ВЕРХОВНЫЙ СУД
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Дело № 32 -АПУ19-3
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Москва 28 марта 2019 года
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Червоткина А.С.,
судей Таратуты И.В. и Хомицкой Т.П.
при секретаре Горностаевой Е.Е.,
с участием прокурора Федченко Ю.А.,
осужденного Зайцева Д.А. и его защитников - адвокатов Калабина А.П. и Кучеренко А.В.,
рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Зайцева, адвокатов Кучеренко А.В. и Калабина А.П. на приговор Саратовского областного суда от 29 декабря 2018 года, по которому
Зайцев Дмитрий Александрович, <...>
<...> несудимый, осужден:
- по ч.2 ст.228 УК РФ к 3 годам лишения свободы; - по п.«в» ч. 4 ст. 162 УК РФ к 9 годам лишения свободы;
- по п.«з» ч.2 ст. 105 УК РФ к 16 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год;
- по ч.1 ст. 162 УК РФ к 5 годам лишения свободы.
В соответствии с ч.З ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно Зайцеву назначено 20 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год с установлением соответствующих ограничений и возложением обязанностей, указанных в приговоре.
Срок отбывания наказания Зайцеву исчислен с 29 декабря 2019 года, зачтено в срок отбытия наказания время содержания под стражей в период с 12 декабря 2017 года, то есть с момента фактического задержания, по 28 декабря 2018 года.
Мера пресечения Зайцеву до вступления приговора в законную силу оставлена прежняя - заключение под стражу.
По делу решена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Таратуты И.В., выслушав осужденного Зайцева Д.А., адвокатов Калабина А.П. и Кучеренко А.В., просивших об отмене приговора, прокурора Федченко Ю.А., полагавшую необходимым приговор оставить без изменения, Судебная коллегия
установила:
Зайцев признан виновным и осужден за незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере; за разбой, совершенный в отношении Д. с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей; за убийство Д., сопряженное с разбоем; и за разбой, совершенный в отношении Ч.
Преступления совершены в период с августа по 23 ноября 2017 года; а также 12 декабря 2017 года в период времени с 6 до 9 часов и около 15 часов,
соответственно, на территории Саратовской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Зайцев Д.А. находит приговор незаконным и необоснованным, просит приговор отменить в связи с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, а дело направить на новое судебное рассмотрение. Полагает, что обвинительное заключение не подписано руководителем следственного органа и прокурором, а поэтому дело не могло быть рассмотрено в суде. Обращает внимание на то, что фактически он был задержан около 15 часов 12 декабря 2017 года, после чего сразу же доставлен в отдел полиции, однако протокол его задержания был составлен в 8 часов утра 13 декабря 2017 года, что, по мнению осужденного, свидетельствует о незаконности данного протокола, как доказательства по делу, со всеми вытекающими из этого последствиями. Настаивает на необъективности и предвзятости суда; на том, что суд, зная о его душевной неустойчивости и волнении (что следует из заключения экспертов-психиатров), все-таки необоснованно квалифицировал его действия по п.«з» ч.2 ст. 105 и п.«в» ч.4 ст. 162 УК РФ. Не оспаривая свою вину по ч.2 ст.228 и ч.1 ст. 162 УК РФ, полагает, что по его вина по п.«з» ч.2 ст. 105 и п.«в» ч.4 ст. 162 УК РФ не подтверждается исследованными в суде доказательствами; считает, что суд в приговоре не мог ссылаться на его первоначальные показания, поскольку в судебном заседании он их не подтвердил. Также считает, что суд назначил ему слишком суровое наказание.
