АРБИТРАЖНЫЙ СУД СЕВЕРО-КАВКАЗСКОГО ОКРУГА
Именем Российской Федерации
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
арбитражного суда кассационной инстанции
г. Краснодар
Дело № А25-605/2018
Резолютивная часть постановления объявлена 09 декабря 2021 года.
Постановление изготовлено в полном объеме 16 декабря 2021 года.
Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Герасименко А.Н., судей Илюшникова С.М. и Сороколетовой Н.А., в отсутствие
ФИО3, конкурсного управляющего акционерного общества «Роскоммунэнерго»
(ИНН <***>, ОГРН <***>) – ФИО1, ФИО2, представителей открытого акционерного общества «Межрегиональная распределительная сетевая компания Урала», Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы № 3 по Карачаево-Черкесской Республике, государственного учреждения – Отделения Пенсионного фонда Российской Федерации по Карачаево-Черкесской Республике, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения информации на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационные жалобы ФИО3 и открытого акционерного общества «Межрегиональная распределительная сетевая компания Урала» на постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.09.2021 по делу № А25-605/2018, установил следующее.
В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) АО «Роскоммунэнерго» (далее – должник) конкурсный управляющий ФИО1 обратилась в арбитражный суд с заявлением к Губе Д.О. о признании недействительными трудового договора
от 09.10.2017 № 2/2017, заключенного должником и ответчиком, приказа о приеме на работу от 09.10.2017 № 2/2017, а также пунктов 3 и 4 соглашения о прекращении трудовых отношений от 19.02.2018 и о применении последствий недействительности сделок в виде взыскания с ответчика в конкурсную массу должника 2 087 536 рублей
69 копеек.
Определением суда от 22.07.2021 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего отказано.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 29.09.2021 определение суда
от 22.07.2021 отменено в части отказа в признании недействительным пункта 3 соглашения о прекращении трудовых отношений от 19.02.2018; признан недействительным пункт 3 соглашения о прекращении трудовых отношений
от 19.02.2018; применены последствия недействительности пункта 3 соглашения в виде взыскания с ФИО3 в конкурсную массу должника 616 060 рублей 99 копеек; в остальной части определение суда от 22.07.2021 оставлено без изменения.
В кассационной жалобе ОАО «Межрегиональная распределительная сетевая компания Урала» (далее – общество) просит отменить постановление суда апелляционной инстанции в части отказа в признании сделок по заключению трудового договора от 09.10.2017 № 2/2017, приказа о приеме на работу от 09.10.2017
№ 2/2017 недействительными и применении последствий недействительности сделок, удовлетворить требования конкурсного управляющего в названной части. По мнению подателя жалобы, судебный акт принят с нарушением норм материального права. Спорные сделки совершены в отсутствие встречного предоставления, что является основанием для признания их недействительными по части 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), в результате заключения трудового договора имущественным правам кредиторов причинен вред. Заключение спорного договора в условиях неплатежеспособности и объективного банкротства свидетельствует о наличии в поведении должника признаков злоупотребления правом.
В кассационной жалобе ФИО3 просит отменить постановление суда апелляционной инстанции в части признания недействительным пункта 3 соглашения о прекращении трудовых отношений от 19.02.2018 и применении последствий недействительности сделки, определение суда первой инстанции оставить в силе. По мнению подателя жалобы, судебный акт принят с нарушением норм материального и процессуального права. Суд апелляционной инстанции отказал в удовлетворении ходатайства об участии в судебном заседании путем использования системы «Картотека арбитражных дел» (судебные онлайн-заседания) ввиду отсутствия технической возможности. Вместе с тем суду надлежало отложить судебное заседание либо объявить перерыв в целях реализации права лица на судебную защиту. Конкурсный управляющий не представил доказательств несоразмерности произведенных выплат. Выплаченная
Губе Д.О. компенсация соответствовала сложившейся в стране и отрасли электроэнергетики практике выплаты компенсаций при прекращении трудовых отношений.
