АРБИТРАЖНЫЙ СУД ПРИМОРСКОГО КРАЯ
690091, г. Владивосток, ул. Октябрьская, д. 27
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Владивосток Дело № А51-32699/2016
07 апреля 2021 года
Резолютивная часть определения объявлена 24.03.2021; полный текст определения изготовлен 07.04.2021.
Арбитражный суд Приморского края в составе Васенко О.В.,
рассмотрев в судебном заседании 24.03.2021 дело по заявлению ФИО1
к Обществу с ограниченной ответственностью «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» (<...>; ИНН <***>, ОГРН <***>)
о признании несостоятельным (банкротом),
при участии в заседании:
от ФИО2 – представитель ФИО3, паспорт, нотариально удостоверенная доверенность от 30.07.2018,
от ФИО4 – представитель ФИО3, паспорт, нотариально удостоверенная доверенность от 30.07.2018,
от ФИО1 – представитель Костин А.М., удостоверение, доверенность от 19.03.2020,
при ведении протокола секретарем судебного заседания М.Л. Максимовой,
установил:
Индивидуальный предприниматель ФИО1 обратился в арбитражный суд с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) Общества с ограниченной ответственностью «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
Определением от 12.07.2017 в отношении ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» введена процедура банкротства - наблюдение, временным управляющим должника утвержден ФИО5. Соответствующие сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» от 22.07.2017 № 132.
Решением от 23.10.2017 ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО5.
Сведения о признании должника несостоятельным (банкротом) и об открытии конкурсного производства опубликованы в газете «Коммерсантъ» от 28.10.2017 № 202.
Постановлением Пятого арбитражного апелляционного суда от 27.01.2020 ФИО5 отстранен от исполнения обязанностей конкурсного управляющего ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ»; исполнение обязанностей конкурсного управляющего возложено на ФИО5 до утверждения нового конкурсного управляющего должника.
Определением от 25.09.2020 конкурсным управляющим ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» утвержден ФИО6.
Конкурсный кредитор индивидуальный предприниматель ФИО7 обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении ФИО8, Пягай Синдора Сунн-Оковича, ФИО9 и ФИО1 к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» в солидарном порядке.
Конкурсный управляющий ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» ФИО5 обратился в арбитражный суд с заявлением о солидарном взыскании с бывших руководителей ФИО2 и ФИО7, а также с главного бухгалтера ФИО4 убытков в размере 60980040 руб.; о взыскании с ФИО7 убытков в размере 17226000 руб. В ходе рассмотрения спора указанное требование уточнено на основании статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации: конкурсный управляющий просил привлечь солидарно ФИО7, ФИО2, ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на сумму 56360916,80 руб., из них: 1368473,28 руб. – требования кредиторов по текущим платежам, 54992443,52 руб. – реестровые требования.
Определением от 18.12.2018 указанные заявления объединены в одно производство для совместного рассмотрения в деле о банкротстве ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
Определением от 30.10.2020 объединены для совместного рассмотрения требования о взыскании с ФИО7 8803612,41 руб. и настоящий обособленный спор о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в деле о несостоятельности (банкротстве) ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
Определением от 12.02.2021 требование индивидуального предпринимателя ФИО1 о привлечении ликвидатора ООО «ИСКРА» ФИО7 к субсидиарной ответственности, о взыскании с него в пользу ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» 26453051,71 руб. и заявления конкурсного управляющего и индивидуального предпринимателя ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности, о взыскании убытков объединены в одно производство для их совместного рассмотрения в настоящем деле.
Конкурсный управляющий ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» заявил ходатайство о рассмотрении спора по существу в его отсутствие по имеющимся в деле документам. В порядке статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебное заседание проведено в отсутствие извещенных надлежащим образом неявившихся участников процесса.
Обращаясь с заявлением о взыскании убытков, конкурсный управляющий ФИО5 указывал, что ФИО2 являлся генеральным директором должника с 21.07.2007 по 04.06.2015, ФИО4 - главным бухгалтером в период с 04.04.2006 по 01.07.2015, при этом конечным бенефициаром являлся ФИО7 - единственный участник ООО «Самарское», входящего в состав участников должника с долей участия 99 % уставного капитала, и в период 2013-2014 гг. указанные лица безвозмездно обращали в свою собственность имущество должника (рис), перерабатывали его (в рисовую крупу), используя мощности должника, и продавали от своего имени, а доход от продаж использовали по своему усмотрению. По мнению конкурсного управляющего, указанными лицами, действующими совместно, должнику причинен имущественный ущерб в размере 60980040 руб., равном стоимости 9558 тонн риса, недостача которого выявлена по итогам инвентаризации, проведенной в июне-июле 2015 года; остаток риса в количестве 2700 тонн неправомерно удержан и реализован ФИО7, чем должнику причинен реальный ущерб в сумме 17226000 руб.
Уточняя заявленные требования, конкурсный управляющий указал, что названные лица произвели занижение налогооблагаемой базы, в результате чего должнику доначислены налоги и пени, а также незаконно распорядились имуществом должника, в результате чего утрачены запасы (соя, кукуруза, овес, рис), транспортные средства, оборудование; техника, находившаяся во владении должника вплоть до момента увольнения ФИО2, не обнаружена; при финансовом анализе установлено, что банкротство ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» вызвано сговором органов управления должника с последующим выводов ликвидных активов.
Требуя привлечь ФИО7 как ликвидатора ООО «ИСКРА» к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», конкурсный управляющий указал, что процедура реорганизации в форме выделения нового общества причинила должнику убытки, поскольку в результате ее осуществления общество лишилось ликвидного имущества остаточной стоимостью 13,8 млн.руб.
