Арбитражный суд Пермского края
Екатерининская, дом 177, Пермь, 614068, www.perm.arbitr.ru
О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
об отказе в привлечении к субсидиарной ответственности
Резолютивная часть определения объявлена 28 марта 2018 года Полный текст определения изготовлен 09 апреля 2018 года
Арбитражный суд Пермского края в составе судьи Рудакова Максима Сергеевича,
при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Фатыховой Светланой Марсовной,
рассмотрел в открытом судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи при содействии Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
в рамках дела по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Кунгурское Управление Технологического Транспорта» (сокращенное наименование – ООО «Кунгурское УТТ») (617473, Пермский край, г. Кунгур, пос. Нагорный, территория Промбаза; ОГРН <***>, ИНН <***>) о признании его несостоятельным (банкротом)
обособленный спор по заявлению конкурсного управляющего ООО «Кунгурское УТТ»
о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности,
при участии в судебном заседании:
конкурсного управляющего ООО «Кунгурское УТТ» – ФИО2,
представителя конкурсного управляющего ООО «Кунгурское УТТ» – ФИО3, по устному заявлению конкурсного управляющего,
ФИО1,
представителя ФИО1 – ФИО4, по доверенности от 24 января 2017 года,
представителя Федеральной налоговой службы России – ФИО5, по доверенности от 26 февраля 2018 года.
07 июня 2012 года в Арбитражный суд Пермского края (далее также – суд) поступило заявление ООО «Кунгурское УТТ» (далее также – должник, общество) о признании его несостоятельным (банкротом).
Определением суда от 16 июля 2016 года заявление общества принято, возбуждено производство по делу № А50-8872/2012 о несостоятельности (банкротстве) должника.
Определением суда от 16 августа 2012 года в отношении должника введено наблюдение, временным управляющим должника утвержден ФИО6.
Решением суда от 11 февраля 2013 года должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО6
Определением суда от 13 января 2014 года по делу о несостоятельности (банкротстве) должника утверждено мировое соглашение, заключенное между конкурсными кредиторами, уполномоченным органом и должником, производство по делу о банкротстве прекращено.
Определением суда от 23 июня 2014 года мировое соглашение было расторгнуто по заявлению конкурсных кредиторов в связи с неисполнением должником условий мирового соглашения. Тем же определением производство по делу о банкротстве должника было возобновлено, в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО6
Определением суда от 30 декабря 2014 года по делу о банкротстве должника утверждено мировое соглашение, производство по делу прекращено.
Определением суда от 15 марта 2016 года заявление уполномоченного органа принято к производству.
Определением суда от 26 апреля 2016 года (резолютивная часть определения объявлена 18 апреля 2016 года) мировое соглашение, утвержденное определением суда от 30 декабря 2014 года, расторгнуто, производство по делу о банкротстве должника возобновлено, в отношении должника открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО2 (ИНН <***>, регистрационный номер в сводном реестре арбитражных управляющих 11354, адрес для направления корреспонденции: 454001, г. Челябинск, а/я 13490), являющийся членом ассоциации «Сибирская межрегиональная саморегулируемая организация арбитражных управляющих».
Определениями суда от 20 октября 2016 года, 21 апреля 2017 года и 18 октября 2017 года срок конкурсного производства в отношении должника продлевался.
В ходе конкурсного производства 12 декабря 2016 года конкурсный управляющий должника обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника его бывшего руководителя – ФИО1 (далее также – ответчик) в размере 56 820 660 руб. 04 коп.
Определением суда от 14 декабря 2016 года заявление конкурсного управляющего должника было принято к производству, судебное заседание для рассмотрения его обоснованности назначено на 24 января 2017 года.
Определением суда от 24 января 2017 года по ходатайству конкурсного управляющего должника, мотивированному незавершенностью мероприятий по формированию конкурсной массы должника и обусловленной этим невозможностью определения точного размера требований к ответчику, производство по заявлению конкурсного управляющего должника о привлечении к субсидиарной ответственности было приостановлено до окончания расчетов с кредиторами должника.
