстанции подлежали рассмотрению заявления:

- конкурсного кредитора ООО «ВИАКАРД» о привлечении ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО30, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника;

- конкурсного управляющего ООО «Терминал Сервис» о привлечении ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7, ООО «Виакард», ФИО11, ФИО12, ФИО51 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Арбитражный суд города Москвы определением от 08 декабря 2021 г. прекратил производство по заявлению конкурсного управляющего ООО «Терминал Сервис» о привлечении ООО «Виакард», ФИО11, ФИО12, ФИО51 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Терминал Сервис» в связи с отказом конкурсного управляющего от заявленных требований в указанной части.

Привлек к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Терминал Сервис»: ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7.

Приостановил рассмотрение вопроса об установлении размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Не согласившись с принятым определением, ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО9, ФИО5, ФИО6, ФИО10, ФИО7 подали апелляционные жалобы, в которых просят его отменить в части привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В обоснование своей позиции ООО «М10-Ойл» указывает, что ООО «Виакард» являясь контролирующим должника лицом не вправе претендовать на возмещение денежных средств через привлечение к субсидиарной ответственности иных аффилированных лиц. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что сделкой ООО «М10-Ойл» причинен существенный вред должнику. Судом первой инстанции необоснованно не приняты во внимание выводы, содержащиеся в экспертном заключении ООО «АУДИТ-ИНФО». Судом первой инстанции необоснованно применена к ООО «М-10 Ойл» двойная ответственность за одну и ту же сделку, как в результате оспаривания сделки, так и в результате привлечения к субсидиарной ответственности.ООО «М-10 Ойл» не является контролирующим должника лицом. Доводы ООО «Виакард» о том, что Должник с одной стороны, и Ответчик, с другой стороны, имели явную, либо неявную тесную корпоративную связь, позволяющую Ответчикам влиять на принимаемые Должником решения в части заключения сделок или отчуждения имущества, которые могли бы ухудшить финансовое состояние должника и довести его до состояния банкротства являются голословными, не подтвержденными материалами дела.

ООО «Трэк Сервис» в апелляционной жалобе указало следующее. Заявителями не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что ООО «Трэк Сервис» является контролирующим Должника лицом. Выводы суда первой инстанции о том, что в пользу ООО «Трэк Сервис» были выведены все производственные и нематериальные активы, не соответствуют обстоятельствам дела. Принятие в аренду имущества Должника на сумму 8 257 760 рублей при миллиардных оборотах Должника от ведения деятельности не может считаться существенной выгодой. Более того, в настоящий момент все терминалы возвращены Должнику, то есть выбывший материальный актив возвращен в конкурсную массу, что исключает причинение вреда кредиторам в результате передачи этого актива в аренду. В материалах дела не содержится доказательств, свидетельствующих о «переводе» всей деятельности Должника на ООО «Трэк Сервис», о значимости для Должника применительно к масштабам его деятельности передачи в аренду ООО «Трэк Сервис» терминалов и существенной убыточности от заключения ООО «Трэк Сервис» договоров с 6 бывшими контрагентами (автозаправочными станциями) Должника, следовательно, не доказано причинение действиями ООО «Трэк Сервис» существенного вреда кредиторам.

ООО «СДВ» в апелляционной жалобе указало, что суд первой инстанции не указал на основании какого условия ООО «СДВ» относится к контролирующим должника лицам. В рассматриваемом случае по договору об уступке права требования от 30.12.2016 000 «М10-Ойл» уступило в пользу ООО «СДВ» несуществующее право требования к ООО «Терминал Сервис» по договору № ТС-20140205 от 05.02.2014. Признание недействительным договора залога также не влияет на отнесения Ответчика к контролирующим должника лицам. Ответственность ООО «СДВ» должна ограничиваться стоимостью переданных активов (или денежных средств) от Должника в пользу ООО «СДВ».

ООО «Миллор-С» в апелляционной жалобе указало, что суд первой инстанции произвольно и необоснованно привлек ООО «Миллор-С», к субсидиарной ответственности, при этом возложил эту ответственность опосредовано через третьих лиц (ООО «MlO-Ойл», ООО «MlO-Ойл», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7), что при отсутствии причинно-следственной связи между совместными с иными лицами или самостоятельными действиями ООО «Миллор-С» и убытками кредиторов не допускается. Кроме того, заключение Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО» от 10.06.2020 № 12817/ц не соответствует требованиям экспертного заключения и таковым не является.

ООО «СО «Тверьнефтепродукт» в апелляционной жалобе указало, что оно является дочерним Обществом ПАО «Сургутнефтегаз», единственного участника деятельности со сто процентным владением уставного капитала Общества. Данный вопрос вообще никак не исследовался судом. Вывод суда о том, что Общество входило в группу компаний, подконтрольную ФИО1 не соответствует действительности, так как Общество в своей деятельности подконтрольно только единственному участнику ПАО «Сургутнефтегаз». Ссылка на судебные акты, устанавливающие участие генерального директора Общества ФИО1 в других организациях, не доказывает факт притворности сделок между Обществом и ООО «Терминал Сервис». Общество не должно отвечать по обязательствам ФИО1 как физического лица, являвшегося на тот момент руководителем Общества. Расчеты между ООО «Терминал сервис» и ООО «СО «Тверь-нефтепродукт» произведены в полном объеме, на сумму полученных платежей в полном объеме были отгружены нефтепродукты. Обществом приобщены заверенные надлежащим образом копии сменных отчетов ООО «СО «Тверьнефтепродукт» по дням в которые производился отпуск нефтепродуктов клиентам ООО «Терминал Сервис» по договорам. Обеспечение отпуска нефтепродуктов в пользу Должника подтверждается наличием у ООО «СО «Тверьнефтепродукт» автозаправочных станций, оснащенных топливораздаточными колонками и системами управления технологическими процессами на автозаправочных станциях (далее - Система). товарные накладные ТОРГ-12, счета-фактуры, УПД, акты сверки однозначно подтверждают реальность хозяйственных операций по поставке нефтепродуктов.

ФИО1 в апелляционной жалобе указал, что все выводы по настоящему делу в отношении ФИО1 ошибочно мотивированы судом на основании ссылок на другие судебные акты, что противоречит уже имеющейся правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации №305-ЭС19-18803 от 17.10.2019.

В правовой позиции, отраженной в определении Верховного Суда Российской Федерации № 305-ЭС19-18803 от 17.10.2019 г., суд прямо указал, что принятые по делу судебные акты обжалуемые (определение Арбитражного суда города Москвы от 18.03.2019, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда 20.05.2019, постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.07.2019 по делу №А40-168513/2018) не образуют преюдиции для ФИО1При предъявлении к нему каких-либо требований он не лишен возможности защитить свои интересы. В материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что ФИО1 является лицом, контролирующим деятельность Должника, а равно что между неисполненными Должником обязательствами и действиями (либо бездействием) ФИО1 имеется какая-либо связь. Заключенные между ООО «Терминал Сервис» и ООО «СО «Тверьнефтепродукт» договоры поставки №15ЭК-К/14-77 от 01.02.2014 и № ТС-20180301/3 были заключены в процессе обычной хозяйственной деятельности в соответствии с требованиями закона, имели экономическую целесообразность, и разумное логическое обоснование. ООО «СО «Тверьнефтепродукт» и ФИО1 никогда не являлись участниками ООО «Терминал Сервис», равно как не имели права самостоятельно распоряжаться более чем половиной долей уставного капитала Должника, или более чем половиной голосов в общем собрании участников Должника, а также назначать руководителя Должника, Доказательств, свидетельствующих об обратном в материалы дела не представлено. Получение заемных денежных средств ООО «Терминал Сервис» не является доказательством сбережения ФИО1 своих активов, поскольку договор займа предусматривал его возмездность.

ФИО2 в апелляционной жалобе указал, что он перечислил Должнику денежные средства в размере 15 000 000 рублей. Определением Арбитражного суда города Москвы от 23.01.18г. по делу № А40-168513/18, оставленным в силе постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.04.19г., ФИО2 было отказано во включении требования в размере 17.863.879.40 рублей (сумма займа и проценты) в реестр требований кредиторов ООО «Терминал Сервис». Суд признал данный заем корпоративным финансированием. Однако само действие по выдаче займа нельзя рассматривать в качестве недобросовестного и как основание для привлечения к субсидиарной ответственности. Заемные средства, которые были предоставлены ФИО2 Должнику, не явились причиной банкротства должника, а наоборот наполнили активы Должника дополнительной ликвидностью. Выводы суда о том, что ФИО2 используя ООО «М10-Ойл» осуществлял незаконный вывод имущества Должника, тем самым нанес ущерб кредиторам, не соответствует действительности. Кроме того, судом первой инстанции не приняты во внимание доводы Ответчика об аффилированности ООО «Виакард» с ООО «Терминал Сервис».

ФИО3 в апелляционной жалобе указал, что в заявлениях о привлечении его к субсидиарной ответственности, а равно в Заключении Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО» от 10.06.2020 № 12817/ц, на который ссылается суд (стр. 39 Определения от 06.12.2021 г.), отсутствуют доказательства получения ФИО3 от ООО «Миллор-С» денежных средств в размере 6.790.019,10 руб. Определение Арбитражного суда города Москвы от 18.03.2019 г., оставленное без изменения постановлениями Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2019 г. и Арбитражного суда Московского округа от 15.07.2019 г. не образуют преюдиции для ФИО3 Суд первой инстанции произвольно и необоснованно определил ФИО3 в качестве лица контролирующего должника и привлек его к субсидиарной ответственности, при этом возложил эту ответственность опосредовано через третьих лиц (ООО «МЮ-Ойл», ООО «Миллор- С», ООО «МЮ-Ойл», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2,, ФИО4, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7), что при отсутствии причинно-следственной связи не допускается. ФИО3 не принимал участия и не голосовал на собраниях должника, где могли бы приниматься решения, касающиеся взаимоотношений с ООО «Миллор-С». Как участник ООО «Миллор-С», ФИО3 не принимал решения о заключении с должником сделок, которые могли привести должника к банкротству. ФИО3 вышел из состава участников ООО «Терминал Сервис» 02.12.2016, что исключает возможность привлечения к субсидиарной ответственности на основании статьи 61.12 Закона о банкротстве.

ФИО4 в апелляционной жалобе указал, что 06.12.2021г. Ответчиком в судебном заседании приобщено к материалам дела заключение по результатам финансово-экономического исследования документов и бухгалтерской отчетности ООО «Терминал Сервис» за период с 2015 по 2018г. (№58/2021 от 03.12.2021г.), выполненное специалистом аудиторской компании ООО «АУДИТ-ИНФО». Суд не принял во внимание выводы специалиста, наоборот, необоснованно отнес заключение специалиста к недопустимым доказательствам. Ответчик полагает, что поскольку предприятие не обладало признаками неплатежеспособности в период с 2014 по 2018 год, основания для привлечения к субсидиарной ответственности Ответчика по долгам Должника отсутствуют. До 11.07.2018 года у должника не было просроченных и установленных неисполненных обязательств по обязательным платежам и перед третьими лицами, что дополнительно подтверждается реестром требований кредиторов ООО «Терминал Сервис». Суд первой инстанции не дал оценку данным обстоятельствам, касающимся аффилированности ООО «Виакард». Ответчик полагает, что, отказываясь от заявления в части привлечения ООО «Виакард», ФИО11, ФИО12, ФИО51 субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий действовал в интересах исключительно группы кредиторов, назначившей в качестве конкурсного управляющего, без учета интересов участников Должника, самого должника, а также иных лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности. Прекращение производства по требованию в отношении указанных лиц исключает возможность рассмотрения вопроса о привлечении их к субсидиарной ответственности, исключает необходимость давать оценку их аффилированности судом, рассматривающим дело.

ФИО5 в апелляционной жалобе указал, что он может быть привлечен к субсидиарной ответственности за неинициирование обращения в суд с заявлением о банкротстве должника не ранее 30.07.2017. Он не был работником Должника, в связи с чем не владел информацией о исполнении/неисполнении Должником договорных обязательств

ФИО6 в апелляционной жалобе указала, что ФИО6 вышла из состава участников ООО «Терминал Сервис» 10.02.2015 года, что исключает возможность привлечения к субсидиарной ответственности на основании статьи 61.12 Закона о банкротстве. договор займа, заключенный с ФИО6 являлся доходным для ООО "Терминал Сервис", не уменьшал размер имущества должника и не мог привести к его банкротству, также как и к убыткам кредиторов. до сентября 2016 года должник не имел неисполненных обязательств перед ООО «Виакард», т.е. такие обязательства, а именно задолженность по договору от 03.04.2014 N ПТ0314/1 в сумме 762 921,64 руб., возникли по истечении 1,5 лет после увольнения ФИО6 С учетом того, что после выплаты зарплаты ФИО6 обороты по деятельности должника продолжали расти и достигали 2 миллиардов рублей (подтверждается Заключением эксперта № 9619/Ц по результатам производства судебной компьютерно-технической экспертизы по арбитражному делу № А56-92673/2016, Определениями Арбитражного суда г. Москвы от 23.01.2019 года по делу No А40-168513/18-88-214 «Б») отсутствует причинно-следственная связь между убытками кредиторов и выплатой ФИО6 заработной платы.

ФИО7 в апелляционной жалобе указал, что ФИО7 лицом, участвующим в деле о банкротстве Должника не является, о рассмотрении дела о привлечении его к субсидиарной ответственности извещен не был, о принятии обжалуемого определения узнал от третьих лиц. Просит восстановить срок на подачу апелляционной жалобы на определение Арбитражного суда г. Москвы от 08.12.2021.Выводы суда первой инстанции о наличии у ФИО7 статуса контролирующего Должника лица не соответствуют обстоятельствам дела. Совпадение места нахождения ООО «Трэк Сервис» со «старым» юридическим адресом Должника не может свидетельствовать о передаче производственных помещений от Должника ООО «Трэк Сервис», поскольку, как указывает сам суд первой инстанции, Должник никогда по своему юридическому адресу не находился. Материалы дела не содержат доказательств получения ФИО7 существенной относительно масштабов деятельности Должника выгоды (и вообще какой-либо иной выгоды), доказательств вхождения ФИО7 в состав участников Должника, а также иных доказательств, свидетельствующих о наличии у ФИО7 права давать обязательные для исполнения Должником указания или возможность иным образом определять действия Должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий. Ссылка суда первой инстанции на экспертное заключение Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО» является необоснованной, поскольку указанный документ не может считаться допустимым доказательством по настоящему обособленному спору.

ФИО8 в апелляционной жалобе указал, что из положений ч. 3 статьи 16 АПК РФ и правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда РФ от 17.10.2019 г. № 305-ЭС19-18803 по делу № А40- 168513/2018 следует, что Определение Арбитражного суда города Москвы от 18.03.2019 г., оставленное без изменения постановлениями Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2019 г. и Арбитражного суда Московского округа от 15.07.2019 г. не образуют преюдиции для ФИО8 Суд первой инстанции произвольно и необоснованно определил ФИО8 в качестве лица контролирующего должника и привлек его к субсидиарной ответственности, при этом возложил эту ответственность опосредовано через третьих лиц (ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «МЮ-Ойл», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7), что при отсутствии причинно-следственной связи между совместными с иными лицами или самостоятельными действиями ФИО8 и убытками кредиторов не допускается.

ФИО9 в апелляционной жалобе указал, что материалы дела не содержат доказательств извещения Ответчика. Просит восстановить срок на подачу апелляционной жалобы на определение Арбитражного суда г. Москвы от 08.12.2021.ФИО9 считает, что суд первой инстанции вынес Обжалуемое решение при неполном выяснении имеющих для дела обстоятельств, недоказанности имеющих значение для дела обстоятельств, а равно при неправильном применении норм материального права. даже если предположить, что ФИО9, как то косвенно, на основании одного лишь факта владения долей в размере 50% в ООО «Миллор-С» и получения незначительных денежных сумму, суд первой инстанции посчитал контролирующим лицом, то к спорным правоотношениям положения, введенные Законом N 266-ФЗ о внесении изменений, в частности презумпции, установленной пп.2 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве, не могут быть применены. Применительно к абзацу тридцать первому статьи 2 Закона о банкротстве ФИО9 не может быть признан лицом, контролирующим Должника.

ФИО10 в апелляционной жалобе указал, что материалы дела не содержат доказательств извещения Ответчика. Просит восстановить срок на подачу апелляционной жалобы на определение Арбитражного суда г. Москвы от 08.12.2021. Выводы суда первой инстанции о наличии у ФИО10 статуса контролирующего Должника лица не соответствуют обстоятельствам дела. Также не обоснованы иные выводы суда первой инстанции о переводе деятельности Должника на ООО «Трэк Сервис»; о том, что от имени Должника была совершена рассылка писем о необходимости согласования переоформления договоров на новое юридическое лицо - ООО «Трэк Сервис», поскольку такой вывод суд первой инстанции делает на основании одного письма в ООО «СО «Тверьнефтепродукт», что не может свидетельствовать о массовой рассылке всем контрагентам. Не обоснованы выводы суда первой инстанции и о применении к ФИО10 пп. 2 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве. При этом даже если допустить, что контролирующими Должника лицами действительно деятельность Должника была переведена на ООО «Трэк Сервис», данное обстоятельство не означает, что указанный перевод был осуществлен по указанию ФИО10, т.к. последний не являлся контролирующим Должника лицом и не получил каких-либо необоснованных выгод от такого перевода. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что ФИО10 являлся инициатором недобросовестных действий (если таковые имели место) органов управления Должника и что ФИО10 лично получил существенную относительно масштабов деятельности Должника выгоду в результате таких действий.

До начала судебного заседания от конкурсного управляющего должника поступили отзывы по апелляционным жалобам, от конкурсного кредитора ООО «ВИАКАРД» поступил отзыв; от ООО «СДВ» поступили пояснения по апелляционной жалобе; от ФИО14 поступили пояснения по апелляционной жалобе; от ФИО10 поступило ходатайство об отложении судебного заседания на более поздний срок.

В учетом мнения лиц, участвующих в деле, их возражений судом в порядке ст.ст. 158, 159, 262, 268 АПК РФ вынесены протокольные определения о приобщении отзывов к материалам дела, об отказе в приобщении дополнений к апелляционной жалобе и пояснений к апелляционной жалобе, об отказе в удовлетворении ходатайства ФИО10 об отложении судебного заседания.

В ходе судебного заседания от ООО «СО Тверьнефтепродукт» поступило ходатайство о приостановлении производства по настоящему обособленному спору до вступления в законную силу итогового судебного акта по обособленному спору о признании недействительной сделкой выплаты должников в пользу ООО «СО Тверьнефтепродукт» денежных средств в размере 98 430 000,00 руб. по договорам поставки топлива (определение Арбитражного суда г. Москвы от 21.01.2022)

Судом в порядке ст.ст. 143, 144, 159 АПК РФ, пункта 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53, вынесено протокольное определение об отказе в удовлетворении ходатайства ООО «СО Тверьнефтепродукт» о приостановлении производства по настоящему обособленному спору.

