Постановление АС Камчатского края от 05.09.2023 № А24-1493/2023

Пятый арбитражный апелляционный суд

ул. Светланская, 115, г. Владивосток, 690001

http://5aas.arbitr.ru/

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Резолютивная часть постановления объявлена 05 сентября 2023 года.

Постановление в полном объеме изготовлено сентября 2023 года .

Пятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего С.М. Синицыной,

судей С.Б. Култышева, Е.Н. Шалагановой,

при ведении протокола секретарем судебного заседания И.В. Нечаевым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу

общества с ограниченной ответственностью «Теклеор-Камчатка»,

апелляционное производство № 05АП-4423/2023,

на решение от 09.06.2023  судьи О.А. Душенкиной

по делу № А24-1493/2023 Арбитражного суда Камчатского края

по иску общества с ограниченной ответственностью «Теклеор-Камчатка»

(ИНН 4101184150, ОГРН 1184101001920)

к индивидуальному предпринимателю Буднику Сергею Васильевичу

(ИНН 500344936063, ОГРНИП 315500300004080)

о взыскании 754 573,12 рублей убытков,

при участии:

от истца: представитель Смирнов В.А. (в режиме веб-конференции) по доверенности от 31.05.2023;

от ответчика: представитель Москалев А.В. (в режиме веб-конференции) по доверенности от 27.03.2023,

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью «Теклеор-Камчатка» (далее – истец, общество, ООО «Теклеор-Камчатка») обратилось в Арбитражный суд Камчатского края с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю Буднику Сергею Васильевичу (далее – ответчик, Будник С.В.) о взыскании 754 573,12 рублей убытков.

Решением Арбитражного суда Камчатского края от 09.06.2023 в иске отказано.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, истец обратился в Пятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит решение отменить и принять по делу новый судебный акт. В обоснование доводов жалобы апеллянт указывает, что ответчик, реализовав идентичный проект в Калужской области, был обязан проявить должную осмотрительность и добросовестность и представить АО «КРВД» проектно-сметную документацию в срок, предусмотренный Соглашением №1/Р-318 от 23.08.2018. Полагает, что сделка по расторжению Соглашения №1/Р-318 от 23.08.2018 являлась для общества крупной и, соответственно, подлежала обязательному одобрению единственным участником ООО «Теклеор». Считает, что суд первой инстанции проигнорировал положения пункта 8 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – постановление №62).

Определением Пятого арбитражного апелляционного суда от 24.07.2023 апелляционная жалоба принята к производству, судебное заседание назначено на 05.09.2023.

До начала судебного заседания через канцелярию суда от ответчика поступил письменный отзыв на апелляционную жалобу, который в порядке статьи 262 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) был приобщен к материалам дела. В отзыве ответчик просил оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Представитель истца поддержал доводы апелляционной жалобы в полном объеме, огласил свою правовую позицию, дал пояснения на вопросы суда.

Представитель ответчика возразил против доводов апелляционной жалобы, обжалуемое решение счел законным и обоснованным, просил оставить его без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения. 

Исследовав и оценив материалы дела, доводы апелляционной жалобы и отзыва на неё, заслушав представителей сторон, проверив в порядке статей 266 - 271 АПК РФ правильность применения арбитражным судом первой инстанции норм материального и процессуального права, суд апелляционной инстанции не нашел оснований для отмены или изменения судебного акта в силу следующих обстоятельств.

Как следует из материалов дела, ООО «Теклеор-Камчатка» зарегистрировано в качестве юридического лица 25.04.2018 при его создании с присвоение ОГРН 1184101001920.

В период с 25.04.2018 по 29.12.2021 руководство деятельностью ООО «Теклеор-Камчатка» осуществлял Будник С.В. в должности управляющего на основании договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа от 25.04.2018 №ТКЛ-К4-2018/01 и решения от 30.04.2021 №1 о продлении его полномочий.

С 30.12.2021 функции единоличного исполнительного органа общества возложены на генерального директора Гайсина Рамиля Хайрулловича, а 06.12.2022 единственным участником общества принято решение №06/12/22 о добровольной ликвидации ООО «Теклеор-Камчатка», ликвидатором назначена Трофимова Юлия Александровна.