В отзыве на кассационную жалобу конкурсный управляющий ФИО1 просит обжалуемый судебный акт оставить без изменения, отказать в удовлетворении кассационной жалобы ФИО3
Изучив материалы дела и доводы кассационной жалобы, Арбитражный суд
Северо-Кавказского округа считает, что жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.
Как видно из материалов дела, решением суда от 24.01.2019 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим назначена ФИО1
Конкурсный управляющий должника обратился в суд с рассматриваемым заявлением, в обоснование указал следующие обстоятельства.
9 октября 2017 года должник в лице ФИО2 и ФИО3 заключили трудовой договор № 2/2017, по условиям которого ответчик принят по основному месту работы на должность первого заместителя генерального директора с установлением должностного оклада в размере 285 тыс. рублей в месяц и испытательного срока продолжительностью три месяца.
В дату заключения трудового договора должником (работодателем) издан кадровый приказ о приеме ФИО3 на работу в занимаемую должность без установления надбавок к должностному окладу, а также внесена запись о трудоустройстве в трудовую книжку ответчика (т. 3, л. д. 67).
19 февраля 2018 года должник и ФИО3 заключили соглашение о прекращении трудовых отношений, в соответствии с пунктами 3 и 4 которого стороны установили обязанность должника выплатить ответчику при расторжении трудового договора выходное пособие в размере двух среднемесячных заработков, а также компенсацию за неиспользованные дни периодического отпуска. В трудовую книжку ответчика внесена соответствующая запись о прекращении трудовых отношений с должником.
При заключении трудового договора в качестве почтового (фактического) адреса должника стороны указали: <...>.
За время действия трудового договора (с 09.10.2017 по 19.02.2018, то есть за
4 месяца) совокупный доход ответчика составил 1 520 221 рубль 70 копеек (с учетом выплат, полученных ответчиком при увольнении из организации); данный факт подтверждается представленными в материалы спора справками формы 2НДФЛ за 2017 и 2018 годы. Сумма налога, удержанного с ответчика за тот же период, составила
197 629 рублей. Таким образом, среднемесячный доход ответчика (без учета компенсации неиспользованного отпуска при увольнении) составил 354 836 рублей 99 копеек (до удержания налога на доходы физических лиц)
Полагая, что оспариваемый трудовой договор, а также соглашение о предоставлении ответчику выходного пособия и компенсации неиспользованного отпуска и выплаты, произведенные в их исполнение, совершены без наличия реальной деловой цели, в отсутствие со стороны ответчика встречного исполнения, то есть в целях причинения вреда имущественным интересам кредиторов, конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд.
При принятии судебных актов суды руководствовались статями 2, 61.2 Закона о банкротстве, статьями 57, 78, 127, 129, 164, 178 Трудового кодекса Российской Федерации, статьями 54, 217, 262 Налогового кодекса Российской федерации,
статьями 10, 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пунктах 5, 7, 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"»,
пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 02.06.2015 № 21 «О некоторых вопросах, возникших у судов при применении законодательства, регулирующего труд руководителя организации и членов коллегиального исполнительного органа организации».
Из пояснений ФИО3 и представленных в материалы обособленного спора доказательств следует, что ответчик приглашен на работу на занимаемую должность в рамках проводившегося структурного реформирования деятельности организации должника в качестве высококлассного специалиста в сфере экономики и финансов энергосбытовых организаций.
Из содержания трудовой книжки следует, что с 10.09.2012 по 12.05.2014 ответчик замещал должность исполняющего обязанности заместителя генерального директора по экономике и финансам АО «МРСК Северо-Запада», с 01.10.2014 по 06.10.2017 – финансового директора АО «Мобильные ГТЭС», имеет поощрения работодателей за добросовестный труд.