Определением суда от 23 января 2018 года по ходатайству ответчика, мотивированному тем, что до приостановления производства по заявлению конкурсного управляющего должника судом не были установлены обстоятельства, свидетельствующие о наличии оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, тогда находящееся в незавершенном производстве на неопределенный срок заявление конкурсного управляющего должника с предъявленными к ответчику требованиями имеет негативное влияние как на самого ответчика, так и на возглавляемое им в настоящее время предприятие, производство по заявлению конкурсного управляющего должника о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника было возобновлено. Тем же определением:
судебное заседание было отложено до 26 февраля 2018 года,
по ходатайству ответчика у общества с ограниченной ответственностью «Лукойл-Пермь» (далее – ООО ЛУКОЙЛ) были истребованы договоры от 01 мая 2011 года № 11z-0488 и № 11z0168, заключенные ООО ЛУКОЙЛ с должником, а также акты выполненных работ и иная первичная документация по указанным договорам;
у уполномоченного органа истребованы сведения о руководителях должника за период с начала 2010 года по 11 февраля 2013 года;
конкурсному управляющему должника предложено представить уточнения требований к ответчику в части указания периода исполнения обязанностей ФИО1 как руководителя должника, копии приказов о назначении руководителей должника, сведения о заключении и расторжении с ними трудовых договоров за период с 2010 года по февраль 2013 года,
сведения о структуре неисполненных обязательств должника по состоянию на 29 апреля 2011 года, а также бухгалтерскую документацию должника;
ответчику предложено представить подробный письменный отзыв о предпринятых действиях для вывода предприятия из кризиса.
В судебном заседании, возобновленном 26 февраля 2017 года, к материалам дела были приобщены:
истребованные у ООО ЛУКОЙЛ и представленные им в суд 20 февраля 2017 года документы (копии договоров с приложениями, копии актов сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг) по договорам, копии платежным поручений об оплате ООО ЛУКОЙЛ оказанных должником услуг, акт сверки);
представленные конкурсным управляющим должника бухгалтерская отчетность должника, пояснения об отсутствии у конкурсного управляющего должника сведений о руководителях должника, периодах исполнения ими обязанностей, сведения о структуре неисполненных обязательств должника по состоянию на 29 апреля 2011 года;
представленная уполномоченным органом бухгалтерская отчетность должника.
Определением суда от 02 марта 2018 года (резолютивная часть определения объявлена 26 февраля 2018 года) судебное заседание было отложено до 28 марта 2018 года; у Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы № 5 по Пермскому краю были истребованы сведения обо всех участниках должника (за весь период его деятельности), сведения об исполнении должником обязанности по уплате обязательных платежей за 2010-2011 годы, сведения о выставленным к счету должника инкассовым поручениям; у центра занятости населения г. Кунгур были истребованы сведения об отзыве заявлений должника об увольнении (сокращении) работников должника в 2011 году.
В ходе судебного заседания были подробно исследованы и приобщены к материалам дела представленные:
конкурсным управляющим уточнение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности;
уполномоченным органом – реестры бухгалтерской отчетности, представленной должником в налоговый орган в 2010-2011 годах, реестр переданных на инкассо расчетных документов налогового органа по обязательствам должника, справки о задолженностях должника по состоянию на 20 апреля 2011 года и на 25 июля 2011 года, сведения об участниках и руководителях должника;
ответчиком – письменные пояснения по заявлению конкурсного управляющего должника;
центром занятости населения г. Кунгур – письмо должника в указанный центр от 09 февраля 2011 года № 146, подписанное генеральным директором должника Л.Г. Токмаковым, об отзыве письма от 27 января 2011 года о массовом высвобождении работников в количестве 291 человека в связи с сохранением объемов выполняемых работ, и приказ должника от 09 февраля 2011 года № 28 об отмене приказа о сокращении штата работников, подписанное генеральным директором должника Л.Г. Токмаковым и согласованное председателем профсоюзного комитета О.В. Токмаковой.
В порядке, установленном статьей 159 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее также – АПК РФ), судом было рассмотрены и отклонены ходатайства конкурсного управляющего должника о принятии уточнения требований, согласно которому конкурсный управляющий должника заявил о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 56 820 660 руб. 04 коп. солидарно ФИО1 и ФИО9, и об истребовании сведений о месте жительства ФИО9
Отклоняя ходатайство о принятии к совместному рассмотрению требований к ФИО9, суд исходил из длительности рассмотрения требований, предъявленных к ФИО1 (заявление поступило 12 декабря 2016 года), направлении уточнения конкурсным управляющим должника лишь в день судебного заседания (четвертого судебного заседания по рассматриваемому спору), возможности предъявления конкурсным управляющим должника требований к ФИО9 посредством подачи отдельного заявления, а также с учетом неоднократно раскрытых в судебных заседаниях сведениях о смерти ФИО9, подтвержденных ответчиком и представителем уполномоченного органа, надлежащих мер к проверке которых конкурсный управляющий должника на данной стадии не предпринял.
