АРБИТРАЖНЫЙ СУД ГОРОДА МОСКВЫ
115191, г.Москва, ул. Большая Тульская, д. 17
http://www.msk.arbitr.ru
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Москва
24 декабря 2021г. Дело № А40-36111/18-46-42 Ф
Резолютивная часть определения объявлена 15.12.2021.
Определение в полном объеме изготовлено 24.12.2021.
Арбитражный суд города Москвы в составе:
судьи Архипова А.А.,
при ведении протокола судебного заседания секретарем Лыковой Е.Е.,
рассмотрев в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» (ИНН 7719843933, ОГРН 1137746379275),
заявления ООО «Велтгрупп», конкурсного управляющего ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» Осиповой Г.Ю. о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника,
ответчик: Курлин А.М.
УСТАНОВИЛ:
Решением Арбитражного суда города Москвы от 28.01.2019 должник ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утверждена Осипова Галина Юрьевна.
В арбитражный суд 18.09.2019 поступило заявление ООО «Велтгрупп», уточненное в порядке ст. 49 АПК РФ, о привлечении контролирующего должника лица Курлина А.М. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг».
Также в арбитражный суд 28.01.2020 поступило заявление конкурсного управляющего ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» Осиповой Г.Ю., уточненное в порядке ст. 49 АПК РФ, о привлечении контролирующих должника Курлина А.М., Губина О.В., Зубова Н.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Протокольным определением от 10.02.2020 заявление ООО «Велтгрупп» и конкурсного управляющего объединены в одно производство для совместного рассмотрения.
Определением Арбитражного суда г. Москвы от 22.04.2021, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.07.2021, суд г. Москвы к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» привлечен Курлин А.М., в удовлетворении заявление конкурсного управляющего ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» о привлечении контролирующих должника лиц Губина О.В., Зубова Н.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника отказано.
Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 17.09.2021 определение Арбитражного суда города Москвы от 22.04.2021 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.07.2021 отменены в части привлечения к субсидиарной ответственности Курлина А.М. Обособленный спор в указанной части направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы.
В судебном заседании подлежат рассмотрению заявления ООО «Велтгрупп», конкурсного управляющего ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» Осиповой Г.Ю. о привлечении контролирующего должника лица Курлина А.М. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
От конкурсного управляющего поступило ходатайство о назначении судебно-экономической экспертизы с целью установления нарушений в введении бухгалтерского учета и отчетности.
Согласно статье 82 АПК РФ для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле.
В случае если назначение экспертизы предписано законом или предусмотрено договором либо необходимо для проверки заявления о фальсификации представленного доказательства либо если необходимо проведение дополнительной или повторной экспертизы, арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе.
Вопрос о необходимости проведения экспертизы согласно статьям 82, 86 АПК РФ относится к компетенции суда, разрешающего дело по существу. Удовлетворение ходатайства о проведении экспертизы является правом, а не обязанностью суда, которое он может реализовать в случае, если с учетом всех обстоятельств дела придет к выводу о необходимости осуществления такого процессуального действия для правильного разрешения спора.
При этом ходатайство о назначении судебной экспертизы заявлено без приложения перечня необходимых документов (согласие экспертного учреждения с указанием экспертов, сроков проведения и стоимости, внесения на депозитный счет суда денежных средств).
Кроме того, в силу второго абзаца пункта 22 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 N 23 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе" в случае неисполнения указанными лицами обязанности по внесению на депозитный счет суда денежных сумм в установленном размере суд выносит определение об отклонении ходатайства о назначении экспертизы и, руководствуясь положениями части 2 статьи 108 и части 1 статьи 156 АПК РФ, рассматривает дело по имеющимся в нем доказательствам.
Права участников процесса неразрывно связаны с их процессуальными обязанностями, поэтому в случае нереализации участником процесса предоставленных ему законом прав, в том числе представления доказательств обоснованности и законности своих требований или возражений, последний несет риск наступления неблагоприятных последствий, связанных с несовершением определенных действий (часть 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).
Таким образом, принимая во внимание, что в материалы дела не представлены предложения по экспертным организациям и кандидатурам экспертов, доказательства перечисления денежных средств на депозитный счет суда в счет оплаты экспертизы, суд приходит к выводу, что ходатайство о назначении по делу судебной экспертизы является необоснованным и удовлетворению не подлежит.