В ходе рассмотрения обособленного спора конкурсный управляющий Ден А.С. уточнил заявленные требования, указав, что основания для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника бывшего главного бухгалтера ФИО4 отсутствуют, в связи с чем требование о ее привлечении к ответственности не поддерживает; в окончательном виде просит: взыскать солидарно с ФИО7 и ФИО2 в порядке привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» денежную сумму, равную 83,46 % совокупного размера требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника, заявленных после закрытия реестра, а также требований кредиторов по текущим обязательствам, оставшимся непогашенными по причине недостаточности имущества должника; взыскать солидарно с ФИО9 и ФИО8 в порядке привлечения к субсидиарной ответственности сумму, равную 13,77 % совокупного размера обозначенных требований кредиторов ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ»; взыскать солидарно с ФИО9 и ФИО10 в порядке привлечения к ответственности в размере, равном 2,77 % совокупного размера обозначенных требований кредиторов должника. Уточнения требований приняты судом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Конкурсный управляющий Ден А.С. указывает, что к объективному банкротству должника привела именно передача имущества остаточной стоимостью 13,8 млн. руб. в результате реорганизации должника в 2014 году; должник осуществлял хозяйственную деятельность до 2015 года, в котором получено доходов на 70 % меньше, чем в 2014 году; передача имущества ООО «ИСКРА» привела к изменению финансового положения должника, а впоследствии - к появлению признаков банкротства; ущерб от неправомерных действий ФИО7 и ФИО2 составил 106133014,69 руб.
Действия ФИО9 и ФИО8, по мнению конкурсного управляющего, привели к существенным затруднениям при проведении процедуры банкротства, по вине указанных лиц совершены сделки, причинившие вред имущественным правам кредиторов должника, и должнику причинен ущерб в размере 17505390 руб.
Также по вине ФИО9 и ФИО10 должником совершены сделки, причинившие вред имущественным правам кредиторов, в результате чего должнику причинен ущерб в размере 3522971,17 руб.
Заявляя о необходимости привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО1, кредитор ИП ФИО7 указал, что в пользу ФИО1 и заинтересованных с ним лиц совершен ряд сделок, в том числе в результате которых из имущественной сферы должника выбыло ликвидное имущество на невыгодных для ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» условиях, при этом договоры и акты от имени должника подписывались ФИО8 и ФИО10; сотрудники ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» подтверждали, что фактическое руководство экономическим субъектом осуществлял именно ФИО1, оказывавший существенное влияние на принятые в отношении должника деловые решения; в результате недобросовестные действия ФИО1 привели к финансовой несостоятельности должника, а активы перешли в распоряжение указанного лица и аффилированных с ним лиц.
По мнению заявителя, ФИО8 и ФИО10 подлежат привлечению к ответственности в связи с причинением должнику убытков, поскольку согласно составленной указанными лицами отчетности за 2015 год и 2016 год соответственно запасы риса не уменьшились в 2015 году по сравнению с прошлым отчетным периодом, и уменьшились незначительно по состоянию на 31.12.2016, вместе с тем конкурсным управляющим должника указано на полное отсутствие у должника запасов на момент введения процедуры в 2017 году.
Также кредитор указывает, что ФИО9 подлежит привлечению к ответственности солидарно с ФИО1, ФИО8 и ФИО10, поскольку она одобрила совершение убыточной для должника сделки, не принимала мер к оспариванию необоснованных требований, предъявленных к должнику, а также не инициировала возбуждение в отношении должника процедуры банкротства.
Возражая по существу предъявленных к ФИО7 требований, ответчик указал, что реорганизация должника завершилась в апреле 2014 года, после чего у должника осталось в собственности стадо коров молочного направления более 400 голов, оборудование по розливу и пастеризации молока (молокозавод), сеялка, товарные запасы зерна, другое имущество; общество арендовало сельскохозяйственную технику, земельные участки, получало государственные субсидии по животноводству, в том числе в 2015 году; таким образом, общество имело все необходимые активы и условия для предпринимательской деятельности после проведенной реорганизации; конкурсный управляющий не представил доказательств оказания ФИО7 влияния на деятельность должника после 08.04.2014, когда ООО «Самарское» перестало быть участником ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ»; ФИО7 не совершал какие-либо сделки с должником, которые причинили вред имущественным правам кредиторов.
Также ФИО7 указал, что правоохранительными органами в ноябре 2018 года проводилась проверка по признакам преступления, предусмотренного статьей 199 УК РФ, и в возбуждении уголовного дела отказано в связи с отсутствием состава преступления; в Акте экспертного внесудебного исследования от 06.05.2010 № 222/6-6, проведенного по заказу адвоката Костина А.М., экспертом указано не невозможность определить, подтверждается ли документально недостача имущества, отраженного в бухгалтерском учете по состоянию на 31.12.2014.
Возражая по существу заявленных требований, ответчик ФИО2 указывал, что он в период руководства должником не совершал и не одобрял сделки, причинившие существенный вред правам кредиторов, не являлся последним руководителем должника, не имел обязанности обеспечить передачу конкурсному управляющему документации должника, после прекращения полномочий все имевшиеся ранее в его распоряжении документы обществу передал, что установлено при рассмотрении дела № А51-15399/2015; при этом, как указано временным управляющим в заключении о наличии признаков преднамеренного банкротства, все необходимые для проведения проверки документы получены управляющим; требования, связанные с решением налогового органа о привлечении должника к налоговой ответственности, за период, связанный с осуществлением ФИО2 полномочий руководителя должника, не превышают 50 % от общего размера требований кредиторов должника; заявитель не указал конкретных действий ФИО2, повлекших невозможность полного удовлетворения требований кредиторов, в связи с совершением которых ответчик подлежит привлечению к субсидиарной ответственности; действия ФИО2 не являлись необходимой причиной банкротства; после прекращения полномочий ФИО2 общество еще на протяжении полутора лет продолжало свою деятельность при новых руководителях до подачи заявления о банкротстве 29.12.2016.
ФИО2 указал, что передача имущества остаточной стоимостью 13,8 млн. руб., что составляло менее 10 % от имевшихся у должника активов, осуществлена в процессе проведения реорганизации должника в форме выделения нового общества, которому как правопреемнику переданы как соответствующие активы, так и пассивы (уставный капитал - 11 млн. руб. и обязательства в виде кредиторской задолженности - 2,8 млн. руб.); по сути ООО «Самарское» в качестве доли, ранее внесенной в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», составлявшей 99% от уставного капитала, получило при реорганизации часть своей доли в виде сельскохозяйственной техники, что установлено при рассмотрении дела № А51-19125/2015; в результате реорганизации ФИО7 устранился от процесса управления должником, однако, ранее заключенные с ним как с субъектом предпринимательской деятельности договоры свое действие продолжили. ФИО2 не принимал решение о реорганизации должника и не мог влиять на ее проведение, поскольку долей участия в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» не обладал.
Также ФИО2 указал, что о заключении между ФИО1, аффилированным с ОАО КДМ «Полегор», являвшимся участником должника, и ООО «ВЭЛС-М» соглашения о передаче прав требования по договорам займа ФИО2 узнал лишь в 2017 году.