Как следует из содержания иска, при осуществлении процедуры ликвидации ликвидатором проведен анализ финансово-хозяйственной деятельности ООО «Теклеор-Камчатка», по результатам которого был сделан вывод, что в результате недобросовестных действий (бездействия) Будника С.В. в период его деятельности в качестве управляющего обществу были причинены убытки в общем размере 754 573,12 рубля, из которых:

1) 150 000 рублей в виде оплаты по заключенному с ЗАО «Комета» договору от 10.08.2018 №410 на выполнение работ по разработке технического задания, так как проведение таких работ было нецелесообразным;

2) 200 000 рублей в виде оплаты по заключенному с ИП Бубновым С.А. договору от 26.07.2018 №11-WP/2018 на разработку логистического проекта склада ввиду отсутствия встречного предоставления по такому договору;

3) 60 900 рублей в виде оплаты по заключенному с Грищенко И.В. договору возмездного оказания услуг от 01.12.2018 №ТЛК-К12-2018/01 ввиду отсутствия встречного предоставления по такому договору;

4) 343 673,12 рубля в виде штрафных санкций, уплаченных в результате расторжения обществом заключенного с АО «КРДВ» соглашения об осуществлении деятельности на территории опережающего социально-экономического развития от 23.08.2018 №1/Р-318 и неисполнения своей обязанности по передаче документов в рамках такого соглашения.

Ссылаясь на перечисленные обстоятельства, ООО «Теклеор-Камчатка» обратилось в Арбитражный суд Камчатского края с настоящим иском.

Возникшие между сторонами правоотношения были правильно квалифицированы судом первой инстанции как корпоративные отношения, которые подлежат регулированию нормами Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО), а также нормами общей части Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

В соответствии со статьей 12 ГК РФ возмещение убытков является одним из способов защиты нарушенного права.

В соответствии со статьей 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Согласно части 1 статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии с пунктом 12 постановления №25 по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 ГК РФ). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

Из содержания вышеуказанных положений, следует, что основанием для взыскания убытков является наличие состава гражданского правонарушения, включающего в себя следующие условия: противоправное деяние (действие или бездействие), причинителя вреда, наличие вреда, причинную связь между противоправным деянием и причиненным вредом, вину причинителя вреда. При этом удовлетворение исковых требований, по общему правилу, возможно при доказанности всей совокупности условий деликтной ответственности.

Следовательно, лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать наличие вышеперечисленного состава правонарушения, а также размер подлежащих возмещению убытков. Вина ответчика предполагается, если не будет доказано обратное. Отсутствие одного из вышеназванных условий влечет за собой отказ суда в удовлетворении требований о возмещении вреда.

В силу пункта 3 статьи 53.1 ГК РФ лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Согласно пункту 1 статьи 44 Закона об ООО члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий при осуществлении ими прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

Члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами (пункт 2 статьи 44 Закона об ООО).

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 1 постановления №62, лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган – директор, генеральный директор) обязан действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 ГК РФ). В случае нарушения этой обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников), которым законом предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу таким нарушением.

Арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.

В силу разъяснений, содержащихся в пункте 2 постановления №62, недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения.

В силу пункта 5 постановления №62 в случаях недобросовестного и (или) неразумного осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-правовым договорам, работников юридического лица, а также ненадлежащей организации системы управления юридическим лицом директор отвечает перед юридическим лицом за причиненные в результате этого убытки (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

При оценке добросовестности и разумности подобных действий (бездействия) директора арбитражные суды должны учитывать, входили или должны ли были, принимая во внимание обычную деловую практику и масштаб деятельности юридического лица, входить в круг непосредственных обязанностей директора такие выбор и контроль, в том числе не были ли направлены действия директора на уклонение от ответственности путем привлечения третьих лиц.

На основании статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В соответствии со статьей 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В качестве обоснования своих требований истец ссылается на недобросовестность действий ответчика как директора общества по заключению от имени последнего экономически неоправданных сделок, а также перечислении платы по договорам в отсутствие встречного предоставления.

Так, обосновывая свои требования в части взыскания убытков в размере 150 000 рублей в виде оплаты по заключенному с ЗАО «Комета» договору от 10.08.2018 №410 на выполнение работ по разработке технического задания, истец сослался на то, что между теми же сторонами был заключен договор от 10.08.2018 №401 на выполнение проектных работ по объекту «Центр антимикробной обработки ускоренными электронами Теклеор-Камчатка» по адресу Камчатский край, р-н Елизовский, агропромышленный парк «Зеленовские озерки», в рамках которого, по мнению общества, уже было разработано техническое задание.

