ПОСТАНОВЛЕНИЕ
г. Москва
04 октября 2023 года Дело № А40-212951/17
Резолютивная часть постановления объявлена 27 сентября 2023 года
Постановление в полном объеме изготовлено 04 октября 2023 года
Арбитражный суд Московского округа
в составе председательствующего судьи Немтиновой Е.В.
судей Морхата П.М. Мысака Н.Я.
при участии в судебном заседании:
от ФИО1 – ФИО2, дов. от 05.11.2020, ФИО3, дов. от 28.01.2021, ФИО4, дов. от 05.11.2020 (срок действия доверенностей 3 года)
от ФИО5 – ФИО5 лично, паспорт, ФИО6, дов. от 29.09.2022 (срок действия доверенности 3 года)
от ФИО7 – ФИО7 лично, паспорт
от Финансового управляющего ФИО8 – ФИО9, дов. от 21.04.2023
от КБ «МФ Банк» (ООО) в лице конкурсного управляющего ГК АСВ – ФИО10, дов. от 23.04.2021 (срок до 31.12.2023)
от Ассоциации поддержки и развития автомотоспорта «Силквей ралли» – ФИО11, дов. от 23.08.2021
при рассмотрении в судебном заседании кассационных жалоб
ФИО1, ФИО5, ФИО7, КБ «МФ Банк» (ООО) в лице конкурсного управляющего ГК АСВ и Финансового управляющего ФИО8 – ФИО12
на определение Арбитражного суда города Москвы от 31.03.2023
и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023
по обособленному спору о взыскании с ФИО1, ФИО5, ФИО8, ФИО13, ФИО7 в пользу должника убытков в конкурсную массу в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Коммерческого Банка "Международный Фондовый Банк"
УСТАНОВИЛ:
Решением Арбитражного суда города Москвы от 29.12.2017 кредитная организация - КБ "Международный Фондовый Банк" (ООО) признана несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство сроком на один год, обязанности конкурсного управляющего возложены на ГК «Агентство по страхованию вкладов». Сообщение о признании Банка несостоятельным (банкротом) и открытии конкурсного производства опубликовано финансовым управляющим в газете «Коммерсантъ» № 5 от 13.01.2018, стр. 43.
В Арбитражный суд города Москвы 07.10.2020 поступило заявление Конкурсного управляющего Банком к ответчикам: ФИО8, ФИО5, ФИО13, ФИО7, ФИО1 о взыскании убытков за: предоставление заведомо невозвратных кредитов в результате которой был причинен ущерб в размере 2 150 018 895,94 руб. (далее - Первый эпизод); незаконную выдачу денежных средств из кассы Банка, в результате которой был причинен ущерб в размере 75 500 000 руб.; приобретение недвижимого имущества по завышенной цене, в результате которого был причинен ущерб в размере 52 311 000,38 руб.; проведение операций по зачислению денежных средств на счет ОАО «Московский учколлектор №1», в результате которых был причинен ущерб в размере 30 000 000 руб.; погашение задолженности ФИО8, повлекшее списание средств Банка с корреспондентского счета Банка в Банке России, в результате чего был причинен ущерб в размере 80 000 000 руб.; осуществление операций по выдаче кредита ООО «Нива Г», повлекших ненадлежащее погашение рыночной задолженности ООО «Граниттрейд», в результате чего был причинен ущерб размере 25 189 262,10 руб.
Арбитражный суд города Москвы определением от 31.03.2023, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023, взыскал с ФИО8, ФИО5, ФИО7, ФИО1 в пользу ООО Коммерческий Банк "Международный Фондовый Банк" в конкурсную массу убытки в размере 2 150 018 895,94 руб., в удовлетворении требований к ФИО14 отказал.
Не согласившись с вынесенными судебными актами, ФИО1, ФИО5, финансовый управляющий ФИО8, ФИО7 и Конкурсный управляющий Коммерческого Банка "Международный Фондовый Банк" в лице ГК АСВ обратились в Арбитражный суд Московского округа
с кассационными жалобами.
ФИО1, ФИО7, финансовый управляющий ФИО8 и ФИО5 в своих кассационных жалобах, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят отменить определение Арбитражного суда города Москвы от 31.03.2023 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023 полностью и направить дело на новое рассмотрение.
Конкурсный управляющий Коммерческого Банка "Международный Фондовый Банк" в лице ГК АСВ в кассационной жалобе просит определение Арбитражного суда города Москвы от 31.03.2023 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023 отменить в части отказа в удовлетворении заявления ГК АСВ о взыскании с ФИО14 убытков в размере 2 150 018 895 руб. 94 коп., направить дело в указанной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 АПК РФ (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.
ФИО1 и ФИО7 было заявлено ходатайство о приостановлении исполнения обжалуемых судебных актов. Определениями Арбитражного суда Московского округа от 28.06.2023 и от 14.07.2023 исполнение определения Арбитражного суда города Москвы от 31.03.2023 и постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023 по делу № А40-212951/17 было приостановлено до окончания производства в суде кассационной инстанции.
От конкурсного управляющего ООО КБ "МФБанк" - ГК "АСВ" поступили отзыв на кассационные жалобы ФИО1, ФИО7, финансового управляющего ФИО8 и ФИО5 и письменные объяснения, которые приобщены к материалам дела; в отзыве и пояснениях конкурсный управляющий ООО КБ "МФБанк" просил в удовлетворении кассационных жалоб отказать.