О проведении в июле и сентябре 2015 года инвентаризации в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» ответчик не уведомлялся, с ее результатами не знакомился; при этом порядок проведения инвентаризации не соответствует порядку, определенному методическими рекомендациями, о чем указал эксперт в акте от 06.05.2015 № 222/6-6. Кроме того, данные о запасах риса, отраженные в отчетности на 31.12.2014 и на 31.12.2015, идентичны, соответственно, в бухгалтерском учете должника не нашло отражение установление факта расхождений (недостачи).
ФИО2 указывает, что выводы, содержащиеся в решении налогового органа № 06-18/04, в части, касающейся оценки финансово-хозяйственной деятельности должника в период руководства ФИО2, сформированы под влиянием одной из сторон корпоративного конфликта, в связи с чем не могут быть положены в основу судебного акта по настоящему спору.
По мнению ФИО2 к объективному банкротству привели организованные ФИО1 неправомерные действия по выводу ликвидного имущества должника по заниженным ценам в пользу заинтересованных лиц, искусственный характер возникновения у должника имущественного кризиса, а также неправомерные действия ФИО1, предъявившего к должнику требования по договорам займа, обязательства по которым должником исполнены, но без документального подтверждения данного факта.
Уполномоченный орган в представленных отзывах просит взыскать убытки с контролирующих должника лиц, указывая на систематические нарушения в части, касающейся ведения бухгалтерского учета, а также на утрату отраженных в отчетности должника запасов; задолженность по налогам и сборам образовалась в результате неуплаты начислений за 2016 год; имущественное состояние ответчиков ФИО9, ФИО10, ФИО8 в период, когда они являлись контролирующими должника лицами, не улучшилось, в то же время отмечено существенное улучшение финансового положения ФИО1 за период 2014-2016 гг.; согласно протоколам допросов сотрудников должника фактически в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» руководил и отдавал распоряжения ФИО1; ФИО8 и ФИО10 являлись формальными руководителями, однако подлежат привлечению к ответственности наряду с фактическим руководителем ФИО1; при этом при определении размера ответственности не подлежат учету требования ФИО1, включенные в реестр требований кредиторов должника.
При рассмотрении настоящего обособленного спора суд руководствовался следующим.
Дела о несостоятельности (банкротстве) в силу части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).
С учетом даты поступления заявлений конкурсного управляющего и кредитора при рассмотрении настоящего объединенного обособленного спора подлежат применению процессуальные нормы законодательства о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»; применимые нормы материального права определяются редакцией Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», действовавшей в период, когда имели место обстоятельства, названные в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности.
При этом применение в настоящем споре материально-правовой нормы, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в прежней редакции, не исключает необходимости руководствоваться разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», в той их части, которая не противоречит существу нормы статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.
На основании пункта 1 статьи 133, пункта 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с учетом обстоятельств, приведенных в обоснование иска, суды должны самостоятельно определять характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами по делу, а также нормы законодательства, подлежащие применению. Таким образом, при разрешении спора суд не связан правовым обоснованием иска; определение правовых норм, подлежащих применению к спорным правоотношениям, входит в компетенцию суда.
На обязанность суда самостоятельно квалифицировать иск по характеру спорного правоотношения, исходя, главным образом, из защищаемого интереса, указано также в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Аналогичный правовой подход предлагался и ранее, в частности, в пункте 3 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 № 22.
Кроме того, в соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельно квалифицирует предъявленное требование.
Рассматривая по существу настоящий спор, суд исходит из того, что основной целью конкурсного производства является удовлетворение требований кредиторов за счет сформированной конкурсной массы. В случае недостаточности имеющегося у должника имущества законодательство о банкротстве предусматривает дополнительные механизмы защиты нарушенных прав конкурсных кредиторов, в том числе институт привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Круг лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность, основания и порядок привлечения к такой ответственности статьями 10 и 61.10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакциях, подлежащих применению к обозначенным отношениям).
Субъектами названного вида ответственности являются лица, имевшие право давать обязательные для должника указания или возможность иным образом определять его действия, например, члены ликвидационной комиссии, руководитель должника, иные лица, имевшие право совершать сделки от имени должника.
Конкурсный управляющий и конкурсный кредитор заявили о привлечении бывших руководителей должника ФИО2, ФИО8 и ФИО10, участника должника ФИО9, а также способных определять действия должника в соответствующие периоды ФИО7 и ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» в связи с совершением ими действий (бездействия), повлекших несостоятельность должника, и существенно затруднивших проведение процедуры банкротства, в результате которых невозможно полное погашение требований кредиторов.
В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, применяемой к соответствующим отношениям) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.
Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:
причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Федерального закона;
документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.
Положения абзаца четвертого названного пункта применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.
В соответствии с пунктом 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:
1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Федерального закона;
2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;
3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;
4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;
5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице: в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов; в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.
В силу пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.
В соответствии со статьей 401 Гражданского Кодекса Российской Федерации лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательств. Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо не исполнившее обязательство несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы.
Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.
В пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление Пленума ВС РФ № 53) разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)») следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.
Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и кредиторам, и т.д.
Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.
В силу разъяснений пункта 19 постановления Пленума ВС РФ № 53, при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.
Доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при опровержении установленных законом презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.).
Если банкротство наступило в результате действий (бездействия) контролирующего лица, однако помимо названных действий (бездействия) увеличению размера долговых обязательств способствовали и внешние факторы (например, имели место неправомерный вывод активов должника под влиянием контролирующего лица и одновременно порча произведенной должником продукции в результате наводнения), размер субсидиарной ответственности контролирующего лица может быть уменьшен по правилам абзаца второго пункта 11 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 1 и подпункте 1 пункта 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - Постановление № 62), лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д.), обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно. В случае нарушения этой обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников), которым законом предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу таким нарушением.
Согласно абзацу 2 пункта 3 Постановления № 62 арбитражным судам следует давать оценку тому, насколько совершение того или иного действия входило или должно было, учитывая обычные условия делового оборота, входить в круг обязанностей директора, в том числе с учетом масштабов деятельности юридического лица, характера действия и т.п.
При определении интересов юридического лица следует, в частности, учитывать, что основной целью деятельности коммерческой организации является извлечение прибыли (пункт 1 статьи 50 Гражданского кодекса Российской Федерации); также необходимо принимать во внимание соответствующие положения учредительных документов и решений органов юридического лица (например, об определении приоритетных направлений его деятельности, об утверждении стратегий и бизнес-планов и т.п.) (абзац 4 пункта 2 Постановления № 62).