Заслушав лиц, участвующих в деле, изучив представленные в материалы дела доказательства, суд приходит к следующим выводам.
Из материалов дела следует, что Курлин А.М. в период с 25.04.2013 по 11.08.2017 являлся руководителем должника, а также участником должника с 5% долей в уставном капитале.
В качестве оснований для привлечения Курлина А.М. к субсидиарной ответственности кредитор и конкурсный управляющий указали на совершение сделок с целью причинения вреда имущественным правам кредиторам. Конкурсный управляющий также указал, что бывшим руководителем должника искажена бухгалтерская отчетность и не внесены актуальные сведения в ЕГРЮЛ.
Пунктом 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ), которые поданы с 01 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции Закона N 266-ФЗ).
На дату рассмотрения по существу заявления Федеральным законом N 266-ФЗ, вступившим в действие 30.07.2017, статья 10 Закона о банкротстве утратила силу.
Принимая во внимание время поступления в суд заявления конкурсного управляющего и кредитора, суд пришел к выводу о том, что к рассматриваемому спору подлежат применению процессуальные положения Главы III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".
В пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", разъяснено, что положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим органом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ.
Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.
Однако предусмотренные указанными Законами в редакции Закона N 73-ФЗ процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности (пункты 6 - 8 статьи 10 Закона о банкротстве и подпункт 2 пункта 1 статьи 50.10 Закона о банкротстве банков) подлежат применению судами после вступления в силу Закона N 73-ФЗ независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве. При этом дела о привлечении к субсидиарной ответственности, возбужденные вне рамок дела о банкротства до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, и после этой даты подлежат рассмотрению в соответствии с процессуальными нормами законодательства о банкротстве, действовавшими до этой даты.
Таким образом, применение той или иной редакции статьи 10 Закона о банкротстве (в настоящее время статьи 61.11, 61.12 Закона о банкротстве) в части норм материального права зависит от того, когда имели место обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения контролирующего лица должника к субсидиарной ответственности, а не от того, когда было подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. А нормы процессуального права подлежат применению в редакции, действующей на дату обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.
В определении от 25.09.2020 N 310-ЭС20-6760 Верховный Суд РФ изложил правовую позицию, в которой указал, что, поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности ( определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3) по делу N А22-941/2006).
Однако это не означает, что при доказывании в общем порядке (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) наличия контроля у лица, имеющего формально-юридических полномочия давать должнику обязательные для исполнения указания, истец лишен возможности ссылаться на приведенные в упомянутой презумпции обстоятельства. Несмотря на то, что подобные факты применительно к рассматриваемому периоду не образуют презумпцию контроля, суд должен дать им правовую оценку в контексте всей совокупности обстоятельств, установленных по обособленному спору, тем более, что на данные обстоятельства ссылался участник судебного спора.
Как отмечено в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079 (далее - определение N 305-ЭС19-10079), предусмотренное, например, статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так и ныне действующего законодательства является общим (в том числе это относится к разъяснениям норм материального права, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53).
В соответствии с п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействий контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.
Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:
1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;
2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;
3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;
4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;
5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:
- в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;
- в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо. В п. 26 Постановления Пленума N 53 отмечено - в соответствии с подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в частности, предполагается, что действия (бездействия) контролирующего лица стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности следующей совокупности обязательств:
- должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия);
- доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения.
Данная презумпция применяется при привлечении к субсидиарной ответственности как руководителя должника (фактического и номинального), так и иных лиц, признанных контролирующими на момент совершения налогового правонарушения (пункт 5 статьи 61.11 Закона о банкротстве).
В соответствии с п. 16 Постановления Пленума N 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.
Согласно ст. 53.1 ГК РФ, лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53 ГК РФ), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.
Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.
Из материалов дела следует, что между должником и ОАО «Промсвязьбанк» (правопреемник АО «АВТОВАЗБАНК») заключен договор поручительства от 05.02.2016 № 6Л/0788-14-3-0, по условиям которого ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» приняло на себя обязательства отвечать за исполнение ООО «Стинс Компани» (правопреемник АО «Гипрогазочистка») обязательств по возврату заемных средств в размере 200 000 000 руб.