От ФИО1 поступили дополнения к кассационной жалобе и отзыв на кассационную жалобу ФИО5, в котором поддержаны доводы кассационной жалобы.
От ООО "ДИРЕКЦИЯ СИЛКВЕЙ РАЛЛИ" поступил отзыв, в котором поддержаны доводы кассационных жалоб ФИО1, ФИО7, финансовый управляющий ФИО8 и ФИО5 об отмене обжалуемых судебных актов и о направлении спора на новое рассмотрение.
В судебном заседании представители кассаторов - ФИО1, ФИО7, финансового управляющего ФИО8 и ФИО5 поддержали доводы своих кассационных жалоб, просил отменить обжалуемые судебные акты и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Представитель кассатора - конкурсного управляющего ООО КБ "МФБанк" - ГК "АСВ" настаивал на удовлетворении своей кассационной жалобы, просил отменить обжалуемые судебные акты в части отказа в удовлетворении заявления ГК АСВ о взыскании с ФИО14 убытков в размере 2 150 018 895 руб. 94 коп., направить дело в указанной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции, возражал против удовлетворения кассационных жалоб ФИО1, ФИО7, финансового управляющего ФИО8 и ФИО5 по доводам отзыва и пояснений.
Представитель Ассоциации поддержки и развития автомотоспорта «Силквей ралли» поддержал позиции ФИО1, ФИО7, финансового управляющего ФИО8 и ФИО5
Иные участвующие в деле лица своих представителей в арбитражный суд округа не направили, что согласно части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.
Обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав явившегося представителя, проверив в порядке статьи 286 АПК РФ правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.
Согласно статье 223 АПК РФ, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закона о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.
В соответствии с положениями ст. 2 Закона банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника.
В силу п. 5 постановления Пленума от 21.12.2017 № 53 само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица. Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника: пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника, членом исполнительного органа должника.
Гражданско-правовую ответственность несут и члены коллегиальных органов юридического лица (за исключением тех, кто голосовал против решения, которое повлекло за собой причинение юридическому лицу убытков, или, действуя добросовестно, не принимал участия в голосовании), и лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица (п. 3 ст. 53, ст. 53.1 ГК РФ).
Согласно статье 11.1. Федерального закона «О банках и банковской деятельности» от 02.12.1990 (далее - Закон о банках и банковской деятельности) органами управления кредитной организации наряду с общим собранием ее учредителей (участников) являются совет директоров (наблюдательный совет), единоличный исполнительный орган и коллегиальный исполнительный орган.
Согласно положениям статей 40, 41 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», статьи 11.1 Закона о банках и банковской деятельности к компетенции коллегиального исполнительного органа Банка - Правления и единоличного исполнительного органа Банка - Председателя правления относится руководство текущей деятельностью Банка, а также иные вопросы, отнесенные к компетенции Правления и Председателя правления уставом Банка, внутренними документами Банка и законодательством Российской Федерации. Председатель Правления Банка, осуществляющий функции единоличного исполнительного органа Банка, осуществляет также функции Председателя коллегиального исполнительного органа Банка - Правления Банка.
В силу положений пункта 3 статьи 40 Закона об обществах с ограниченной ответственностью председатель правления Банка без доверенности действует от имени Банка, совершает сделки от имени Банка.
В соответствии с пунктом 11.1. Устава Банка органами управления Банка являются: общее собрание акционеров, наблюдательный совет Банка, единоличный исполнительный орган - председатель правления Банка; правление - коллегиальный исполнительный орган.
Основной функцией совета директоров кредитной организацией, в распоряжении которой находятся не только собственные средства, а также доверенные ей средства иных лиц (вкладчиков и клиентов), что подразумевает повышенный стандарт и требования к качеству управления такой организацией, относится, прежде всего, минимизация рисков и управление капиталом для обеспечения достаточности собственных средств и ликвидности на покрытие рисков как в целом по кредитной организации, так и по отдельным направлениям ее деятельности (ст. 11.1.1 Закона о банках и банковской деятельности) (в редакциях, действующих на даты осуществления ответчиками своих полномочий), а также создание и обеспечение функционирования эффективного внутреннего контроля.
На основании положений п. 11.4 устава Банка, руководство текущей деятельностью Банка осуществляется коллегиальным исполнительным органом - правлением и единоличным исполнительным органом Банка - председателем правления Банка, который наделен, в том числе следующими полномочиями: представляет интересы Банка в отношениях с третьими лицами; совершает сделки; выдает доверенности направо представлять Банк в том числе доверенности с правом передоверия; издает приказы о назначении на должность работников Банка, об их переводе и увольнении, применяет меры поощрения и налагает дисциплинарные взыскания; осуществляет иные полномочия, не отнесенные Законом об ООО или Уставом к компетенции Общего собрания Участников, Наблюдательного совета Банка или Правления Банка.
В соответствии с п. 11.4.3 устава Банка правление Банка предварительно рассматривает вопросы, которые в соответствии с настоящим уставом подлежат рассмотрению общим собранием участников или наблюдательным советом Банка, подготавливает по ним соответствующие материалы, предложения, проекты решений; решает вопросы руководства деятельностью структурных подразделений Банка его филиалов и представительств; разрабатывает положения о филиалах и представительствах; рассматривает и решает другие вопросы, вынесенные на рассмотрение по предложению председателя правления Банка.