По общему правилу доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица, должно лицо, требующее привлечения к субсидиарной ответственности.
Если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, то такие лица отвечают солидарно.
В пункте 6 постановления Пленума ВС РФ № 53 разъяснено, что руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (номинальный руководитель), принимавший решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления своих обязанностей и контролю за действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу специального регулирования размер субсидиарной ответственности номинального руководителя может быть уменьшен, если благодаря раскрытой им информации, недоступной независимым участникам оборота, установлены фактический руководитель и (или) имущество должника либо фактического руководителя, скрывавшееся ими, за счет которого могут быть удовлетворены требования кредиторов. При этом суд учитывает, насколько его действия по раскрытию информации способствовали восстановлению нарушенных прав кредиторов и компенсации их имущественных потерь (пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Как усматривается из материалов дела, ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» зарегистрировано 22.09.2004, участниками которого на момент его создания являлись ФИО9 с долей участия 70% номинальной стоимостью 70000 руб. и ОАО КДМ «Полегор» с долей 30% номинальной стоимостью 30000 руб.
22.12.2007 участниками должника ФИО9 и ОАО «КДМ «Полегор» принято решение об увеличении уставного капитала на 11000000 руб. за счет вклада третьего лица – ООО «Самарское».
28.10.2013 состоялось общее собрание участников ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», на котором были приняты следующие решения: о реорганизации ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» путем выделения из него нового общества – ООО «ИСКРА» в следующем порядке и на следующих условиях – передать основные средства на сумму 17352651 руб., молодняк КРС на сумму 7078634 руб., продукцию на сумму 38478000 руб., всего на сумму 629909285 руб.; о создании нового общества – ООО «ИСКРА» с уставным капиталом 11020000 руб., участниками которого являются ООО «Самарское» с долей в уставном капитале, выделенной в результате реорганизации ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» в размере 99,82 %, и ФИО7 с долей 0,18%; об уменьшении стоимости уставного капитала ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» до 100 000 руб., с распределением долей 70% – ОАО КДМ «Полегор» и 30% – ФИО9; об избрании генеральным директором ООО «ИСКРА» ФИО9
На момент принятия указанных решений участниками ООО «Владимиро-Петровское» являлись ООО «Самарское» с размером доли в уставном капитале 99,1 %, ОАО КДМ «Полегор» с размером доли в уставном капитале 0,27 %, решение о выходе которого из состава общетва принято в июле 2015 года, и ФИО9 с размером доли в уставном капитале 0,63 %.
Состав имущества, передаваемого в уставный капитал вновь образуемого ООО «ИСКРА», определен в разделительном балансе ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» и акте приема-передачи № 1 по состоянию на 28.02.2014.
На основании документов, представленных ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» в МИФНС России № 11 по Приморскому краю, регистрирующим органом приняты решения от 08.04.2014 № 44 о создании юридического лица путем реорганизации в форме выделения в отношении ООО «ИСКРА», от 04.04.2014 № 48 о внесении изменений в сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ, о ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
Вступившим в законную силу постановлением Пятого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2016 по делу № А51-17229/2015 отказано в удовлетворении требований ООО «Самарское» и ФИО9 как участников ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» о признании недействительными оформленных протоколом от 13.03.2013 № 2 решений об утверждении разделительного баланса ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» и акта приема-передачи № 1, по которому спорное имущество перешло к созданному ООО «ИСКРА»; апелляционный суд пришел к выводу об отказе в признании недействительными вышеназванных решений, ввиду отсутствия события (юридического факта), которое истцы оспаривали.
Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Приморского края от 26.05.2017 по делу № А51-19125/2016 отказано в удовлетворении иска ООО «Самарское» о восстановлении корпоративного контроля в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» и признании недействительной реорганизации данного общества, оформленной решениями Межрайонной ИФНС России № 11 по Приморскому краю от 04.04.2014 № 48, от 08.04.2014 № 44 и от 31.03.2016 № 70А. Судом установлено, что все участники ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» выразили свою волю на выделение из данного общества ООО «ИСКРА», а имеющиеся недостатки в оформлении разделительного баланса и передаточного акта не влекут незаконности фактически состоявшейся реорганизации юридического лица.
В рамках дела № А51-10487/2016 ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», ссылаясь на положения Гражданского кодекса Российской Федерации, полагая, что ООО «ИСКРА» незаконно получило имущество истца, инициировало судебный спор о взыскании остаточной стоимости такого имущества, по итогам рассмотрения которого Арбитражным судом Приморского края принято решение от 24.01.2017, оставленное в силе постановлением Арбитражного суда Дальневосточного округа от 26.12.2017.
При рассмотрении названного дела суд пришел к выводу об отсутствии доказательств незаконности ответчиком ООО «ИСКРА» имущества от должника; ООО «ИСКРА» создано в результате реорганизации истца – ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» путем выделения из последнего и зарегистрировано в установленном законом порядке, имущество передано созданному обществу в соответствии с разделительным балансом, и фактов нарушения процедуры самой реорганизации ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», связанных с принятием учредителями (участниками) должником решения о выделении из него ООО «ИСКРА», не установлено; разделительный баланс и передаточный акт, определяющие объем и содержание правопреемства в части распределяемых между реорганизуемым и выделяемым обществами прав и обязанностей (активов и пассивов), в судебном порядке недействительными не признаны.
Судом со ссылкой отраженный в Определении Верховного Суда РФ от 18.03.2015 № 305-ЭС14-4611 подход указано, что в сложившейся ситуации восстановление нарушенных прав ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» могло быть обеспечено только в случае признания самой реорганизации недействительной с применением соответствующих последствий, связанных с внесением необходимых записей в ЕГРЮЛ и возвратом ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» в первоначальное состояние в прежнем объеме прав и обязанностей.