Кроме того, судом было рассмотрено и отклонено ходатайство конкурсного управляющего должника об отложении судебного заседания, мотивированное непоступлением конкурсному управляющему должника ответов на запросы, сделанные в связи предложением суда в судебном заседании 26 февраля 2018 года конкурсному управляющему принять меры по установлению всей полноты обстоятельств, необходимых для вывода о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности. При этом суд исходил из того, что у конкурсного управляющего должника имелась возможность получить такие ответы в течение месяца, истекшего со дня предыдущего судебного заседания (с учетом установленного Законом о банкротстве семидневного срока ответа на запросы арбитражных управляющих, необходимости контроля конкурсным управляющим должника за соблюдением указанного срока ответа и принятия мер, направленных на устранение соответствующих нарушений сроков), конкурсный управляющий должника не представил документов,
свидетельствующих об объективной невозможности получить затребованные документы до судебного заседания. Кроме того, судом учтено то, что сам конкурсный управляющий должника не привел обстоятельств, которые, по его мнению, могут быть подтверждены запрошенными им документами и на которые он ссылается при предъявлении требований к ответчику.
С учетом ранее истребованных и представленных доказательств суд пришел к выводу о подготовленности спора к разрешению по существу.
Конкурсный управляющий должника поддержал заявленные требования, основанные на неисполнении ответчиком как руководителем должника обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом, ссылался на необеспечение ответчиком содействия для целей установления всех фактических обстоятельств спора.
В ходе своего выступления конкурсный управляющий должника упомянул о привлечении ответчика к уголовной ответственности за получение из кассы должника денежных средств, которые впоследствии ответчику должнику возвращены не были.
Суд обратил внимание конкурсного управляющего должника на то обстоятельство, что сведения о привлечении ответчика к уголовной ответственности по указанным обстоятельствам в материалах дела отсутствуют и на обстоятельства установленные приговором суда конкурсный управляющий должника не ссылался в рассматриваемом заявлении.
С учетом заданных участникам судебного заседания вопросов суд установил, что доводы конкурсного управляющего должника относятся к уголовному преследованию ответчика, в результате которого с ответчика в пользу должника были взысканы 750 000 руб. 00 коп. Сумма указанных денежных средств числилась за ответчиком как за подотчетным лицом. При этом ответчик сообщил о своем несогласии с состоявшимся приговором суда, пояснил, что бывший участник должника ФИО9, назначавший ответчика на должность руководителя должника, с которым на период исполнения указанных обязанностей ответчик находился в доверительных отношениях, злоупотребил доверием ответчика, попросив оформить на ответчика документы о получении денежных средств должника в подотчет, тогда как в действительности указанные денежные средства были получены самим ФИО9
Кроме того, конкурсный управляющий должника ссылался в обоснование своих требований на положения Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее также – Закон о банкротстве) в редакции Федерального закона от 29 июля 2017 года № 266-ФЗ (далее – Закон № 266-ФЗ), вступившие в силу после подачи рассматриваемого заявления (в период приостановления производства по нему).
Ответчик и его представитель доказывали необоснованность требований конкурсного управляющего должника, ссылались на то, что оснований для обращения с заявлением о признании должника банкротом в
относительно непродолжительный период исполнения ответчиком обязанностей руководителя должника не имелось, поставленные перед ответчиком участником должника задачи были достигнуты, а причиной принятия ответчиком решения об увольнении с должности руководителя должника послужило возникновение неразрешимых разногласий и конфликта с бывшим участником должника Андреевым В.А.
Представитель уполномоченного органа поддержал заявленные конкурсным управляющим должника требования.
Заслушав доводы участников судебного заседания и исследовав материалы дела, суд установил следующее.
Должник был зарегистрирован в качестве юридического лица 01 апреля 2003 года.