Пунктом 3.1. положения о правлении Банка от 26.12.2016 № 7 предусмотрено также, что правление рассматривает и утверждает документы по вопросам деятельности Банка; координирует работу служб и подразделений аппарата Банка; решает кадровые вопросы в рамках утвержденной Советом кадровой политики; вырабатывает хозяйственную политику Банка; принимает решения по важнейшим вопросам текущей хозяйственной деятельности Банка.
Пунктом 3.2. положения о правлении предусмотрено, что правление в области внутреннего контроля устанавливает ответственность за выполнение решений Общего собрания Участников и Совета, реализует стратегию и политику Банка в отношении организации и осуществления внутреннего контроля; проверяет соответствие деятельности Банка внутренним документам, определяющим порядок осуществления внутреннего контроля, и оценку соответствия содержания указанных документов характеру и масштабу осуществляемых операций; регулярно рассматривает вопросы эффективности внутреннего контроля, создает эффективные системы передачи и обмена информацией, обеспечивающие поступление необходимых сведений к заинтересованным в ней пользователям Системы передачи и обмена информацией включают в себя все документы, определяющие операционную политику и процедуры деятельности Банка; создает систему контроля за устранением выявленных нарушений и недостатков внутреннего контроля и мер, принятых для их устранения.
Пунктом 6 положения о правлении установлена подотчетность правления наблюдательному совету.
Согласно пункту 2.2. положения о распределении обязанностей по руководству в Банке от 31.07.2015 № 4 первому заместителю председателя правления непосредственно подчиняются: казначейство, отдел расчетов, Валютное управление, отдел ценных бумаг, отдел корреспондентских отношений и МБК, кредитное управление.
В соответствии пунктом 11.3 устава Банка наблюдательный совет Банка осуществляет общее руководство деятельность Банка, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции Общего собрания участников Банка.
Пунктом 11.3.1. устава предусмотрено, что к компетенции наблюдательного совета Банка относится: утверждение состава коллегиального исполнительного органа Банка (правления Банка), принятие решения о досрочном прекращении полномочий его членов; принятие решений об одобрении сделок в совершении которых имеется заинтересованность, в случаях, предусмотренных Законом об ООО; принятие решения об одобрении крупных сделок в случаях, предусмотренных Законом об ООО; утверждение (принятие) документов, утверждение которых прямо отнесено к компетенции Наблюдательного совета Банка действующим законодательством; осуществление внутреннего контроля в рамках полномочий, предусмотренных действующим законодательством и Уставом Банка; утверждение стратегии управления рисками и капиталом Банка, в том числе в час обеспечения достаточности собственных средств (капитала) и ликвидности на покрытие риск как в целом по Банку, так и по отдельным направлениям его деятельности, а также утвержден порядка управления наиболее значимыми для Банка рисками и контроль за реализацией указанного порядка; утверждение порядка применения банковских методик управления рисками и модели количественной оценки рисков (в случае, предусмотренном статьей 72.1 Федерального закона о Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»), включая оценку активов обязательств, внебалансовых требований и обязательств Банка, а также сценариев и результат стресс-тестирования; утверждение порядка предотвращения конфликтов интересов, плана восстановления финансовой устойчивости в случае существенного ухудшения финансового состояния Банка, плана действий, направленных на обеспечение непрерывности деятельности и (или восстановление деятельности Банка в случае возникновения нестандартных и чрезвычайных ситуаций, утверждение руководителя службы внутреннего аудита Банка, плана работы служб внутреннего аудита Банка, утверждение политики Банка в области оплаты труда и контроль реализации; проведение оценки на основе отчетов службы внутреннего аудита соблюден единоличным исполнительным органом Банка и коллегиальным исполнительным орган стратегий и порядков, утвержденных советом Наблюдательным советом Банка; принятие решений об обязанностях членов совета Наблюдательного совета, включая образование в его составе комитетов, а также проведение оценки собственной работы представление ее результатов общему собранию участников Банка; утверждение кадровой политики Банка (порядок определения размеров окладов руководителей Банка, порядок определения размера, форм и начисления компенсационных стимулирующих выплат руководителям Банка, руководителю службы управления рисках руководителю службы внутреннего аудита, руководителю службы внутреннего контроля Банк: иным руководителям (работникам), принимающим решения об осуществлении Банком операций, иных сделок, результаты которых могут повлиять на соблюдение Банком обязательных нормативов или возникновение иных ситуаций, угрожающих интересам вкладчиков и кредитор включая основания для осуществления мер по предупреждению несостоятельности (банкротств Банка, квалификационные требования к указанным лицам, а также размер фонда оплаты труда Банка).
Согласно пункту 2.2. Положения о Наблюдательном совете Банка от 26.12.2016 № 7 к исключительной компетенции Наблюдательного совета также относилось осуществление внутреннего контроля в рамках полномочий, предусмотренных действующим законодательством и Уставом Банка; утверждение стратегии управления рисками и капиталом Банка, в том числе в части обеспечения достаточности собственных средств (капитала) и ликвидности на покрытие рисков как в целом по Банку, так и по отдельным направлениям его деятельности, а также утверждение порядка управления наиболее значимыми для Банка рисками и контроль за реализацией указанного порядка; проведение оценки на основе отчетов службы внутреннего аудита соблюдения единоличным исполнительным органом Банка и коллегиальным исполнительным органом стратегий и порядков, утвержденных Советом Банка.