Согласно имеющимся в материалах обособленного спора справкам о доходах ответчика после прекращения трудовых отношений (с сентября 2018 года) ФИО3 трудоустроен в одну из ведущих мировых самолетостроительных корпораций, которая является локомотивом отечественного самолетостроения, получает доходы от трудовой деятельности в организациях сферы электроэнергетики. Размер получаемого ответчиком вознаграждения за труд в соответствующих компаниях сопоставим с размером заработной платы, установленной к получению по условиям оспариваемого договора, что свидетельствует о высоком уровне компетенций ответчика и его высокой стоимости как профессионала и специалиста для работодателя.
В материалы дела представлены документы (деловая переписка, договоры, подписанные ответчиком от имени должника, протоколы совещаний, доверенность, выданная ответчику для представления интересов должника, финансовые планы и иные документы), свидетельствующие о реальном выполнении ответчиком должностных обязанностей.
При указанных обстоятельствах судебные инстанции пришли к правильному выводу об отсутствии оснований для признания неравноценности встречного предоставления со стороны ответчика по оспариваемому трудовому договору.
Кроме того, суды приняли во внимание, что конкурсный управляющий должника также обратился к Губе Д.О., как к лицу, контролировавшему деятельность должника, с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по его обязательствам,
то есть фактически согласился с исполнением ответчиком должностных обязанностей, предусмотренных условиями и содержанием трудового договора.
Таким образом, из поведения конкурсного управляющего явствует признание им юридической силы оспариваемого трудового договора, а также осуществление конкурсным управляющим действий, основанных на признании факта исполнения ответчиком обязанностей первого заместителя генерального директора.
Отказывая в удовлетворении заявления в части признания недействительными отдельных положений соглашения о прекращении трудового договора, суд первой инстанции указал, что фактически своим соглашением стороны установили тот минимальный объем гарантий и компенсаций, который закреплен для работников при расторжении трудового договора действующим законодательством в сфере труда: о выплате компенсации за неиспользованный отпуск (статья 127 Трудового кодекса Российской Федерации) и предоставлении двухмесячного выходного пособия. Так, в случае сохранения трудовых отношений с ответчиком и его последующего увольнения по сокращению численности или штата организации, исходя из установленных действующим трудовым законодательством гарантий работникам, размер затрат, которые должник понес бы при увольнении работника, значительно превысил тот размер затрат, который должник фактически понес, прекратив трудовые отношения с ответчиком по соглашению сторон.
Между тем суд апелляционной инстанции признал выводы суда первой инстанции в части отказа в признании недействительным пункта 3 соглашения о прекращении трудовых отношений от 19.02.2018 ошибочными ввиду следующего.
Из материалов дела видно, что на момент заключения соглашения о прекращении трудовых отношений от 19.02.2018 должник находился в тяжелом финансовом положении, имел значительную кредиторскую задолженность, которая впоследствии включена в реестр требований кредиторов.
При этом ФИО3 был осведомлен о неплатежеспособности должника ввиду того, что он занимал должность первого заместителя генерального директора,
то есть административную должность, предполагающую знание о финансовом состоянии должника. В силу своего должностного положения и специальных познаний у ФИО3, обладающего доступом к документации должника, безусловно, должно было сформироваться субъективное осознание неблагополучного финансового положения должника и наличия у него признаков неплатежеспособности. Действуя добросовестно и разумно, проявляя достаточную степень осмотрительности, ФИО3 должен был оценить, насколько совершаемая в его интересах сделка по выплате компенсации при увольнении отвечает интересам должника.
Установление несоразмерно высокой компенсации за расторжение трудового договора по соглашению сторон в условиях отсутствия юридически значимых обстоятельств, определяющих необходимость установления данной выплаты в таком размере, свидетельствует о злоупотреблении правом сторонами трудового договора. Экономического обоснования столь значительной по размеру денежной компенсации работнику при расторжении с ним трудового договора по соглашению сторон в материалы данного обособленного дела не представлено.