Судом восстановлен срок на подачу апелляционных жалоб ФИО10, ФИО9

В ходе судебного заседания от представителя ФИО4 поступило ходатайство о фальсификации доказательств, ФИО27 просит исключить из числа доказательств по настоящему обособленному спору, якобы свидетельствующих об осведомленности ФИО9 о возбужденном в отношении него производстве по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Терминал Сервис», заявление об ознакомлении с материалами дела, подписанное якобы ФИО27 и содержащее отметку о поступлении 06.08.2020 в Арбитражный суд г. Москва.

Суд апелляционной инстанции в порядке ст. 159 АПК РФ отказал без проверки по ст. 161 АПК РФ в удовлетворении заявленного ходатайства о фальсификации доказательств, поскольку заявление об ознакомлении не является доказательством по делу в силу ч. 1 ст. 64 АПК РФ, а вопрос о соблюдении процесса в любом случае проверяется судом независимо от доводов лиц, участвующих в деле. Представитель ФИО4 в ходе судебного заседания не смог указать лицо, которым представлен оспариваемый документ и к кому направлено заявленное ходатайство.

В судебном заседании Девятого арбитражного апелляционного суда представители заявителей апелляционных жалоб поддержали их доводы и требования, представители конкурсного управляющего и конкурсных кредиторов возражали против удовлетворения апелляционных жалоб.

Законность и обоснованность принятого определения проверены по доводам жалоб в соответствии со статьями 266, 268 АПК РФ.

Суд апелляционной инстанции, изучив материалы дела, исследовав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, проверив доводы апелляционной жалобы, заслушав представителей участвующих в деле лиц, считает, что оснований для отмены или изменения определения Арбитражного суда города Москвы не имеется.

Как следует из материалов дела, в том числе, из Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.04.2021 и Постановления Арбитражного суда Московского округа от 07.06.2021 и установлено судом первой инстанции, начиная с 2014 года и на протяжении всего анализируемого периода деятельности ООО «Терминал Сервис» обладало предусмотренными статьей 2 Закона о банкротстве признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества для исполнения перед кредиторами в полном объеме.

При рассмотрении обособленных споров в рамках настоящего дела о банкротстве ООО «Терминал Сервис» (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25.08.2021, определения Арбитражного суда города Москвы от 25.10.2021) установлено, что ООО «Терминал Сервис» в анализируемый период входил в группу лиц, организованную по принципу перераспределения (в том числе посредством недостоверного документооборота) выручки, получаемой от осуществления деятельности должником, в пользу контролирующих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки (так называемая структура «центр убытков-центр прибыли»).

Перед обращением в суд с заявлением о собственной несостоятельности контролирующими должника лицами учреждено «зеркальное общество» ООО «Трэк Сервис», на которое была переведена деятельность должника посредством отчуждения производственного оборудования, перевода штата, перезаключения договоров с контрагентами (постановление Арбитражного суда Московского округа от 18.10.2021).

Участники ООО «Терминал Сервис», принимавшие участие в организации деятельности должника по вышеописанной модели, не инициировали процедуру признания должника банкротом, а извлекали необоснованную выгоду от такой организации деятельности должника, создавая структуру корпоративных взаиморасчетов под прикрытием гражданско-правовых сделок.

Помимо этого, в результате совершения неправомерных действий в отношении кредитора ООО «ВИАКАРД» последнему были причинены убытки, взысканные с должника судебными актами по делам № А56-92673/2016, № А56-109086/2018, № А40-168513/2018.

Таким образом, в своем заявлении кредитор ООО «ВИАКАРД» ссылается на причинение контролирующими должника лицами вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования юридического лица (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53), прекращение деятельности должника в целях неисполнения обязательств перед кредиторами путем перевода деятельности на вновь учрежденное лицо, причинение вреда кредитору путем совершения неправомерных действий.

Арбитражный управляющий ФИО28, подавший заявление 22.05.2020, конкурсный управляющий ФИО29, последующий конкурсный управляющий, полностью согласились с перечисленными доводами кредитора.

Конкурсный управляющий ФИО29, также представила в материалы дела выписки по расчетным счетам ООО «Терминал Сервис» (ПАО Сбербанк, АО «Альфа-Банк»), ООО «М10-Ойл» (ПАО Сбербанк, АО «Россельхозбанк», АО «Газпромбанк», АО «Банк ВТБ», АО «Альфа-Банк», ПАО «ФК Открытие», АО «Тинькофф Банк», АО «Банк ДОМ.РФ»), ООО «Миллор-С» (АО «Газпромбанк», АО «Альфа-Банк»), ООО «СДВ» (ПАО Сбербанк, АО «Альфа-Банк»), полученные при рассмотрении дел о несостоятельности перечисленных лиц (дела № А40-153843/2021, А66-730/2021, А66-10021/2021).

По итогам анализа движения денежных средств по расчетным счетам указанных лиц конкурсным управляющим ООО «Терминал Сервис» сделан вывод о том, что группа компаний в составе ООО «Терминал Сервис», ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ООО «Медновская топливная компания-1», ООО «Трэк Сервис», ООО «Процессинг24» организована по принципу «центра убытков-центра прибыли», где из «центров прибыли», к которому относилось ООО «Терминал Сервис», выводилась выручка, которая в итоге распределялась контролирующим лицам через конструкцию договоров займа.

Указанным способом в пользу контролирующих должника лиц были распределены денежные средства в общей сумме не менее 453.687.880,72 рублей.

Апеллянты не согласились с выводами суда первой инстанции, указали что заявителями не доказан статус ответчиков как контролирующих должника лиц, неверно определена дата объективного банкротства - с 2014 года, т.к. впервые неисполненное должником обязательство возникло в июле 2018 года после вступления в законную силу решения по делу № А56- 92673/2016 о взыскании задолженности с ООО «Терминал Сервис», до указанной даты должник являлся платежеспособным.

Судом первой инстанции установлено следующее. Определением от 07.08.2018 Арбитражного суда города Москвы принято к производству заявление ООО «Терминал Сервис» о признании его банкротом. Решением суда от 02.10.2019 должник признан банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство в связи с отсутствием имущества для расчета с кредиторами.

В соответствии с Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ) Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Пунктом 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

По смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации) положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Однако предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Учитывая изложенное, при рассмотрении заявления конкурсного управляющего следует руководствоваться нормами Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

При этом ссылка суда первой инстанции на норму Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ, а именно - положения статей 61.11, 61.12, не подлежащие в данном случае применению в силу правил применения указанного закона (в этой части этот закон применяется только к отношениям, возникшим (имевшим место) после момента вступления его в силу) не повлекло принятие неправильного по существу судебного акта, поскольку в целом аналогичные нормы содержались ранее и в Законе о банкротстве в редакции закона N 134-ФЗ, а именно - пункты 2, 4 статьи 10 Закона.

Согласно пункту 4 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции закона N 134-ФЗ если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

Согласно п. 1 ст. 61.11. ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» контролирующим должника лицом является лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Согласно п. 1 ст. 61.10 Закона о несостоятельности (банкротстве) если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Как указано в подп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о несостоятельности (банкротстве) пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно п. 1 ст. 53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Верховным Судом Российской Федерации сформирована правовая позиция, изложенная в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», согласно которой предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом, контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

ООО «Терминал Сервис» учреждено 19.04.2006 с местом нахождения исполнительного органа по адресу <...>. В сведения ЕГРЮЛ внесена запись от 11.12.2013 о назначении ФИО4 генеральным директором должника. 14.01.2014, 18.03.2014 в сведения ЕГРЮЛ внесена запись о включении в состав участников Должника ФИО4, ФИО13, ФИО6, ФИО5. 27.02.2015 в сведения ЕГРЮЛ внесена запись о включении в состав участников ФИО3.

То есть, по состоянию на 27.02.2015 органы управления ООО «Терминал Сервис» были сформированы следующим образом:

Генеральный директор ФИО4.

Общее собрание участников, в состав которого входили: ФИО4, владеющий 10 % доли в уставном капитале; ФИО13, владеющий 10 % доли в уставном капитале; ФИО6, владеющая 10 % доли в уставном капитале; ФИО5, владеющий 60 % доли в уставном капитале; ФИО3, владеющий 10 % доли в уставном капитале.

Кроме того, из материалов дела следует, что в указанный период ФИО6 занимала должность директора по развитию ООО «Терминал Сервис».

Согласно п. 10.17. устава ООО «Терминал Сервис» внеочередное общее собрание участников общества созывается исполнительным органом общества по его инициативе, по требованию совета директоров общества, по требованию аудитора, а также участников общества, обладающих в совокупности не менее чем одной десятой от общего числа голосов участников общества, если проведение такого собрания требуют интересы общества и его участников.

Тем самым, каждый из перечисленных участников обладал правом на созыв внеочередного общего собрания по своей инициативе.

24.03.2015 в сведения ЕГРЮЛ внесена запись об изменении адреса места нахождения должника на <...>.

27.07.2018 в сведения ЕГРЮЛ внесена запись об изменении адреса места нахождения должника на <...>, эт. 2, комн. 821.

21.10.2019 в сведения ЕГРЮЛ внесена запись о недостоверности указанного адреса места нахождения должника по итогам проведенной налоговым органом проверки.

При рассмотрении требования ООО «М10-Ойл» о включении в реестр кредиторов должника судами по настоящему делу было установлено, что договоры субаренды помещений по адресу <...>, составленные между должником и ООО «М10-Ойл», носят притворный характер, а доказательств реального нахождения должника по указанному адресу не имеется.

Таким образом, материалами дела подтверждается, что после смены состава участников и генерального директора в период 2013-2014 годов его исполнительный орган в действительности не располагался по указанным в ЕГРЮЛ адресам, хозяйственная деятельность должника с использованием указанных помещений не велась.

Определениями суда от 23.01.2019, от 25.10.2021 установлено, что в один и тот же день (12.12.2014) ФИО4, ФИО13 и ФИО6 как физические лица заключили с должником договоры займа, квалифицированные судами как ничтожные сделки и скрытый вклад в уставный капитал.

Указанными судебными актами также установлено, что ФИО4, ФИО13, ФИО6 получали повышенные заработные платы, которые были использованы в целях вывода активов денежных средств должника.

Определениями суда от 25.10.2021 применены последствия недействительности ничтожных сделок по выплате повышенной заработной платы, в результате чего с ФИО4 взыскано 11.720.083,51 руб., с ФИО13 - 9.348.860,25 руб., с ФИО6 - 4.587.552,90 руб.

Кроме того, вступившими в законную силу определениями Арбитражного суда города Москвы от 23.01.2019, 18.03.2019, 18.09.2019 по настоящему делу установлено, что ФИО1 является контролирующим должника лицом через цепочку учрежденных лиц (ООО «Фирма Логос-2 ЛТД», ИНН <***> – ООО «Медновская топливная компания-1», ИНН <***> - ООО «Миллор-С», ИНН <***> - ООО «Терминал Сервис») участниками и руководителями которых, кроме ФИО1, являются ФИО3, ФИО8, ФИО9.

При рассмотрении обособленных споров судами установлено, что в целях обхода необходимости внесения в ЕГРЮЛ сведений о том, что ФИО1 является участником должника ООО «Терминал Сервис», совершая серию сделок по передаче предмета займа ООО «Миллор-С» (договор займа от 20.12.2013), а затем той же суммы от ООО «Миллор-С» в пользу ООО «Терминал Сервис» (договор займа от 27.10.2016 № МЛ 16-02), и последующую поэтапную серию сделок по переводу долга (соглашение о переводе долга от 31.12.2016) и уступке права требования (договор цессии от 10.01.2017), стороны создавали фиктивные правоотношения в целях прикрытия участия контролирующего лица (конечного бенефициара) ФИО1 в уставном капитале ООО «Терминал Сервис».

Из представленного нотариального протокола осмотра доказательств серии 78 АБ № 7600451 следует также, что ФИО5, являвшийся участником ООО «Терминал Сервис» является однокурсником ФИО1 и находится с ним в дружеских отношениях.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 18.03.2019 установлено, что между должником и ООО «Миллор-С» заключены договоры займа от 18.12.2013 № МЛ 13­01, от 25.03.2014 № МЛ 14-05, от 28.03.2014 № МЛ 14-06, от 04.04.2014 № МЛ 14-07, от 22.09.2014 №МЛ 14-09, от 27.10.2016 № МЛ 16-02, на основании которых должник перечислил в пользу ООО «Миллор-С» 71.373.597,95 руб. При этом, судами было установлено, что должник перечислял денежные средства в больших размерах, на стороне ООО «Миллор-С» сформировалась задолженность в размере 4.752.336,16 руб.

Указанные перечисления денежных средств должника в пользу ООО «Миллор-С» квалифицированы как ничтожные сделки, направленные на вывод активов из имущественной сферы должника.

Кроме того, постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.06.2021 признаны недействительными сделками платежи в пользу ООО «Миллор-С» в размере 9.915.780,42 руб.

В указанный период времени генеральным директором ООО «Миллор-С» являлся ФИО8, участниками - ФИО3, ФИО9

Таким образом, указанными судебными актами установлено, что во взаимоотношениях должника, ООО «Миллор-С» и ФИО1 была создана такая система организации предпринимательской деятельности, при которой параллельно формальному составу участников ООО «Терминал Сервис» существовал непубличный перечень контролирующих лиц, чей контроль закреплялся через договоры займа.

Аналогичная система организации предпринимательской деятельности была реализована и во взаимоотношениях должника и ООО «М10-Ойл».

Вступившими в законную силу определениями Арбитражного суда города Москвы от 23.01.2019, 18.03.2019, 18.09.2019 по делу № А40-168513/2018 установлено, что ФИО2 является контролирующим должника лицом и участвует в уставном капитале Должника на сумму 17.863.879,40 руб.

Судами было установлено, что, являясь единственным участником и руководителем ООО «М10-Ойл», ФИО2 был организован искусственный документооборот, при котором под прикрытием гражданско-правовых сделок по поставке и аренде (от 05.02.2014 №ТС20140205, №Т12/16 от 01.12.2016, №В762 от 11.02.2016, от 12.11.2015, от 01.10.2016), квалифицированными судами как ничтожными, должник перечислил в пользу ООО «М10-Ойл» денежные средства в общей сумме 120.836.439.99 руб. При этом, правовых оснований у ООО «М10-Ойл» для получения данных денежных средств не имелось.

Судами также было установлено, что должник использовался другими участниками межсубъектной схемы по уходу от налогообложения, для вывода денежных средств (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.11.2019).

Определением суда от 18.01.2021 применены последствия недействительности ничтожных договоров поставки от 05.02.2014 № ТС20140205, от 01.12.2016 № Т12/16, от 11.02.2016 №В762 и субаренды от 12.11.2015, от 01.10.2016, заключенных между ООО «М10-Ойл» в пользу ООО «Терминал Сервис». С ООО «М10-Ойл» в пользу ООО «Терминал Сервис» взысканы денежные средства в общем размере 120.836.439,99 рублей.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу, что организация деятельности ООО «Терминал Сервис» производилась согласованными действиями ФИО1, ФИО2, ФИО4, ФИО3, ФИО13, ФИО5, ФИО6 в период с 2014 по 2016 годы.

При этом организуемое юридическое лицо отличалось отсутствием достаточного имущества для погашения задолженности перед кредиторами, зависимостью от непубличных бенефициарных владельцев.

Согласно пункту 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

В соответствии с пунктом 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 по смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.

При этом статья 2 Закона о банкротстве, действующая в период совершения оспариваемых действий, не отличалась от статьи 61.10 Закона о банкротстве в действующей редакции.

Материалами дела подтверждается, что начиная с 2014 года должник обладал признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества, что подтверждается Анализом финансового состояния должника. Арбитражный управляющий ООО «Терминал Сервис» пришел к выводу о том, что на протяжении всего периода с 01.01.2015 по 01.01.2019 должник не имел ликвидных оборотных активов, позволяющих погашать краткосрочные обязательства, был в состоянии выполнить текущие обязательства по состоянию на 01.01.2015 лишь на 31,9 %, на 01.01.2019 - на 21,1 %; ликвидные активы покрывали обязательства должника по состоянию на 01.01.2015 лишь на 32,2 %, на 01.01.2019 - на 17,1 %. Аналогичные выводы сделаны арбитражным управляющим при анализе коэффициентов автономии (финансовой независимости), обеспеченности собственными оборотными средствами.

При подаче заявления о собственной несостоятельности, подписанного генеральным директором ФИО4, должником представлена справка по состоянию на 24.07.2018, согласно которой у должника имеется задолженность на общую сумму 195.378.295,25 руб.

По итогам проведенной арбитражным управляющим ФИО28 инвентаризации, результаты которой отражены в инвентаризационных описях от 26.12.2019 № 1-6, от 20.03.2020 № 4-1, установлено наличие у должника кредиторской задолженности на общую сумму 330.606.049,23 руб. перед 82 контрагентами.

При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, суд принимает во внимание следующее:

1)наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника;

2)реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние;

3)ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (далее - критерии; пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Названная правовая позиция изложена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской 9 Федерации от 22.06.2020 № 307-ЭС19-18723 (2, 3).

Руководствуясь указанными критериями суд первой инстанции, с учетом представленных в материалы дела банковских выписок ООО «Терминал Сервис», ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ООО «Миллор-С» следует, что ООО «Терминал Сервис» входило в группу компаний в составе ООО «Терминал Сервис», ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «Медновская топливная компания-1», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ООО «Трэк Сервис», ООО «Процессинг24», среди которых были организованы корпоративные взаиморасчеты, прикрываемые гражданско-правовыми сделками. Физические лица получали выгоду за счет такой организации деятельности посредством изъятия денежных средств через заключенные договоры займа.

Так:

-ФИО2 (генеральный директор и участник ООО «М10-Ойл) получил от ООО «Миллор-С» 7 078 741,24 руб., от ООО «М10-Ойл» 40 606 827,33 руб., от

ООО «Терминал Сервис» 2 076 677,30 руб., а всего не менее 49 762 245,87 руб.

-ФИО1 (бенефициар группы) получил от ООО «Миллор-С» 42 188 890,99 руб., от ООО «М10-Ойл» - 50 818 840,33 руб., а всего не менее 93 007 731,32 руб.

-ФИО31 получила от ООО «Миллор-С» 40 545 149,48 руб., от ООО «М10- Ойл» - 2 814 508,53 руб., а всего не менее 43 359 658,01 руб.

-ФИО9 (участник ООО «Миллор-С», генеральный директор ООО «Медновская топливная компания-1») получил от ООО «Миллор-С» 7 545 097,29 руб., от ООО «М10-Ойл» - 11 130 072,30 руб., а всего не менее 18 675 169,59 руб.

-ФИО8 (генеральный директор ООО «Миллор-С», участник ООО «Медновская топливная компания-1») получил от ООО «Миллор-С» не менее 37 021 044,62 руб.

-ФИО3 (участник ООО «Миллор-С», ООО «Терминал Сервис») получил от ООО «Миллор-С» 6 790 019,10 руб., от ООО «М10-Ойл» - 2 850 624,98 руб., а всего 8 915 310,48 руб.