В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Калабин А.П. находит приговор незаконным и необоснованным, просит приговор отменить ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, и в связи с существенным нарушением по делу уголовно-процессуального закона, а дело направить на новое судебное рассмотрение. Полагает, что в ходе предварительного расследования, а также судом, было нарушено право Зайцева на защиту, поскольку осужденный не был ознакомлен как с постановлениями о назначении экспертиз, так и с заключениями экспертов. Обращает внимание на то, что время ознакомления Зайцева и его защитника с указанными документами не превышало 5 минут; что осужденный Зайцев в судебном заседании заявил о том, что в ряде вышеуказанных документов и в протоколах об ознакомлении с ними стоят ни его и его защитника подписи; что на
адвокатский запрос начальник ФКУ СИЗО<...> УФСИН России по Саратовской области представил ответ, согласно которому время в указанных выше документах от 19 и 21 сентября 2018 года (часы и минуты), не совпадает со временем, в которое следователь и адвокат (Кучеренко) посещали следственный изолятор. Также обращает внимание на то, что согласно протоколу дополнительного допроса обвиняемого Зайцева от 13 июля 2018 года, протоколам об ознакомлении Зайцева с заключениями экспертов и с протоколом допроса эксперта с этой же датой, эти следственные действия были проведены в ФКУ СИЗО<...> УФСИН России по Саратовской области, однако из указанного выше ответа начальника данного учреждения следует, что 13 июля 2018 года ни следователь, ни защитник обвиняемого Зайцева - адвокат Кучеренко - следственный изолятор не посещали и у обвиняемого Зайцева не находились. Кроме того полагает, что суд необоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайства о вызове в судебное заседание и допросе экспертов, поскольку осужденный Зайцев не согласен с их выводами и при этом был лишен возможности задать экспертам свои вопросы. Считает, что умысел Зайцева, направленный на разбой и убийство Д., не доказан; что по делу имеется ряд неустранимых сомнений его виновности. Ссылаясь на первоначальные показания Зайцева, в которых тот сообщал о нанесении ударов потерпевшей палкой, а не молотком, настаивает на недостоверности данных показаний и на том, что они были даны под давлением со стороны сотрудников полиции; ссылаясь на заключение судебно-медицинской экспертизы в части времени наступления смерти потерпевшей, а именно в период с 8 часов 20 минут до 12 часов 20 минут, на показания Зайцева, который говорил о том, что находился в квартире потерпевшей лишь с 6 до 7 часов утра, на показания П. о том, что Зайцев приходил к ней на работу с 7 часов 12 минут до 7 часов 50 минут и был при этом спокоен, - настаивает на том, что в момент убийства Д Зайцев не находился в ее квартире. Ссылаясь на протокол осмотра места происшествия и фототаблицу к нему, на заключение судебно- генетической, судебно-биологической и трасологической экспертиз, обращает внимание на наличие множественных брызг крови рядом с трупом Д., на наличие незначительного крови лишь на спинке куртки Зайцева, на неправильную упаковку вещественных доказательств - одежды осужденного, на обнаружение на месте происшествия кровавого наслоения следа обуви и на отсутствие на обуви Зайцева крови потерпевшей, - делает вывод о том, что точно не установлено, что на куртке Зайцева имеется кровь, происходящая от потерпевшей; что если бы Зайцев совершил убийство Д то его одежда была полностью забрызгана ее кровью; что налицо фальсификация
доказательств, выразившаяся в нанесении крови Д.на куртку Зайцева; также настаивает на ложности заключения эксперта-трассолога. Обращает внимание на то, что на трупе Д. имелись телесные повреждения, которые были причинены ей за несколько дней до смерти, но суд не стал выяснять, кто именно их причинил; что показания свидетеля Л. относительно количества пропавших у потерпевшей таблеток «Лирика», ее сумки, а также нахождения в доме последней молотков, - являются противоречивыми, но суд не дал никакой оценки этим обстоятельствам. Ссылаясь на показания свидетеля П., которая в 8 часов 20 минут с улицы видела на кухне в квартире потерпевшей мужчину с темными короткими волосами; на показания сына погибшей, который в суде пояснил, что когда он уходил в школу, то на кухне, кроме Зайцева и соседа, находился еще и третий мужчина; на отсутствие под ногтями Зайцева крови потерпевшей, - настаивает на невиновности Зайцева. Ссылаясь на видеозапись, приложенную к апелляционной жалобе, якобы, записанную в ходе следственного действия - осмотра места происшествия после совершения Зайцевым разбойного нападения на Ч. и переданную