ЧЕТВЕРТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД
672000, Чита, ул. Ленина 100б http://4aas.arbitr.ru
П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
г. Чита дело № А19-24764/2019
17 марта 2021 года.
Резолютивная часть постановления объявлена 15 марта 2021 года.
Полный текст постановления изготовлен 17марта 2021 года.
Четвертый арбитражный апелляционный суд в составе: председательствующего судьи Скажутиной Е.Н, судей Мациборы А.Е., Куклина О.А.,
при ведении протокола судебного заседания секретарём судебного заседания Пушкарёвой А.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области «Специальная (коррекционная) школа № 4 г. Иркутска» на решение Арбитражного суда Иркутской области от 2 декабря 2020 года по делу № А19-24764/2019, по исковому заявлению Государственного Учреждения Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Усть-Ордынском Бурятском округе Иркутской области (межрайонное) (ОГРН <***>, ИНН <***>) к Государственному общеобразовательному казенному учреждению Иркутской области «Специальная (коррекционная) школа № 4 г. Иркутска» (ОГРН <***>, ИНН <***>) третье лицо: ФИО1 о взыскании 131 641 руб. 15 коп.,
при участии:
в отсутствие представителей участвующих в деле лиц,
установил:
Государственное Учреждение-Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Усть-Ордынском Бурятском округе Иркутской области (межрайонное) (далее – Пенсионный фонд) обратилось в арбитражный суд с иском к Государственному общеобразовательному казенному учреждению Иркутской области «Специальная (коррекционная) школа № 4 г. Иркутска» (далее – ГОКУ СШ №4) о взыскании 131 641 руб. 15 коп. ущерба, образовавшегося в связи с предоставлением недостоверных сведений на работника – ФИО1.
Решением Арбитражного суда Иркутской области от 18 февраля 2020 года исковые требования удовлетворены, Четвёртый арбитражный апелляционный суд постановлением от 20 апреля 2020 года оставил решение суда первой инстанции без изменения.
Постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 27 июля 2020 года решение Арбитражного суда Иркутской области и постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда по делу № А19-24764/2019 отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Иркутской области.
При новом рассмотрении дела, определением Арбитражного суда Иркутской области от 13 марта 2020 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика была привлечена ФИО1.
Решением от 2 декабря 2020 года Арбитражный суд Иркутской области исковые требования удовлетворил: с ГОКУ СШ №4 в пользу Пенсионного Фонда взыскано 131 641 руб. 15 коп. убытков.
Ответчик, не согласившись с указанным решением, обжаловал его в апелляционном порядке. В обоснование доводов своей апелляционной жалобы указывает, что в трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости включаются периоды получения пособия по государственному социальному страхованию, в том числе периоды нахождения в отпуске по беременности и родам и по уходу за ребенком до 1,5 лет. В связи с тем, что роды ФИО1 имели место ДД.ММ.ГГГГ года, с этого момента и до достижения ребенком возраста 1,5 лет, в трудовой стаж ФИО1 засчитывается период нахождения в отпуске по беременности и родам. Поэтому просит обжалуемое решение отменить, принять по делу новый судебный акт, в котором отказать в удовлетворении исковых требований.
Истец отзыв на апелляционную жалобу не представил.
Лица, участвующие в деле, в судебное заседание своих представителей не направили, о месте и времени рассмотрения апелляционной жалобы извещались надлежащим образом.
Апелляционная жалоба рассмотрена в соответствии с главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей пределы и полномочия апелляционной инстанции.
Проверив обоснованность доводов, содержащихся в жалобе, в совокупности и взаимосвязи с собранными по делу доказательствами, проверив правильность применения норм материального и соблюдения норм процессуального права, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.
ФИО1 обратилась 18.05.2018 с заявлением о назначении досрочной пенсии по старости. В представленной ФИО1 справке о стаже № 55 от 27.02.2018, выданной ГОКУ СШ №4, не был указан период ухода за ребенком, в связи с чем, образовалась переплата пенсии за период с 22.05.2018 по 31.05.2019.
В ходе проверки Пенсионного Фонда, оформленной в акте №12 от 31.05.2019 было установлено, что в период с 13.03.1993 по 30.06.1994 ФИО1 находилась в отпуске по уходу за ребенком до 3-х летнего возраста (с 30.06.1994 уволена).