С учетом выводов, содержащихся в обозначенных вступивших в законную силу судебных актах, принимая во внимание, что в установленном порядке сделка, в результате которой должником передано ООО «ИСКРА» определенное имущество, до прекращения деятельности ООО «ИСКРА» недействительной не признана, при рассмотрении предъявленных к рамках настоящего спора к ФИО7 требований суд приходит к выводу об отсутствии достаточных оснований считать, что ФИО7, будучи контролирующим должника лицом через корпоративное участие вплоть до апреля 2014 года, совершил действия, имеющие своей целью вывод имущества должника и нарушение прав кредиторов ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
Доводы о неравномерном распределении активов и пассивов между ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» и ООО «ИСКРА» не находят своего подтверждения; у должника осталось в собственности стадо коров молочного направления, оборудование по розливу и пастеризации молока (молокозавод), сеялка, товарные запасы зерна, продолжались арендные отношения (сельскохозяйственная техника, земельные участки). Оснований считать, что в результате проведенной реорганизации должник утратил возможность продолжать предпринимательскую деятельность, не имеется, и соответствующих доказательств конкурсный управляющий не представил.
В нарушение требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации конкурсный управляющий не представил доказательств оказания ФИО7 влияния на деятельность должника после завершения реорганизации, равно как и доказательств совершения сделок с должником, которые причинили вред имущественным правам кредиторов последнего.
Доводы конкурсного управляющего о том, что ФИО7 в 2015 году ограничил допуск представителей должника на склад, в результате чего ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» утрачены запасы риса в количестве 2700 тонн, не подтвердились. При этом судом приняты во внимание обстоятельства, установленные Арбитражным судом Приморского края при рассмотрении дела № А51-7087/2016, в том числе касающиеся возврата в пользование ФИО7 принадлежащих ему складов.
С учетом изложенного, требование конкурсного управляющего о привлечении ФИО7 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» удовлетворению не подлежит.
Также судом оценены доводы конкурсного управляющего о том, что в ходе проведенной налоговым органом проверки фактически установлена безденежность предоставленных ФИО7 должнику займов, и сделан вывод о его неподтвержденности содержанием акта проверки, в котором лишь констатирован факт непредставления надлежащим образом оформленных документов о выдаче (получении) части займов; указанное обстоятельство не может послужить основанием для привлечения ФИО7 к ответственности по обязательствам должника.
При оценке представленных доказательств, доводов и возражений участников спора не могут быть оставлены судом без внимания данные в рамках настоящего обособленного спора пояснения бывшего главного бухгалтера должника ФИО4, указывавшей на то, что цель, для достижения которой была инициирована процедура реорганизации, утратила свою актуальность к завершению такой процедуры, и, возможно, к этому моменту реорганизация обрела новую цель - фактическое разделение бизнеса между участниками корпоративного конфликта.
Также из материалов дела судом установлено, что период с 04.04.2006 по 04.06.2015 единоличным исполнительным органом должника являлся ответчик ФИО2, освобожденный от исполнения обязанностей генерального директора решением общего собрания участников общества 05.06.2015. В рамках дела № А51-15399/2015 Арбитражным судом Приморского края установлено, что после увольнения ФИО2 все документы бухгалтерского учета оставались в обществе, по месту его нахождения, производилась опись документации общества, 04.06.2015 от ФИО11 управляющему ФИО1 передана печать ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
30.06.2015 в ЕГРЮЛ внесена запись 2152533033585 о ФИО8 как о лице, имеющем право без доверенности действовать от имени ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», исполнявший обязанности руководителя должника вплоть до сентября 2016 года. Начиная с 02.09.2016, генеральным директором общества являлся Пягай Синдор Сунн-Окович, исполнявший свои полномочия вплоть до признания должника банкротом.
Из материалов дела следует, что 17.07.2015 ФИО8 обратился в правоохранительные органы с целью провести проверку по факту хищения имущества должника – риса в количестве 10540 тонн. В ходе проверки, результаты которой нашли отражение в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 06.09.2015, получены сведения о том, что с 2009 года управляющим ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» назначен ФИО1, который сообщил ФИО8 о недостаче риса, выявленной путем сравнения годового баланса (в бухгалтерском балансе должника на 31.12.2014 отражено наличие запасов на сумму 130586 тыс. руб.; согласно пояснениям к бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах за 2014 год по состоянию на конец отчетного периода в состав запасов входили: сырье стоимостью 120474 тыс. руб., животные – 9191 тыс. руб., затраты в незавершенном производстве – 899 тыс. руб., готовая продукция – 22 тыс. руб.) и проведенной 06.07.2015 инвентаризации, результаты которой в ходе проверки не предоставлены; опрошенный ФИО2 пояснял, что всеми вопросами по реализации и переработке риса в обществе занимался управляющий ФИО1
Судом установлено, что в рамках настоящего спора заявление о невыполнении руководителем должника обязанности по организации надлежащего учета либо о непередаче конкурсному управляющему соответствующей документации ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» без уважительных причин не сделано; доказательства того, что ответчиками ФИО2, ФИО8 и ФИО10, занимавшими руководящие должности в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» в разные периоды, совершены действия, направленные на сокрытие информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов, с целью воспрепятствования проведению и успешному завершению настоящей процедуры, не представлены.
Наличие у ФИО2 и ФИО8 обязанности по ведению (составлению) и хранению документации должника к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом не доказана; соответствующая обязанность у ФИО9, ФИО7 и ФИО1 отсутствовала на протяжении всего периода осуществления должником своей деятельности.
Основанием для возбуждения дела о банкротстве ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» послужило заявление конкурсного кредитора ФИО1
При этом из материалов дела следует, и подтверждается справкой должника от 17.01.2017, что ФИО1 являлся управляющим ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» с 2012 года на основании приказа от 02.05.2012 № 17к. Кроме того, с ноября 2013 года ФИО1 действовал от имени ФИО7 на основании нотариально удостоверенной доверенности на совершение всех юридически значимых действий.
Обращаясь с настоящим заявлением, конкурсный управляющий представил в дело результаты проведенной в 2017 году аудиторской проверки бухгалтерского учета и отчетности должника за период с 01.01.2014 по 31.12.2014: ООО «Учет-Аудит» пришло к выводу о том, что бухгалтерская отчетность не дает верной оценки финансового и имущественного состояния общества, вместе с тем, результаты проведенного аудита достаточны для информирования руководства общества о вероятном влиянии выявленных несоответствий на достоверность учетной и отчетной информации. Согласно составленной при проведении аудита сличительной ведомости по остаткам риса товарного по данным бухгалтерского учета остатки риса товарного составляли 8219 тонн стоимостью 55478399,85 руб., по альтернативному расчету на основании инвентаризационных описей от 03.09.2015 № 05, 06, 07 – 1195 тонн стоимостью 7625376 руб.; разница составила 7023 тонн, что в денежном выражении составило 47853023,85 руб.