-ФИО32 получила от ООО «Миллор-С» 3 848 499,67 руб., от ООО «М10-Ойл» 2 125 291,38 руб., а всего 5 973 791,05 руб.

-ФИО10 (участник и генеральный директор ООО «Трэк Сервис») получил от ООО «М10-Ойл» 6 749 853,69 руб.

-ФИО33 получил от ООО «М10-Ойл» 1.065.063,51 руб.

-ФИО34 получил от ООО «М10-Ойл» 7.508.220,02 руб.

-ФИО35 получил от ООО «М10-Ойл» 17.730.000 руб.

-ФИО36 получил от ООО «М10-Ойл» 17.751.148,29 руб.

-ФИО4 (генеральный директор ООО «Терминал Сервис») получил от ООО «Терминал Сервис» 11.720.083,90 руб.

-ФИО13 (участник ООО «Терминал Сервис» получил от ООО «Терминал Сервис» 9.348.860,25 руб.

-ФИО6 (участник ООО «Терминал Сервис») получила от ООО «Терминал Сервис» 4.587.552,90 руб.

Из анализа движения денежных средств по расчетным счетам ООО «Терминал Сервис», ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ООО «Миллор-С» конкурсным управляющим должника выявлена, а судом первой инстанции установлена определенная организация потоков денежных средств.

Определениями суда от 18.03.2019, от 18.09.2019 установлено, что из имущественной сферы ООО «Терминал Сервис» под прикрытием гражданско-правовых сделок по поставке, займам и аренде было выведено в пользу ООО «Миллор-С» 71.373.597,95 руб., в пользу ООО «М10-Ойл» - 120.836.439,99 руб.

Сравнимые суммы были перечислены с расчетных счетов ООО «М10-Ойл» и ООО «Миллор-С» в пользу ООО «СО «Тверьнефтепродукт». А именно, ООО «М10-Ойл» перечислило в пользу ООО «СО «Тверьнефтепродукт» 137.208.044,61 руб., ООО «Миллор- С» - 27.536.671,73 руб.

В связи с тем, что ООО «М10-Ойл» и ООО «СО «Тверьнефтепродукт» представляют собой сети АЗС, то проведение взаиморасчетов между данными компаниями на суммы, совпадающими с выводимыми из имущественной сферы ООО «Терминал Сервис» денежных средств, выглядит подозрительным, поскольку приобретение нефтепродуктов по ценам АЗС не представляется экономически целесообразным ввиду приобретения нефтепродуктов на биржах, предоставляющих более выгодные условия.

При этом ООО «М10-Ойл» за анализируемый период перечислило в пользу ООО «Миллор-С» 4.467.293.384,30 руб. в счет поставки топлива, в то время как в последующем ООО «Миллор-С» возвращало денежные средства в пользу ООО «М10-Ойл» с назначением платежа «возврат ошибочно полученных денежных средств». Аналогичная модель взаимодействия была выявлена между ООО «Терминал Сервис» и ООО «М10-Ойл», в результате чего сделки были признаны недействительными.

Указанные нетипичные операции между ООО «М10-Ойл» и ООО «Миллор-С» свидетельствуют о том, что в действительности поставка нефтепродуктов на указанную сумму не производилась, а под видом гражданско-правовых сделок организовывались корпоративные взаиморасчеты.

Из анализа дальнейшего движения денежных средств также прослеживаются признаки взаимоотношений ООО «Миллор-С» с фирмами, обладающими признаками однодневок. В частности, не менее 77.981.378 руб. было перечислено компаниям, предоставляющим недостоверную отчетность в налоговые органы, имеющим массовых участников, одного и того же массового руководителя, демонстрирующих высокие обороты в короткий период и последующую ликвидацию общества через присоединение к другому.

Часть из поступающих денежных средств от ООО «М10-Ойл» ООО «Миллор-С» распределяло среди физических лиц, с которыми заключались договоры займа.

Вместе с тем, значительные суммы денежных средств (не менее 451.996.969,87 руб.) были перечислены от ООО «М10-Ойл» в пользу ООО «Медновская топливная компания-1», преимущественно за аренду АЗС, которые перед этим были отчуждены ООО «М10-Ойл». Отчуждение земельных участков с последующей выплатой арендной платы на сумму, значительно превышающую их стоимость, является экономически нецелесообразным, а совершенные операции выглядят как перераспределение активов между группой компаний. Также от ООО «М10-Ойл» было перечислено 125.055.814,25 руб. в пользу ООО «Трэк Сервис», в пользу которого ООО «Терминал Сервис» было отчуждено имущество на сумму, эквивалентную не менее 146 млн. рублей. 417.119.000 руб. было перечислено от ООО «М10- Ойл» в пользу ООО «Процессинг24», являвшейся дочерней компанией ООО «М10-Ойл».

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 21.02.2018 № 310-ЭС17-17994, вложения в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом. При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.). Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственный за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5)). Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 № 305-ЭС17-17208). К тому же изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера). В ситуации, когда независимые кредиторы представили серьезные доказательства и привели убедительные аргументы по поводу того, что именно указанным ими образом выстраивались отношения внутри группы, контролируемой одним и тем же лицом, аффилированный кредитор не может ограничиться представлением минимального набора документов. Он должен с достаточной полнотой раскрыть все существенные обстоятельства, касающиеся не только заключения и исполнения рассматриваемого договора, положенного в основу требования о включении в реестр, но и порядок внутригруппового перенаправления денежных потоков. Нежелание аффилированного кредитора представить дополнительные доказательства, находящие в сфере контроля группы, к которой он принадлежит, в силу статей 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации должно рассматриваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого со ссылкой на конкретные документы указывают его процессуальные оппоненты.

Ответчики и в суде первой инстанции и в апелляционных жалобах отказались от раскрытия обстоятельств внутригруппового перенаправления денежных потоков, каждый по отдельности указывал на отсутствие доказательств своей вовлеченности в процесс деятельности всей группы лиц, а также на отсутствие преюидциальности судебных актов по настоящему делу.

Принятыми по настоящему делу судебными актами (определения суда от 23.01.2019, от 18.03.2019, от 18.09.2019, постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.04.2021, постановления Арбитражного суда Московского округа от 25.08.2021) установлено, что ФИО1, ФИО37, ФИО4, ФИО13, ФИО8, ФИО3, ФИО9 создана корпоративная структура, в которую входили ООО «Терминал Сервис», ООО «СДВ», ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор- С» и другие, а также организованы система групповых взаимных расчетов, позволяющих выводить денежные средства из одной компании в пользу других участников.

При этом обстоятельства, изложенные в указанных судебных актах и выводы судов апелляционной и кассационной инстанции судом первой инстанции в рамках настоящего спора, судом первой инстанции проверены, а судом апелляционной инстанции принимаются, как надлежащие доказательства по делу.

Суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о доказанности того, что ООО «Терминал Сервис», ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ООО «Трэк Сервис», ООО «Процессинг24», ООО «Медновская топливная компания-1» в анализируемый период входили в одну группу компаний, подконтрольную ФИО1, ФИО2, ФИО8, ФИО9, ФИО3, ФИО14, ФИО6, ФИО13, ФИО5, ФИО4, а также другим лицам.

При этом суд апелляционной инстанции с учетом предмета заявленных требований и обстоятельств дела не рассматривает доводы апелляционных жалоб в части степени вовлеченности каждого из ответчиков, их возможный номинальный характер и поведение указанных лиц в период процедуры банкротства и рассмотрения настоящего спора, поскольку указанные обстоятельства имеют значение при определении размера ответственности каждого из привлекаемых лиц.

Вступившими в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 18.09.2019 по делу № А40-168513/2018, постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.12.2019 по делу № А40-96844/2018 установлено, что ООО «СДВ» имеет признаки вхождения в одну группу компаний с должником и ООО «М10-Ойл» (аналогичная схема получения займов от ФИО1, ФИО2, возвраты денежных средств после совершения формальных платежей в счет оплаты товара), а также установлено, что по договору об уступке права требования от 30.12.2016 ООО «М10-Ойл» уступило в пользу ООО «СДВ» несуществующее право требования к должнику по договору поставки № ТС-20140205 от 05.02.2014 в размере 84.796.925,48 руб. Указанный договор поставки квалифицирован судами как ничтожный.

В рамках указанного договора об уступке права требования от 30.12.2016 и в обеспечения возврата несуществующей задолженности по договору поставки № ТС- 20140205 от 05.02.2014 между должником и ООО «СДВ» заключены договор о залоге от 02.02.2017 № Залог/02-02, соглашение о реализации заложенного имущества (предмета залога) от 02.04.2018 № 1. На основании данных сделок должник произвел отчуждение в пользу ООО «СДВ» основных производственных активов, за счет которых должник получал прибыль от ведения хозяйственной деятельности. В частности, были отчуждены терминальное оборудование в общем количестве 1 383 единиц, компьютерная техника в общем количестве 33 единиц, серверное оборудование и прочие офисные принадлежности на общую сумму 11.116.464,63 руб.

Также, по основанию погашения несуществующей задолженности должником было перечислено в пользу ООО «СДВ» 1.249.000 руб., что подтверждается платежными поручениями от 18.04.2018 № 1701, от 28.05.2018 № 2737.

То есть, ООО «СДВ» получено от должника активов на общую сумму 12.365.464,63 руб.

Ннедействительность основного обязательства влечет недействительность обеспечивающего его обязательства, если иное не установлено законом (ст. 329 ГК РФ).

Таким образом, договор залога и соглашение о реализации заложенного имущества являются ничтожными сделками, из чего следует, что ООО «СДВ» приобрел актив должника без наличия на то правовых оснований.

О недобросовестности и незаконности действий ООО «СДВ» при получении указанных активов свидетельствует аффилированность данного лица с должником и группой компаний, подконтрольных одним и тем же лицам, предполагающей общность экономических интересов и возможность составления документов по согласованию между указанными лицами.

Кроме того, в рамках арбитражного дела № А40-208623/18 была назначена и проведена судебная технико-криминалистическая экспертиза договора залога и соглашения о реализации предмета залога, по результатам которой ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России было составлено заключение эксперта № 3276/07-3-19 от 31.10.2019.

В Заключении №3276/07-3-19 судебным экспертом ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России сделан вывод, согласно которому дата составления договора залога №Залог/02-02 от 02.02.2017 не соответствует дате, указанной в документе, так как данный договор составлялся сторонами не ранее февраля 2018 года.

Как разъяснено в п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Таким образом, материалами дела подтверждается, что руководитель ООО «СДВ» ФИО14, будучи аффилированным с должником и входящим в одну группу компаний с ООО «М10-Ойл», совместно с руководителем должника ООО «Терминал Сервис» ФИО4 организовали фиктивный документооборот в целях вывода основных производственных активов из конкурсной массы должника. Тем самым, вследствие необоснованного приобретения активов Должника ООО «СДВ», Должник утратил возможность ведения хозяйственной деятельности и получения прибыли, что причинило ущерб Должнику и его кредиторам.

Из анализа движения денежных средств по банковским выпискам ООО «СДВ» также следует, что в преддверии приобретения права требования ООО «М10-Ойл» к ООО «Терминал Сервис» для залога производственного оборудования ООО «Терминал Сервис» ФИО1 предоставил ООО «СДВ» заемные денежные средства. Денежные средства ООО «СДВ» перечислило в пользу ООО «М10-Ойл» в счет оплаты уступки права требования.

Данными обстоятельствами подтверждается, что отчуждение производственного оборудования ООО «Терминал Сервис», которое позволяло вести хозяйственную деятельность должнику, производилось по согласованию с контролирующими группу компаний лицами.

Материалами дела также подтверждается, что ООО «СО «Тверьнефтепродукт» принимало активное участие в сокрытии активов ООО «Терминал Сервис» от ареста и обращения взыскания на него.

Как видно из материалов дела, в преддверии возбуждения процедуры банкротства контролирующими должника лицами было учреждено юридическое лицо, на которое была переведена хозяйственная деятельность, которой занимался должник, и все его активы, персонал, вследствие чего должник утратил возможность ведения хозяйственной деятельности и получения прибыли.

Согласно сведениям из ЕГРЮЛ, 25.12.2017 ФИО7 учреждено ООО «Трэк Сервис» (ИНН <***>) с адресом места нахождения <...>, эт. 8, пом. 13.

13.03.2018 в ЕГРЮЛ внесена запись о выходе ФИО7 из состава участников, в состав участников ООО «Трэк Сервис» введен ФИО10. 24.05.2018 в ЕГРЮЛ внесена запись о назначении ФИО10 генеральным директором ООО «Трэк Сервис». Основным видом деятельности ООО «Трэк Сервис» является торговля моторным топливом. Тем же видом деятельности занимался должник – ООО «Терминал Сервис».

В форме на государственную регистрацию ООО «Трэк Сервис», предоставленную в налоговый орган, в качестве контактного номера телефона указан <***>, что подтверждается данными сервиса «Контур.Фокус». Указанный номер телефона указывался в качестве контактного номера телефона генеральным директором Должника ФИО4 в процессуальных позициях по арбитражному делу № А56-92673/2016, в котором Должник выступал в качестве Ответчика.

То есть, контактным лицом при регистрации ООО «Трэк Сервис» являлся генеральный директор Должника ФИО4

Как видно из банковских выписок Должника, платежным поручением от 15.03.2018 №30665 Должник перечислил в пользу ООО «Офис 42» (ИНН <***>) 4.400 руб. со следующим назначением платежа: «Оплата по Счету № 29 от 13.02.2018 за ООО ""Трэк Сервис"" (изготовление печати на автоматической оснастке)".

02.04.2018 между аффилированным с Должником ООО «СДВ» и ООО «Терминал Сервис» заключено соглашение №1 о реализации заложенного имущества, согласно которому Должник передал ООО «СДВ» компьютеры, серверы, оргтехнику, 1.383 терминалов общей стоимостью, согласно договору, 9.254.224,63 руб. В тот же день, между ООО «СДВ» и ООО «Трэк Сервис» заключен договор аренды оборудования № А090418/2, согласно которому ООО «СДВ» передал во временное пользование и владение ООО «Трэк Сервис» 1.383 терминалов.

Таким образом, все материальные производственные активы должника были переданы через аффилированное с должником ООО «СДВ» во вновь учрежденное ООО «Трэк Сервис» для продолжения хозяйственной деятельности.

30.05.2018 между контролирующим Должника ООО «М10-Ойл» и ООО «Трэк Сервис» заключен договор субаренды нежилых помещений по адресу <...>, которые, по утверждению ООО «М10-Ойл», в период с 13.12.2014 по 01.07.2018 г. предоставлялись в субаренду ООО «Терминал Сервис». По указанному адресу находился юридический адрес ООО «Терминал Сервис». С указанной даты ООО «Трэк Сервис» указывает в договорах с контрагентами приведенный адрес в качестве фактического места нахождения.

21.11.2018 г. судебным приставом-исполнителем МО по ОИПНХ УФССП России по г. Москве ФИО38 составлен акт о совершении исполнительных действий, в котором указано, что по адресу <...> обнаружены сотрудники ООО «Трэк Сервис», которые показали, что генеральный директор ООО «Терминал Сервис» ФИО4, также, располагается по указанному адресу.

В период с 24.07.2018 по 01.09.2018 судебным приставом-исполнителем Тропарево- Никулинского ОСП в рамках возбужденных исполнительных производств №24579/18/77027- ИП, 24581/18/77027-ИП получены ответы от собственников автозаправочных станций, в адрес которых направлялись постановления об аресте имущества должника. Из полученных ответов следует, что до 30.05.2018 г. по инициативе ООО «Терминал Сервис» были расторгнуты все договоры поставки с его контрагентами.

01.06.2018 между контрагентами ООО «Терминал Сервис» и ООО «Трэк Сервис» заключены аналогичные договоры поставки, либо соглашения о замене стороны по договору, согласно которым ООО «Трэк Сервис» брал на себя обязательства и права ООО «Терминал Сервис» перед контрагентами ООО «Терминал Сервис».

При этом, от имени ООО «Терминал Сервис» была совершена рассылка писем о необходимости согласования переоформления договоров на новое юридическое лицо - ООО «Трэк Сервис». Такое письмо, в частности, было направлено в ООО «СО «Тверьнефтепродукт», генеральным директором которого является ФИО1, являющийся контролирующим лицом должника. Вновь заключаемые договоры на поставку со стороны ООО «Трэк Сервис» подписывались генеральным директором должника ФИО4 по доверенности от 24.06.2018 № 14. Таким образом, например, были подписаны договоры с ООО «ТЭК Открытие», ООО «Самбарис-Л».

Из банковских выписок должника видно, что от ООО «Трэк Сервис» поступали в пользу должника выплаты с назначением платежа, например, «Оплата в соответствии с соглашением о перемене лиц в обязательстве от 01.05.2018г. к Дог. В 423 от 07.07.2015 за ООО "АвтоИмпериал" за топливо Сумма 7952-02 В т.ч. НДС (18%) 1213-02».

Сотрудники ООО «Терминал Сервис» были уволены и приняты на работу в ООО «Трэк Сервис». Например, ФИО39, ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО43, ФИО44 были приняты на работу на должность менеджера, что подтверждается разделом «Наши сотрудники» интернет-сайта ООО «Трэк Сервис» (https://trak77.ru/team).

06.07.2019 сотрудник Должника ФИО45 с использованием корпоративного почтового адреса Должника (boykoev@tscard.ru)направляла в адрес потенциальных клиентов должника сообщения о том, что в дальнейшем деятельность будет осуществляться под именем ООО «Трэк Сервис».

Таким образом, контролирующие должника лица продолжили осуществлять деятельность по торговле моторным топливом с контрагентами должника, но через вновь учрежденное лицо ООО «Трэк Сервис», которое было учреждено по воле контролирующих должника лиц и которому были переданы все материальные производственные активы должника, а также переведены его сотрудники и контрагенты, которые производили поставку нефтепродуктов и оплачивали должнику поставляемое топливо.

При этом согласно перечисленным документам должник произвел отчуждение терминального оборудования в адрес ООО «СДВ» 02.04.2018 и в указанную дату данное оборудование было передано в аренду ООО «Трэк Сервис». Однако из представляемых документов ООО «СО «Тверьнефтепродукт» терминальное оборудование было возвращено в мае 2018 года в адрес ООО «Терминал Сервис», хотя фактически оно продолжало оставаться на автозаправочных станциях.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.01.2020 № 09АП- 33441/2019-ГК по делу № А40-208623/18 договор залога от 02.02.2017 № Залог/02-02, соглашение о реализации заложенного имущества (предмет залога) от 02.04.2018, заключенные между ООО «Терминал Сервис» и ООО «СДВ», признаны недействительными сделками, в качестве последствий суд обязал ООО «СДВ» возвратить ООО «Терминал Сервис» имущество согласно перечня соглашения № 1 о реализации заложенного имущества.

В составе указанного перечня находились 1 383 POS-терминалов, которые размещались, в том числе на автозаправочных станциях ООО «СО «Тверьнефтепродукт».