Как установлено судами и следует из материалов дела, материалами дела, в частности, ответами Банка России, подтверждено, что ответчики ФИО7, ФИО14, ФИО5 являлись членами наблюдательного совета Банка, а последний также занимал должность председателя Наблюдательного совета Банка, ФИО8 занимал должность председателя правления Банка, ФИО1 являлась членом правления. Согласно представленным в материалы дела 05.11.2020 дополнениям к обобщенной позиции ФИО1, она также являлась заместителем председателя правления Банка, а согласно протоколам наблюдательного совета (где она фигурирует как приглашенное лицо) - первым заместителем председателя правления Банка. Согласно протоколам кредитного комитета, ФИО1 являлась также председателем кредитного комитета.
Таким образом, как установлено судами, указанные ответчики относились к руководству Банка в силу прямого указания ст. 11.1. Закона о банках и банковской деятельности, а также на основании положений устава Банка и иных внутренних документов.
К данным лицам в силу статьи 11.1 Закона о банках и банковской деятельности (в редакциях, действующих на даты осуществления ответчиками своих полномочий) предъявляются повышенные требования к квалификации и деловой репутации, их назначение согласовывается с Банком России, что подтверждает придание законодателем их должности высокого статуса и высокой вовлеченности в процесс управления кредитной организацией, а соответственно и ответственности.
Установив, что ФИО5, ФИО8, ФИО1, ФИО7, ФИО14 являлись членами органов управления Банком, в связи с чем, суды пришли к выводу о том, что они являются надлежащими субъектами для привлечения к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков.
Доводы указанных ответчиков об отсутствии у них статуса контролирующих лиц должника, не основаны на нормах права и противоречат фактическим обстоятельствам дела. Доказательства, подтверждающие наличие у ответчиков (ФИО5, ФИО8, ФИО1) статуса контролирующих Банк лиц, были представлены в дело конкурсным управляющим и не опровергнуты указанными ответчиками.
В данном случае суды правомерно установили технический характер заемщиков, верно отметив, что практически каждый заемщик не удовлетворял большинству критериев благонадежности и не вел реальной финансово-хозяйственной деятельности.
Заинтересованные лица, возражая против отнесения тех или иных заемщиков к категории «технических» и, соответственно, признания кредитов безнадежными указывают только на положительные/либо неоднозначные факты о заемщиках (например, размер уставного капитала некоторых заемщиков действительно кратно выше минимального), вместе с тем, никак не опровергают объемную совокупность факторов, установленных судом на основе сведений из системы СПАРК, кредитных досье, которые, напротив, свидетельствуют о «техническом» характере заемщиков.
При рассмотрении вопроса об отнесении заемщика к категории «технического» необходимо руководствоваться всей совокупностью обстоятельств, описанных в нормативных документах Банка России, отсутствие одного или нескольких факторов в отношении конкретного заемщика, при наличии иных факторов, не исключает факт его отнесения к категории «технических». Также определяющее значение в данном случае имеет не формальное аккумулирование Банком сведений о заемщике путем формирования его досье, а содержание тех документов, которые входят или должны входить в его состав, достаточность и достоверность собранной информации. Заведомо неплатежеспособный заемщик, не осуществляющий реальной хозяйственной деятельности в масштабах, сопоставимых с объемами его финансирования Банком, при том, что исполнение его кредитных обязательств ничем не обеспечено, очевидно не приобретет способности вернуть полученный кредит лишь в силу того обстоятельства, что в отношении него Банком сформировано кредитное досье.
Как установлено судами, предписаниями Банка России от 22.08.2017 от 19.09.2017 подтверждено, что находящиеся в досье заемщиков сведения о доходах не соответствуют действительности, так как по информации от компаний, указанных в справках о доходах, содержащихся в кредитных досье, заемщики никогда не осуществляли там трудовую деятельность; ссуды заемщикам физическим лицам фактически выдавались без какого-либо обеспечения, целевое назначение - на «неотложные нужды».
Судом правомерно установлен формальный характер проводимой Банком проверки заёмщиков, что на фоне отсутствия в доступных независимых источниках информации о заёмщиках в целом, их деятельности и деловой репутации, отсутствия у заемщиков контрагентов, осуществлявших реальную хозяйственную деятельность, плохого финансового положения большинства заемщиков, незначительного количества работников в штате и пр. свидетельствует о неразумности (недобросовестности) действий заинтересованных лиц, нарушении ими требований п. 3 ст. 53 ГК РФ, что является основанием для привлечения их к гражданско-правовой ответственности.
Как верно отмечено судами, наличие профессиональных суждений профильных подразделений Банка не снимает с контролирующих Банк лиц них обязанность действовать разумно и добросовестно.
Доводы ответчиков о том, что при наличии заключений профильных подразделений Банка, они не имели возможности не одобрить выдачу ссуд, рассмотрены судами и правомерно отклонены, поскольку само по себе соблюдение процедуры выдачи кредитов не свидетельствует о разумности руководителя.