Однако, как следует из содержания договора №401, поручая исполнителю разработать проектно-сметную документацию (ПСД), в составе: проектная документация и рабочая документация (дополнительное соглашение от 25.01.2018 №1), общество как заказчик приняло на себя обязательство предоставить исполнителю необходимые исходные данные (пункт 4.1.1 договора №401), перечень которых поименован в приложении №4 к договору №401 и включает, помимо прочего, техническое задание на разработку проектно-сметной документации (пункт 1 перечня).

Как указывает ответчик, в связи с отсутствием у заказчика готового технического задания он счел целесообразным поручить его подготовку квалифицированным специалистам, в частности, непосредственно ЗАО «Комета», с которым уже был заключен договор №401 на разработку ПСД, что и обусловило заключение договора от 10.08.2018 №410, предметом которого является разработка исключительно технического задания для вышепоименованного объекта (пункт 1.1 договора №410).

Во исполнение условий договора №410 ЗАО «Комета» разработало и передало обществу техническое задание, подтверждением чему является акт от 01.10.2018 №55, подписанный сторонами без замечаний и возражений. Наличие опечатки в номере договора, указанного в графе «основание», не опровергает данное обстоятельство, поскольку в графе «наименование услуги» прямо отражен факт выполнения работ именно по разработке технического задания, что соответствует предмету договора №410, а не договора №401.

При этом сам факт разработки технического задания не оспаривается обществом, которое заявляло, что оно разработано не в рамках договора №410, а в рамках первоначального договора на разработку ПСД №401.

Однако, как было верно отмечено судом первой инстанции, указанные доводы истца опровергаются содержанием сметы №1, являющейся Приложением к дополнительному соглашению от 28.12.2020 №2 к договору №401, в пункте 2 которого указано, что полученный исполнителем аванс в размере 2 870 000 рублей подлежит зачету за фактическое выполнение работ, приведенное в названной смете. При этом смета не содержит сведений о разработке технического задания, согласно тексту сметы исполнителем выполнены иные исследовательские расчеты и стоимость работ по смете составила 2 789 518 рублей.

Таким образом, истцом не было доказано то обстоятельство, что заключение ответчиком от лица общества договора от 10.08.2018 №410 на выполнение работ по разработке технического задания было нецелесообразным либо каким-либо иным образом не отвечало интересам юридического лица.

В части требований истца о взыскании 200 000 рублей убытков в виде оплаты по заключенному с ИП Бубновым С.А. договору от 26.07.2018 №11-WP/2018 на разработку логистического проекта склада и 60 900 рублей убытков в виде оплаты по заключенному с Грищенко И.В. договору возмездного оказания услуг от 01.12.2018 №ТЛК-К12-2018/01, обстоятельства отсутствия встречного предоставления по таким договорам судом апелляционной инстанции не подтвердилось.

В частности, исполнение договора от 26.07.2018 №11-WP/2018 подтверждено непосредственно самим логистическим проектом склада, выполненным ИП Бубновым С.А., и актом сдачи-приемки оказанных услуг от 30.09.2018 №1, где указано, что результат оказанных услуг заказчиком (обществом) принят, претензий не имеется.  

Доказательством исполнения договора от 01.12.2018 № ТЛК-К12-2018/01 являются представленные в материалы дела отчеты о проделанной работе, в том числе, и за спорный месяц – декабрь 2018 года (отчет и акт сдачи-приемки оказанных услуг от 25.12.2018).

Доводы истца, заявленные в суде первой инстанции, о непередаче ответчиком документов, подтверждающих исполнение спорных договоров, при смене руководителя общества и о том, что впервые об их наличии истец узнал лишь в ходе судебного разбирательства, были правомерно отклонены судом, поскольку:

- во-первых, такие обстоятельства не опровергают сам факт исполнения договоров, а, следовательно, наличия оснований для оплаты оказанных услуг (выполненных работ),

- во-вторых, обладая информацией о заключении таких договоров, о наличии оплаты по ним, истец (в лице нового руководителя или в лице ликвидатора), при наличии сомнений в фактическом выполнении работ (оказании услуг), прежде всего, действуя как добросовестный участник гражданского оборота, должен был запросить у бывшего руководителя доказательства исполнения таких договоров, а в случае необходимости истребовать такие документы в судебном порядке.