Судом первой инстанции установлено, что ООО «ВИАКАРД» обращалось с письмом в адрес ООО «СО «Тверьнефтепродукт», в котором сообщил об указанном судебном акте. Однако ООО «СО «Тверьнефтепродукт» не предприняло мер для возврата терминалов.

Получение во владение всех производственных активов должника, договоров с контрагентами, перевод сотрудников должника на вновь учрежденное лицо, означают, что ООО «Трэк Сервис» действовал недобросовестно и незаконно, извлекая выгоду из активов должника, получив их без наличия на то законных правовых оснований.

Проанализировав указанные события, суд приходит к выводу, что в результате согласованных действий группы лиц в составе ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ООО «Миллор-С», а также их руководства, ООО «Терминал Сервис» окончательно утратил возможность продолжения хозяйственной деятельности в связи с изъятием основного производственного оборудования, расторжения контрактов с контрагентами.

Объяснений необходимости одномоментного расторжения договоров с контрагентами ООО «Терминал Сервис», передачу имущества и увольнения всех сотрудников с переводом на ООО «Трэк Сервис», ответчики как суду первой, так и апелляционной инстанций не предоставили.

Обстоятельства подконтрольности должника перечисленным юридическим лицам, вывода активов по несуществующим основаниям, установленные судебными актами по делам №№ А40-168513/2018, А40-96844/2018, что в силу ст. 69 АПК РФ не подлежит повторному доказыванию.

Таким образом, имеются фактические и формально­юридические признаки аффилированности между должником и перечисленной группой компаний, поскольку контроль юридически отражен и может быть прослежен - группа компаний в составе перечисленных лиц контролировала должника путем контроля промежуточных звеньев в иерархии сложной корпоративной структуры.

Поскольку денежные средства и производственные, а также нематериальные, активы должника были выведены в пользу группы аффилированных с должником лиц, это означает, что ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», являются одними из выгодоприобретателей по таким операциям, поскольку их совершение позволило группе компаний сохранить в полном объеме внутри группы имущество (денежные средства, производственные активы, клиентская база), не погасив обязательства должника, то есть, с экономической точки зрения, чистые активы группы компаний увеличились за счет недобросовестной ликвидации пассивов в структуре баланса одной из подконтрольных компаний.

Извлечение группой компаний выгоды посредством недобросовестного и незаконного поведения является основанием для применения презумпции наличия статуса контролирующего лица. Тем самым, согласно п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 на ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис» подлежит переносу бремя доказывания добросовестности и наличия разумных экономических причин в совершаемых действиях.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2019 в рамках данного дела о несостоятельности (банкротстве) должника судом оставлено без изменения определение Арбитражного суда города Москвы от 18.03.2019. В данном обособленном споре рассматривалось требование ООО «Миллор-С» о включении в реестр требований кредиторов должника к ООО «Терминал-Сервис» сумму 36.203.835,55 рублей, в удовлетворении которого отказано.

Суды пришли к выводу, что между сторонами существуют длительные корпоративные отношения, в рамках которого организованы корпоративные взаиморасчеты, при которых ООО «Терминал Сервис» перечислило в пользу ООО «Миллор-С» денежные средства на общую сумму 71.373.597,95 руб. под видом выплаты по договорам займа.

При этом суды сделали вывод о том, что ФИО1 является конечным выгодоприобретателем и бенефициаром должника и посредством серии сделок по уступке права требования и перевода долга получил корпоративный контроль над должником посредством внесения денежных средств в уставный капитал.

Указанные обстоятельства повторно исследовались судом первой инстанции в рамках настоящего спора.

При этом ФИО1, начиная с 05.11.2013 г. по 2020 г., являясь контролирующим Должника лицом, являлся также генеральным директором ООО «СО «Тверьнефтепродукт» (ИНН <***>).

В период наличия признаков банкротства, между Должником и ООО «СО «Тверьнефтепродукт» заключены договоры поставки от 01.02.2014 № 15ЭК-К/14-77, от 01.03.2018 № ТС-20180301/3, по которым в период с 10.08.2015 по 31.05.2018 (3 года до принятия заявления о банкротстве Должника) было перечислено в общей сумме 98.430.000 руб.

В настоящее время указанные платежи признаны судом первой инстанции недействительными сделками, судебный акт не вступил в законную силу.

ООО «СО «Тверьнефтепродукт» является заинтересованным по отношению к Должнику лицом в связи с прямой аффилированностью через ФИО1 и получило от ООО «Терминал Сервис» денежные средств в размере 98 430 000 рублей.

При этом судом апелляционной инстанции не может быть принят во внимание довод апелляционной жалобы ООО «СО «Тверьнефтепродукт», что действия ФИО1 не могут быть основанием для привлечения юридического лица к субсидиарной ответственности, поскольку именно общество получило спорные денежные средства от противоправных действий директора ФИО1

Вхождение ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7 в органы управления группы компании свидетельствует о том, что данные лица являлись одними из выгодоприобретателей от деятельности должника.

Помимо прочего, из представленных в материалы дела выписок из ЕГРЮЛ следует, что органы управления привлекаемых к ответственности юридических лиц, на момент совершения действий по выводу активов, были сформированы следующим образом:

Генеральным директором ООО «М10-Ойл» и единственным участником является ФИО2.

Генеральным директором ООО «Миллор-С» являлся ФИО8. В состав общего собрания участников входят: ФИО3 с долей в уставном капитале 50 %, ФИО9 с долей в уставном капитале 50 %.

Генеральным директором ООО «СДВ» и единственным участником является ФИО14.

Генеральным директором ООО «Трэк Сервис» являлся ФИО7 и единственным участником ФИО10.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве предполагается, что участник корпорации, учредитель унитарной организации является контролирующим лицом, если он и аффилированные с ним лица (в частности, статья 53.2 ГК РФ, статья 9 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции», статья 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках») вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паев) должника, либо имеют в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений общим собранием, либо если их голосов достаточно для назначения (избрания) руководителя должника. Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признается контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами.

Статьей 28 Закона об обществах с ограниченной ответственностью установлена возможность распределения прибыли общества между его участниками.

Высшим Арбитражным судом Российской Федерации в правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума от 24.04.2012 № 16404/11 по делу А40-21127/2011, разъяснено о правомерности применения российскими судами доктрины «срыва корпоративной вуали» при определении действительных бенефициаров (конечных владельцев) юридического лица.

Из установленных по настоящему делу обстоятельств подконтрольности должника группе компаний, вывода активов должника в пользу указанной группы, следует, что обязательные для исполнения должником указания давались лицами, входящими в органы управления каждого из юридических лиц, входящих в группу компаний.

Поскольку ФИО2, ФИО8, ФИО3, ФИО9, ФИО14, ФИО7, ФИО10 входили в органы управления ООО «М10- Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», и каждый из указанных лиц был вправе распоряжаться 50 и более процентами долей в уставном капитале указанных лиц, то судом первой инстанции правомерно сделан вывод, что будучи лицами, контролирующими деятельность должника, перечисленные лица имели в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений должником.

Кроме того, установленный вывод активов должника по несуществующим обязательствам означает, что получаемые необоснованно группой компаний денежные средства подлежали распределению между участниками группы компаний, что подтверждено анализом движения денежных средств по расчетным счетам ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ООО «Миллор-С», ООО «Терминал Сервис». Следовательно, привлекаемые к ответственности лица извлекали выгоду посредством недобросовестного и незаконного поведения.

Вступившими в законную силу определениями Арбитражного суда города Москвы от 23.01.2019 установлено, что ФИО4, ФИО13, злоупотребляя предоставленным правом, прикрывали непубличное финансирование должника гражданско-правовыми сделками. При этом, судами установлено, что внесенные денежные средства указанные лица получали через повышенную заработную плату, несоразмерную с заработными платами иных работников Должника.

Материалами дела подтверждается, что в тот же период, аналогичное непубличное финансирование Должника осуществлялось ФИО6, которой под прикрытием гражданско-правовой сделки Должнику было предоставлено 810.000 руб. После этого, аналогично с ФИО4 и ФИО13, ФИО6 получались внесенные денежные средства через повышенную заработную плату, несоразмерную с заработными платами иных работников Должника.

В определениях суда от 25.10.2021 сформированы выводы о том, что необоснованная выгода путем получения повышенной заработной платы получалась ФИО4, ФИО13, ФИО6, в том числе в связи с выполнением задач по организации деятельности ООО «Терминал Сервис» на условиях изначальной недокапитализации.

Помимо этого, имеются основания для применения презумпции наличия статуса контролирующего лица вследствие наличия у ФИО4, ФИО13 и ФИО46 права распоряжаться половиной и более голосов на общем собрании участников должника.

Как следует из выписки из ЕГРЮЛ, а также учредительных документов должника, ФИО4 является руководителем должника с 11.12.2013.

ФИО4, ФИО13 и ФИО46 с 18.03.2014 являются участниками Должника, при том, что ФИО4 принадлежала доля в уставном капитале в размере 10 %, ФИО13 - 10 %, ФИО46 - 60 %.

При этом, с 01.03.2018 в составе участников Должника остались ФИО4 и ФИО13 с сохранением указанных долей, 80 % уставного капитала принадлежало непосредственно должнику и не распределялось среди участников. То есть, с указанной даты указанным участникам принадлежало по 50 % голосов на общем собрании участников.

Указанные обстоятельства не опровергнуты лицами, участвующими в деле.

ФИО46, ФИО13 и ФИО4 являются контролирующими должника лицами.

Судом сделан вывод, что контролирующими должника лицами недобросовестно использовался институт юридического лица в целях причинения вреда участникам оборота, так как должник был организован на условиях изначальной недокапитализации, не имел в качестве основной цели ведение реальной хозяйственной деятельности и был учрежден в целях последующего перераспределения совокупных доходов в пользу группы контролирующих лиц, ухода от налогообложения.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 02.10.2019 по настоящему делу установлено, что должник не имеет имущества, которое было бы достаточно для погашения требований кредиторов, в связи с чем в отношении Должника открыто конкурсное производство.

Согласно п. 1 ст. 48 ГК РФ юридическим лицом признается организация, которая имеет обособленное имущество и отвечает им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.

Согласно п. 2 ст. 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

То есть, к признакам юридического лица относятся имущественная состоятельность, организационное единство, самостоятельная имущественная ответственность, выступление в гражданском обороте от своего имени, автономия воли при осуществлении деятельности.

Перечисленные обстоятельства свидетельствуют о том, что должник только формально отвечал признакам юридического лица, в действительности же компания Должника была создана изначально без необходимых ресурсов для ведения хозяйственной деятельности; организационное единство нарушалось посредством осуществления контроля со стороны лиц, формально не включенных в состав руководящих органов Должника; докапитализация производилась непублично и в обход законодательства о регистрации юридических лиц, при этом совокупные доходы в большем размере выводились без учета интересов участников оборота; Должник не имел самостоятельной воли при осуществлении деятельность, так как такая воля формировалась контролирующими лицами, а также не имел в действительности обособленного имущества.

То есть, контролирующими должника лицами был создан субъект гражданских правоотношений, который изначально не способен быть самостоятельным и целью создания которого являлись перераспределение доходов в пользу группы контролирующих лиц и уход от налогообложения, что является злоупотреблением конструкцией юридического лица.

Верховным Судом Российской Федерации сформирована правовая позиция, изложенная в п. 1 Постановления Пленума от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», согласно которой установлен запрет на причинение вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица, а в качестве последствий нарушения такого запрета - предусматривается институт субсидиарной ответственности.

В частности, высшей судебной инстанцией указывается, что при применении судами механизма субсидиарной ответственности судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (пункт 1 статьи 48 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), его самостоятельную ответственность (статья 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (статья 10 ГК РФ).

Последствием признания того, что должник не являлся самостоятельным юридическим лицом, является констатация того, что все лица, входящие в состав органов управления должника, а также иные контролирующие лица, совершали действия, осознавая отсутствие у должника признаков юридического лица в действительности и существование должника в целях получения группой контролирующих лиц выгода посредством недобросовестного и незаконного поведения.

Указанный вывод подтверждается тем, что при отсутствии автономии воли, обособленного имущества у должника, постоянной недостаточности средств для ведения хозяйственной деятельности, генеральному директору должника, участникам должника, а также контролирующим лицам, не могло быть неизвестно об указанных обстоятельствах. Действуя добросовестно и с должной степенью осмотрительности, лица входящие в органы управления должника, иные контролирующие лица, не принимали бы участия в деятельности должника. В противном случае должно предполагаться, что такое участие было опосредовано извлечением выгоды из незаконного и недобросовестного поведения Должника и таких лиц, участвующих в его управлении.

Как следует из сведений ЕГРЮЛ, ФИО4 являлся генеральным директором Должника с 11.12.2013, заявление Должника о собственном банкротстве было подано в Арбитражный суд города Москвы только 01.08.2018.

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрено, что руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством; настоящим Федеральным законом предусмотрены иные случаи.

В соответствии с пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц, с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Исходя из этого, законодатель в статье 9 Закона о банкротстве презюмировал наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника заявления о банкротстве и негативными последствиями для кредиторов и уполномоченного органа в виде невозможности удовлетворения возросшей задолженности.

В предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной статьей 9 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Законом о банкротстве установлено, что нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

То есть на руководителя должника может быть возложена субсидиарная ответственность только по тем обязательствам должника, которые возникли после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона, а не за весь период работы привлекаемого к ответственности руководителя.

Суд первой инстанции установил, что учитывая установленный факт неплатежеспособности Должника с 2014 года, генеральный директор Должника ФИО4 должен был подать заявление о признании должника несостоятельным (банкротом) спустя 1 месяц после вступления в должность, то есть не позднее 11.01.2014.

Добросовестный и разумный руководитель должен был объективно определить наличие признаков банкротства в течение 1 месяца после вступления в должность, так как у Должника не имелось имущества и средств, отсутствовали помещения для ведения нормальной хозяйственной деятельности. ФИО4 не могли не быть известны данные обстоятельства, однако привлекаемое лицо вместо обращения в суд с заявлением о банкротстве Должника избрало непубличное финансирование банкрота в целях сокрытия признаков неплатежеспособности, возвращая денежные средства и извлекая выгоду посредством повышенных выплат заработной платы и премий.

При рассмотрении настоящего спора ФИО4 не представлено доказательств того, что у должника имелся экономически обоснованный план, который позволил бы преодолеть финансовые затруднения.

Как видно из учредительных документов должника, в указанный период в состав участников общества входили, кроме ФИО4, также ФИО13, ФИО6, ФИО5, ФИО3, каждый из которых обладал 10 и более процентов долей в уставном капитале Должника.

Суд первой инстанции указал, что аналогично, не была исполнена обязанность по созыву общего собрания участников в целях инициирования подачи заявления о банкротстве участниками Должника.

Пункт 2 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции на дату спорных правоотношений предусматривает, что нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

Положения пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве в первоначальной редакции, диспозиция которого аналогична положениям введенного впоследствии пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве.

Случаи, которые обязывают должника подать заявление должника в арбитражный суд, установлены в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Апелляционный суд отмечает, что вменяемые ответчикам-учредителям недобросовестные или неразумные действия (бездействие), указываемые им в качестве противоправного поведения, влекущего субсидиарную ответственность по обязательствам общества, имели место до 30.07.2017, то есть до вступления в силу положений пункта 3.1 статьи 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью.

С учетом изложенного, положения пункта 3.1 статьи 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью не подлежат применению в данном случае.

Предусмотренная абзацем 3 пункта 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве обязанность лиц, имеющих право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника, либо иных контролирующих должника лиц потребовать проведения досрочного заседания органа управления должника, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом в случае неисполнения руководителем должника обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротством, была введена Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ. вступившей в силу 30.07.2017 (то есть позже даты, указанной заявителями в обоснование своих требований), на предполагаемую дату соответствующей обязанности у учредителей не было.

Таким образом, учредители не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по данному основанию.

Однако выводы суда первой инстанции не привели к приятию неправильного решении\я в силу следующего.

Анализ материалов дела позволяет прийти к следующим выводам:

ФИО13, ФИО6, ФИО5, ФИО3 являются контролирующими должника лицами, так как данными лицами извлекалась выгода посредством недобросовестного и незаконного поведения, в различные периоды указанные лица обладали 50 и более процентов голосов на общем собрании участников, входили в органы управления юридических лиц, посредством которых осуществлялся контроль над Должником и вывод активов в пользу группы компаний.

Учитывая установленный факт злоупотребления контролирующими лицами институтом юридического лица посредством организации деятельности должника на условиях изначальной недостаточности ресурсов для ведения хозяйственной деятельности и имущества для расчета с кредиторами, ФИО13, ФИО6, ФИО5, ФИО3 не могли не знать о нахождении должника в таком состоянии.

Пунктом 10.6. Устава Должника предусмотрено проведение ежегодного очередного собрания участников, на котором утверждаются годовые результаты деятельности общества. Помимо этого, пунктом 8.6. Устава должника предусматривается, что прибыль не подлежит распределению в случаях, если Должник отвечает признакам несостоятельности, если стоимость чистых активов общества меньше его уставного капитала.

Тем самым, участникам должника не могло не быть известно о неплатежеспособности должника, так как данные сведения раскрывались, как минимум, на каждом ежегодном собрании кредиторов. Также, данные сведения должны были стать известны участникам после первого нераспределения прибыли в порядке п. 8.6. Устава.

Пунктом 10.17 Устава должника предусмотрено, что общее собрание участников Общества подлежит созыву по инициативе участников общества, обладающих в совокупности не менее чем одной десятой от общего числа голосов участников общества. ФИО13, ФИО6, ФИО5, ФИО3 обладали в отдельности десятью и более процентов в уставном капитале общества, вследствие чего каждое из указанных лиц обладало полномочиями по созыву общего собрания участников.

ФИО13, ФИО6, ФИО5, ФИО3 не совершили действий по созыву общего собрания участников в целях решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве Должника.

Вследствие неисполнения обязанности по созыву общего собрания участники должника подлежат привлечению к субсидиарной ответственности в порядке п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, согласно которому если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам..

С учетом изложенного доводы ответчиков о том, что в силу действия закона во времени обязанность по созыву общего собрания участников не могла на них распространяться подлежит отклонению, поскольку общим принципом гражданского законодательства является добросовестность участников гражданского оборота. Участие привлекаемых к ответственности лиц в подобного рода деятельности должника, без совершения действий по инициированию собрания учредителей должника, привело к ущербу кредиторам, которые не получали надлежащего исполнения из-за принципов организации должника.

Помимо этого, судом первой инстанции установлено, что генеральным директором Должника ФИО4 после открытия конкурсного производства были переданы документы конкурсному управляющему. В составе документов находились аудиторские заключения, подготовленные ООО «АТЛАНТ- АУДИТ», ИП ФИО47 за период 2016-2018 годы. В каждом из указанных аудиторских заключений, адресованных участникам Должника, указывалось на отрицательную величину чистых активов должника, что не удовлетворяет требованиям нормативных актов к величине чистых активов и способно оказать влияние на возможность нарушения принципа непрерывности деятельности общества.