Между должником и ОАО «Промсвязьбанк» (правопреемник АО «АВТОВАЗБАНК») заключен договор поручительства от 05.02.2016 № 8П/0001-14-3-0, по условиям которого ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» приняло на себя обязательства отвечать за исполнение АО «Гипрогазочистка» обязательств по возврату заемных средств в размере 937 500 000 руб.
Также между ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» и АКБ «Абсолют Банк» (ПАО) заключены следующие договоры поручительства:
- от 14.03.2016 № 096-П, по условиям которого ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» приняло на себя обязательства отвечать за исполнение АО «Гипрогазочистка» обязательств по возврату заемных средств в размере 126 500 000 руб.,
- 23.07.2015 №174-15, по условиям которого ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» приняло на себя обязательства отвечать за исполнение АО «Гипрогазочистка» обязательств по возврату заемных средств в размере 300 000 000 руб.,
-23.07.2015 № 192-15, по условиям которого ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» приняло на себя обязательства отвечать за исполнение АО «Гипрогазочистка» обязательств по возврату заемных средств в размере 400 000 000 руб.
-23.07.2015 № 233-15, по условиям которого ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» приняло на себя обязательства отвечать за исполнение АО «Гипрогазочистка» обязательств по возврату заемных средств в размере 50 000 000 руб.,
- 23.07.2015 № 240-15, по условиям которого ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» приняло на себя обязательства отвечать за исполнение АО «Гипрогазочистка» обязательств по возврату заемных средств в размере 50 000 000 руб.
Таким образом, с июля 2015 года по февраль 2016 года должник заключил договоры поручительства на сумму 2 064 000 000 рублей.
Исходя из материалов дела, в 2016-2017 года у должника имелась общая задолженность примерно в размере 285 000 000 руб., большая часть из которой это обязательства перед налоговым органом, перед учредителем АО «Гипрогазоочистка», работниками и ООО «КАОН» (правопреемник ООО «ВелтГрупп»).
В данном случае договоры поручительства, исходя из объема принятых поручителем обязательств, действительно, отвечали критерию значимости.
Вместе с тем, при разрешении вопроса о реальной цели совершения тех или иных сделок должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота.
Вопрос о наличии у обеспечительной сделки признаков причинения вреда интересам кредиторов или злоупотребления правом неоднократно являлся предметом рассмотрения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации. По соответствующей проблематике, начиная с декабря 2015 года, выработана достаточно обширная судебная практика, определившая критерии квалификации соответствующих сделок на предмет их действительности (например, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607, от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, от 28.05.2018 N 301-ЭС17-22652, от 24.12.2018 N 305-ЭС18-15086(3) и т.д.).
Так, в частности, наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок. Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.
В такой ситуации для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения заимодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным заимодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). К их числу могут быть отнесены, в том числе следующие:
- участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов;
- получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности;
- реализация договоренностей между заимодавцем и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя, при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.
Сама по себе выдача такого рода поручительств в пользу кредитной организации, настаивающей на дополнительном обеспечении, не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении руководителя поручителя по отношению к его кредиторам даже в ситуации, когда поручитель с целью реализации общегрупповых интересов, а не для причинения вреда кредиторам, принимает на себя солидарные обязательства перед банком в объеме, превышающем его финансовые возможности, полагая при этом, что в перспективе результат деятельности группы позволит погасить обязательства ее членов перед кредиторами.
Для констатации сомнительности поручительства, его направленности на причинение вреда остальным кредиторам поручителя, должны быть приведены веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения от сложившейся практики, в частности, о том, что поручитель действовал злонамеренно: цель привлечения независимого кредитного финансирования группой, объединяющей заемщика и лиц, выдавших обеспечение, в действительности ими не преследовалась, им было очевидно, что в дальнейшем обязательства заведомо не будут исполнены.
В ситуации, когда в отсутствие поручительства кредитная задолженность перед банками не была бы реструктуризована, выдача поручительства одним членом группы в интересах заемщика, относящегося к той же группе, с экономической точки зрения является способом финансирования последнего.
Согласно выписке из ЕГРЮЛ в отношении должника участником, владеющим долей в уставном капитале в размере 95 %, является ООО «Гипргазоочистка». Должник являлся дочерней компанией ООО «Гипрогазоочистка» - основного заемщика по всем указанным кредитным договорам. Генеральным директором ООО «Гипрогазоочистка» являлся Анисимов С.Н.