Однако вышеуказанных действия истец в лице своих новых органов управления не предпринял.

Кроме того, вопреки разъяснениям, приведенным в пункте 2 постановления №62, истец не доказал и не подтвердил документально, что сделки, положенные в основу расчета суммы убытков, совершены ответчиком на заведомо невыгодных условиях, что цена и (или) иные условия сделок существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершались аналогичные сделки (по предмету и содержанию) в тот же период времени и в том же регионе.

Относительно требований истца о взыскании 343 673,12 рубля убытков в виде штрафных санкций, уплаченных в результате неисполнения обществом своей обязанности по передаче документов в рамках заключенного с АО «КРДВ» соглашения об осуществлении деятельности на территории опережающего социально-экономического развития от 23.08.2018 №1/Р-318, судебная коллегия установила следующее.

Из материалов дела следует, что 23.08.2018 между ООО «Теклеор-Камчатка» (резидент) и АО «КРДВ» (управляющая компания) заключено соглашение об осуществлении деятельности на территории опережающего социально-экономического развития №1/Р-318, по условиям которого резидент принял на себя обязательство осуществлять виды деятельности, указанные в пункте 1.1.1 соглашения, в соответствии с бизнес-планом инвестиционного проекта «Центр антимикробной обработки ускоренными электронами Теклеор-Камчатка».

В соответствии с пунктам 4.2 и 4.4 соглашения (в редакции дополнительного соглашения) резидент обязуется в период 2018-2021 годы осуществить капитальные вложения в объеме, указанном в пункте 4.1 соглашения, осуществить ввод всех объектов капитальных вложений в эксплуатацию не позднее 30.03.2021, а также представить в управляющую компанию результаты инженерных изысканий в срок до 30.04.2020 и проектную документацию в срок до 30.04.2020.

Общество приступило к реализации такого проекта, в том числе, путем заключения вышепоименованных договоров, а именно:

- договора от 10.08.2018 №401 (в редакции дополнительного соглашения от 25.01.2018 №1) на выполнение проектных работ по объекту «Центр антимикробной обработки ускоренными электронами Теклеор-Камчатка» по адресу Камчатский край, р-н Елизовский, агропромышленный парк «Зеленовские озерки», в составе: проектная документация и рабочая документация;

- договора от 10.08.2018 №410 на разработку технического задания для договора №401;

- договора от 26.07.2018 № 11-WP/2018 на разработку логистического проекта склада «Центр антимикробной обработки ускоренными электронами площадью 1200 кв.м.» (как установлено ранее, проект разработан и передан обществу);

- договора от 01.12.2018 №ТЛК-К12-2018/01 возмездного оказания услуг на сопровождение проекта «Теклеор-Камчатка», который также исполнялся, что подтверждено соответствующими отчетами.

Как пояснил ответчик, в процессе реализации проекта было установлено, что данный проект не является прибыльным и что он может принести убытки обществу на сумму более 20 млн. рублей, о чем Будник С.В. проинформировал Совет директоров общества, предъявив отчет по проекту «Теклеор-Камчатка» от 28.02.2019 и предложения для Совета директоров.

В частности, ответчик сообщал о невозможности проектирования по причине отсутствия координации администрации и институтов развития в выдаче ТУ, несоответствии реальных мер поддержки декларируемым (наличие инфраструктуры, уведомительный порядок возврат НДС и другие). На этапе получения ТУ информация о наличии инфраструктуры и сроках ввода в эксплуатацию неоднократно менялась, в том числе после выдачи ТУ, что представляет большой риск при прохождении экспертизы. Также ответчик указывал на высокую стоимость изысканий, сообщив, что в ходе переговоров получены коммерческие предложения от шести независимых компаний, и наиболее комфортная цена составляет 6 млн. руб. (с НДС) включая сейсмическое микрорайонирование. При подключении в качестве главного исполнителя проектный институт для прохождения Главгосэкспертизы получена цена 8,5 млн. руб. При этом в утвержденном бюджете проекта на эти работы запланировано не более 5 млн. руб. Данные затраты невозвратные в случае отказа от реализации проекта на Камчатке, так как привязаны к площадке. Кроме того, в отчете указано на отсутствие гарантированных партнеров подтвердивших, заинтересованных в глубокой переработке и спросе на услугу: никто из партнеров не подтвердил готовность стать соинветсором либо ключевым заказчиком. В данной связи бывший управляющий предложил приостановить реализацию проекта для сохранения средств до снятия основных рисков.