Период нахождения ФИО1 в отпуске по уходу за ребенком до 3-х летного возраста из-за некорректных сведений справки №55 от 27.02.2018 был ошибочно засчитан Пенсионным Фондом в качестве льготного стажа. В связи с этим, за период с 22.05.2018 по 31.05.2019 ФИО1 были излишне выплачены денежные средства в сумме 131641 руб. 15 коп., поскольку отпуск по уходу за ребенком не включается в льготный стаж.
Истец, полагая, что излишняя выплата денежных средств возникла по вине ГОКУ СШ №4, выдавшей справку с некорректной информацией, обратился с иском о взыскании убытков.
Суд первой инстанции иск удовлетворил. Апелляционный суд поддержал позицию суда первой инстанции. Однако кассационный суд отменил судебные акты судов первой и апелляционной инстанций, указав на отсутствие в материалах дела сведений о начальной дате отпуска по уходу за ребенком ФИО1, необходимость привлечения в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на стороне ответчика - ФИО1
При новом рассмотрении дела, Арбитражный суд Иркутской области перешёл к рассмотрению дела по общим правилам искового производства. Суд первой инстанции, сделав вывод о том, что имеет место совокупность обстоятельств, необходимых для возложения ответственности в виде возмещения убытков на ответчика, поскольку последним были оформлены документы, содержащие недостоверные сведения, что повлекло причинение вреда истцу, удовлетворил иск.
Апелляционный суд не находит оснований для иных выводов.
Пунктами 1 и 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
В пункте 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации содержится положение о том, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Верховный Суд Российской Федерации в Определении от 04.12.2012 №18-КГ12-70 отметил, что по смыслу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации взыскание убытков может производиться в целях защиты любого субъективного гражданского права, в том числе обязательственного права.
В Определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.05.2016 N 41-КГ16-7 содержится положение о том, что необходимыми условиями наступления ответственности за нарушение обязательства в виде возмещения убытков являются факт противоправного поведения должника (нарушение им обязательства), возникновение негативных последствий у кредитора (понесенные убытки, размер таких убытков) и наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением должника и убытками кредитора.
Таким образом, для удовлетворения иска Пенсионного Фонда необходим факт необоснованной переплаты пенсии, и прямая причинно-следственная связь между ошибочной переплатой Пенсионного Фонда и некорректными сведениями ГОКУ СШ №4 указанными в справке №55 от 27.02.2018.
На момент обращения ФИО1 в пенсионный фонд с заявлением о назначении пенсии (18.05.2018) действовал Федеральный закон от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» (далее - Закон № 400).
Согласно части 3 статьи 36 Закона №400 со дня вступления в силу настоящего Федерального закона Федеральный закон от 17 декабря 2001 года №173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (далее – Закон №173) не применяется, за исключением норм, регулирующих исчисление размера трудовых пенсий и подлежащих применению в целях определения размеров страховых пенсий в соответствии с настоящим Федеральным законом в части, не противоречащей настоящему Федеральному закону.
Частью 3 статьи 28 Закона №400 установлено, что в случаях невыполнения или ненадлежащего выполнения обязанностей, по предоставлению достоверных сведений содержащихся в документах, представляемых ими для установления и выплаты страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии, и выплаты в связи с этим излишних сумм страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии) работодатель и (или) пенсионер возмещают пенсионному органу, производящему выплату страховой пенсии, причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Таким образом, если выплата излишних сумм была обусловлена представлением пенсионером или работодателем неверных сведений, то данные лица обязаны возместить Пенсионному Фонду излишне уплаченные суммы.
Согласно пункту 19 части 1 статьи 30 Закона №400 страховая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного статьей 8 Закона №400, при наличии величины индивидуального пенсионного коэффициента в размере не менее 30 лицам, не менее 25 лет осуществлявшим педагогическую деятельность в учреждениях для детей, независимо от их возраста с применением положений части 1.1 настоящей статьи.
Таким образом, 25-летний стаж, предусмотренный пунктом 19 части 1 статьи 30 Закона №400 является специальным (педагогическим) стажем. Приведённые в апелляционной жалобе положения, приведённые в письме Фонда социального страхования Российской Федерации №02-13/07-7424 от 09.08.2007, постановления Правительства Российской Федерации №665 от 16.07.2014 относятся к исчислению общего страхового стажа, а не специального стажа, установленного статьёй 30 Закона №400.