Таким образом, в результате совершения указанной сделки уменьшилась конкурсная масса, из состава которой могли быть погашены требования добросовестных конкурсных кредиторов должника, при этом оспариваемая выплата по существу выходным пособием не является и не направлена на возмещение работнику каких-либо затрат, связанных с исполнением им трудовых обязанностей.
В рассматриваемом случае предусмотренная оспариваемым соглашением выплата не может быть отнесена к гарантиям и компенсациям при увольнении работника, поскольку не направлена на возмещение работнику затрат, связанных с исполнением им трудовых или иных обязанностей. Установление необоснованной излишней компенсации в отсутствие каких-либо локальных нормативных и распорядительных актов, экономически и юридически ее обосновывающих, по существу носит произвольный характер, что в совокупности может свидетельствовать о злоупотреблении сторонами правом при установлении такого обстоятельства (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что выплата Губе Д.О. двухмесячного выходного пособия произведена в период подозрительности, установленный в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, при этом конкурсным управляющим доказана цель оспариваемой сделки – причинение вреда имущественным правам кредиторов, поскольку должник обладал признаком неплатежеспособности на дату совершения спорных выплат, которые привели к уменьшению конкурсной массы должника. При этом ФИО3 не мог не знать о неплатежеспособности должника, недостаточности его имущества и наличии кредиторов, требования которых включены в третью очередь реестра, так как занимал должность первого заместителя генерального директора. Следовательно, требования конкурсного управляющего в части признания недействительным пункта 3 соглашения о прекращении трудовых отношений от 19.02.2018 являются обоснованными и подлежащими удовлетворению.
Признав пункт 3 соглашения о прекращении трудовых отношений от 19.02.2018 недействительным, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь статьей 61.6 Закона о банкротстве и статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, правильно применили последствия недействительности.
Довод кассационной жалобы о том, что суд апелляционной инстанции отказал в удовлетворении ходатайства об участии в судебном заседании путем использования системы «Картотека арбитражных дел» (судебные онлайн-заседания) ввиду отсутствия технической возможности, вместе с тем суду надлежало отложить судебное заседание либо объявить перерыв в целях реализации права лица на судебную защиту, суд округа отклоняет ввиду следующего. Из материалов дела видно, что апелляционная жалоба конкурсного управляющего принята к производству суда определением от 20.08.2021, судебное заседание назначено на 22.09.2021; при этом ходатайство об участии в судебном заседании путем использования системы «Картотека арбитражных дел» (судебные онлайн-заседания) направлено обществом посредством сервиса «Мой арбитр» 20.09.2021. В рассматриваемом случае общество, направляя соответствующее ходатайство за 2 рабочих дня до судебного заседания, должно было осознавать, что поздняя подача ходатайства может привести к риску наступления для него неблагоприятных последствий. Действующим процессуальным законодательством не предусмотрена обязанность по отложению судебного заседания в случае отказа в удовлетворении ходатайства. Кроме того, общество не было лишено возможности обеспечить явку своего представителя в судебное заседание.
Доводы кассационных жалоб не опровергают выводов суда апелляционной инстанции, направлены на переоценку доказательств, которые суд оценил с соблюдением норм главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Между тем пределы рассмотрения дела в арбитражном суде кассационной инстанции установлены положениями статьи 286 данного Кодекса. Арбитражный суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по оценке (переоценке) и исследованию фактических обстоятельств дела, выявленных в ходе его рассмотрения по существу.
Нормы права при рассмотрении дела применены правильно. Нарушения процессуальных норм, влекущие отмену обжалуемого судебного акта (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не установлены.
Руководствуясь статьями 274, 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа
ПОСТАНОВИЛ:
постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.09.2021 по делу № А25-605/2018 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.
Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Председательствующий А.Н. Герасименко
Судьи С.М. Илюшников
Н.А. Сороколетова