Указанные аудиторские заключения также подтверждают осведомленность генерального директора Должника и его участников о неудовлетворительном финансовом состоянии Должника начиная с 2014 года.

При этом на профильном сайте поиска работыhttps://superjob.ru размещено резюме ФИО6, в котором в разделе опыта работы за декабрь 2013 - февраль 2015 указано, что ФИО6 занимала должность директора по развитию должника. В должностные обязанности указанного лица входили: «Организация бизнеса «с нуля», защита бизнес-плана перед инвесторами, согласование стратегии и тактики компаний». В качестве основного достижения указывается построение схемы работы компании, в целом. Указанные обстоятельства установлены нотариусом города Санкт-Петербурга ФИО48 в порядке нотариального обеспечения доказательств, что подтверждается протоколом осмотра доказательств 77 АГ № 7600442.

Таким образом, материалами дела подтверждается, что ФИО6 помимо участия в уставном капитале Должника, занимала руководящую должность, а также реализовывала схему работы Должника, а значит ей не могло не быть известно о наличии признаков банкротства Должника, однако, проведение общего собрания по вопросу обращения в суд с заявлением о собственной несостоятельности данным лицом инициировано не было.

Кроме того, вступившими в силу судебными актами по делам №А56-92673/2016, №А56-43155/2017, А40-168513/2018 установлено, что в период с 01.11.2015 по 01.11.2016 Должником был совершен комплекс неправомерных действий, направленных на получение необоснованной выгоды.

Так, определением Арбитражного суда города Москвы от 16.12.2019 по настоящему делу установлено, что в указанный период Должник нарушил исключительные права кредитора ООО «ВИАКАРД» посредством устранения технической защиты и распространения доступа третьим лицам к программному обеспечению кредитора, созданного для учета электронных транзакций по отпуску топлива. Также, Должник совершил реверс-инжиниринг и декомпиляцию процессинговой системы кредитора ООО «ВИАКАРД» в целях внедрения постороннего программного обеспечения для внесения в базу данных программного обеспечения недостоверных транзакций об объемах поставляемых СУГ, нефтепродуктов и услуг в части взаимоотношений с ООО «Терминал Сервис», что позволило должнику получить аванс от ООО «Виакард» на сумму 64.768.000 рублей без произведения фактической поставки. Реальная поставка СУГ, нефтепродуктов, оказания услуг в обозначенный период должником не производилась.

Как было установлено по делу №А56-92673/2016, 31.10.2016 генеральным директором Должника было направлено распоряжение в адрес автозаправочных станций о необходимости отключения терминального оборудования кредитора ООО «ВИАКАРД» и его передачи в пользу Должника (уведомление № 252 от 31.10.2016).

Такие действия, образуют договорное правонарушение, так как произведя отключение терминалов от системы кредитора ООО «ВИАКАРД» Должник произвел видоизменение программно-аппаратного комплекса, что прямо запрещено договором № ПТ0314/1, заключенным между Должником и кредитором ООО «ВИАКАРД».

Таким образом, Должник незаконно демонтировал 875 терминалов, подключенных к процессинговой системе кредитора, присвоил и удерживал 412 терминалов кредитора ООО «ВИАКАРД» на протяжении 2,5 лет, до 16.01.2019. При этом, должником были совершены действия по устранению технической защиты программного обеспечения кредитора ООО «ВИАКАРД», установленного на терминалах, в результате чего данное программное обеспечение было удалено с терминалов, идентификационные модули изъяты.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.07.2018 по делу №А56-92673/2016 с Должника в пользу ООО «ВИАКАРД» взыскана задолженность по договору, неустойка за нарушение договорных условий, компенсация за нарушение исключительных прав, штраф и убытки на общую сумму 43.342.520,46 руб.

Помимо этого, суд обязал должника в десятидневный срок возвратить кредитору ООО «ВИАКАРД» 412 терминал, а за неисполнение решения суда была присуждена судебная неустойка в размере 4.000 руб. за первый месяц не возвращения терминалов, 8.000 руб. - за каждый последующий.

Присужденные к возврату терминалы не были возвращены должником в добровольном порядке, вследствие чего они были изъяты 16.01.2019 в рамках исполнительных действий УФССП России по г. Москве.

За период неисполнения решения суда должник была начислена судебная неустойка в размере более 13.418.864 руб., включенных в реестр текущих платежей.

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 25.10.2019 по делу №А56-109086/2018 с ООО «Терминал Сервис» в пользу ООО «ВИАКАРД» взысканы 43.735.000 руб., в том числе 17.485.000 руб. штрафа и 26.250.000 руб. компенсации за нарушение исключительных прав.

При этом в период незаконного удержания терминального оборудования, Должник не производил выплаты арендной платы в пользу ООО «ВИАКАРД», в результате чего на стороне Должника была сформирована задолженность по арендной плате на общую сумму 34.608.000 руб., включенных в реестр требований кредиторов постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.07.2020.

После возбуждения исполнительных производств по исполнительным листам, выданным в рамках дела № А56-109086/2018, должник опубликовал сообщение о намерении обратиться с заявлением о собственной несостоятельности и подал заявление о банкротстве в суд.

Из указанного следует, что одной из причин доведения должника до банкротства стали противоправные действия должника, выразившиеся в незаконном присвоении имущества кредитора, нарушения исключительных прав на программное обеспечение, внедрение недостоверных сведения о поставках топлива для целей получения неосновательного обогащения за счет кредитора.

Должник не мог не знать о противоправности совершаемых действия, так как их совершение запрещено не только действующим законодательством, но и непосредственно договором, заключенным между должником и кредитором. Помимо этого, должник незаконно пользовался присвоенным имуществом кредитора и необоснованно полученными денежными средствами.

Перечисленные действия не могли совершаться без наличия на то воли и одобрения со стороны контролирующих должника лиц. В указанный период совершения противоправных действия генеральным директором Должника являлся ФИО4, участниками Должника - ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО3, которые в тот же период извлекали выгоды от деятельности Должника, в том числе, связанной с совершение незаконных действий.

Взыскание с должника денежных средств за совершение противоправных действий в отношении кредитора ООО «ВИАКАРД» стало одной из причин банкротства должника. Данная причина является следствием незаконных действий контролирующих лиц Должника, что также является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

Исходя из вышеизложенного, судом апелляционной инстанции не принимаются доводы апеллянтов в части необоснованного принятия судом первой инстанции ходатайства конкурсного управляющего должника об отказе от части требований по привлечению ООО «ВИАКАРД», ФИО11, ФИО12, ФИО51 к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

Материалами дела подтверждается, что должником был причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения в пользу контролирующих должника лиц ничтожных сделок, что является основанием для применения презумпции невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействий) контролирующих Должника лиц (подп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о несостоятельности (банкротстве)).

Аналогичная норма содержалась и в прежней редакции Закона о банкротстве в пункте 4 статьи 10 Закона.

Согласно подп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о несостоятельности (банкротстве) пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в случае, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

При этом, как указано в п. 3. Положения подпункта 1 пункта 2 настоящей статьи применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, если:

1. заявление о признании сделки недействительной не подавалось;

2.заявление о признании сделки недействительной подано, но судебный акт по результатам его рассмотрения не вынесен;

3.судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Таким образом, сделки, совершенные между должником и заинтересованными лицами, подлежат рассмотрению и квалификации судом на предмет действительности вне зависимости от того подавалось ли заявление о признании такой сделки недействительной ранее.

В рамках рассматриваемого заявления кредитором и конкурсным управляющим поставлен вопрос о недействительности сделки, совершенной между ООО «Терминал Сервис» и ООО «СО «Тверьнефтепродукт».

Анализ банковских выписок должника показал, что в период с 25.07.2014 по 31.05.2018 должником в пользу ООО «СО «Тверьнефтепродукт» перечислено 119.580.000 руб. по следующим основаниям: 104.740.000 руб. перечислено с назначением платежа «Оплата по договору от 25.07.2014 № 15ЭК-К/14-77 за топливо»; 14.840.000 руб. перечислено с назначением платежа «Оплата по договору от 01.03.2018 № ТС-20180301/3».

Денежные средства в указанном размере перечислялись должником в то время, как контролирующее должника лицо ФИО1 являлся генеральным директором ООО «СО «Тверьнефтепродукт».

С учетом того, что ФИО1 в указанный период являлся одновременно контролирующим лицом должника и генеральным директором ООО «СО «Тверьнефтепродукт», а должник отвечал признакам неплатежеспособности и не имел имущества для удовлетворения требований кредиторов, то по смыслу п. 2 ст. 61.2 Закона о несостоятельности (банкротстве) предполагается, что данные сделки причинили вред кредиторам должника, в то же время ООО «СО «Тверьнефтепродукт», будучи заинтересованным лицом, извлекло выгоду из своего недобросовестного и незаконного поведения.

Рассмотрев обстоятельства заключения указанных сделок между должником и ООО «СО «Тверьнефтепродукт», можно прийти к выводу об их квалификации в качестве недействительных по следующим основаниям.

Согласно п. 2 ст. 61.2 Закона о несостоятельности (банкротстве) сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника

Как видно из материалов дела, в период с 10.08.2015 по 31.05.2018 (3 года до принятия заявления о банкротстве Должника) Должником в пользу ООО «СО «Тверьнефтепродукт» было перечислено в общей сумме 98.430.000 руб.

Согласно анализу финансового состояния Должника за период с 01.01.2015 по 31.12.2018гг., проведенному арбитражным управляющим ФИО28, в течение всего указанного периода Должник отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества для погашения требований всех кредиторов.

Таким образом, сделки между должником и ООО «СО «Тверьнефтепродукт» исполнялись в период, когда должник являлся несостоятельным (банкротом).

О том, что в период исполнения сделок должник являлся неплатежеспособным ООО «СО «Тверьнефтепродукт» было известно поскольку ФИО1, являющийся контролирующим должника лицом, одновременно являлся генеральным директором ООО «СО «Тверьнефтепродукт», в связи с чем последний является заинтересованным лицом по смыслу п. 2 ст. 61.2 Закона о несостоятельности (банкротстве).

Как указано в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Исполнением указанных сделок имущественным правам кредиторов Должника был причинен ущерб, так как имущественная масса Должника уменьшилась на 98.430.000 руб., перечисленных в ООО «СО «Тверьнефтепродукт», при том, что данные денежные средства перечислялись заинтересованному лицу при наличии требований иных кредиторов на сумму более 200 млн. рублей.

Рассматривая заявление в указанной части, суд принимает также во внимание тот факт, что при рассмотрении обособленного спора о признании сделок между ООО «Терминал Сервис» и ООО «СО «Тверьнефтепродукт» недействительными Арбитражным судом Московского округа отменено определение суда от 24.02.2021, которым первоначально в удовлетворении заявления отказано.

В постановлении от 25.08.2021 Арбитражным судом Московского округа указано, что ООО «СО «Тверьнефтепродукт» является заинтересованным лицом по отношению к должнику через генерального директора ФИО1 Суд кассационной инстанции указал, что суды должны были проверить доводы кредитора о притворности сделки, поскольку последним представлены убедительные доказательства, указывающие на ведение сторонами совместной деятельности по поставке нефтепродуктов, совместное использование имущества, что является достаточным для проверки доводов о притворности сделок, поскольку наличие подобных связей может располагать к совершению действий, направленных на вывод активов должника в целях сохранения его имущества и воспрепятствованию пополнению конкурсной массы.

Кроме того, судом округа указано на необходимость применения повышенного стандарта доказывания и необоснованность возложения бремени доказывания на кредитора, в то время как при установленных обстоятельствах именно ответчик должен был исключить все разумные сомнения в реальности отношений сторон. В противном случае установленные обстоятельства неплатежеспособности должника, заинтересованности ответчика и организации должника на условиях «центра убытков» являлось достаточным для признания сделки недействительной в силу ее подозрительности в соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Суд кассационной инстанции также не согласился с выводами судов о доказанности реальности сделки, указав на то, что исходя из условий договора поставки формируемые с использованием оборудования и программного обеспечения документы в момент отпуска нефтепродуктов (а именно, чеки терминалов, сменные отчеты АЗС, данные процессинговой системы с оборотами по топливным картам, сводный отчет по обслуживанию карт из процессинговой системы) являются первичными документами по отношению к заключенному договору, на основании которых должна составляться бухгалтерская документация. Бухгалтерская документация, согласно договору, корректируются по итогам фактической отгрузки нефтепродуктов. В целях подтверждения реальности поставки нефтепродуктов ответчику надлежало подтвердить наличие оборудования и программного обеспечения, необходимых для обеспечения отпуска топлива, а также их применения для отгрузки нефтепродуктов именно в пользу должника.

Достаточным доказательством, подтверждающим фактическую поставку товара, является совокупность первичных сведений, получаемых из чеков терминала, сменных отчетов по АЗС и отчетов по процессинговой системе, а товарные накладные оформляются не по факту каждой поставки, а по итогу каждого месяца, при том, что сведения товарной накладной могут корректироваться на основании исходной документации.

Как установлено судом, представленные ответчиком в материалы дела документы, именуемые как итоговые чеки терминалов и сменные отчеты операторов АЗС являются обезличенными, не содержат реквизитов, позволяющих определить относимость данных документов к спорному договору. Кроме того, из материалов дела следует, что только часть представленных терминальных чеков, вопреки утверждениям ответчика об обратном, содержат упоминание должника. Из всего объема представленных чеков упоминание должника содержится только в чеках на сумму 3.636.568,06 руб. Соответственно, сам факт формирования чеков с прямым указанием должника в качестве приобретателя топлива опровергает выводы о формировании обычая делового оборота, когда вся документация между сторонами составлялась в обезличенном виде. При том, что выписка из процессинговой системы ответчиком так и не была представлена, все обезличенные документы не могут являться подтверждением поставки топлива в пользу должника.

Как разъяснено в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53, по смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

При рассмотрении совокупности представленных в дело доказательств, с учетом позиции Арбитражного суда Московского округа, суд приходит к выводам о недействительности операций по перечислению денежных средств ООО «Терминал Сервис» по договорам поставки от 01.02.2014 № 15ЭК-К/14-77, от 01.03.2018 № ТС-20180301/3, совершенные ООО «Терминал Сервис» в пользу ООО «СО «Тверьнефтепродукт» за период с 10.08.2015 по 31.05.2018, поскольку из анализа банковских выписок ООО «Терминал Сервис», ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ» следует, что ООО «СО «Тверьнефтепродукт» участвовало во взаиморасчетах группы компаний.

В отзыве ООО «СО «Тверьнефтепродукт» содержится указание на то, что помимо первичной документации (акты сверки, товарные накладные, счета-фактуры), факт реальной отгрузки нефтепродуктов подтверждается чеками терминалов, сменными отчетами на АЗС.

Однако в действительности в материалы дела ответчиком ООО «СО «Тверьнефтепродукт» не была предоставлена ни первичная документация, ни иная документация, перечисленная судом. Вместо этого, ответчиком предоставлена документация, не содержащая реквизитов, позволяющих определить ее относимость к настоящему спору.

Ответчиком в материалы дела представлены сменные отчеты на АЗС, которые не содержат упоминание ответчика, за исключением 8 отчетов с прямым упоминанием ООО «Терминал Сервис».

При этом согласно инструкции о порядке поступления, хранения, отпуска и учета нефти и нефтепродуктов на нефтебазах, наливных пунктах и автозаправочных станциях системы госкомнефтепродукта СССР (утв. Госкомнефтепродуктом ССР от 15.08.1985 № 06/21-8-446) сменный отчет представляет из себя сводный документ об остатках нефтепродуктов на начало смены, о количестве поступивших за смену нефтепродуктов, о количестве отпущенных нефтепродуктов.

Таким образом, сменный отчет оператора АЗС представляет из себя количественный учет движения нефтепродуктов на АЗС, без привязки к конкретным покупателям топлива.

С учетом изложенного сменный отчет оператора АЗС не может являться документом, подтверждающим отгрузку нефтепродуктов в пользу Должника на автозаправочных станциях, поскольку данный документ носит обезличенный характер и свидетельствует о движении нефтепродуктов при совершении операций как со всеми контрагентами АЗС, так и непосредственно внутри АЗС (перелив, перевозка и т.д.).

Кроме того, анализ предоставленных документов, поименованных в качестве сменных отчетов, позволяет выявить признаки недостоверности предоставленных документов и в части объемов движения нефтепродуктов на АЗС за определенный период.

Так, основная часть документов, представленных ответчиком с указанием на то, что данные документы являются «итоговыми чеками», не содержит упоминания ООО «Терминал Сервис» либо реквизитов договоров, а также содержат оговорку о том, что отпуск топлива не производился. Данные документы, в принципе, опровергают факт отгрузки топлива в пользу Должника в указанные периоды.

Также в материалы дела ответчиком предоставлены «сменные отчеты», сформированные в системе ViaCard и 4truck в один и тот же период (например, за 20.10.2016 - 31.10.2016), без указания договора либо Должника. Тем самым, сам по себе сменный отчет оператора АЗС может являться доказательством, рассматриваемым только совместно с чеками терминалов, и только в качестве подтверждения достоверности чеков терминала в части количества отгруженного топлива за период. При этом согласно условиям спорных договоров количество поставленных товаров определяется исходя из данных по выборке товаров в системе «ТС-Процессинг» (согласно п.1.2. спорных договоров - программное обеспечение покупателя, используемое для учета товаров) (абз. 3 п. 2.2. Договора).

Однако отчет из указанной системы не предоставлен ответчиком в материалы настоящего дела. В то же время, согласно условиям спорных договоров и по смыслу хозяйственной деятельности сторон, отчет программного обеспечения «ТС-Процессинг» должен быть соотносимым с чеками терминалов, выдаваемых в момент отпуска топлива, и соответственно, сменным отчетам операторов АЗС. Поэтому факт реального отпуска топлива при использовании топливных карт на автозаправочных станциях может подтверждаться только при взаимоотносимости двух указанных документов, а также при подтверждении обстоятельств реальности отпуска топлива иными доказательствами.

Как следует из материалов дела, ответчиком предоставляются документы, в которых отсутствует указание на их обслуживание программным обеспечением «ТС-Процессинг». Вместо этого, в представленных чеках значится логотип системы «4truck www.card4truck.ru», не относящийся к программному обеспечению должника. Соответственно, данные чеки не относятся к правоотношениям между ООО «Терминал Сервис» и ООО «СО «Тверьнефтепродукт».

При этом согласно свидетельству Федеральной службы по интеллектуальной собственности правообладателем товарного знака «4truck процессинговая система» (номер государственной регистрации 615440) является АО «Мастер Процессинг» (ИНН <***>), участником и генеральным директора которого является ФИО14, который также выступает единственным участником и генеральным директором ООО «СДВ», которое согласно судебных актов по делам № А40-168513/2018, № А40-96844/2018 входит в одну группу компаний с ООО «Терминал Сервис» и ООО «М10-Ойл».