Указанные предложения ответчика были рассмотрены на заседании Совета директоров ООО «Теклеор» – единственного учредителя ООО «Теклеор-Камчатка», состоявшемся 14.03.2019, по результатам которого принято единогласное решение, оформленное протоколом от 14.03.2019, о приостановлении реализации проекта «Теклеор-Камчатка» до 31.12.2019 с целью поиска инвестора, что, по справедливому утверждению ответчика, исключало возможность исполнения им действий по реализации проекта, в частности, расходовать денежные средства на инженерные изыскания и проектирование.

Информация, аналогичная указанной в отчете Будника С.В. по проекту «Теклеор-Камчатка» от 28.02.2019, а также принятое Советом директоров ООО «Теклеор» – единственного учредителя ООО «Теклеор-Камчатка» решение о приостановлении реализации проекта «Теклеор-Камчатка», оформленное протоколом от 14.03.2019, доведены ответчиком до сведения Заместителя прокурора Камчатского края письмом от 19.10.2020 №10-2020/005.

17.12.2020 Советом директоров ООО «Теклеор» – единственного учредителя ООО «Теклеор-Камчатка» по результатам обсуждения проекта Камчатка принято решение об инициировании процесса ликвидации ООО «Теклеор-Камчатка» (вопрос 6) с передачей нематериальных активов в ООО «Теклеор» в счет погашения займов.

В связи с принятым решением, обусловленным неустранением обстоятельств, послуживших основанием для приостановления проекта «Теклеор-Камчатка», ответчик направил в адрес АО «КРДВ» заявление от 20.01.2021 №01-2021/001 с предложением расторгнуть соглашение об осуществлении деятельности на территории опережающего социально-экономического развития от 23.08.2018 №1/Р-318 по причине отсутствия гарантированных партнеров, подтвердивших заинтересованность в проекте, и спросе на услугу, невозможности проектирования в связи с отсутствием координации администрации и институтов развития в выдаче ТУ, высокой стоимости изысканий и строительства на неподготовленной индустриальной площадке. Согласно штампу входящей корреспонденции указанное заявление поступило в АО «КРДВ» 21.01.2021.

11.03.2021 на заседании Совета директоров ООО «Теклеор» – единственного учредителя ООО «Теклеор-Камчатка» озвучена и принята к сведению информация о востребовании средств из налогового органа – возврат НДС по проектным работам на сумму около 500 000 рублей (проводится проверка), о подаче заявления на отказ от статуса резидента ТОР «Камчатка», расторжение договора аренды земли и офиса.

Спустя год после направления ответчиком от имени общества заявления о расторжении соглашения от 23.08.2018 №1/Р-318, АО «КРДВ» письмом от 20.01.2022 №001-615 направило в адрес истца проект соглашения о расторжении, который подписан сторонами 31.01.2022, соглашение расторгнуто по взаимному согласию (пункт 1 соглашения).

Одновременно письмом от 20.01.2022 №001-615 АО «КРДВ» выставило истцу требование об уплате штрафа в сумме 343 673,12 рубля за непредставление в установленный срок проектной документации и результатов инженерных изысканий, а также неосуществление капитальных вложений в объеме и в сроки, предусмотренные соглашением.

Платежным поручением от 09.03.2023 №5 (в редакции письма от 11.04.2023 об уточнении назначения платежа) обществом уплачен штраф согласно требованию АО «КРДВ».

Проанализировав вышеуказанные обстоятельства в своей совокупности, апелляционная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о необоснованности утверждения истца в том, что причиной возложения на общество вышеназванных штрафных санкций явились неразумные и (или) недобросовестные действия (бездействие) ответчика.

В частности, из материалов дела не следует, что ответчик имел возможность предоставить в АО «КРДВ» в установленный срок проектную документацию и результаты инженерных изысканий, осуществить капитальные вложения на заявленную сумму, но действуя недобросовестно и неразумно, не сделал этого.