Также судом установлено, что после возбуждения настоящего дела МИФНС № 11 по Приморскому краю проведена выездная налоговая проверка ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» за период с 01.01.2013 по 31.12.2015, о чем составлен акт от 28.06.2017 № 06-18/1.
Налоговым органом в акте от 28.06.2017 № 06-18/2 указано, что по состоянию на момент проведения проверки фактически деятельность предприятием не осуществляется, единственным участником должника является ФИО9, уставный капитал составляет 100000 руб., руководитель должника – ФИО10, на которого возложены обязанности по ведению бухгалтерского учета.
В проверяемом периоде (с 01.01.2013 по 31.12.2015) общество осуществляло хозяйственную деятельность на производственных мощностях (включая недвижимость), арендованных у ФИО7, недвижимости в собственности должника не имелось; в 2013-20144 гг. должник находился на общем режиме налогообложения, в 2015 году -применял систему налогообложения в виде уплаты ЕСХН; в проверяемом периоде управляющим должника являлся ФИО1; согласно пояснениям бывшего главного бухгалтера ФИО4 в 2013-214 гг. должник часто получал займы от ФИО7, что было обусловлено сложным финансовым положением предприятия, заемные средства расходовались на оплату электроэнергии, уплату налогов и выплату заработной платы сотрудникам, вместе с тем с 2013 года ФИО7 не принимал активного участия в деятельности предприятия.
Налоговым органом установлено, что в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» не велись регистры налогового учета по налогу на прибыль в установленной форме; в ходе проверки не представлены документы, свидетельствующие о предоставлении должнику заемных средств в размере 12451703,30 руб., в связи с чем названная сумма признана доходом для целей налогообложения; в бухгалтерском учете не нашла отражения дебиторская задолженность ООО «Амерус», что согласно пояснениям бывшего главного бухгалтера связано с непередачей управляющим должника ФИО1 необходимой информации в подразделение бухгалтерии.
Должником не исчислен и не уплачен налог на прибыль за 2013 год по статусу 01 в размере 1658824 руб., за 2014 год – в размере 702841 руб., а также занижена налоговая база при исчислении того же вида налога за 2013 год по статусу 02 на сумму 138001 руб., занижена сумма внереализационных доходов при расчете налога на прибыль за 2014 год в размере 5397680 руб.; не исчислен и не уплачен, а также излишне возмещен из бюджета НДС за 1 квартал 2013 года в размере 828844 руб., за 2 квартал 2013 года – в размере 2013889 руб., за 3 квартал 2013 года – в размере 1155312 руб., за 4 квартал 2013 года – в размере 347825 руб., за 1 квартал 2014 года – в размере 484664 руб., за 2 квартал 2014 года – в размере 646345 руб., за 3 квартал 2014 года – в размере 28793 руб., за 4 квартал 2014 года – в размере 2308331 руб.; не исчислен и не уплачен в бюджет налог на имущество за 2013 год в сумме 11718 руб., за 2014 год – 12885 руб., транспортный налог за 2013 и 2014 гг. в общем размере 77183 руб.; занижена сумма доходов при определении налоговой базы по ЕСХН за 2015 год на сумму 27303415,16 руб., а также завысило расходы на 1202585,12 руб., в результате чего не исчислена и не уплачена в бюджет сумма ЕСХН за 2015 год в размере 1691632 руб. Также по состоянию на момент составления акта установлено наличие задолженности по уплате НДФЛ за период с 01.01.2013 по 31.12.2015 в сумме 2466955 руб.
В ходе проверки налоговым органом получены пояснения лиц, ранее связанных с должником трудовыми отношениями, по вопросам, касающимся осуществления должником деятельность по переработке риса-сырца в рисовую крупу; подтверждением того, что должник осуществлял указанный вид деятельности, а также использовал и (или) обслуживал необходимое для этого оборудование либо нес текущие расходы в связи с данным обстоятельством, налоговым органом не получено; нарушений в части, касающейся учета в составе доходов, дохода от реализации рисовой крупы, не установлено.
По результатам рассмотрения акта от 28.06.2017 № 06-18/2 принято решение от 28.08.2017 № 06-18/4 о привлечении ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» к ответственности за совершение налогового правонарушения, предусмотренного пунктом 1 статьи 122, статьей 123 и пунктом 1 статьи 126 Налогового кодекса Российской Федерации в виде штрафа в общей сумме 511157,65 руб., должнику доначислены налоги, в том числе налог на прибыль организаций, налог на добавленную стоимость, единый сельскохозяйственный налог, налог на доходы физических лиц в общей сумме 9819384 руб., а также начислены пени.
Рассмотрев требование конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО2, суд не находит оснований для его удовлетворения.
В деле не имеется доказательств совершения ФИО2 от имени должника каких-либо сделок, в результате которых причинен существенный вред кредиторам ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», при этом полномочия руководителя осуществлялись ответчиком до июня 2015 года, в то время как заявление о признании должника банкротом подано в суд в декабре 2016 года и принято судом к производству в январе 2017 года.
Обстоятельства дела не свидетельствуют о том, что ФИО2 не проявил требующуюся от него по условиям оборота заботливость и осмотрительность при осуществлении полномочий единоличного исполнительного органа ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ»; доказательств того, что ответчик умышленно действовал недобросовестно и (или) неразумно, в результате чего должник лишился возможности рассчитаться по своим долгам, в деле не имеется.
Довод о том, что ФИО2 подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника как лицо, по вине которого должником утрачены отражаемые ранее в отчетности запасы, не нашел своего подтверждения, поскольку наличие запасов отражалось следующими руководителями в отчетности должника, и надлежащих доказательств того, что ФИО2 присвоил какое-либо имущество ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» не имеется.
Суд принимает во внимание, что согласно инвентаризационным описям ТМЦ от 06.07.2015 № 1, № 2, от 07.07.2015 № 3, от 03.09.2015 № 5, №6, № 7 количество фактически имеющихся запасов соответствует данным, отраженным в учете; доказательств того, что инвентаризация проведена на всех складах, где хранилось имущество должника, не представлено.