Вхождение АО «Мастер Процессинг» в одну группу компаний, контролирующую Должника, подтверждается также актом инвентаризации расчетов от 26.12.2019 № 6,

составленным конкурсным управляющим ФИО28 Как следует из данного акта, АО «Мастер Процессинг» имеет задолженность перед Должником на общую сумму 22.438.900,10 руб.

Вместе с тем 26.12.2019 арбитражным управляющим ФИО28 проведена инвентаризация имущества должника, по результатам которой наличие у должника исключительных прав на программное обеспечение «ТС-Процессинг» не выявлено. Из ответа Роспатента на запрос арбитражного управляющего следует, что должник не обращался за регистрацией программы ЭВМ. Также по итогам проведенного анализа заключенных сделок и выбытия активов арбитражным управляющим ФИО28 не обнаруживалось факта отчуждения Должником данного программного обеспечения третьим лицам.

Таким образом, доказательств объективного существования и функционирования процессинговой системы «ТС-Процессинг», обеспечивающей учет транзакций по отпуску нефтепродуктов с использованием микропроцессорных карт, в материалы дела не представлено. Данным обстоятельством объясняется отсутствие отчетов из процессинговой системы за указанный период.

ООО «СО «Тверьнефтепродукт» в суде первой инстанции не отрицалось, что представленные ответчиком документы в подтверждение реальности отгрузки являются обезличенными. Согласно объяснениям ответчика подобное оформление документации происходит в связи со сложившимся обычаем делового оборота в данной сфере.

Однако судом приняты во внимание положения ст. 5 ГК РФ и не учли разъяснения Верховного Суда РФ, содержащиеся в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 23 «О применении судами некоторых положения раздела I части первой гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которым доказать существование обычая должна сторона, которая на него ссылается (статья 56 ГПК РФ, статья 65 АПК РФ).

При этом согласно п. 2 ст. 5 ГК РФ обычаи, противоречащие основным началам гражданского законодательства, а также обязательным для участников соответствующего отношения положениям законов, иных правовых актов или договору, не применяются.

Доводы ответчика о сложившемся обычае делового оборота опровергаются непосредственно условиями спорных договоров, указывающих на то, что фактический объем топлива применительно конкретно к должнику устанавливается в чеках терминалах, а при их отсутствии - в выписке из процессинговой системы (п. 4.7. договора).

Кроме того, судом первой инстанции установлено, что из представленных ответчиком в материалы дела документов следует, что сторонами в действительности формировались чеки с указанием ООО «Терминал Сервис». Из всего объемов данных чеков представлено на 3.636.568,06 руб., а на остальную сумму представлены не относимые к настоящему делу доказательства.

Тем самым сам факт формирования чеков с прямым указанием ООО «Терминал Сервис» в качестве приобретателя топлива опровергает выводы о формировании обычая делового оборота, когда вся документация между сторонами составлялась в обезличенном виде. При том, что выписка из процессинговой системы ответчиком так и не была представлена, все обезличенные документы не могут являться подтверждением поставки топлива в пользу должника.

Также не были представлены чеки терминалов, которые подтверждали бы переход права собственности на отпущенное топливо в конкретную дату, хотя по условиям оспариваемых договоров датой поставки считается дата выборки товаров клиентов, указанная в чеке терминала (п. 2.4.), также ООО «СО «Тверьнефтепродукт» взяло на себя обязанность обеспечивать хранение данных документов на протяжении всего срока действия договора, а также на протяжении 5 лет после его прекращения.

Пунктом 9.1. договора от 01.02.2014 № 15ЭК-К/14-77 предусмотрен срок действия по 31.12.2014 с ежегодной пролонгацией на один календарный год в случае отсутствия за один месяц до окончания срока действия настоящего договора письменных возражений от какой- либо из сторон.

По данному договору должником производились перечисления денежных средств, в соответствии с в бухгалтерском учете отражалась поставка, по 07.03.2018. Соответственно, данный договор действовал по 31.12.2018, однако, ООО «СО «Тверьнефтепродукт» не представило чеков терминалов по факту отпуска нефтепродуктов за период действия договора.

Аналогично, по договору от 01.03.2018 №ТС-20180301/3 должник перечислял денежные средства до подачи заявления о собственной несостоятельности. Срок действия договора установлен до 28.02.2019, однако, ООО «СО «Тверьнефтепродукт» также не представило чеков терминалов за указанный период.

С учетом того, что кредитором и конкурсным управляющим оспариваются платежи должника по договорам за период с 10.08.2015 по 31.05.2018, то сложностей предоставления чеков терминалов у поставщика не должно иметься.

В силу изложенного, документы, поименованные ответчиком как «сменные отчеты операторов АЗС» и «итоговые чеки терминалов» являются неотносимыми доказательствами к настоящему обособленному спору, не подтверждают факт исполнения спорных договоров и обстоятельств отгрузки нефтепродуктов в пользу Должника.

Аналогично, выписки из книг продаж, универсальные передаточные документы, пояснительные таблицы к данным бухгалтерского учета, представляют из себя документы внутреннего бухгалтерского учета, составляемыми сторонами самостоятельно и не могут являться достаточными доказательствами реальности хозяйственной деятельности. Учитывая применение повышенного стандарта доказывания, документы бухгалтерского учета не могут являться достаточными доказательствами, подтверждающими реальность совершения хозяйственных операций и формирования задолженности. Данная оценка основана на правовых позициях, сформированных Верховным Судом Российской Федерации.

Кроме того, одним из обстоятельств, порождающим сомнение в реальности оспариваемых сделок является тот факт, что между должником и ООО «СО «Тверьнефтепродукт» было заключено дополнительное соглашение о замене стороны по договору № ТС-20180301/3, в соответствии с которым должник передал все права и обязанности по договору поставки в пользу ООО «Трэк Сервис».

При этом пунктом 16 указанного соглашения предусмотрено, что на момент подписания соглашения ООО «СО «Тверьнефтепродукт» имело непросроченную дебиторскую задолженность перед должником в сумме, указанной в акте сверки на 31.05.2018, а пунктом 17 предусматривалось, что ООО «Трэк Сервис» обязуется выплатить Должнику компенсацию в размере авансовой суммы, перечисленной Должником в пользу ООО «СО «Тверьнефтепродукт».

С учетом того, что в рамках настоящего обособленного спора ООО «СО «Тверьнефтепродукт» отказалось представить исчерпывающие сведения о размере дебиторской задолженности перед Должником, которая в соответствии с пунктами 16, 17 соглашения о замене стороны по договору от 01.06.2018 была уступлена в пользу ООО «Трэк Сервис», а ООО «Трэк Сервис» перечислило в пользу Должника 142.597.223,62 руб., а также принимая во внимание тот факт, что за оспариваемый период Должник перечислил в пользу ООО «СО «Тверьнефтепродукт» 98.430.000 руб. имеются основания для того, чтобы полагать, указанная конструкция могла использоваться для вывода активов должника. Данный вывод подтверждается выявленными обстоятельствами участия ООО «СО «Тверьнефтепродукт» в структуре корпоративных взаиморасчетов между ООО «М10-Ойл» и ООО «Миллор-С». Для прикрытия совершаемых операций между сторонами оформлялись товарные накладные, которые с учетом единого органа управления и наличия общего экономического интереса выглядят безупречно. При этом надлежащее ведение бухгалтерской отчетности и исчисление подлежащих уплате налогов не противоречит данной структуре организации деятельности, поскольку ответчик мог получать более значительную выгоду от получения в распоряжение денежных средств.

Предоставленный ответчиком договор от 23.11.2016 № В1377, заключенный между должником и МУП «Селижаровское АТП», не подтверждает факта поставки топлива, полученного должником от ответчика, на общую сумму 98.430.000 рублей. Как следует из банковской выписки должника, предоставленной в материалы дела, указанный контрагент перечислил в период с 24.01.2017 по 20.04.2018 всего 1.342.000 руб. с назначением платежа «предоплата за топливо». При этом ответчиком предоставлен реестр операций только за период февраль-март 2017 года на незначительную сумму, а представленный договор не содержит указания на то, что поставка товара осуществлялась на сети АЗС ответчика.

Тем не менее, предоставленный ответчиком договор МУП «Селижаровское АТП» подтверждает, что при применении повышенного стандарта доказывания ответчик имел возможность предоставить договоры между должником и его контрагентами, которыми бы подтверждалось фактическое получение топлива, приобретенного должником у ответчика, на общую сумму 98.430.000 рублей. Однако ответчик таких доказательств не предоставил, в связи с чем обстоятельства фактической отгрузки топлива, приобретенного должником у ответчика, в пользу контрагентов Должника не является доказанным.

Таким образом, довод ООО «СО «Тверьнефтепродукт» о том, что должник перечислял авансовые платежи в счет будущей поставки топлива, которое фактически отгружалось, не находит своего подтверждения и не является явным. Напротив, резкое выбытие активов должника в спорный период и преддверии банкротства означает, что должником производились мероприятия по выводу активов, которым могли выводиться, в том числе под прикрытием гражданско-правовых сделок.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что ООО «СО «Тверьнефтепродукт» не доказана реальность отпуска топлива на своих АЗС в пользу должника на сумму 98.430.000 рублей.

Согласно бухгалтерской документации должника на момент перед переводом деятельности на ООО «Трэк Сервис», обороты должника от ведения деятельности составляли более 2 млрд. рублей. Соответственно, при переводе деятельности должник утратил возможность продолжения ведения деятельности, так как все активы Должника были переданы ООО «Трэк Сервис».

Верховным Судом Российской Федерации сформирована правовая позиция, изложенная в определении от 07.10.2019 № 307-ЭС17-11745 (2) по делу А56-83793/2014, которой разъяснено, что перевод деятельности должника на иное юридическое лицо является основанием для привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности в связи с доведением должника до банкротства. При этом, высшей судебной инстанцией указывается на то, что перевод деятельности должника на иное юридическое лицо не может осуществляться без одобрения и участия контролирующих должника лиц, вследствие чего к указанным лицам подлежит применения презумпция совершения действий по доведению Должника до банкротства.

Как видно из материалов дела, учреждение и начало деятельности ООО «Трэк Сервис» происходило при одобрении, участии и контроле:

ФИО4 и ФИО13, которые контролировали регистрационные действия, увольняли сотрудников для последующего перевода, расторгали договоры с контрагентами и заключали новые договоры от имени ООО «Трэк Сервис»;

ФИО7 и ФИО10, которые выступили в качестве номинальных руководителей ООО «Трэк Сервис» и не могли не знать о том, что деятельность учреждаемого лица является продолжением деятельности Должника;

ФИО1, который предоставлял ООО «СДВ» денежные средства для осуществления видимости формального исполнения договора по уступке права требования и получения производственного оборудования Должника;

руководителя ООО «СДВ» ФИО14, который передавал производственные активы Должника в пользу ООО «Трэк Сервис»; руководителя ООО «М10-Ойл», который формировал мнимую задолженность у Должника и предоставлял ООО «Трэк Сервис» помещения, якобы ранее предоставляемые Должнику; ООО «СО «Тверьнефтепродукт», которое одобрило письмо Должника о необходимости перезаключения договора на ООО «Трэк Сервис» и перезаключило договор.

При этом ФИО10 являлся генеральным директором ЗАО «Миллор-С», через которое контролирующим должника лицом - ФИО1 осуществлялось фактическое управление (через группу сделок, прикрывающих участие ФИО1 в уставном капитале должника). Данные обстоятельства подтверждаются выпиской из ЕГРЮЛ в отношении ООО «Миллор-С» по состоянию на 25.10.2004.

Таким образом, материалами дела подтверждается, что ФИО10 также входит в число контролирующих должника лиц, поскольку вновь создаваемый ООО «Трэк Сервис» регистрировался на лицо, входящее в руководство группы компаний, через которую осуществлялся контроль над ООО «Терминал Сервис».

Также в заявлении приводятся сведения о том, что мажоритарным участником Должника являлся ФИО5, который является однокурсником ФИО1 и ФИО9, контролировавшими Должника через ООО «Миллор-С».

Данные обстоятельства имеют значение для определения вопросов фактической аффилированности Должника с иными лицами.

После подачи заявления кредитором ООО «ВИАКАРД» обнаружено, что на персональной странице ФИО5 в социальной сети facebook.com размещены совместные фотографии с ФИО1 и ФИО9, что подтверждает сохранение связи после окончания университета.

Помимо этого, вступившими в законную силу судебными актами установлено, что контролирующим должника лицом является генеральный директор ООО «М10-Ойл» ФИО2 На персональной странице ФИО9 в социальной сети facebook.com размещены фотографии автозаправочной станции ООО «М10-Ойл» с сопровождающимся комментарием ФИО9 «приезжайте к нам на АЗС».

Перечисленные обстоятельства установлены нотариусом города Санкт-Петербурга ФИО48 в порядке нотариального обеспечения доказательств, что подтверждается протоколом осмотра доказательств 77 АБ № 7600451.

Также ФИО9 позиционировал себя как управляющий сети ООО «М10- Ойл», что подтверждается визитными картами, которые передавались непосредственно данным лицом контрагентам в период 2014-2016 гг.

Согласно п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 в силу пункта 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве и абзаца первого статьи 1080 ГК РФ, если несколько контролирующих должника лиц действовали совместно, они несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно. В целях квалификации действий контролирующих должника лиц как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. Пока не доказано иное, предполагается, что являются совместными действия нескольких контролирующих лиц, аффилированных между собой.

Таким образом, в результате согласованных и скоординированных действий ФИО4, ФИО13, ФИО3, ФИО2, ФИО1, ФИО14, ФИО7, ФИО10, ФИО9, ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ООО «Миллор-С» все активы должника были переведены на вновь учрежденное ООО «Трэк Сервис». Указанные действия стали одной из причин банкротства Должника, так как Должник единомоментно утратил возможность продолжения ведения хозяйственной деятельности в связи с отчуждением всех производственных активов, увольнения сотрудников и расторжения договоров поставки.

Указанные выводы, в том числе подтверждаются предоставленным в материалы дела кредитором ООО «ВИАКАРД» экспертным заключением Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО», подготовленного в рамках финансово-экономической экспертизы по следующим вопросам:

Каким образом на платежеспособность ООО «Терминал Сервис» повлияли финансово-хозяйственные операции, осуществляемые в рамках следующих договоров:

-Договор № ТС-20140205 от 05.02.2014 с ООО «М10-Ойл»

-Договор № В-762 от 11.02.2016 с ООО «М10-Ойл»

-Договор № Т12/16 от 01.12.2016 с ООО «М10-Ойл»

-Договор субаренды нежилого помещения от 12.11.2015 с ООО «М10-Ойл»

-Договор субаренды нежилого помещения от 01.10.2017 с ООО «М10-Ойл»

-Договор о залоге № Залог/02-02 от 02.02.2017 с ООО «СДВ»

-Соглашение о реализации заложенного имущества от 02.04.2018 с ООО «СДВ»,

а также операции в рамках договоров, по которым фактически осуществлены вклады в уставный капитал Общества:

-Договор процентного займа б/н от 20.12.2013 между ЗАО «Миллор-С» и гр. ФИО1, Соглашение о переводе долга от 31.12.2016 с ООО «Миллор-С», Договор об уступке права требования от 10.01.2017 между ООО «Миллор-С» и гр. ФИО1

-Договор займа б/н от 14.02.2017 с ФИО2

-Договор займа № 3 от 12.12.2014 с ФИО13

-Договоры займа № 1 от 12.12.2014, № 4 от 29.12.2014, № 5 от 16.02.2015, № 6 от 26.02.2015 с ФИО4 (с учетом установленных судом обстоятельств выплаты повышенной заработной платы)?

Какие основные черты организации финансово-хозяйственной деятельности характерны для ООО «Терминал Сервис» исходя из представленных на исследование документов?

По результатам проведенного финансово-экономического исследования экспертом Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО» ФИО49 подготовлено заключение специалиста от 10.06.2020 № 12817/Ц (далее - заключение РЭФ «ТЕХЭКО» № 12817/Ц), из которого следует, что финансово-хозяйственные операции и взаиморасчеты в рамках исполнения условий указанных в вопросе договоров, как в отдельности, так и в совокупности, негативно повлияли на финансовое состояние ООО «Терминал Сервис». В результате данных взаимоотношений произошло снижение в два и более раза всех коэффициентов, характеризующих финансовое состояние Общества. Каждая из перечисленных операций как в отдельности, так и в совокупности, значительно снизили платежеспособность должник и его финансовую устойчивость, и в значительной степени повлияли на банкротство. Без учета влияния операций произошло бы улучшение финансового состояния ООО «Терминал Сервис», позволившее ему осуществлять дальнейшую деятельность и погашать обязательства перед всеми контрагентами. Однако установленное судебными актами проведение корпоративных взаиморасчетов с указанными лицами, при которых имущество должника выводилось без эквивалентного встречного предоставления, привело к тому что должник начиная с 01.01.2015 был лишен возможности расплачиваться по всем обязательствам контрагентами и во всем периоде накапливал долговые обязательства, при этом продолжая выплаты в пользу в пользу анализируемых лиц, а сделка по отчуждению производственных активов (платежные терминалы) с ООО «СДВ» в счет погашения задолженности по договору ООО «М10-Ойл») привело к остановке производственной деятельности и невозможности погашения обязательств перед контрагентами.

Таким образом, специалистом определено, что под влиянием операций и взаиморасчетов ООО «Терминал Сервис» в рамках исполнения условий указанных в вопросе договоров, финансовое состояние Общества, в том числе и его платежеспособность, существенно ухудшились, анализируемые сделки стали причиной неплатежеспособности должника.

Кроме того, специалистом РЭФ «ТЕХЭКО» установлено, что в результате осуществления финансово-хозяйственных операций и взаиморасчетов с ООО «М10-Ойл», гр. ФИО1, ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», гр. ФИО2, ФИО13, ФИО4, ООО «Терминал Сервис» значительно снизило свои оборотные активы, особенно в их наиболее ликвидной части, более чем в 4 раза нарастило непокрытый убыток и более чем в 1,8 раза увеличило краткосрочные обязательства. Одновременно под влиянием указанных операций произошло снижение валюты баланса Общества, а также выход из его оборота основных средств и используемого в основной деятельности имущества, что указывает на сворачивание производственной деятельности.

При ответе на второй вопрос исследования специалистом РЭФ «ТЕХЭКО» сформирован вывод о том, что в совокупности установленные факторы указывают на сворачивание фактической уставной деятельности Общества и формировании на его основе «Центра убытков» в группе взаимосвязанных лиц, когда с помощью транзитных операций, не имеющих никакой экономической обоснованности, в преддверии возможного банкротства осуществляется вывод ликвидного и основного производственного имущества должника с одновременным накоплением на нем убытков и задолженности.