Напротив, вышеназванные обстоятельства явно свидетельствуют о том, что причины, приведшие к приостановлению проекта «Теклеор-Камчатка», и, как следствие, приостановлению проектных, изыскательских работ, осуществлению вложений в проект, связаны с обстоятельствами, находящимися вне зоны ответственности и контроля  Будника С.В. как единоличного исполнительного органа общества, а именно: отсутствие гарантированных партнеров, подтвердивших заинтересованность в проекте, отсутствие спроса на услугу, невозможность проектирования в связи с отсутствием координации администрации и институтов развития в выдаче ТУ, высокая стоимость изысканий и строительства на неподготовленной индустриальной площадке, выходящая за пределы запланированного бюджета, – то есть причины, прямо относящиеся к обычному предпринимательскому риску, что в силу разъяснений пункта 1 постановления №62  не свидетельствует о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора.

Причем ответчик, приступивший к реализации проекта, но столкнувшийся с указанными причинами, своевременно уведомил об этом совет директоров (февраль, март 2019 года), как и о том, что продолжение финансовых вложений (в том числе, разработка проекта, изыскательские работы) в заведомо бесперспективный проект принесет обществу значительные убытки (по предварительным расчетам на сумму более 20 млн. рублей).

Документов, опровергающих достоверность информации, которая доводилась Будником С.В. до совета директоров относительно убыточности проекта (например, доказательств тому, что в действительности имелись заинтересованные инвесторы, готовые вложить средства в проект, наличие согласованного алгоритма получения ТУ и пр.), истцом в нарушение статьи 65 АПК РФ не представлено.

Более того, Совет директоров согласился со всеми вышеуказанными доводами ответчика, о чем свидетельствуют принятые им решения о приостановлении реализации проекта «Теклеор-Камчатка», оформленное протоколом от 14.03.2019, об инициировании процесса ликвидации ООО «Теклеор-Камчатка», оформленное протоколом от 17.12.2020.

Ко всему прочему, истцом не представлены доказательства тому, что ответчик действовал при наличии конфликта между его личными интересами и интересами юридического лица, скрывал информацию о фактической ситуации с исполнением проекта от уполномоченных лиц либо предоставлял им недостоверную информацию, знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам общества.

Следовательно, истец не доказал, что причиной неисполнения Обществом условий заключенного с АО «КРДВ» соглашения в части обязательства предоставить в установленный срок проектную документацию, инженерные изыскания, осуществить заявленные вложения, явилось непроявление ответчиком должной осмотрительности, наличие у него какой-либо личной заинтересованности в нереализации проекта, выход руководителя за пределы обычного предпринимательского риска.

Довод апеллянта о том, что ответчик, реализовав идентичный проект в Калужской области, был обязан проявить должную осмотрительность и добросовестность и представить АО «КРВД» проектно-сметную документацию в срок, предусмотренный Соглашением №1/Р-318 от 23.08.2018, подлежит отклонению, поскольку истец не представил доказательств того, что проектно-сметная документация, которая использовалась при реализации проекта в ином регионе (Калужская область), являлась подходящей для реализации проекта, предусмотренного Соглашением №1/Р-318 от 23.08.2018, на территории Камчатского края (с учетом существенных отличий (климатических, экологических, сейсмических) и других особенностей указанных регионов).

Довод апелляционной жалобы о том, что сделка по расторжению Соглашения №1/Р-318 от 23.08.2018 являлась для общества крупной и, соответственно, подлежащей обязательному одобрению единственным участником ООО «Теклеор», уже подвергался оценке судом первой инстанции и был правомерно отклонен, поскольку:

- во-первых, по смыслу статьи 46 Закона об ООО крупные сделки относятся к числу оспоримых сделок, следовательно, могут быть признаны таковыми лишь при наличии соответствующего решения суда, принятого по иску о признании оспариваемой сделки недействительной в силу ее крупности (доказательств наличия такого решения в материалах дела отсутствуют);

- во-вторых, заявленные в иске убытки не связаны с фактом расторжения соглашения от 23.08.2018 №1/Р-318, так как штраф предъявлен за невыполнение условий соответствующих условий соглашения.

Таким образом, факт расторжения соглашения от 23.08.2018 №1/Р-318 не находится в причинно-следственной связи с обстоятельствами уплаты обществом спорных штрафных санкций.

При указанных обстоятельствах, апелляционная коллегия приходит к выводу о недоказанности истцом наличия в действиях (бездействии) ответчика как бывшего исполнительного органа общества признаков недобросовестности, в связи с чем оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Относительно заявления ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, суд апелляционной инстанции установил следующее.