Основным зарегистрированным видом деятельности должника являлась деятельность автомобильного грузового транспорта и услуг по перевозкам.
Фактическая основная деятельность должника была связана с оказанием транспортных услуг ООО ЛУКОЙЛ (Дороховское и Кукуйское месторождения Пермского края).
Как следует из представленной трудовой книжки ответчика его трудовая деятельность в ООО «Кунгурское УТТ» началась с 02 февраля 2011 года и окончилась14 июля 2011 года:
со 02 февраля 2011 года ответчик был назначен на должность начальника службы эксплуатации и маркетинга;
с 16 февраля 2011 года на ответчика было возложено исполнение обязанностей генерального директора должника;
с 11 апреля 2011 года ответчик был назначен на должность генерального директора должника;
Таким образом, общий период трудовой деятельности ответчика в ООО «Кунгурское УТТ» составил 5 с половиной месяцев, из которых ответчик состоял в должности руководителя должника немногим более 3 месяцев (указанному периоду предшествовало исполнение обязанностей руководителя должника, которым официально оставался ФИО7).
В период исполнения ответчиком обязанностей руководителя должника участником должника являлся ФИО9, который приобрел права на 100 % доли в уставном капитале у ФИО10 (заявление о регистрации в Едином государственном реестре юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) сведений о прекращении у ФИО10 права на долю в уставном капитале должника и возникновение указанных прав у ФИО9 было получено Межрайонной инспекцией Федеральной налоговой службы № 5 по Пермскому краю 02 ноября 2010 года).
До ответчика генеральным директором должника являлся ФИО7 (заявление о регистрации в ЕГРЮЛ сведений о прекращении у ФИО7 полномочий руководителя должника и
возникновение указанных полномочий у Денежкина В.А. было получено Межрайонной инспекцией Федеральной налоговой службы № 5 по Пермскому краю от Денежкина В.А. 13 апреля 2010 года).
После увольнения ответчика с должности генерального директора должника соответствующие обязанности на основании приказа от 14 июля 2011 года исполнял ФИО9 (заявление о регистрации в ЕГРЮЛ сведений о прекращении у ФИО1 полномочий руководителя должника и возникновение указанных полномочий у ФИО9 было получено Межрайонной инспекцией Федеральной налоговой службы № 5 по Пермскому краю от ФИО9 19 июля 2011 года).
Обращаясь с суд с рассматриваемыми требованиями, конкурсный управляющий должника обосновывал их на выводе о том, что с заявлением о признании должника банкротом ответчик как руководитель должника должен был обратиться в суд не позднее 29 апреля 2011 года, поскольку должен был узнать о возникновении такой обязанности 28 марта 2011 года – с даты составления бухгалтерского баланса должника за 2010 год, согласно которому активы должника составляли 43 927 тыс. руб. и не обеспечили покрытие кредиторской задолженности должника в размере 54 339 тыс. руб.
При этом в заявлении о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий должника указал на то, что ответчик являлся генеральным директором должника в период с 20 апреля 2011 года по 17 февраля 2013 года.
Таким образом, из содержания поданного конкурсным управляющим должника заявления следовало то, что ответчик должен был узнать о необходимости подачи заявления о признании должника банкротом ранее, чем ответчик стал генеральным директором должника (28 марта 2011 года и 20 апреля 2011 года).
Кроме того, утверждая о том, что именно ответчик должен был узнать о возникновении обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом в дату подписания бухгалтерского баланса должника за 2010 год – 28 марта 2011 года, конкурсный управляющий должника приложил к своему заявлению копию указанного баланса должника, подписанного предшествующим руководителем должника – ФИО7
Ссылаясь на то, что период исполнения ответчиком обязанностей руководителя должника продолжался с 20 апреля 2011 года по 17 февраля 2013 года, конкурсный управляющий должника основывал свой вывод на данных, включенных в ЕГРЮЛ, тогда как подтверждающих указанный вывод выписок из ЕГРЮЛ не представил, представив лишь выписку из указанного реестра в отношении должника по состоянию на 10 декабря 2016 года, то есть на период когда, руководителем должника являлся уже сам конкурсный управляющий.
Ответчик представил сведения о фактическом периоде исполнения им обязанностей руководителя должника (копию страниц трудовой книжки) уже к первому судебному заседанию – отзыв ответчика был представлен в суд
19 января 2017 года, однако конкурсный управляющий должника указал сведения о руководителях должника, действительно соответствующие ЕГРЮЛ лишь в своем уточнении, представленном в суд 28 марта 2018 года.