Как следует из заключения РЭФ «ТЕХЭКО» №12817/Ц к указанному выводу специалист пришел исходя из того, что в течение 2015 - 2018 годов деятельность Должника характеризовалась рядом негативных тенденций:

-формирование недостоверной бухгалтерской отчетности - отражение в бухгалтерском балансе финансовых операций на в соответствии с их действительным назначением, что могло приводить к восприятию должника его контрагентами в качестве платежеспособной организации и влияло на принимаемые решения о вступлении в договорные отношения, обязательства по которым впоследствии не исполнялись в связи с недостаточной капитализацией должника;

-снижение величины и доли оборотных активов в структуре баланса - вывод денежных средств со счетов Должника под видом платежей по договорам поставки нефтепродуктов (платежный баланс (-5 127) тыс.руб.), платежей за аренду помещений (­2 268 тыс.руб.), процентных платежей по договорам займа (-2 193 тыс.руб.), выплаты повышенной заработной платы (-9 298 тыс.руб.), возвраты суммы займа сверх

необходимого, отчуждение производственного имущества, что напрямую повлияло на показатели ликвидности и общую платежеспособность организации;

-образование и последующее накопление значительного непокрытого убытка - возникновение и исполнение обязательств по сделкам, притворность которых установлена судом, при отсутствии встречного предоставления (поставки товаров) (132 889 тыс.руб.), возникновение расходов по аренде по договорам, сделки в рамках которых также признаны судом притворными (8 086 тыс.руб.), возникновение расходов в виде уплаты процентов по займам участников, под видом которых осуществлялись взносы в уставный капитал Общества (9 832 тыс.руб.), - все это способствовало увеличению коммерческих и прочих расходов организации и накоплению убытка на протяжении 2015 - 2018 годов;

-наращивание наиболее срочных к погашению обязательств - кредиторской задолженности и краткосрочных займов - возникновение долговых обязательств за фактически не поставленные товары (нефтепродукты) по сделкам, притворность которых установлена судом (132 889 тыс.руб.), в том числе в результате возврата платежей как «ошибочно зачисленных в системе взаиморасчетов по договорам поставки с ООО «М10- Ойл», начисление арендной платы (5 817 тыс.руб.), подмена участниками взносов в уставный капитал общества краткосрочными займами (27 249 тыс.руб.).

-оказание предпочтения в совершении выплаты в пользу указанных в вопросе лиц на фоне отказа в погашении обязательств перед другими контрагентами - должник первоочередно погашал обязательства перед анализируемыми лицами, в то время как по обязательства перед контрагентами исполнялись по остаточному принципу в связи с постоянной нехваткой капитализации, что привело к накоплению значительных долговых обязательств и инициирования процедуры банкротства;

-снижение валюты баланса с одновременным выводом из оборота основных средств и иного имущества (POS-терминалов, оргтехники), используемого в производственной деятельности.

Таким образом, заключением Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО» от 10.06.2020 №12817/Ц, подготовленным в результате финансово-экономического исследования, также подтверждается, что должник существовал в условиях отсутствия достаточного собственного имущества для ведения хозяйственной деятельности, постоянной недокапитализации, создаваемой и поддерживаемой контролирующими должника лицами в целях формирования на основании Должника «Центра убытков» в группе взаимосвязанных лиц, когда на стороне Должника намеренно аккумулировались убытки и долговые обязательства, а доходы и активы выводились в пользу остальной части группы. При этом в преддверии банкротства контролирующими должника лицами была совершена серия корпоративных расчетов, прикрываемых гражданско-правовыми сделками, направленными на вывод активов Должника на фоне отказа от удовлетворения требований перед другими кредиторами.

Указанные обстоятельства подтверждают выводы суда первой инстанции о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

При этом коллегией судей отклоняются доводы апелляционных жалоб о том, судом первой инстанции неправомерно не приняты во внимание выводы, содержащиеся в заключениях АНО ЦСЭ «ФАКТ» и ООО «АУДИТ-ИНФО», опровергающие выводы анализа финансового состояния, проведенного арбитражным управляющим ФИО28, и подтверждающие нахождение должника в нормальном финансовом положении.

Заключение АНО ЦСЭ «ФАКТ» не признано в качестве надлежащего доказательства по делу, поскольку оно получено в нарушение закона.

Так, как следует из материалов дела, начиная с 15.11.2020 АНО ЦСЭ «ФАКТ» производство по экспертизе производить не могло, о чем указывал непосредственно эксперт, направляя в адрес Арбитражного суда города Москвы ходатайство от 02.08.2021 о предоставлении материалов для проведения судебной экспертизы.

06.08.2021 Арбитражный суд города Москвы проинформировал АНО ЦСЭ «ФАКТ» о том, что материалы дела будут направлены в экспертное учреждение после возвращения дела из Арбитражного суда Московского округа после рассмотрения кассационной жалобы.

Таким образом, АНО ЦСЭ «ФАКТ» на протяжении практически 1 года не производило исследование в связи с отсутствием материалов дела и было осведомлено о факте обжалования определения Арбитражного суда города Москвы от 30.09.2020 г. в кассационном порядке.

Несмотря на это и в отсутствие материалов дела АНО ЦСЭ «ФАКТ» после отмены определения Арбитражного суда города Москвы от 30.09.2020 о назначении экспертизы по делу подготовило и направило в суд заключение судебного эксперта.

Указанные действия экспертной организации не соответствуют ст. 82 АПК РФ.

Кроме того, как следует из ч. 4 ст. 55 АПК РФ, а также из ст. 16 Федерального закона от 31.05.2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», эксперт обязан составить мотивированное письменное сообщение о невозможности дать заключение и направить данное сообщение в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу, если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта, объекты исследований и материалы дела непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения, эксперту отказано в их дополнении, современный уровень развития науки не позволяет ответить на поставленные вопросы.

Соответственно, получив от суда ответ о невозможности удовлетворения ходатайства АНО ЦСЭ «ФАКТ» от 02.08.2021 о предоставлении материалов дела для продолжения исследования и будучи осведомленным об отмене определения Арбитражного суда города Москвы от 30.09.2020 г., специалист АНО ЦСЭ «ФАКТ» ФИО19 была обязана составить мотивированное сообщение об отказе от проведения экспертизы в связи с отсутствием достаточных для проведения исследования материалов.

Кроме того, с учетом сформированной Арбитражным судом Московского округа позиции, изложенной в постановлении от 20.08.2021, согласно которой перед экспертом поставлены недопустимые правовые вопросы и оценки обстоятельств дела, специалист АНО ЦСЭ «ФАКТ» ФИО19 должна была отказаться от проведения исследования по поставленным вопросам ввиду недопустимости проведения в рамках арбитражного дела судебной правовой экспертизы.

Однако специалист АНО ЦСЭ «ФАКТ» ФИО19 подготовила заключение эксперта от 15.09.2021 № 25/2021, будучи осведомленным об отмене определения Арбитражного суда города Москвы от 30.09.2020 и в отсутствие материалов дела.

Как следует из текста заключения, специалист отмечает об отсутствии у него материалов дела, однако в отсутствие должного обоснования, указывает на принятое решение завершить исследование по имеющимся документам. При этом на большую часть поставленных вопросов специалист не дал соответствующего ответа либо дал предположительный ответ именно в связи с отсутствием материалов дела, необходимых для полноценного и всестороннего исследования. Также специалист необоснованно сформировал выводы по вопросам, носящим правовой характер и находящимся к исключительной прерогативе суда.

В заключении специалист указывает на то, что выводы сформированы им на основании анализа бухгалтерской программы «1С».

Однако бухгалтерская программа «1С» была исключена из материалов дела при проверке заявления о фальсификации в порядке ст. 161 АПК РФ.

Как следует из заключения Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО» от 07.12.2020 №3454/Ц, подготовленного в порядке нотариального обеспечения доказательств в соответствии с постановлением нотариуса города Москвы ФИО50 серии 77 АГ № 4665346, представленная бухгалтерская программа ООО «Терминал Сервис» не является оригинальной программой, в которой ООО «Терминал Сервис» могло вести бухгалтерский и налоговый учет в период 2014-2018. В представленной копии программы имеются признаки модификации и совершения операций по удалению ранее внесенных данных в общем количестве 2.078 операций, что позволяет утверждать, что представленная копия программы не отражает достоверные сведения об операциях по бухгалтерскому и налоговому учету в 2014-2018 годах ООО «Терминал Сервис». Из имеющихся признаков возможно прийти к выводу, что в период 2018-2020 оригинал бухгалтерской программы ООО «Терминал Сервис» находится во владении ООО «Трэк Сервис».

К указанному выводу эксперт пришел в связи с тем, что в информационной базе представленной программы содержатся сведения о том, что лицензия программы принадлежит ООО «Трэк Сервис», которое привлекается к субсидиарной ответственности в настоящем деле.

Таблица истории работы пользователей указанной программы содержит сведения о том, что пользователями совершались различные операции в программе в период с 17.04.2013 по 24.11.2020, при этом в различные периоды совершались операции следующими пользователями:

-В период с 07.08.2018 по 14.10.2018 (период до введения наблюдения) было совершено 1 434 операции пользователями «Администратор», «Азаренкова», «Акимов», «Мурашок», «Наумчева», «СтефановаТ», «Ярышев».

-В период с 15.10.2018 по 01.10.2019 (период до открытия конкурсного производства) было совершено 1 163 операций пользователями «vasenkov», «Администратор», «Ахмадуллина», «ГречкинаЮС», «МаркеловаЕЛ», «Мурашов», «СтефановаТ», «Ярышев».

-В период с 02.10.2019 по 24.11.2020 (период после открытия конкурсного производства) было совершено 2 252 операций пользователями «Администратор», «Аудит», «аудит2», «аудит3», «КоротковаЛ», «Мурашов», «СеменоваН», «Типцова», «Ярышев».

Таким образом, сотрудниками ООО «Терминал Сервис», в том числе генеральным директором ФИО4 в период после открытия конкурсного производства, когда все документы и программы подлежали передаче конкурсному управляющему, производились операции в бухгалтерской программе, направленные на удаление сведений, внесенных в период 2014-2018.

Также экспертом обнаружено, что 30.12.2019 арбитражным управляющим ФИО28 произведено удаление сведений о 411 терминалах, находящихся в собственности ООО «Терминал Сервис».

Операции, зафиксированные в поле _URL таблицы истории работы пользователей «_UsersWorkHistory», указывают на совершение различными пользователями множества действий с данными в любом отдельно взятом исследуемом периоде, влияющих на достоверное отражение бухгалтерского и налогового учета, производимого ООО «Терминал Сервис» в период 2014-2018. Операции, зафиксированные в журнале операций, прямо указывают на модификацию данных, влияющих на налоговый и бухгалтерский учет.

Таким образом, выводы специалиста АНО ЦСЭ «ФАКТ» о наличии расхождений между объемом закупленного и реализованного топлива, сформированные по итогам анализа бухгалтерской программы ООО «Терминал Сервис», соотносятся с тем фактом, что данная программа подвергалась изменению с удалением части операций.

Заключение АНО ЦСЭ «ФАКТ» от 02.08.2021, несмотря на фактическое наличие в материалах настоящего дела, не может быть правомерно на принято судом первой инстанции в качестве допустимого доказательства, в связи с тем, что оно получено в нарушение установленной процедуры производства судебной экспертизы.

Аналогичные выводы сделаны судом первой инстанции относительно Заключения ООО «АУДИТ-ИНФО», в котором специалист также ссылается на модифицированную бухгалтерскую программу ООО «Терминал Сервис».

Вывод о неплатежеспособности и недостаточности имущества должника, отраженный в анализе финансового состояния временного управляющего сделан на основании фактических данных бухгалтерской отчетности должника, данный вывод не изменится после проведения нового анализа финансового состояния, так как внесение корректировок в бухгалтерскую отчетность Должника за период с 2015-2018 года недопустимо.

Довод ответчиков об уменьшении задолженности ООО «Терминал Сервис» на дату 23.05.2019 перед контрагентами после признания части сделок недействительными в процедуре конкурсного производства и как следствие возникновения у должника возможности восстановления платежеспособности на дату введения конкурсного производства является несостоятельным в силу того обстоятельства, что признание сделок недействительными в процедуре банкротства не влечет изменение в показателях за анализируемый период, предшествующий подаче заявления о признании ООО «Терминал Сервис» несостоятельным (банкротом), неплатежеспособность ООО «Терминал Сервис» обусловлена, в том числе и совершенными сделками за определенный период времени, предшествующий признанию банкротом. Указанное обстоятельство будет иметь значение при определении размера субсидиарной ответственности.

Как следует из вступивших в законную силу судебных актов, сделки между должником и ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ФИО2, ООО «Миллор-С», ФИО4, ФИО13 квалифицированы судами как ничтожные по факту прикрытия под видом гражданско-правовых сделок организации корпоративных расчетов в целях вывода активов должника.

Организация должника на принципах изначальной недокапитализации по принципу так называемого «центра убытков» позволила сделать судам вывод о злоупотреблении указанными лицами институтом юридического лица.

Соответственно, указанные обстоятельства не могут привести к выводу о платежеспособности должника в силу отсутствия обязательств перед аффилированными лицами. Напротив, указанное означает, что должник умышленно находился в состоянии неплатежеспособности в связи с изъятием выручки на «центр прибыли» и аккумулированием долговой нагрузки на должнике.

Таким образом, факт квалификации сделок в качестве ничтожных по вышеуказанным причинам, напротив, является подтверждением неплатежеспособности и недостаточности имущества должника в спорный период.

Доводы о ненадлежащем характере анализа финансового состояния должника уже были предметом рассмотрения суда.

Так, в рамках настоящего дела о банкротстве конкурсный кредитор ООО «ВИАКАРД» обращался в Арбитражный суд г. Москвы с жалобой/заявлением о признании незаконным действия/бездействия временного управляющего ООО «Терминал Сервис» ФИО28, отстранении временного управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей.

В соответствии с данным заявлением конкурсный кредитор просил признать незаконными действия/бездействие арбитражного управляющего ФИО28, выразившиеся нарушении требований действующего законодательства и ненадлежащем исполнении обязанностей при проведении анализа финансового состояния должника и составлении по его результатам итогового документа, не отвечающего требованиям законодательства, согласно изложенным в настоящем решении нарушениям.

ООО «ВИАКАРД» просило суд признать финансовый анализ должника, подготовленный временным управляющим ФИО28 недостоверным и обязать временного управляющего провести новый финансовый анализ.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 20.11.2019 по настоящему делу в удовлетворении жалобы ООО «ВИАКАРД» о признании незаконными действия/бездействия временного управляющего ООО «Терминал Сервис» ФИО28, отстранении временного управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей было отказано. При этом судом были отклонены все доводы кредитора о недостоверности финансового анализа, подготовленного ФИО28

К моменту рассмотрения жалобы конкурсного кредитора ООО «ВИАКАРД» были квалифицированы в качестве ничтожных сделки, заключенные между должником и ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ООО «Миллор-С», ФИО4, ФИО13, что подтверждается определениями Арбитражного суда г. Москвы от 23.01.2019.

Соответственно, при рассмотрении жалобы кредитора ООО «ВИАКАРД» суд уже учитывал обстоятельства признания сделок должника недействительными и пришел к выводу об отсутствии оснований для проведения нового анализа финансового состояния должника.

Повторно рассмотрев обстоятельства взаимоотношений ООО «ВИАКАРД» и должника с учетом доводов апеллянтов, судом апелляционной инстанции установлено следующее.

Вступившими в силу судебными актами по делам №А56-92673/2016, №А56-43155/2017, №А40-168513/2018 установлено, что в период с 01.11.2015 по 01.11.2016 Должником был совершен комплекс неправомерных действий, направленных на получение необоснованной выгоды.

Как было установлено по делу №А56-92673/2016, 31.10.2016 генеральным директором Должника было направлено распоряжение в адрес автозаправочных станций о необходимости отключения терминального оборудования кредитора ООО «ВИАКАРД» и его передачи в пользу Должника (уведомление № 252 от 31.10.2016). Таким способом, Должник незаконно присвоил и удерживал 412 терминалов кредитора ООО «ВИАКАРД» на протяжении 2,5 лет, до 16.01.2019. При этом Должником были совершены действия по устранению технической защиты программного обеспечения кредитора ООО «ВИАКАРД», установленного на терминалах, в результате чего данное программное обеспечение было удалено с терминалов, идентификационные модули изъяты. Также Должником были нарушены исключительные права кредитора ООО «ВИАКАРД» посредством распространения доступа третьим лицам к программному обеспечению кредитора, созданного для учета электронных транзакций по отпуску топливу, а также Должником были совершены действия по реверс-инжинирингу и декомпиляцию процессинговой системы кредитора ООО «ВИАКАРД» в целях внедрения постороннего программного обеспечения для внесения в базу данных программного обеспечения недостоверных транзакций об объемах поставляемых СУГ, нефтепродуктов и услуг в части взаимоотношений с ООО «Терминал Сервис».

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.07.2018 по делу №А56-92673/2016 с Должника в пользу ООО «ВИАКАРД» взыскана задолженность по договору, неустойка за нарушение договорных условий, компенсация за нарушение исключительных прав, штраф и убытки на общую сумму 43.342.520,46 руб. Помимо этого, суд обязал Должника в десятидневный срок возвратить кредитору ООО «ВИАКАРД» 412 терминалов, а за неисполнение решения суда была присуждена судебная неустойка в размере 4.000 руб. за первый месяц не возвращения терминалов, 8.000 руб. - за каждый последующий.

Присужденные к возврату терминалы не были возвращены Должником в добровольном порядке, вследствие чего они были изъяты 16.01.2019 в рамках исполнительных действий УФССП России по г. Москве. За период неисполнения решения суда Должник была начислена судебная неустойка в размере более 13.418.864 руб., включенных в реестр текущих платежей.

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 25.10.2019 по делу №А56-109086/2018 с ООО «Терминал Сервис» в пользу ООО «ВИАКАРД» взысканы 43.735.000 руб., в том числе 17.485.000 руб. штрафа и 26.250.000 руб. компенсации за нарушение исключительных прав.

После возбуждения исполнительных производств по исполнительным листам, выданным в рамках дела № А56-109086/2018, Должник опубликовал сообщение о намерении обратиться с заявлением о собственной несостоятельности и подал заявление о банкротстве в суд. Из указанного следует, что одной из причин доведения Должника до банкротства стали противоправные действия руководства Должника, выразившиеся в незаконном присвоении имущества кредитора, нарушения исключительных прав на программное обеспечение, внедрение недостоверных сведения о поставках топлива для целей получения неосновательного обогащения за счет кредитора.

Перечисленные действия не могли совершаться без наличия на то воли и одобрения со стороны контролирующих Должника лиц. В указанный период совершения противоправных действия генеральным директором Должника являлся ФИО4, участниками Должника - ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО3, которые в тот же период извлекали выгоды от деятельности Должника, в том числе, связанной с совершение незаконных действий.

Взыскание с должника денежных средств за совершение противоправных действий в отношении кредитора ООО «ВИАКАРД» стало одной из причин доведения должника до банкротства. Данная причина является следствием незаконных действий контролирующих лиц Должника, вследствие чего они подлежат привлечению к субсидиарной ответственности.

Кроме того, судебное разбирательство было инициировано и между кредитором ООО «ВИАКАРД» и ООО «М10-Ойл» (дело № А40-91147/2019). В рамках данного спора рассматривался иск ООО «ВИАКАРД» о понуждении возврата удерживаемого имущества и о взыскании задолженности с ООО «М10-Ойл».