Согласно статье 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В силу статьи 196 АПК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

В соответствии со статьей 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 №43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» (далее – постановление №43) разъяснено, что течение исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о том, кто является надлежащим ответчиком (пункт 1 статьи 200 ГК РФ). Изменение состава органов юридического лица не влияет на определение начала течения срока исковой давности.

В соответствии разъяснениями, приведенными в абзаце втором пункта 10 постановления № 62, в случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

Определяя начало течения срока исковой давности, суд апелляционной инстанции установил, что ООО «Теклеор-Камчатка» контролировалось его единственным в лице Совета директоров, который в силу пунктов 6.4, 6.5 договора о передаче полномочий от 25.04.2018 имел возможность расторгнуть договор с Будником С.В. и прекратить его полномочия, в том числе, при выявлении совершения им действий, не согласующихся с целями деятельности компании.

Как следует из представленных документов, договоры от 10.08.2018 №410, от 26.07.2018 №11-WP/2018 и от 01.12.2018 №ТЛК-К12-2018/01, с которыми истец связывает причинение обществу убытков в сумме 150 000 рублей, 200 000 рублей и 60 900 рублей соответственно, исполнены обществом в части перечисления спорных денежных средств в 2018 году, следовательно, о совершенных перечислениях Совет директоров ООО «Теклеор» должен был узнать не позднее апреля 2019 года при подведении финансовых итогов 2018 года, а значит, при отсутствии документов, подтверждающих основания для оплаты договоров, затребовать их и при неисполнении ответчиком данного требования принять соответствующие корпоративные решения.

Исходя из того, что иск предъявлен обществом 29.03.2023, то есть спустя почти 4 года с даты истечения срока подведения финансовых итогов 2018 года, доводы ответчика о пропуске истцом срока исковой давности в данной части иска следует признать обоснованными, что является самостоятельным основанием для отказа в иске в этой части.

Относительно исковых требований о взыскании убытков в размере 343 673,12 рубля в виде выплаченного истцом штрафа за неисполнение требований соглашения от 23.08.2018 №1/Р-318, то в данном случае по условиям соглашения требуемые документы обществу надлежало передать в срок до 30.04.2020. Следовательно, право требовать уплаты штрафа у АО «КРДВ» могло возникнуть не ранее 06.05.2020 (с учетом выходных дней), а значит, и у контролирующего общество лица ранее указанной даты отсутствовали основания для предъявления требований к ответчику, связанных с риском выплаты данного штрафа.

На основании изложенного, исковые требования в данной части не могут считаться поданными по истечении срока исковой давности. Однако данные обстоятельства правового значения не имеют, поскольку требования истца признаны необоснованными и не подлежащими удовлетворению в полном объеме по иным, изложенным выше основаниям.

Относительно довода подателя жалобы о том, что суд первой инстанции проигнорировал положения пункта 8 постановления №62, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Согласно данному пункту постановления №62 удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу.

Вместе с тем, как было установлено выше, отказ в иске мотивирован недоказанностью истцом наличия в действиях (бездействии) ответчика признаков недобросовестности – обязательного условия для применения такой меры гражданско-правовой ответственности как возмещение убытков, а также пропуском истцом срока исковой давности в части требований.

В целом, доводы апелляционной жалобы по существу повторяют доводы иска, не содержат каких-либо обстоятельств, не принятых во внимание судом первой инстанции при вынесении решения, по своей сути сводятся лишь к несогласию с выводами суда первой инстанции, в связи с чем не являются основанием для изменения либо отмены обжалуемого судебного акта.

Таким образом, арбитражный суд апелляционной инстанции считает, что выводы суда первой инстанции сделаны в соответствии со статьей 71 АПК РФ на основе полного и всестороннего исследования всех доказательств по делу с правильным применением норм материального права. Нарушений норм процессуального права, в том числе являющихся безусловным основанием для отмены судебного акта, апелляционной инстанцией не установлено.

Следовательно, оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены или изменения обжалуемого судебного акта не имеется.

В соответствии со статьей 110 АПК РФ расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе относятся на ее заявителя.

Руководствуясь статьями 258, 266-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Пятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда Камчатского края от 09.06.2023 по делу №А24-1493/2023 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Дальневосточного округа через Арбитражный суд Камчатского края в течение двух месяцев.