Так, формальное соблюдение установленной в Банке процедуры согласования (выдачи) кредитов не может считаться доказательством разумности и добросовестности действий руководителей Банка в случаях, когда такая процедура не препятствует выдаче заведомо невозвратных необеспеченных кредитов; при исследовании вопросов вины подлежат оценке наряду с исследованием вопроса о соблюдении процедуры кредитования, действия (бездействия) ответчиков при принятии решений о кредитовании конкретных заемщиков, в связи с тем, что кредитная организация, размещая привлеченные средства своих клиентов в виде кредитов, несет повышенный риск возникновения убытков в случае неисполнения заемщиками своих обязательств. Наличие положительных профессиональных суждений, составленных нижестоящими структурными подразделениями Банка, положенных в основу заранее убыточных сделок, не является безусловным основанием для полного освобождения контролировавших Банк лиц от ответственности, поскольку не соответствует пп. 2,3 постановления Пленума ВАС Российской Федерации № 62 и п. 16 постановлении Пленума № 53. Заключения и иные документы нижестоящих работников и подразделений Банка, на которые ссылаются заинтересованные лица, являются не решениями о выдаче ссуд, а лишь мнениями по отдельным вопросам кредитования заемщиков и не могут освобождать от ответственности лиц, непосредственно принявших решения о выдаче ссуд безнадежным заемщикам и подписавших кредитные договоры от лица Банка при заключении сделок, причинивших существенный вред кредиторам. Заинтересованные лица при принятии решения обязаны учесть вероятность наличия неполной или необъективной информации (п. 3.5 Положения № 254-П), соответственно, действуя разумно и добросовестно, даже при наличии заключений иных работников и подразделений Банка были обязаны воздержаться от заключения убыточных для Банка сделок.
Отсутствие необходимой компетенции, а также излишнее доверие профильным подразделениям банка не являются обстоятельствами, которые отнесены законодателем к числу обстоятельств, наличие которых исключают виновность в причинении вреда. Неумышленное причинение вреда не освобождает ответчика от ответственности, так как он не был лишен фактической возможности дать спорным сделкам критическую оценку и воздержаться от их одобрения.
Проявление надлежащей осмотрительности при заключении сделок предполагает, что при выборе контрагента субъекты предпринимательской деятельности, как правило, оценивают не только условия сделки и их коммерческую привлекательность, но и деловую репутацию, платежеспособность контрагента, риск неисполнения обязательств и предоставление обеспечения их исполнения, наличие у контрагента необходимых ресурсов (производственных мощностей, технологического оборудования, квалифицированного персонала) и соответствующего опыта; а при совершении значимых сделок, например, по поводу дорогостоящих объектов недвижимости, изучают историю взаимоотношений предшествующих собственников и принимают тому подобные меры. Формальное соблюдение членами Совета директоров Банка установленной в Банке процедуры принятия решения о заключении сделок, причинивших ущерб, не может считаться доказательством разумности и добросовестности действий руководителей Банка.
Судами верно отмечено, что правопорядок, формируя нормативные рамки деятельности Банков, не может быть заинтересован в образовании Банком руководящих органов, члены которых не несут персональной ответственности за свои решения. Обратный подход может подорвать доверие к банковской системе в целом, привести к перекредитованию, банкротству и в конечном счете негативному влиянию на финансовую стабильность всего экономического оборота.
Соответственно, образование Банком органов, ответственных за выдачу кредитов, возлагает на их членов обязанность по организации надлежащей системы управления Банком. При ненадлежащем исполнении своих обязанностей членами таких органов наступают негативные последствия в виде ущерба, что влечет наступление гражданско-правовой ответственности для виновных лиц.
Определяя объем вменяемых руководству названных обязанностей, следует учитывать, что руководители, действительно, имеют право делегировать конкретные функции подчиненным работникам, доверять их компетентности и честности до обоснованного предела. Однако руководитель, реализовавший право на делегирование, не может устраниться от контроля за выполнением делегированных функций. Руководитель в любом случае отвечает за бездействие, выразившееся в неосуществлении контроля за действиями названных работников. Размещение денежных средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности, срочности является одним основных видов деятельности кредитной организации (ст. 1 Закона о банках и банковской деятельности»).
Кредитование является главенствующим в структуре активных операций банковского сектора (в среднем выдача кредитов составляет 60-70% всех операций кредитных организаций).
При таких обстоятельствах ответчики, как члены правления Банка, Совета директоров и председатель правления Банка исходя из занимаемой должности и квалификации, не могли не осознавать, что существенный объем низкокачественной ссудной задолженности при отрицательных показателях деятельности Банка может привести к значительному ущербу Банку.
Судами правомерно установлены все необходимые элементы деликтного состава для взыскания убытков с заинтересованных лиц.
По смыслу ст. 15 ГК РФ для того, чтобы наступила гражданско-правовая ответственность за причинение вреда, в частности, в виде возмещения убытков, необходимо установить факт наступления вреда, его размер, противоправность поведения причинителя вреда, его вину, а также причинно-следственную связь между действиями причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями.
Судом установлено, что Банк выдал ссуды физическим и юридическим лицам, за вычетом последующего погашения некоторыми заемщиками, в размере 2 150 018 895,94 руб. Факт перечисления денежных средств подтверждается имеющимися в материалах дела выписками по операциям на счете (специальном банковском счете) № 45206810600000000556.