Анализа показателей бухгалтерской отчетности должника (в частности сроков возникновения отраженных в балансе обязательств, сроков исполнения обязанности должника по уплате денежных средств по всей сумме кредиторской задолженности, изменения соотношения показателей бухгалтерской отчетности), поданной в налоговый орган, за периоды, предшествующие 29 апреля 2011 года, равно как и за более поздние даты, конкурсный управляющий должника в своем заявлении не привел. Выводов из финансового анализа, подготовленного временным управляющим должника, а также из отчетов ранее утверждавшегося в процедуре банкротства должника конкурсного управляющего должника, представленных в материалы дела о банкротстве должника, в поданном заявлении также не содержится. Не имеется в рассматриваемом заявлении и сопоставления конкурсным управляющим должника показателей бухгалтерских балансов должника с отчетом об оценке рыночной стоимости имущества должника, подготовленном после возбуждения в отношении должника производства по делу о банкротстве (в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве отчет об оценке рыночной стоимости должника по состоянию на 19 апреля 2013 года был опубликован 28 июня 2013 года, общая стоимость имущества должника по указанному отчету составила 208 177 133 руб.).
Таким образом, вывод о необходимости подачи заявления о признании должника банкротом через месяц после подачи в налоговый орган бухгалтерского баланса за 2010 год был сделан конкурсным управляющим должника исключительно по формальным показателям указанного баланса, что было подтверждено самим конкурсным управляющим должника в судебном заседании.
Возражая против заявленных требований, ответчик ссылался на то, что:
период исполнения им обязанностей руководителя должника был непродолжительным;
перед назначением его на должность генерального директора должника участником должника ставились задачи по сохранению кадрового состава должника и заключению договоров с ООО ЛУКОЙЛ, которое до этого отказало должнику в допуске к участию в соответствующем тендере;
указанная задача была достигнута: еще в период исполнения ответчиком обязанностей начальника службы эксплуатации и маркетинга (за неделю до возложения исполнения обязанностей руководителя) отменен приказ о массовом сокращении работников; впоследствии устранены обстоятельства, препятствовавшие допуску к участию должника в тендере; менее чем через месяц со дня назначения на должность генерального директора должника с ООО ЛУКОЙЛ были заключены договоры оказания должником транспортных услуг, которые исполнялись и приносили должнику доход и после увольнения ответчика;
в период исполнения ответчиком обязанностей руководителя должника своевременно уплачивались обязательные платежи перед бюджетом;
ответчиком как руководителем должника рассматривалась возможность по заключению кредитных договоров для пополнения оборотных средств должника, в связи с чем проводилась оценка имущества должника, из которой ответчику было известно то, что рыночная стоимость указанного имущества на период исполнения им обязанностей руководителя должника составляла около 154 млн. руб., а ликвидационная – 115 млн. руб. Указанная оценка имущества должника позволяло ответчику сделать вывод о том, что должник с учетом соотношения его активов и пассивов не является неплатежеспособным и может продолжать свою деятельность;
причиной увольнения ответчика послужило возникновение разногласий и конфликта между ответчиком и участником должника (первоначально в период нахождения ответчика в отпуске в мае 2011 года по инициативе участника должника без согласования с ответчиком было уволено 86 работников должника; кроме того, участник должника брал из кассы должника под отчет денежные средства, их общая сумма к концу июня 2011 года составляла 1,5 млн. руб., половину из которых участник должника попросил ответчика оформить на него, обещав впоследствии погасить подотчетный долг оправдательными документами; ответчик и участник должника имели разные взгляды на способы, средства и цели продолжения деятельности; участник должника не исполнил договоренностей, достигнутых с ответчиком при приеме его на работу в ООО «Кунгурское УТТ» (выплата премии, продажа части доли в уставном капитале должника)).
Рассмотрев поданное заявление, исследовав и оценив в совокупности по правилам статьи 71 АПК РФ представленные суду доказательства и пояснения, суд пришел к выводу об отсутствии основания для удовлетворения заявленных требований конкурсного управляющего должника.
Обязанность должника по подаче заявления о признании его банкротом в суд регламентирована положениями статьи 9 Закона о банкротстве.