представителям средств массовой информации, обращает внимание на отсутствие у Зайцева в тот момент каких- либо телесных повреждений и делает вывод о применении к нему в последующем насилия со стороны сотрудников правоохранительных органов, а также о недопустимости, как доказательств по делу, первоначальных показаний Зайцева и его явки с повинной. Также настаивает на неполноте предварительного расследования, поскольку не было выяснено, куда делись денежные средства потерпевшей, поскольку за день до ее гибели она получила пенсию, и сколько таблеток «Лирика» находилось в квартире Д. на момент ее убийства; на некачественном осмотре места происшествия, поскольку не было осмотрено мусорное ведро, в котором, возможно, могло находиться орудие преступления - молоток; кроме этого, не было выяснено, кем был оставлен отпечаток пальца руки, обнаруженный при осмотре квартиры потерпевшей. Считает, что суд не мотивировал должным образом квалификацию действий осужденного; не дал оценки всем доказательствам стороны защиты; при этом в нарушение положений уголовно-процессуального закона изменил формулировку предъявленного осужденному обвинения и указал, что поводом совершения Зайцевым преступления явилось его желание завладеть деньгами потерпевшей, чтобы оплатить услуги адвоката по предъявленному ему на тот момент обвинению, связанному с незаконным оборотом наркотических средств, при том, что данная формулировка в обвинении Зайцеву не вменялась. Обращает внимание на то, что с
постановлениями о назначении экспертиз Зайцев был ознакомлен после их проведения, а в ряде случаев не в СИЗО, как указано в документах, а в ИВС, на основании чего полагает, что было нарушено право осужденного на защиту, поскольку он был лишен возможности поставить перед экспертами другие вопросы и выбирать экспертное учреждение; что очная ставка между Зайцевым и свидетелем К. была также проведена в ИВС, где отсутствуют необходимые для проведения данного следственного действия условия, в результате чего полагает, что данное доказательство является недопустимым. Кроме этого полагает, что суд необоснованно отказал стороне защиты в вызове и допросе экспертов Г.Д., Л. и С. проводивших экспертизы, чтобы задать им вопросы; что показания свидетеля Б. данные в судебном заседании, о том, что она впервые увидела Зайцева при допросе 13 января 2018 года, являются ложными и не могли быть приняты судом во внимание, так как это обстоятельство подтверждается указанной выше видеозаписью с осмотра места происшествия, который проводила Б. что показания других свидетелей - сотрудников полиции, которые говорили, что не применяли к Зайцеву физическую силу, также являются ложными; что протокол осмотра места происшествия из-за отсутствия вышеуказанной видеозаписи также является недопустимым доказательством. Настаивает на том, что 24 декабря 2018 года в нарушение уголовно-процессуального закона суд не рассмотрел ходатайство адвоката Кучеренко о признании ряда доказательств недопустимыми; что в ходе допроса эксперта О. исследовал вещественные доказательства, не изменив порядок их исследования; что не рассмотрел заявленное государственным обвинителем ходатайство, в результате чего протоколы были оглашены без постановления суда на это; что необоснованно отказал в допросе свидетеля М. поскольку тот не является очевидцем преступления, при этом, принимая такое решение, не исследовал протокол допроса данного свидетеля; что в процессе допроса свидетеля П предложил стороне защиты задать вопросы свидетелю С что при ходатайстве государственного обвинителя огласить протокол допроса П постановил огласить протокол допроса Л ; что не рассмотрел ходатайство Зайцева об отводе государственного обвинителя Шишкиной; что государственный обвинитель заявлял ходатайство об оглашении показаний свидетеля П а суд постановил огласить протокол допроса Л что была установлена личность и допрашивался свидетель Н а в зал был приглашен свидетель К что в судебном заседании был допрошен свидетель А - понятой, однако суд не сослался в приговоре на его показания; что в
приговоре суд сослался как на обстоятельство, смягчающее наказание осужденного, на его явку с повинной, при том, что данная явка была признана недопустимым доказательством, а сам Зайцев никогда не признавался в совершении разбоя и в убийстве Д. Данные нарушения закона считает существенными, влекущими отмену приговора.
В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Кучеренко А.В. находит приговор незаконным и необоснованным, просит приговор отменить ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, и в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, а дело направить на новое судебное рассмотрение.