На дату заключения между должником и ПАО «Промсвязьбанк» договора поручительства единоличным исполнительным органом ЗАО «Стинс Коман» являлась управляющая компания «Стинс Коман Корпорейшн» в лице ее президента Анисимова С.Н.
Анисимов С.Н. также являлся учредителем и руководителем следующих компаний: ООО «Стинс Коман Корпорейшн», ЗАО «Стинс корп.».
Управление компаниями поручителями в том числе осуществлялось: ЗАО «Стинс Коман» - управляющая организация ООО «Стинс Коман Корпорейшн» с 25.06.2015 по 28.01.2016, ЗАО «СК Интегрированные Решения» - управляющая организация ООО «Стинс Коман Корпорейшн» с 25.06.2015 по 09.12.2016, ЗАО «Стинс корп.» - управляющая организация ООО «Стинс Коман Корпорейшн» с 25.06.2015 по 09.12.2016.
Таким образом, должник и ЗАО «Стинс Коман», АО «Гипрогазоочистка», а также иные поручители по кредитным договорам, в обеспечения исполнения обязательств которых были заключены договоры поручительства, в частности ЗАО «Стинс Коман Интегрированные решения», ЗАО «Стинс Корп.», ЗАО «Стинс Коман Корпорейшн», ЗАО «НПП Техноимпорт», ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг», входили в одну группу компаний, и были связаны общими участниками, единоличным исполнительным органом, хозяйственными отношениями, что также отражено в кредитных договорах имеющихся в материалах дела и представленных при включении в реестр требований кредиторов должника требований кредитных организаций.
Материалами дела подтверждается наличие общих экономических связей у основного заемщика и должника.
Судом установлено, что должник входит в группу лиц, которая вела прибыльную деятельность, что подтверждается данными бухгалтерской отечности шести лиц, входящих в эту группу: общий размер активов сопоставим с 9 000 000 000 рублей, в то время как размер обязательств поручителя не превысила 1 000 000 000 рублей.
Следует отметить, что должник никогда не производил погашение задолженности перед Банками по указанным кредитным договорам и договорам поручительства. Ответчик никогда не являлся выгодоприобретателем от заключения Договоров поручительства и кредитных договоров.
Решение о заключении договоров поручительства было принято единолично АО «Гипрогазоочистка» в лице Анисимова С.Н., что подтверждается Протоколом № 2 внеочередного общего собрания участников ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» от 09.07.2015. Также 15.06.2015 Анисимов С.Н. издал распоряжение следующего содержания: в целях исполнения решений о привлечении дополнительных кредитных средств АКБ «Абсолют банк» для нужд ОАО «Гипрогазоочистка», прошу заключить договоры поручительства с АКБ «Абсолют Банк» (ОАО).
Анисимовым С.Н. 29.01.2016 в адрес Курлина А.М. даны прямые распоряжения о заключении договора поручительства с ПАО «Промсвязьбанк».
Судом не установлено извлечения Курлиным А.М. выгоды из совершенных сделок и совершение сделок с целью вывода активов должника и причинения вреда имущественным правам кредиторам должника, что исключает возможность привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по указанному основанию.
В отношении доводов о искажении бухгалтерской отчетности и не внесении актуальных сведений в ЕГРЮЛ, судом установлено следующее.
Из заявления конкурсного управляющего следует:
- документы бухгалтерского учета должника не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации,
- поручительство за третьих лиц не отражено в бухучете на забалансовом счете 009 и в публикуемой бухгалтерской отчетности в разделе «Пояснения к бухгалтерскому балансу «Обеспечение обязательств» в сумме полного поручительства по договору»,
- не отражение данных через проводки (Д76.2 — К 91 или Д76.2-К60 или Д60 К 76.2) в бухгалтерском балансе в разделе кредиторской/дебиторской задолженности или же в разделе прибыль/убыток от деятельности при списании задолженности как бесперспективной к взысканию после предъявления кредитными организациями к должнику требований по договорам поручительства (в январе-феврале 2016 года Промсвязьбанк наложил арест на счета как основных должников, так и должника-поручителя).