Пункт 1 статьи 9 Закона о банкротстве связывает обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве, в том числе, с появлением признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества, в частности, с возникновением ситуации, при которой удовлетворение требований одного или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения обязательств перед другими кредиторами (абзацы второй, шестой пункта 1 статьи 9 Закона).
Определение понятия неплатежеспособности установлено в статье 2 Закона о банкротстве, согласно которой под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.
В силу пункта 2 статьи 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.
Согласно пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей на дату подачи рассматриваемого заявления в суд) неподача заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.
Утверждение конкурного управляющего должника о возможности применения к рассматриваемым требованиям действующих положений Закона о банкротстве (в редакции Закона № 266-ФЗ) признано судом несостоятельным как прямо противоречащее положениям о вступления Закона № 266-ФЗ в силу и его применения к заявлениям, поданным после его вступления в силу.
В соответствии с пунктом 2 статьи 3 Закона о банкротстве, регламентирующей признаки банкротства юридического лица, юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.
Однако при наличии этих признаков у внешнего по отношению к должнику лица (кредитора) возникает право на обращение в суд с заявлением о банкротстве. Данных признаков недостаточно для возникновения на стороне самого должника в лице его руководителя обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве.
Обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.
Таким образом, при рассмотрении заявления о привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом подлежит определению конкретный момент перехода должника в состояние неплатежеспособности или недостаточности имущества. Кроме того, при рассмотрении указанного спора руководителю должника предоставляется право доказывания того, что само по себе возникновение
признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, названных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), и руководитель несмотря на временные финансовые затруднения добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план. При доказанности указанных обстоятельств такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.
Привлечение руководителя должника как контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (пункт 1 статьи 48 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)), ограниченную ответственность (статья 56 ГК РФ), наличие у лиц, входящих в состав органов управления юридического лица широкой дискреции при принятии (согласовании) управленческих решений в сфере бизнеса, так и запрет на причинение ими вреда иным участникам экономического оборота путем злоупотребления правовыми формами (привилегиями, которые предоставляет возможность ведения бизнеса через юридическое лицо) (статья 10 ГК РФ).
Поскольку ответчик выполнял функции единоличного исполнительного органа должника в период с 11 апреля 2011 года по 14 июня 2011 года, он является субъектом ответственности, предусмотренной пунктом 2 статьи 10 закона о банкротстве.
Вместе с тем по результатам оценки материалов дела суд пришел к выводу о необходимости признания подтвержденными пояснений ответчика о том, что, осуществляя полномочия руководителя должника, он действовал добросовестно, в рамках обычной хозяйственной деятельности, основной целью руководителя являлось возобновление и развитие деятельности должника.
Истребованными по ходатайству ответчика документами у ООО ЛУКОЙЛ подтверждается то, что в период исполнения ответчиком обязанностей руководителя должника было возобновлено сотрудничество с ООО ЛУКОЙЛ, должник оказывал ООО ЛУКОЙЛ транспортные услуги и получал от этого доход, позволявший исполнять обязательства перед кредиторами.
Представленными в материалы дела уполномоченным органом документов подтверждается обоснованность доводов ответчика об исполнении должником в период исполнения обязанностей руководителя
должника ответчиком обязательств перед бюджетом. Из тех же документов судом также установлено то, что возникновение у должника неисполненных обязательств перед бюджетом имело место уже после увольнения ответчика (срок уплаты второго авансового платежа по налогу на добавленную стоимость наступил во второй половине июля 2011 года). То есть за период до увольнения ответчика (приказом генерального директора Андреева В.А. от 14 июля 2011 года подтверждается, что ответчик утратил полномочия руководителя должника именно 14 июля 2011 года, тогда как более позднее внесение в ЕГРЮЛ соответствующей записи о смене руководителя не свидетельствует о сохранении ответчика указанных полномочий) у должника не было неисполненных обязательств перед бюджетом, требования по которым включены в настоящее время в реестр требований кредиторов должника и составляют более 40 %.
В период исполнения ответчиком обязанностей руководителя должника должник осуществлял активную производственную и финансово- хозяйственную деятельность, имел в собственности парк необходимых транспортных средств, а в штате – необходимый кадровый состав.