Как указали суды, вина и противоправность состоит в том, что ФИО8, ФИО1, ФИО5., ФИО7: занимая руководящие должности, не проявляли необходимый уровень заботливости и осмотрительности, одобряя и подписывая безнадежные сделки, в результате чего, фактически, Банком были выданы многомиллионные кредиты заемщикам, не способным в принципе их возвратить (п. 3 ст. 53 ГК РФ, п. 3.5 Положения № 254-П); бездействовали, чем нарушили обязанность по организации надлежащей системы управления в Банке (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ, от 30.05.2022 № 305-ЭС22-2095, п.п. 11.1., 11.3., 11.3.1., 11.4., 11.4.3, Устава Банка, п.п. 3.1., 3.2, 6 Положения о Правлении Банка от 26.12.2016 № 7, п. 2.2. Положения о Наблюдательном совете Банка от 26.12.2016 № 7, п. 2.2. Положения о распределении обязанностей по руководству в Банке от 31.07.2015 № 4); нарушили лежащие на них фидуциарные обязанности, пользуясь принадлежащими им полномочиями (п.2 и 3 Постановления № 62).
Таким образом, суды пришли к выводу о наличия оснований для привлечения заинтересованных лиц (ФИО8, ФИО1, ФИО5., ФИО7) к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков: если бы не произошло одобрение заключения спорных кредитов ФИО1 в составе кредитного комета, ФИО7, ФИО5 в составе Наблюдательного совета то указанные сделки даже не дошли бы до стадии подписания их ФИО8; если бы не произошло подписание ФИО8 спорных кредитов денежные средства не были бы перечислены на счета технических заемщиков; если бы заинтересованные лица, являющиеся руководством Банка, организовали систему управления Банком так, что Наблюдательный совет работал не формально, а в рамках установленных Уставом функций, проводился бы полный и всесторонний анализ контрагентов, возможных рисков и экономической целесообразности заключаемых сделок, то Банком не были бы выданы многомиллионные кредиты заемщикам, не способным в принципе их возвратить.
Соответственно, судом проведен процесс установления ущерба, противоправности, вины и причинно-следственной связи между действиями и бездействием заинтересованных лиц и наличием у Банка убытков.
При этом факт частичного погашения кредитов ФИО8 не повлиял на возмещение ущерба Банку.
Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 27.12.2018 по делу № А40-36972/18 установлено, что Банк на дату совершения кредитного договора не обладал денежными средствами, достаточными для исполнения принятых на себя обязательств по перечислению ФИО8 денежных средств в размере 2 500 000 000 руб., и обладал признаками неплатежеспособности, а значит, договор потребительского кредита от 27.09.2017 является недействительной сделкой. Соответственно, погашение технических кредитов ФИО8 из средств, выданных по недействительной сделке, фактически не произошло. Судом установлено, что Банк фактически не произвел выдачи средств ФИО8 При таких обстоятельствах погашения множества кредитов в дату 29.09.2017 является технической записью, а не реальным возмещением имущественных потерь Банку.
Таким образом, вопреки доводам кассационных жалоб ответчиков, заявление конкурсного управляющего не направлено на двойное взыскание.
Судом рассмотрен и отклонен довод ФИО8 о том, что приговором Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 10.08.2021 было установлено, что ФИО8 мошенническим способом с использованием подложных документов через кассу банка получил денежные средства со вкладов 39 клиентов в общем размере 44 990 000 руб., а также выдал некоторым физическим и юридическим лицам и себе фиктивные кредиты, которыми попытался прикрыть снятие денежных средств со вкладов клиентом банка, имитировал реальную банковскую деятельность при реальном отрицательном балансе банка. В результате рассмотрения в суде уголовного дела приговором был также удовлетворен гражданский иск к ФИО8 и в пользу Банка было взыскано 44 990 000 руб. в качестве причиненных убытков. Из данного факта ФИО8 делает вывод о том, что заявление конкурсного управляющего направлено на двойное взыскание.
Отклоняя указанный довод, апелляционный суд обоснованно указал, что в рамках уголовного дела рассматривался факт незаконной выдачи денежных средств из кассы Банка, что частично совпадает со вторым эпизодом по настоящему заявлению конкурсного управляющего в деле о банкротстве Банка, однако данный эпизод не рассмотрен судом первой инстанции, рассмотрение оставшихся эпизодов отложено на 18.08.2023. Соответственно, к обжалованию определения в части первого эпизода, доводы заинтересованного лица отношения не имеют.
В рамках настоящего обособленного спора судами установлено, что реальную ответственность за выдачу технических ссуд несут заинтересованные лица, которые нарушили фидуциарные обязательства перед Банком, не исполнили возложенные на них обязанности по контролю за процессом выдачи ссуд и организации надлежащей системы управления в Банке. Соответственно, источник причинения ущерба Банку лежит не в плоскости договорных правоотношений с техническими компаниями, а в деликте, совершенном ответчиками.
Факт наличия ущерба от действий ответчиков подтверждается выписками по операциям на счете (специальном банковском счете) всех представленных заемщиков юридических лиц и выписками по операциям на счете (специальном банковском счете) физических лиц.
Согласно Положению Банка России от 27.02.2017 № 579-П (ред. от 25.04.2022) «О Плане счетов бухгалтерского учета для кредитных организаций и порядке его применения» (далее -Положение № 579-П), действующего на период вменяемых правонарушений, на счетах отражаются кредиты и средства, предоставленные негосударственным коммерческим организациям на срок от 181 дня до 1 года., а также отражаются кредиты и прочие средства, предоставленные физическим лицам на срок от 181 дня до 1 года.