В возражениях на апелляционные жалобы осужденного и его защитников государственные обвинители Чернова О.В. и Шишкина И.В. находят приговор законным и обоснованным, просят апелляционные жалобы оставить без удовлетворения, а приговор без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия находит выводы суда о доказанности вины Зайцева в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств, совершенных в крупном размере; в разбое, совершенном в отношении Д. с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей; в убийстве Д. сопряженном с разбоем; и в разбое, совершенном в отношении Ч. - правильными, основанными на исследованных в судебном заседании доказательствах, полно и подробно изложенных в приговоре.
Незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотического средства - каннабиса - (марихуаны) массой не менее 106,69 грамм, что относится к крупному размеру; а также совершение разбоя в отношении Ч. - не оспаривается осужденным Зайцевым и его защитниками и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, подробно приведенных в приговоре, а именно: показаниями осужденного Зайцева, согласно которым он собрал части дикорастущей конопли для личного употребления, которые спрятал и хранил; протоколом осмотра местности, согласно которому Зайцев показал участок, где он собрал
коноплю, и там же были обнаружены три оборванных куста; протоколом осмотра местности, где Зайцев хранил коноплю; показаниями свидетелей М. и К. о том, что они наблюдали за Зайцевым и задержали его, когда он доставал из тайника наркотическое средство; актом личного досмотра Зайцева, согласно которому в присутствии понятых у него был обнаружен и изъят пакет с веществом растительного происхождения; заключением эксперта № 839, согласно которому изъятое у Зайцева вещество является наркотическим средством - каннабисом (марихуаной) сухой массой 106,69 грамма, которое в соответствии со списком № 1 Постановления Правительства Российской Федерации № 681 и Постановления Правительства Российской Федерации № 1002 является крупным размером; показаниями осужденного, согласно которым он, угрожая незаряженным пневматическим пистолетом, потребовал от кассира, выдававшей микрозаймы, деньги, завладел деньгами, но при попытке скрыться был задержан; показаниями потерпевшей Чубенко о том, что она работала специалистом по выдаче микрозаймов, что 12 декабря 2017 года, около 15 часов, в их офис зашел парень, который направил в ее голову пистолет и потребовал деньги, что она, опасаясь за свою жизнь, отдала ему деньги, и парень стал убегать, но его задержали, им оказался Зайцев, что в итоге Зайцевым было похищено 89 000 рублей; показаниями свидетелей Б.Б., Б. и Ш., которые подтвердили показания Ч. и пояснили, как именно был задержан Зайцев, в том числе с применением подножки, от чего он упал, и с применением к нему физической силы; протоколом осмотра места происшествия, согласно которому на участке местности был изъят пневматический пистолет «<...>», с рук Зайцева изъяты перчатки, в сейфе были обнаружены 89 000 рублей, на перилах лестницы был обнаружен фрагмент полимерного пакета; заключением криминалистической экспертизы, согласно которому на фрагменте изъятого полимерного пакета были обнаружены текстильные волокна, сходные с перчатками, принадлежащими Зайцеву.
Доводы Зайцева и его защитников о непричастности осужденного к разбою, совершенному в отношении потерпевшей Д., а также к ее убийству, были тщательно проверены судом и в связи с тем, что указанные доводы опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами, приведенными в приговоре, обоснованно отвергнуты.
При этом суд правильно сослался в приговоре, как на достоверные и допустимые доказательства, подтверждающие виновность Зайцева, на его
показания, данные в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемого и обвиняемого, о том, что 12 декабря 2017 года, около 7 часов утра, он пришел к своей знакомой Д.и стал просить у нее таблетки «Лирика», однако Д. таблетки ему не дала и стала скандалить с ним; что после этого он взял молоток, нанес им несколько ударов Д. в область головы и по спине, после чего забрал 5 таблеток «Лирика» и ушел, при этом взял с собой молоток и нож, которые выбросил по дороге.