Несмотря на то, что бухгалтерская отчетность должника за 2010 год формально свидетельствовала о возникновении у должника признака недостаточности имущества, указанное обстоятельство не свидетельствовало об объективном банкротстве должника, в том числе по причине того, что фактически рыночная стоимость активов должника более чем в два раза превышала общую сумму кредиторской задолженности должника. При этом каких-либо доказательств того, что кредиторская задолженность была просроченной на дату подачи баланса должника за 2010 год конкурсный управляющий должника не представил.
Не представил конкурсный управляющий должника и пояснений относительно того, по какой причине месячный срок для подачи руководителем должника заявления о банкротстве должника в отношении ответчика он начал исчислять почти за три недели до назначения ответчика на должность руководителя должника (включив в указанный период исчисления срока по отношению к ответчику период, в котором генеральным директором должника являлся ФИО7).
Вопреки утверждению конкурсного управляющего должника ответчик как руководитель должника имел план вывода предприятия из кризисного состояния (сохранение кадрового состава, погашение неисполненных обязательств, препятствовавших допуску к участию в тендере, заключение договоров с ООО ЛУКОЙЛ) и материалы дела свидетельствуют о том, что деятельность должника была направлена на выполнение указанного плана, достижение его целей (значительная часть кадрового состава была сохранена, препятствия для участия в тендере – устранены, договоры с ООО ЛУКОЙЛ – заключены). Таким образом, имеются основания для признания того, что даже при наличии определенных финансовых и производственных затруднений должника ответчик добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложив максимальные
усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план.
Несмотря на то, что последующий после увольнения ответчика с должности руководителя должника период выходит за рамки обстоятельств, подлежащих исследованию и установлению в рамках предъявляемых к ответчику требований (с учетом неустановленности судом оснований для подачи заявления должника о его банкротстве в период полномочий ответчика как руководителя должника), суд при рассмотрении указанных требований не может не учитывать того, что заявление о признании должника банкротом фактически поступило в суд через год после увольнения ответчика, однако в ходе процедуры банкротства должника дважды заключалось мировое соглашение с кредиторами.
Раскрытые в ходе рассмотрения спора сведения о привлечении ответчика к уголовной ответственности с учетом обстоятельств ее наступления и размера взысканных с ответчика денежных средств не признаны судом доказательствами как наступления у ответчика обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом, так и доведения ответчика должника до банкротства (с учетом стоимости активов должника сумма взыскания может свидетельствовать лишь о возникновении у ответчика обязанности по возмещению убытков, однако указанная сумма уже была взыскана с ответчика в пользу должника иным судебным актом).
Данные обстоятельства с учетом общеправовых принципов юридической ответственности, являющиеся основанием для освобождения от субсидиарной ответственности, подтверждаются материалами дела, а также доказательствами, истребованными по инициативе ответчика.
Суд пришел к выводу о необоснованности утверждения конкурсного управляющего должника о том, что ответчик не осуществил действий, направленных на установление фактических обстоятельств рассматриваемого спора (вопросы, которые конкурсный управляющий должника задавал ответчику в ходе судебного заседания, конкурсный управляющий никак не пытался связать с обстоятельствами, положенными в основу поданного заявления (анализ формальных показателей бухгалтерского баланса), кроме того, указанные вопросы были заданы ответчику без из предварительного раскрытия в удобной для восприятия форме с учетом того, что с момента увольнения ответчика с должности руководителя должника до даты судебного заседания прошло около семи лет). Суд также вынужден констатировать неполное и несвоевременное осуществление самим конкурсным управляющим должника действий для обеспечения суду возможности рассмотреть спор (с учетом того, что даже правильные сведения о фактическом периоде исполнения ответчиком обязанностей руководителя должника были представлены конкурсным управляющим лишь в четвертом судебном заседании по рассмотрению его заявления (спустя год и три месяца с момента подачи заявления), а проверка раскрытых сведений о смерти ФИО9 конкурсным управляющим должника вообще не осуществлялась), исходя из того, что права и
обязанности по истребованию соответствующих документов и сведений относятся к компетенции самого конкурсного управляющего должника.
В связи с этим, оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности не имеется.
Руководствуясь статьями 176, 184, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 9, 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», Арбитражный суд Пермского края
О П Р Е Д Е Л И Л:
Судья М.С. Рудаков