При этом ни в одном из перечисленных судебных разбирательств, а также в рамках настоящего дела о банкротстве ответчиками не заявлялось об аффилированности с кредитором ООО «ВИАКАРД». О данном обстоятельстве впервые заявлено только после подачи заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, что свидетельствует о злоутреблении правом путем сообщения суду недостоверных сведений в целях ухода от ответственности.

ООО «Терминал Сервис» и ООО «М10-Ойл» в лице директоров не сообщают конкретные сведения о том, какие обязательные для исполнения указания ему давались со стороны ООО «ВИАКАРД», а ссылаются на некий анализ судебных разбирательств между сторонами так, будто указанные лица не являются непосредственными участниками событий, а являются сторонними лицами. Однако в рассматриваемом случае непосредственным руководителям ООО «Терминал Сервис» и ООО «М10-Ойл» не должно представлять сложности предоставить документы, подтверждающие документально заявления о наличии контроля со стороны третьего лица. Однако такие доказательства не представляются, а ООО «М10-Ойл» ограничивается только толкованием событий, основанным на искажении действительных обстоятельств дела.

Перечисленные обстоятельства, на которые в заявлении ссылается также и ФИО28, исключают возможность предполагать, что кредитор ООО «ВИАКАРД» участвовал в проекте ООО «Терминал Сервис», предоставлял ему непубличное финансирование, осуществлял вывод активов, поскольку такие действия являются следствием вхождения лица в одну группу компаний и наличие общего экономического интереса. Очевидно, что совершение ряда противоправных действий, направленных на присвоение и удержание имущества кредитора, взлом его процессинговой системы в целях прекращения возможности оказания кредитором услуг, опровергает доводы о том, что такой кредитор мог определять действия Должника, поскольку ООО «ВИАКАРД» не мог дать обязательное Должнику указание по совершению противоправных действий против самого себя.

Кроме того, имеющим значение для рассмотрения настоящего дела является обстоятельство обращения конкурсного управляющего ООО «Терминал Сервис» ФИО29 в суд с заявлениями о признании ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ФИО2, ООО «Миллор-С» несостоятельными (банкротами).

В рамках инициированных споров каждый из должников возражал против введения процедуры банкротства и утверждения предложенной кандидатуры временного управляющего, ссылаясь на вхождение кредитора ООО «ВИАКАРД» в группу лиц совместно с должниками.

Соответственно, при рассмотрении указанных дел ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ФИО2, ООО «Миллор-С» признали факт вхождения в одну группу компаний совместно с ООО «Терминал Сервис». Однако дополнительно утверждали и о том, что в данную группу входил кредитор ООО «ВИАКАРД».

В каждом из рассматриваемых дел суды пришли к выводу о необоснованности доводов должников в части указания на аффилированность с кредитором ООО «ВИАКАРД».

В частности, определениями Арбитражного суда Тверской области от 30.09.2021 по делу № А66-7370/2021, от 03.12.2021 по делу № А6610021/2021 признаны обоснованными заявления о несостоятельности ООО «М10-Ойл» и ООО «СДВ», определениями Арбитражного суда города Москвы от 19.10.2021 по делу № А40-137233/2021, от 01.10.2021 по делу № А40-153843/2021 признаны обоснованными заявления о несостоятельности ФИО2, ООО «Миллор-С».

При этом определения о введении процедуры банкротства подлежат немедленному исполнению, а определение о несостоятельности ФИО2 вступило в законную силу.

В силу статей 16, 69 АПК РФ указанные судебные акты имеют преюдициальное значение для рассмотрения настоящего спора, поскольку при участии ООО «Терминал Сервис», кредитора ООО «ВИАКАРД», а также ООО «М10-Ойл», ООО «СДВ», ООО «Миллор-С», ФИО2 были рассмотрены и отклонены доводы об аффилированности кредитора ООО «ВИАКАРД» с группой компании, в которую входил должник.

Суд первой инстанции правомерно указал, что, по существу, заявленный довод направлен на попытку ответчиков уйти от ответственности путем применения правовой позиции Верховного Суда РФ от 28.09.2020 № 310-ЭС20-7837, разъясняющей о недопустимости использования механизма привлечения к субсидиарной ответственности для разрешения корпоративных споров.

Однако заявление о подконтрольности группы компаний кредитору ООО «ВИАКАРД», которому в действительности были причинены убытки вследствие неправомерных действий привлекаемых к ответственности лиц, представляет собой злоупотребление правом.

В силу прямого указания п. 1 ст. 61.10 Закона о несостоятельности (банкротстве) закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий, с учетом презумпций законодательства о банкротстве.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве субсидиарная ответственность наступает, когда неспособность удовлетворить требования кредиторов наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, а искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

Таким образом, субъектами названного вида ответственности для юридических лиц, имеющих организационно-правовую форму общества с ограниченной ответственностью, помимо учредителей (участников), руководителя, являются также и юридические лица, имевшие право давать обязательные для должника указания или возможность иным образом определять его действия (далее все названные лица в совокупности - контролирующие лица).

Материалами дела подтверждается, что должник был организован на условиях изначальной недокапитализации, отсутствии необходимых ресурсов для ведения хозяйственной деятельности и использовался в целях распределения доходов должника по цепочке аффилированных лиц и аккумулировании долговой нагрузке на Должника, а также в целях ухода от налогообложения. Указанная организация хозяйственной деятельности является злоупотреблением институтом юридического лица, что напрямую запрещено пунктом 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 под угрозой привлечения к субсидиарной ответственности.

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17- 6757 (2, 3) по делу № А22-941/2006 разъяснено, что в ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы Должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов. В любом случае на это лицо должна быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические основания получения выгоды (либо указать, что выгода как таковая отсутствовала). При этом очевидно, что распределение прибыли таким основанием не является, поскольку прибыли не могло быть в условиях непогашения кредитору долга с наступившим сроком исполнения.

В связи с изложенным, необходимо сделать вывод о том, что совершенные должником сделки по выводу активов подтверждает, тот факт, что воля на совершение данных расходных операций сформирована не самим должником в лице его номинальных органов управления, а сформирована контролирующими его лицами.

Такими контролирующими лицами, помимо привлекаемых физических лиц, являются и юридические лица, с использованием которых первыми формировалась корпоративная структура, позволяющая выводить и распределять прибыль между выгодоприобретателями.

Это означает, что ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис» являются выгодоприобретателями по расходным операциям должника, поскольку их совершение позволило группе компаний сохранить в полном объеме внутри группы имущество (денежные средства, производственное оборудование, клиентская база, иные активы), не погасив обязательства должника. То есть, с экономической точки зрения, чистые активы группы компаний увеличились за счет недобросовестной ликвидации пассивов в структуре баланса должника. При этом недобросовестный характер самих операций по распоряжению денежными средствами не вызывает каких-либо сомнений, так как в результате их совершения были выведены все активы должника в условиях неисполненных обязательств перед кредиторами, то есть произведено сокрытие имущества от обращения на него взыскания во вред кредиторам (пункт 10 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

В ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы Должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов. В любом случае на это лицо должна быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические основания получения выгоды (либо указать, что выгода как таковая отсутствовала).

Исходя из принципа состязательности, подразумевающего, в числе прочего, обязанность раскрывать доказательства, а также сообщать суду и другим сторонам информацию, имеющую значение для разрешения спора, нежелание стороны опровергать позицию процессуального оппонента должно быть истолковано против нее (статья 9, часть 3 статьи 65, часть 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

Имея возможность преодолеть установленные законом о банкротстве презумпции статуса контролирующего лица и доведения должника до банкротства, привлекаемые к ответственности лица не предоставили достаточных доказательств, которые объясняли бы совершаемые данными лицами действия с точки зрения разумности и добросовестности, а также которые бы являлись обоснованием получаемой указанными лицами выгоды.

Исходя из вышеизложенного судом первой инстанции законно и обоснованно признано, что ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С», ООО «СДВ», ООО «Трэк Сервис», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО9, ФИО13, ФИО5, ФИО6, ФИО14, ФИО10, ФИО7 подлежат солидарному привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В соответствии с п. 11ст.61.11, п. 7 ст. 61.16 Закона о банкротстве в связи с незавершением действий по формированию конкурсной массы, рассмотрение вопроса об установлении размера субсидиарной ответственности приостановлению судом первой инстанции до окончания расчетов с кредиторами.

Судом апелляционной инстанции рассмотрен довод о необоснованности принятия судом частичного отказа конкурсного управляющего должника от требования о привлечении к субсидиарной ответственности ООО «ВИАКАРД» и его участников ФИО12, ФИО11, ФИО51

Заявленный конкурсным управляющим отказ мотивирован следующим. Первоначально поданное заявление арбитражного управляющего ФИО28 содержало доводы о подтверждении сведений вхождения кредитора ООО «ВИАКАРД» в группу компаний упоминанием в «Бизнес-плане ООО «Терминал Сервис».

Однако, определением суда от 28.01.2021 указанное доказательство исключено из материалов дела, документальных подтверждений указанным обстоятельствам не имеется, остальные доводы являются предположительными и были предметом рассмотрения суда.

Необходимым условием возложения субсидиарной ответственности на участника является наличие причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 21.04.2016 № 302-ЭС14-1472). Однако такой причинно-следственной связи в заявлении арбитражного управляющего ФИО28 не приведено в отношении кредитора ООО «ВИАКАРД».

О наличии такой причинно-следственной связи с изначально поданном заявлении не упоминается.

Конкурсным управляющим ФИО29 указано, что определением суда от 08.07.2020 установлены обстоятельства совершения ФИО28 согласованных действий с лицами, аффилированными с должником. Определением суда от 19.07.2021 ФИО28 снижено вознаграждение в связи с недобросовестным ведением процедуры банкротства и совершением действий в интересах аффилированных с должником лиц.

Таким образом, конкурсный управляющий ООО «Терминал Сервис» ФИО29, выступая в качестве правопреемника предыдущего арбитражного управляющего, вправе обратиться к суду с настоящим заявлением об отказе от части требований.

В соответствии с частью 5 статьи 49 АПК РФ арбитражный суд арбитражный суд не принимает отказ истца от иска, если это противоречит закону или нарушает права других лиц. В этих случаях суд рассматривает дело по существу. Таким образом, при принятии отказа от требований на суд возлагается обязанность по проверке соответствия такого отказа закону и отсутствия нарушения прав и законных интересов других лиц.

Сложившейся судебной практикой по вопросу правомерности отказа конкурсного управляющего от заявления о привлечении к субсидиарной ответственности определено, что отказ конкурсного управляющего является правомерным и подлежит принятию судом в случае отсутствия возражений со стороны кредиторов должника, поскольку исключительно права кредиторов могут быть нарушены принятием такого отказа.

В частности, указанный вывод содержится в определении Верховного суда Российской Федерации от 02.07.2020 № 304-ЭС15-6388(3) по делу № А45-15326/2013, Арбитражного суда Уральского округа от 06.11.2020 по делу № А60-67364/2019.

Данный вывод основан на том, что в силу пункта 1 статьи 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

Согласно абзацу восьмому ст. 2 Закона о банкротстве конкурсными кредиторами признаются кредиторы по денежным обязательствам (за исключением учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия).

В силу указанной нормы учредители (участники) юридического лица (должника) по правоотношениям, связанным с таким участием, не могут являться конкурсными кредиторами в деле о банкротстве. Аналогично, кредиторами должника не являются лица, привлекаемые к субсидиарной ответственности по настоящему спору.

При рассмотрении указанного заявления конкурсного управляющего в материалы дела в суд первой инстанции представлены письменные согласия кредиторов ООО «ВИАКАРД», ООО «Кардпрофит», ООО «ВИАТЕХ», ООО «СМТ» на принятие отказа от требования. Правопреемник кредитора ООО «Кардпрофит» - ООО «РКК Капитал» согласилось с отказом от требования в судебном заседании в суде первой инстанции.

Судом первой инстанции правомерно сделан вывод о том, что права иных привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц настоящим отказом не нарушаются, что также подтверждается перечисленными материалами судебной практики. При этом принятие отказа от требования не препятствует суду оценить выдвинутые доводы лиц, привлекаемых к ответственности, о наличии корпоративного конфликта между ними и кредитором.

Таким образом, суд апелляционной инстанции соглашается с позицией суда первой инстанции о возможности принятия отказа конкурсного управляющего от заявления в части привлечения кредитора ООО «ВИАКАРД» и его участников ФИО12, ФИО11, ФИО51 субсидиарной ответственности, поскольку права третьих лиц вследствие принятия такого отказа не нарушаются.

С учетом изложенного, доводы апелляционных жалоб, не нашли своего подтверждения при рассмотрении апелляционных жалоб, по существу сводятся к переоценке законных и обоснованных, по мнению суда апелляционной инстанции, выводов суда первой инстанции, не содержат фактов, которые имели бы юридическое значение, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены или изменения обжалуемого судебного акта.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о принятии судом первой инстанции оспариваемого определения, с учетом правильно установленных обстоятельств, имеющих значение для дела, полно, всесторонне и объективно исследованных доказательств, с учетом правильного применения норм материального и процессуального права.

При рассмотрении доводов апелляционных жалоб ФИО9 ФИО10 о неизвещении их о дате и времени судебного разбирательства в суде первой инстанции, коллегией судей установлено следующее.

Из материалов дела следует, что Арбитражный суд города Москвы четыре раза извещал лиц, участвующих в рассмотрении спора о начале судебного разбирательства, указанные сведения содержатся в томе о рассмотрении заявления ООО «ВИАКАРД» о принятии обеспечительных мер, в томе 46 (листы 72-87), томе 70 (лист дела 34), том «доп.материалы экспертизы» (листы 17, 35).

Также суд первой инстанции предпринял исчерпывающие меры для определения места нахождения лиц, участвующих в деле. А именно, определением Арбитражного суда города Москвы от 30.09.2020 удовлетворено ходатайство арбитражного управляющего ФИО28 о направлении запроса о правовой помощи в адрес органов юстиции государств, гражданами которых являются ФИО51 и ФИО13 В органы миграционного контроля направлены запросы о месте жительства ФИО7, ФИО10 (том 83 лист 144). В адрес налогового органа направлен запрос о предоставлении расширенной выписки из ЕГРЮЛ в отношении ООО «Терминал Сервис».

Согласно полученным сведениям от ФКУ НПО «СТиС» МВД России исполнить запрос о предоставлении сведений о месте жительства ФИО10 не представляется возможным в связи с отсутствием возможности идентификации данного лица в информационной системе (том 83 лист 150).

В силу изложенного извещения о начале судебного разбирательства были направлены указанным лицам по месту трудоустройства, а также по последним известным адресам места жительства.

При этом вопреки заявлениям ФИО7, корреспонденция из суда о начале судебного разбирательства (определение суда о принятии заявления кредитора ООО «ВИАКАРД» к рассмотрению на 23.03.2020) вручена 18.02.2020, что подтверждается извещением о вручении почтовой корреспонденции (том 46 лист 87). Указанная корреспонденция была направлена по адресу: <...>, по которому располагается «Стоматологическая Практика доктора ФИО52» (https://stompraktika.ru/contact). Согласно сведениям из ЕГРЮЛ единственным участником и директором ООО «Частная стоматологическая практика доктора ФИО52» (ОГРН <***>) является ФИО7

Таким образом, ФИО7 был надлежащим образом извещен о времени и месте судебного разбирательства путем получения корреспонденции из суда по месту трудоустройства - личной стоматологической практики.

Таким же способом был извещен ФИО9, который является управляющим партнером ООО «М10-Ойл» (том, начинающийся с ходатайства ФИО28 о совершении процессуальных действий - лист 20), участником ООО «Миллор-С». Представители ООО «М10-Ойл» и ООО «Миллор-С» участвовал в судебных заседаниях.

Дополнительно судом направлялись извещения по последнему известному месту жительства ФИО9 - <...>. Данный адрес указывался в учредительных и организационных документах ООО «М10-Ойл», ООО «Миллор-С». Данный адрес как предшествующее место жительства подтвержден непосредственно ФИО9

Осведомленность ФИО9 подтверждается тем фактом, что данное лицо лично знакомилось с материалами настоящего дела, подав 06.08.2020 ходатайство об ознакомлении.

Таким образом, ФИО9 был надлежащим образом извещен о времени и месте судебного разбирательства путем получения корреспонденции из суда по месту трудоустройства - в ООО «М10-Ойл» и ООО «Миллор-С», а также данное лицо совершило самостоятельные процессуальные действия по ознакомлению с материалами дела.

Ввиду невозможности идентификации места жительства ФИО10 почтовая корреспонденция данному лицу направлялось также по месту трудоустройства данного лица, а именно по месту нахождения ООО «Трэк Сервис» (<...>), генеральным директором которого являлся ФИО10 в указанный период (с учетом даты принятия заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности от 23.01.2020).

В материалах дела содержатся почтовые извещения, согласно отчету отслеживания которых значится вручение корреспонденции адресатам, в том числе ООО «Трэк Сервис» и ФИО10

При этом ООО «Трэк Сервис» участвовало в рассмотрении настоящего спора, а также в иных обособленных спорах в рамках настоящего дела о банкротстве.

Таким образом, ФИО10 был надлежащим образом извещен о времени и месте судебного разбирательства путем направления корреспонденции из суда по месту трудоустройства - в ООО «Трэк Сервис».

С учетом изложенного, материалами дела подтверждается, что все участвующие при рассмотрении настоящего спора лица были извещены о времени и месте судебного разбирательства.

Так, в абзаце 2 пункта 15 постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 № 12 содержится разъяснение о том, что суду апелляционной (кассационной) инстанции следует исходить из того, что извещение является надлежащим, если в материалах дела имеются документы, подтверждающие направление арбитражным судом лицу, участвующему в деле, копии первого судебного акта по делу в порядке, установленном статьей 122 АПК РФ, и ее получение адресатом (уведомление о вручении, расписка, иные документы согласно части 5 статьи 122 АПК РФ), либо иные доказательства получения лицами, участвующими в деле, информации о начавшемся процессе (часть 1 статьи 123 АПК РФ), либо документы, подтверждающие соблюдение одного или нескольких условий части 4 статьи 123 АПК РФ.

Верховным судом РФ в определении от 06.11.2018 №35-КГ18-9 указывается на допустимость извещения лица, участвующего в деле, по месту его работы, в том числе с учетом положений статьи 165.1 ГК РФ.

Таким образом, материалам дела опровергаются заявления ФИО7, ФИО9, ФИО10 о том, что они не располагали сведениями о начавшемся процессе.

Нарушений судом первой инстанции норм процессуального права не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 08 декабря 2021 года по делу № А40-168513/18 оставить без изменения, а апелляционные жалобы ООО «М10-Ойл», ООО «Трэк Сервис», ООО «СДВ», ООО «Миллор-С», ООО «СО «Тверьнефтепродукт», ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья: О.В.Гажур

Судьи: В.В.Лапшина

Р.Г.Нагаев

Телефон справочной службы суда – 8 (495) 987-28-00.