В упомянутых выписках всех контрагентов юридических лиц в графах «номер счета (специального банковского счета) дается указание на счет, который согласно Положению № 579-П выступает счетом негосударственных организаций, в котором отражаются операции по закрытию счетов.
Единственным доказательством факта реального перечисления денежных средств в адрес контрагентов выступает отражение на счете.
Суды верно указали, что отражение в бухгалтерском учете кредитной организации, регламентированном нормативными актами ЦБ РФ, перечисления денежных средств выступает надлежащим доказательством выбытия актива.
При этом суды пришли к верному выводу о том, что нельзя применить подход, отраженный в определении от 18.09.2020 и в определении от 27.12.2018 по делу А40-36972/18 о банкротстве ФИО8 к настоящим доказательствам перечисления денежных средств, в том числе ввиду того, что в рамках настоящего обособленного спора исследуются ссуды, выданные за трехлетний временной период, в суммах существенно отличающихся от размера денежных средств, фиктивно выданных ФИО8
Соответственно, Банк был способен выдавать денежные средства в небольшом (сравнимо с кредитом ФИО8) размере на протяжении трех лет; судом не устанавливался как факт реальной недостаточности средств для исполнения обязательств перед кредиторами, так и факт неплатежеспособности Банка в масштабах трехлетнего периода.
При таких обстоятельствах суды пришли к верному выводу о доказанности факта причинения ущерба Банку в рамках настоящего обособленного спора.
Вопреки доводам ФИО15, суд не вышел за пределы заявленных конкурсным управляющим требований, установив в качестве основания для привлечения к гражданско-правовой ответственности неорганизацию надлежащей системы управления в Банке, поскольку требования конкурсного управляющего основаны на ст. 15 и 53.1 ГК РФ, соответственно, учет судом устных объяснений конкурсного управляющего и отражение в определении неправомерного бездействия (как обстоятельства дела) по неорганизации надлежащей системы управления в Банке не может быть квалифицировано как выход за пределы заявленных требований.
Также суды обоснованно отклонили заявления заинтересованных лиц о пропуске срока исковой давности со ссылкой на то обстоятельство, что Банк в лице Агентства получил реальную возможность узнать о допущенных бывшими руководителями нарушениях не ранее даты признания Банка банкротом и утверждения Агентства арбитражным (конкурсным) управляющим с одновременным прекращением полномочий органов управления, то есть не ранее принятия решения Арбитражного суда города Москвы от 29.12.2017 (резолютивная часть решения объявлена 25.12.2017) по делу № А40-212951/17.
Вывод судов в указанной части является правильным и соответствует положениям статей 195, 196, 200 ГК РФ, позиции, сформулированной в абз. 2 п. 10 Постановления № 62, абз. 2 п. 68 постановления Пленума ВС Российской Федерации от 21.12.2017 № 53
Таким образом, судами правомерно установлен круг контролирующих Банк лиц в части ответчиков ФИО5, ФИО8, ФИО1
Вывод судов о наличии у заинтересованных лиц (ФИО5, ФИО8, ФИО1) статуса контролирующих лиц и возможности оказывать существенное влияние на деятельность Банка и о ненадлежащей реализации соответствующих полномочий в полной мере соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам при правильном применении норм права.
Отказывая во взыскании убытков с ФИО14, суды исходили из следующего.
Так, определением Арбитражного суда города Москвы от 28.04.2022 по настоящему делу было удовлетворено ходатайство ФИО14 о проведении судебной почерковедческой экспертизы. Экспертиза была проведена для установления следующих фактов: «Кем, ФИО14, или иным лицом (лицами), выполнены подписи от её имени на вышеуказанных протоколах Наблюдательного совета ООО КБ «МФ Банк», согласно приведенному перечню?». Проведение экспертизы было поручено ООО «ЦТИЭ «Центрэкспертиза», экспертом назначена ФИО16
По результатам проведенной экспертизы экспертом сделаны следующие выводы о том, что подписи от имени ФИО14, расположенные в строке «Член Наблюдательного совета Банка» в протоколах ООО Коммерческий Банк «Международной Фондовый Банк» (документы №№-5,7-43,45-116) выполнены не ФИО14, а другим лицом.
Принимая во внимание результаты проведенной судебной экспертизы, учитывая отсутствие иных доказательств правовой связи ФИО14 с Банком, суды пришли к правомерному выводу о том, что не имеется оснований для отнесения ее к руководителям Банка и, как следствие, для удовлетворения заявления конкурсного управляющего о взыскании с ФИО14 убытков.
Оснований для удовлетворения ходатайства конкурсного управляющего о проведении повторной экспертизы апелляционным судом применительно к статье 87 АПК РФ не установлено; заключение признано надлежащим и допустимым доказательством.
Оснований не согласиться с выводами судов по доводам жалобы и материалам дела в части выводов о наличии оснований для взыскания с ФИО5, ФИО8, ФИО1 убытков и отсутствия оснований для взыскания убытков с ФИО14 у суда кассационной инстанции не имеется.
Доводы кассационных жалоб в указанной части изучены судом, однако, они подлежат отклонению как направленные на переоценку выводов судов по фактическим обстоятельствам дела, что в силу статьи 287 АПК РФ недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.
Переоценка имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судами обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 АПК РФ.