Привлечение должника к налоговой ответственности по основаниям, обозначенным в решении от 28.08.2017 № 06-18/4, а также доначисление налогов в связи с установленными налоговым органом нарушениями, касающимися оформления предприятием хозяйственных операций и правильности расчета налоговой базы в период, частично захватывающий период осуществления полномочий руководителя должника ФИО2, не свидетельствует о том, что полное погашение задолженности перед кредиторами невозможно именно в связи с какими-либо действиями ФИО2 При этом суд принимает во внимание, что задолженность, возникшая в связи с привлечением должника к налоговой ответственности, составляет менее половины требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника.
Кроме того, доначисление по результатам проверки налогов в сумме, не превышающей 10 млн. руб., не может являться обстоятельством, повлекшем неплатежеспособность предприятия, отчетность которого свидетельствует о наличии по состоянию на 31.12.2014 активов в размере, превышающем 130 млн. руб., в том числе крупного рогатого скота и оборудования, используемых в предпринимательской деятельности.
Суд также принимает во внимание, что в рамках настоящего спора бывший главный бухгалтер ФИО4 ссылалась на то, что должник с момента регистрации в 2004 году существовал на заемные средства и на протяжении всего периода не обладал имуществом, необходимым для погашения всех своих обязательств, что подтверждает временный управляющий в анализе финансового состояния ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», при этом привлечение должника к налоговой ответственности не являлось причиной наступления объективного банкротства. Также ФИО4 отмечено, что ФИО2 с момента приема ФИО1 на должность управляющего ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» в 2012 году являлся номинальным руководителем и выполнял указания, данные ему ФИО1, что также подтверждали бывшие работники должника в ходе проведенных допросов.
Судом установлено, что определением от 29.06.2020 по настоящему делу признаны недействительными договоры купли-продажи от 01.09.2015 № 09/15-01, от 02.09.2015 № 09/15-02, от 03.09.2015 № 09/15-03, от 04.09.2015 № 09/15-04, от 05.09.2015 № 09/15-05, от 06.09.2015 № 09/15-06, от 06.09.2015 № 09/15-07, от 07.09.2015 № 09/15-08, от 07.09.2015 №09/15-09, от 08.09.2015 № 09/15-10, от 08.09.2015 № 09/15-11, от 09.09.2015 № 09/15-12, от 09.09.2015 № 09/15-13, от 10.09.2015 № 09/15-14, от10.09.2015 №09/15-15, от 10.09.2015 № 09/15-16, от 10.09.2015 № 09/15-17, а также договор купли-продажи от 03.09.2015, заключенные между ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» и СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ»; применены последствия недействительности сделок: с СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ» в конкурсную массу ОООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» взыскано 4038400 руб., СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ» восстановлено право требования с ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» задолженности в размере 1817280 руб.
Определением суда от 30.10.2020 по настоящему делу признаны недействительными договор купли-продажи крупного рогатого скота от 18.04.2016, заключенный между должником и СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ», и договор купли-продажи крупного рогатого скота от 19.05.2016, заключенный между должником и ФИО1, применены последствия недействительности сделок: в конкурсную массу ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» взыскано 9648000 руб. и 3209000 руб.; признаны недействительными договор купли-продажи оборудования от 31.12.2015 № ОС2 и акт зачета взаимных требований юридических лиц от 31.01.2016 № 3, заключенные между ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» и СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ», применены последствия их недействительности путем возложения обязанности возвратить в конкурсную массу оборудование и восстановления права требования ответчика к должнику, связанного с осуществленной оплатой за ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ»; признаны недействительными договор купли-продажи оборудования от 13.01.2016 № ОС3 и акт зачета взаимных требований юридических лиц от 31.03.2016 № 4, заключенные между ООО «ВЛАДИМИРОПЕТРОВСКОЕ» и СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ», и применены последствия их недействительности; признан недействительным договор купли-продажи от 01.03.2016 № 1, заключенный между должником и ФИО1, применены последствия ее недействительности.
Определением от 09.11.2020 признаны недействительными сделки должника: сделка по зачету взаимных требований между СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ» и ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», оформленная актом зачета взаимных требований юридических лиц от 31.12.2016 № 5, сделка по зачету взаимных требований между ФИО1 и ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», оформленная актом зачета взаимных требований юридических лиц от 30.12.2016 № 8; применены последствия недействительности сделок.
Определением арбитражного суда от 09.11.2020 по делу № А51-32699/2016 признана недействительной сделка по зачету взаимных требований между СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ» и должником, оформленная актом зачета взаимных требований юридических лиц от 31.12.2015 № 2, и применены последствия ее недействительности
Таким образом, все признанные недействительными в рамках настоящего дела сделки совершены со второй половины 2015 года по 31.12.2016 в отношении ФИО1 и аффилированного по отношению к нему СППК «МОЛОКО И СЛИВКИ». По состоянию на момент совершения всех оспариваемых сделок должник отвечал признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества, и прекратил исполнение обязательств, в дальнейшем включенных в реестр требований кредиторов ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
При этом договоры купли-продажи крупного рогатого скота от 18.04.2016 и от 19.05.2016, признанные недействительными на основании пункта 1 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», совершены на заведомо невыгодных для должника условиях, поскольку в результате реализации имущества по заниженной цене размер имущества должника, не получившего равноценного встречного предоставления, уменьшился; оценивая совершенные в 2016 году акты зачета взаимных требований, апелляционный суд пришел к выводу о том, что на момент совершения оспариваемых сделок должник отвечал признакам неплатежеспособности и им принимались меры по отчуждению ликвидного права требования.
Также судом не могут быть оставлены без внимания установленные при рассмотрении настоящего дела обстоятельства, касающиеся фальсификации представленных в дело доказательств – приходных кассовых ордеров должника, датированных 2016 годом, в отношении которых установлено, что подписи от имени кассира выполнены иным лицом с подражанием подписи кассира.
Обозначенные сделки совершены в период, когда фактическое руководство ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» осуществлял ФИО1, действующий как управляющий должника, а также имеющий правомочия действовать от имени ФИО7 на основании полученной нотариально удостоверенной доверенности; в результате выведено имущество, с использованием которого предприятие могло осуществлять производственно-хозяйственную деятельность, рассчитываться с контрагентами и бюджетом.
Судом установлено, что ФИО1 относится к числу контролирующих должника лиц в смысле, придаваемом этому понятию Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», поскольку в силу своего положения имел право давать обязательные для исполнения должником указания и возможность определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий в период, предшествующий возникновению признаков банкротства.