Кроме того, конкурсным управляющим были выявлены еще старые существенные нарушения бухучета должника, начавшиеся в период, выходящий за пределы ретроспективного периода анализа хозяйственной деятельности должника, а именно: расхождение в учете сумм налогов (практически всех видов) в сумме, превышающей 5 000 000 руб., проведение оплат сотрудникам должника (их было выявлено на 30 человек больше, чем указано в сведениях по заработной плате и задолженности по ней).
Конкурсный управляющий указал, что при анализе бухгалтерской документации независимой бухгалтерской компанией был выявлен ряд существенных нарушений бухучета, связанный с приемом сфальсифицированного бухгалтерского учета у предыдущего директора (расхождения с налоговой превышают 10 миллионов рублей в виде недоимки) путем оформления Протокола собрания учредителей от 22.04.2015 и нотариального заверения подписей генерального директора Курлина А.М. и его соучредителя Анисимова В.Н. о достоверности бухгалтерской отчетности.
Помимо этого, при передаче сведений о дебиторской задолженности временному управляющему передали недостоверные сведения, содержащие завышенные значения дебиторской задолженности более чем на 93 000 000 рублей (по состоянию на 24.01.2019).
В силу подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе, в случае, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.
Указанная ответственность контролирующих должника лиц соотносится с нормами об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (статьи 6, статья 29 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее - Закон о бухгалтерском учете)) и обязанностью руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве).
Данная ответственность направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания сделок должника.
Наличие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности у руководителя должника предполагается и является обязательным требованием закона. Ответственность руководителя предприятия-должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации и отражения в бухгалтерской отчетности достоверной информации.
Поскольку ответственность руководителя должника является гражданско-правовой, возложение на это лицо обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 ГК РФ.
Для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо доказать противоправный характер поведения лица, на которое предполагается возложить ответственность; наличие у потерпевшего лица убытков; причинную связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими вредоносными последствиями; вину правонарушителя.
Следуя правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.11.2012 N 9127/12 по делу N А40-82872/10-70-400Б, необходимо установить следующие обстоятельства:
- объективная сторона - установление факта неисполнения обязательства по передаче документации либо отсутствия в ней соответствующей информации;
- субъективная сторона - вина; должно быть установлено, предпринял ли руководитель должника все меры для надлежащего исполнения обязательств по ведению и передаче документации, проявил ли ту степень заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота;
- причинно-следственная связь между отсутствием документации (отсутствием в ней информации или ее искажением) и невозможностью удовлетворения требований кредиторов
- размер субсидиарной ответственности, который по общему правилу определяется как сумма требований, включенных в реестр требований кредиторов, но не удовлетворенных в связи с недостаточностью конкурсной массы, при этом размер ответственности может быть снижен, если привлекаемое к ответственности лицо докажет, что размер вреда, причиненного им имущественным интересам кредиторов отсутствием документации существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению;
- установление специального субъекта - руководителя должника.
Согласно пункту 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.
Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.
Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:
- невозможность определения основных активов должника и их идентификации;
- невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;
- невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.
Оценив доводы конкурсного управляющего, суд приходит к выводу о том, что они не свидетельствуют о невозможности ведения процедуры банкротства. Вся имеющаяся в распоряжении Курлина А.М. документация была передана конкурсному управляющему, доказательств сокрытия имущества и документации в материалы дела не содержат.
Вместе с тем, указанные конкурсным управляющим факты искажения отчетности не могут служить достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности по правилам ст. 61.11 Закона о банкротстве, поскольку это противоречит смыслу и порядку привлечения лица к ответственности за гражданское правонарушение (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.11.2012 № 9127/12).
Учитывая изложенное, суд приходит к выводу об отсутствии правовых оснований, предусмотренных ст. 61.11 Закона о банкротстве, для привлечения Курлина А.М. к субсидиарной ответственности.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 61.10, 61.11 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. ст. 13, 64-66, 71, 75, 123, 156, 176, 184 - 188, 223 АПК РФ, суд
О П Р Е Д Е Л И Л:
Отказать в удовлетворении заявлений ООО «Велтгрупп», конкурсного управляющего ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг» Осиповой Г.Ю. о привлечении контролирующего должника лица Курлина А.М. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ГипроНефтеГаз Инжиниринг».
Определение может быть обжаловано в Девятый арбитражный апелляционный суд в десятидневный срок со дня изготовления в полном объеме.
Судья Архипов А. А.