Судами полно и всесторонне исследованы обстоятельства дела в части выводов о наличии оснований для взыскания с ФИО5, ФИО8, ФИО1 убытков и отсутствия оснований для взыскания убытков с ФИО14, оценены доводы и возражения сторон и имеющиеся в деле доказательства, выводы судов в указанной части соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, судами правильно применены нормы материального и процессуального права, нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены постановления в соответствии с частью 4 статьи 288 АПК РФ, также не нарушены, в связи с чем кассационные жалобы в указанной части удовлетворению не подлежат.
Вместе с тем, суд кассационной инстанции не может согласиться с выводами судов о наличии оснований для взыскания с ФИО7 убытков.
Так, при рассмотрении настоящего обособленного спора суды установили фиктивный характер участия ФИО7 в работе наблюдательного совета Банка, выводы суда о фиктивном характере работы Наблюдательного совета и ФИО7, как его члена и вытекают в том числе из устных и письменных объяснений самого ФИО7
В соответствии с пунктом 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве в случае, если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в порядке, установленном статьей 10 данного Федерального закона.
Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, подлежащему применению к спорным отношениям, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если, в частности, в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Закона, причинен вред имущественным правам кредиторов.
Особенность функционирования кредитных организаций состоит в том, что они осуществляют достаточно крупную по своим масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников, в том числе в органах управления. При этом банковская деятельность на финансовом рынке является строго и детально урегулированной, в частности, предъявляется значительное количество требований к перечню органов управления, а также к персональному составу лиц, в них входящих (например, статьи 11.1, 11.1-1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности").
Данные особенности деятельности банков предопределяют то, что в рамках дел об их банкротстве споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются наличием большого количества ответчиков. Разрешая подобные споры, судам необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству кредитной организации.
При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:
1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);
2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок);
3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (далее - критерии; пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").
Названная правовая позиция изложена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2020 N 307-ЭС19-18723(2,3).
Применительно к критерию N 2 квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений "должник (его конкурсная масса) - кредиторы", то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения. При этом сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности.
Возражая против доводов истца, ответчик вправе ссылаться на правило о защите делового решения, а именно, что он действовал разумно и добросовестно (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Так, в частности, совершение (одобрение) сделки на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка (в том числе кредитного департамента) предполагает, что действия ответчика не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых в этой сфере деятельности. Тогда как на истце лежит бремя опровержения названной презумпции посредством доказывания, например того, что, исходя из существа сделки, для ответчика была очевидна ее крайняя невыгодность для кредиторов, либо что ответчик достоверно знал о нарушении принципов объективности при подготовке профильным подразделением заключения по сделке или, по крайней мере, обладал неполной (недостоверной) информацией по соответствующему контрагенту.
По этой причине, разрешая подобного рода споры, судам надлежит исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, действующих в банке, нормативных актов, а также оценивать условия сделок на предмет их убыточности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 N 305-ЭС18-13210(2)).
В отношении критерия N 3 судам при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в банке (например, входили в состав правления или кредитного комитета) либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие абстрактные выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.
В контексте названного критерия это означает, что суд, установив наличие отношения ответчика к руководству банка, должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно (статья 1080 ГК РФ).
В данном случае, делая вывод о наличии оснований для привлечения ФИО7 к ответственности в виде взыскания убытков, суды исходили из того, что данное лицо являлось членом наблюдательного совета Банка, то есть членом органов управления банком, а значит, является надлежащим субъектом.
Вместе с тем, судами не проверены и не оценены доводы ФИО7 о том, что фактически данное лицо являлось завхозом и не принимало участия в осуществлении руководства банком.
Судами не установлена вовлеченность ФИО7 в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что ФИО7, наряду с ФИО5, ФИО8, ФИО1 входил в состав наблюдательного совета банка еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины.
Изучению подлежат возражения каждого ответчика, в том числе ФИО7, из чего следует, что общие абстрактные выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.
Поскольку обжалуемые судебные акты приняты при неполном исследовании судами обстоятельств в части привлечения ФИО7 к ответственности в виде взыскания убытков, судебные акты подлежат отмене в указанной части с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении обособленного спора в части привлечения ФИО7 к ответственности в виде взыскания убытков суду необходимо устранить отмеченные недостатки, проверить и оценить доводы ФИО7 о том, что фактически данное лицо являлось завхозом и не принимало участия в осуществлении руководства банком, установить степень вовлеченности ФИО7 в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них, исследовать все имеющиеся в деле доказательства, дать им оценку и, в зависимости от установленного, принять законный и обоснованный судебный акт.
В связи с завершением кассационного производства приостановление исполнения обжалуемых судебных актов, введенное определением Арбитражного суда Московского округа от 28.06.2023 и от 14.07.2023 по делу № А40-212951/17 подлежит отмене. Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд
ПОСТАНОВИЛ:
Определение Арбитражного суда города Москвы от 31.03.2023 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023 по делу № А40-212951/17 отменить в части взыскания с ФИО7 убытков.
Обособленный спор в отмененной части направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
В остальной обжалуемой части определение Арбитражного суда города Москвы от 31.03.2023 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023 по делу № А40-212951/17 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.
Отменить приостановление исполнения обжалуемых судебных актов, введенное определением Арбитражного суда Московского округа от 28.06.2023 и от 14.07.2023 по делу № А40-212951/17.
Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Председательствующий судья Е.В. Немтинова
Судьи П.М. Морхат
Н.Я. Мысак