При рассмотрении настоящего обособленного спора ФИО1 не представил доказательств того, что он, осуществляя фактическое руководство должником и фактически полностью его контролируя, в том числе действуя как доверенное лицо ФИО7, добросовестно действовал в интересах общества. Действия (бездействие) контролирующего должника лица ФИО1, в полной мере определявшего действия ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», привели к неблагоприятным финансовым последствиям для должника, связанным с выбытием активов в условиях наличия признаков неплатежеспособности в период со второй половины 2015 года по 31.12.2016.
Исследовав материалы дела, оценив доводы участников обособленного спора, суд считает, что выраженные в совершении должником под влиянием ФИО1 ряда подозрительных сделок, впоследствии признанных недействительными, действия ФИО1, имевшего намерение потребовать от должника исполнения обязательств на основании договоров займа, заключенных в период с марта по май 2013 года между ООО «ВЭЛС-М» и ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ», а также готового в дальнейшем инициировать процедуру банкротства, в условиях осведомленности о фактическом финансовом положении должника, а также с учетом полученного должником итогового финансового результата совершения сделок, являются объективной причиной банкротства ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
Оценив совокупность имеющихся в материалах дела доказательств, суд считает, что имеется причинно-следственная связь между действиями ФИО1 и фактом банкротства общества, установлена вся совокупность обстоятельств, необходимых для привлечения к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Судом установлено, что ФИО8 и ФИО10 значились руководителями должника формально: в июле 2015 года ФИО8 давал пояснения о том, что занимает должность в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» с 18.06.2015, при осуществлении полномочий доверяет предоставленной управляющим ФИО1 информации и заверяет все подготовленные для него документы, но в суть этих документов не вникает; обращаясь в июле 2015 года в правоохранительные органы, ФИО8 действовал, опираясь исключительно на предоставленную ему ФИО1 информацию, не имея в своем распоряжении документального подтверждения соответствующих обстоятельств; ФИО10 значился руководителем должника со 02.09.2016, в то время как заявление о признании должника банкротом подано в суд в конце 2016 года. Доказательств наличия у указанных лиц намерения и возможности фактически выполнять организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» не имеется. Суд принимает во внимание, что в ходе проведенных налоговым органом допросов бывшие работники ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» подтверждали факт получения распоряжений непосредственно от ФИО1
Обстоятельства дела свидетельствуют о том, что ФИО8 и ФИО10 фактически не приступали к управлению должником, каких-либо управленческих решений, касающихся ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» не принимали, и доказательств обратного в деле не имеется.
Осуществив проверку данных бывшими работниками должника пояснений, проанализировав обстоятельства осуществления деятельности должником в исследуемой период, суд пришел к выводу о непричастности ФИО8 и ФИО10, фактически отстраненных от управления должником, к совершению каких-либо действий, повлекших невозможность удовлетворения требований кредиторов ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ».
В нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в настоящем деле не доказано, что участник ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» ФИО9 непосредственно совершала либо активно содействовала совершению действий, в результате которых должник стал неспособен рассчитаться по всем своим обязательствам. При этом самого факта участия в обществе недостаточно для возложения на участника общества обязанности разделить ответственность должника.
Доводы о том, что ФИО8 и ФИО10 подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника как лица, по вине которых должником утрачены отражаемые ранее в отчетности запасы, отклоняются.
При этом суд исходит из того, что сам по себе факт утраты должником определенного имущества не свидетельствует о безусловном наличии оснований для взыскания стоимости такого имущества с руководителей должника, в отношении которых не имеется доказательств того, что именно они являлись материально-ответственными в ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» лицами, а также учитывает, что согласно многочисленным свидетельствам решение вопросов об осуществлении отгрузки со складов, на которых хранилось имущество должника, осуществлялось управляющим ФИО1, а не лицами, официально значащихся руководителями предприятия.
В деле не имеется надлежащим образом оформленных документов, касающихся выяснения обстоятельств пропажи товарных запасов (недостачи имущества, отраженного в бухгалтерском учете по состоянию на 31.12.2014), и в этой связи представляются заслуживающими внимания доводы о нарушении методики проведения инвентаризации при составлении инвентаризационных описей, датированных июлем и сентябрем 2015 года; то обстоятельство, что в правоохранительные органы номинальным руководителем подавалось заявление о проведении проверки по факту предполагаемого хищения имущества должника, не подтверждает ни сам факт хищения, ни причастность к этому событию тех или иных лиц; документов, касающихся надлежащей подготовки к совершению действий с целью защиты прав должника, в деле не имеется.
Учитывая изложенное, принимая во внимание, что не нашло своего подтверждения утверждение конкурсного управляющего о том, что признанные недействительными в рамках настоящего дела сделки совершены по вине ФИО9, а также ФИО8 и ФИО10, выполнявших указания ФИО1, не относящихся к числу лиц, в пользу которых совершены такие сделки, в связи с чем требования, предъявленные к ФИО9, ФИО8 и ФИО10, удовлетворению не подлежат.
При изложенных обстоятельствах суд приходит к выводу о доказанности всей совокупности условий, необходимой для привлечения бывшего руководителя должника ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ»; достаточных оснований для привлечения к ответственности ФИО2, ФИО7, ФИО4, ФИО8, Пягай Синдора Сунн-Оковича, ФИО9 судом не установлено.
Пунктом 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» установлено, что размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.
Поскольку в настоящий момент активы должника не реализованы, в связи с чем определить точный размер денежных средств, которые будут направлены на погашение требований, включенных в реестр требований кредиторов, не представляется возможным, при этом все иные обстоятельства, имеющие значение для привлечения к такой ответственности, установлены, по смыслу пункта 7 статьи 61.16 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» производство по обособленному спору о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности подлежит приостановлению до окончания расчетов с кредиторами.
Руководствуясь статьями 184, 185 и 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд
о п р е д е л и л:
Признать доказанным наличие оснований для привлечения контролирующего должника лица ФИО1 к субсидиарной ответственности.
Приостановить рассмотрение обособленного спора о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.
В удовлетворении заявленных ФИО7 требований в остальной части отказать.
В удовлетворении заявленных конкурсным управляющим Общества с ограниченной ответственностью «ВЛАДИМИРО-ПЕТРОВСКОЕ» и ФИО1 требований отказать.
Определение может быть обжаловано в течение десяти дней со дня его вынесения через Арбитражный суд Приморского края в Пятый арбитражный апелляционный суд.
Судья О.В. Васенко