Верховный Суд Российской Федерации в Определении от 21.01.2011 N 41-В10-22 отмечал, что с принятием Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 года №3543-1 «О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде РСФСР» период нахождения женщины в отпуске по уходу за ребенком перестал включаться в стаж работы по специальности в случае назначения пенсии на льготных условиях.
Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 11.12.2012 № 30 следует, что при разрешении споров, возникших в связи с включением женщинам в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, периода нахождения их в отпуске по уходу за ребенком, судам следует исходить из того, что если указанный период имел место до 06.10.1992, то он подлежит включению в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости. Необходимо учитывать, что если отпуск по уходу за ребенком начался до 06.10.1992, то период нахождения в данном отпуске подлежит включению в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, независимо от момента его окончания (до или после этой даты).
В выданной ответчиком справке № 55 от 27.02.2018 указано, что ФИО1 с 26.08.1992 работала в ГОКУ «Специальная (коррекционная) школа № 4 г. Иркутска» на 1 ставку, больничный лист по беременности не имела, учебных отпусков с отрывом от производства, отпусков на курсы повышения квалификации, отпусков по уходу за ребенком, отпусков без сохранения заработной платы не имела.
Между тем, согласно акту №12 ФИО1 был предоставлен декретный отпуск в период с 09.10.1992 по 25.02.1993, отпуска по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста с 13.03.1993 по 30.06.1994, а также о выплате ей пособия с 26.02.1992 по 29.06.1994.
Из свидетельства о рождении ФИО2 - дочери ФИО1, следует, что ФИО2 родилась ДД.ММ.ГГГГ года.
Из вышеперечисленных фактов следует, что отпуск по уходу за ребенком у ФИО1 явно начался позже 06.10.1992, в связи с чем период отпуска по уходу за ребенком не подлежит включению в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости.
Перечень документов, необходимый для установления трудовой пенсии установлен Приказом Минтруда России от 28.11.2014 №958н. Во исполнение данного приказа ФИО1 представила справку № 55 от 27.02.2018, выданную ГОКУ СШ №4, в которой не было указано о нахождении ФИО1 в отпуске по уходу за ребенком в период с 13.03.1993 по 30.06.1994.
Данная неполная информация, за внесение которой было ответственно ГОКУ СШ №4, привела к тому, что Пенсионный Фонд ошибочно засчитал период отпуска по уходу за ребенком в период с 13.03.1993 по 30.06.1994 в качестве педагогического стажа третьего лица. Это повлекло необоснованную выплату ФИО1 суммы в размере 131 641 руб. 15 коп.
В силу части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.
Доказательств того, что вопреки сведениям Пенсионного Фонда в период с 13.03.1993 по 30.06.1994 ФИО1 осуществляла деятельность, которая засчитывается в специальный педагогический стаж не представлено. Также отсутствуют доказательства того, что ФИО1 находилась в отпуске по уходу за ребенком ранее 06.10.1992, в материалы дела не представлено.
При таких обстоятельствах, апелляционный суд делает вывод, что убытки истца возникли по вине ГОКУ СШ №4, в связи с чем, иск подлежит удовлетворению.
Пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.
Согласно пункту 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации суммы пенсии, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счётной ошибки не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения.
Выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для обращения в суд с иском к непосредственно к ФИО1 апелляционный суд считает верными, поскольку недостоверные сведения, повлекшие неправомерную выплату пенсии ФИО1 предоставлены именно работодателем, тогда как сведения о недобросовестных действиях работника отсутствуют.
Исходя из вышеизложенного, суд апелляционной инстанции считает, что решение суда первой инстанции вынесено верно и отмене не подлежит.
Доводов, которым не была дана оценка со стороны суда первой инстанции, основанных на доказательственной базе, опровергающих вышеназванные выводы суда и позволяющих отменить обжалуемый судебный акт, апелляционная жалоба не содержит, в связи с чем, удовлетворению не подлежат.
При принятии обжалуемого решения арбитражный суд первой инстанции правильно применил нормы материального и процессуального права, нарушений норм процессуального законодательства, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса безусловным основанием для отмены принятого судебного акта, допущено не было.
При таких обстоятельствах решение суда следует оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Руководствуясь статьями 258, 268-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд
постановил:
Решение Арбитражного суда Иркутской области от 2 декабря 2020 года по делу №А19-24764/2019оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.
Постановление вступает в силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в течение двух месяцев с даты принятия путем подачи жалобы через суд первой инстанции.
Председательствующий: Е.Н. Скажутина
Судьи: А.Е. Мацибора
О.А. Куклин