Доводы стороны защиты о том, что указанные выше показания, данные в ходе предварительного расследования и признанные судом достоверными, Зайцев давал под психическим и физическим принуждением со стороны сотрудников полиции, были тщательным образом проверены судом и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку они ничем объективно не подтверждаются и опровергаются как видеозаписью допроса Зайцева, на которой запечатлено, что показания он давал свободно, добровольно, при этом об оказании какого-либо давления на него со стороны сотрудников полиции не заявлял, так и показаниями свидетелей - сотрудников полиции, а также проведенной по заявлению Зайцева следственной проверкой, в ходе которой заявление Зайцева не нашло своего подтверждения.
Не согласиться с выводами суда у Судебной коллегии нет оснований. Кроме того, Судебная коллегия отмечает, что указанные выше допросы Зайцева были проведены в присутствии его защитника - адвоката, и никаких заявлений об оказании какого-либо воздействия на осужденного ни от самого Зайцева, ни от его защитника не поступало.
Кроме того, наличие на лице Зайцева телесных повреждений также не свидетельствует о том, что к нему было применено физическое насилие со стороны сотрудников полиции, поскольку свидетели Б. и Ш. прямо указали, что именно они применили физическую силу в отношении Зайцева в момент его задержания, когда он попытался скрыться с места происшествия после совершения разбоя в отношении Ч., при этом Судебная коллегия отмечает, что при проведении и судебно-медицинской экспертизы Зайцев каких-либо жалоб на незаконные действия сотрудников правоохранительных органов не высказывал и пояснил эксперту, что не помнит, при каких обстоятельствах получил данные телесные повреждения.
Виновность Зайцева в совершении разбоя и убийства потерпевшей Д. помимо его показаний, данных в ходе предварительного расследования, признанных судом достоверными, подтверждается совокупностью других доказательств, подробно изложенных в приговоре, а именно:
- показаниями свидетеля Д. о том, что утром 12 декабря 2017 года, когда он уходил в школу, в квартире вместе с его матерью - погибшей Д. - оставались сосед К. и Зайцев; что, вернувшись около 16 часов, он обнаружил дома убитую мать, о чем сообщил соседям и своей сестре; что ранее Зайцев неоднократно брал для личного употребления у его матери таблетки «Лирика»; что за день до случившегося мать получила пенсию, но хранила деньги не дома, а на банковской карточке;
- показаниями потерпевшей Л. о том, что погибшая доводится ей матерью, была инвалидом второй группы и приобретала по рецепту таблетки «Лирика»; что при осмотре места происшествия в мусорном баке, расположенном рядом с домом, была обнаружена сумка её матери, которую она узнала; что из квартиры также пропали нож и молоток;
- показаниями свидетеля К. о том, что утром 12 декабря 2017 года он зашел в квартиру соседки Д., с которой накануне ходил в аптеку и в магазин, при этом Д. покупала таблетки «Лирика» и спиртное; что в квартиру Д. пришел Зайцев и в его присутствии Зайцев стал требовать у Д. таблетки «Лирика» из-за чего между ними возникла ссора; что он не захотел слушать их ссору и крики и ушел к себе домой;
- показаниями свидетеля Ш. о том, что рано утром 12 декабря 2017 года он находился у П., что в это время к ним во входную дверь стал стучаться Зайцев, при этом громко требовал его впустить, но ему не открыли; что со слов К. ему известно, что в его присутствии Зайцев просил у Д. таблетки «Лирика»;
- показаниями свидетеля П. о том, что она слышала, как Зайцев громко стучался во входную дверь соседней квартиры, возможно, к Д., с которой был знаком; что ранее в её присутствии Зайцев просил у Д. таблетки «Лирика», которые та получала по рецепту; что Д.постоянно одалживала Зайцеву таблетки «Лирика», когда тот их у неё просил;
- показаниями свидетеля С. - соседки Д., о том, что утром 12 декабря 2017 года она слышала шум из квартиры Д., при этом мужской и женский голос разговаривали на повышенных тонах;
- показаниями свидетеля Н. о том, что утром, примерно, в восьмом часу 12 декабря 2017 года, он видел Д., которая ожидала кого- то у открытой входной двери;
- на протокол осмотра места происшествия от 12 декабря 2017 года, согласно которому была осмотрена квартира, в которой проживала Д. на полу в прихожей был обнаружен труп Д. в положении лежа на животе с признаками насильственной смерти; были изъяты два фрагмента ламината со следами наслоения бурого цвета от обуви; в ходе осмотра прилегающей к дому территории, в мусорном баке, была обнаружена женская сумка;
- на протокол осмотра места происшествия от 13 декабря 2017 года, в ходе которого у Зайцева была изъята одежда - куртка, ветровка, штаны и кроссовки;
- на заключение судебно-биологической экспертизы вещественных доказательств № 13, согласно которому на куртке Зайцева (на крае капюшона справа, на правом рукаве, в нижней части правой полы) найдена кровь человека, происхождение которой не исключается от потерпевшей Д.
- на заключение генетической судебной экспертизы № 122, согласно которому генотипический профиль крови на спинке куртки Зайцев представлен смесью материала мужского и женского генетического пола, что не исключает возможности присутствия на данном объекте как крови Зайцева, так и Д.;
- на заключение трассологической судебной экспертизы № 245, согласно которому следы фрагментов обуви, изъятые при осмотре места происшествия, образованы веществом бурого цвета, пригодны для идентификации, вероятно, оставлены одной парой обуви и могли быть оставлены кроссовками, изъятыми у Зайцева;
- на заключение судебно-медицинской экспертизы № 6-509, согласно которому смерть Д. наступила в результате тупой травмы головы с множественными ранами, кровоизлияниями в мягкие ткани головы, многооскольчатым переломом правой височной кости черепа, множественными
разрывами твердой мозговой оболочки, субарахноидальным кровоизлиянием, размозжением вещества головного мозга правой височной доли, за 6-10 часов до начала исследования трупа 12 декабря 2017 года в 18 часов 20 минут при осмотре места происшествия. Характер, локализация, количество, морфологические свойства и механизм образования повреждений у Д., а также механизм причинения повреждений, не противоречат тому, что некоторые из повреждений в области головы и спины могли возникнуть при механизме, описанном в показаниях Зайцева. При судебно-медицинской экспертизе трупа Д. обнаружены следующие повреждения: а) три раны в правой височной области головы, три раны в области правой ушной раковины, рана в затылочно-теменной области головы, рана затылочной области головы справа, кровоизлияния в мягкие ткани в правой височной области головы, в затылочно-теменной области головы справа, в затылочной области головы справа, многооскольчатый перелом правой височной кости черепа, множественные разрывы твердой мозговой оболочки в проекции правой височной кости, субарахноидальное кровоизлияние на поверхности правых лобной, теменной, затылочных долей головного мозга, размозжение вещества правой височной доли головного мозга, причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни; б) резаная рана на передней поверхности шеи справа, резаная рана на передней поверхности нижней части шеи справа, рана в области правого плечевого сустава, рана в области спины по левой околопозвоночной линии на уровне второго грудного позвонка, рана в правой лопаточной области, определить степень тяжести вреда, причиненного данными повреждениями здоровью человека нельзя, так как на момент наступления смерти не определился исход данных, не опасных для жизни человека, повреждений. Две резаные раны в области шеи образовались от действия острого края режущего предмета. Иные раны являются ушибленными и образовались от действий тупого твердого предмета. Повреждения группы «а» образовались от не менее восьми травматических воздействий, повреждения группы «б» образовались не менее чем от пяти травматических воздействий. Совершение Д. каких-либо самостоятельных действий (передвигаться, кричать) после причинения повреждений группы «а» маловероятно. Характер повреждений группы «б» допускает возможность совершения самостоятельных действий в течение короткого промежутка времени, исчисляемого единицами, возможно десятками минут. При судебно- химическом исследовании крови от трупа не обнаружены метиловый, этиловый и пропиловые спирты, обнаружены производные метилэфидрона в крови и почке.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, органами предварительного расследования и судом допущено не было.
Положенные в основу приговора указанные выше доказательства, в том числе и протокол осмотра места происшествия, получены с соблюдением уголовно-процессуального закона, являются допустимыми доказательствами, оснований сомневаться в их достоверности у Судебной коллегии не имеется.
Отсутствие в деле видеозаписи осмотра места происшествия, на что обращает внимание сторона защиты, не свидетельствует о недопустимости протокола данного следственного действия, поскольку оно проведено надлежащим должностным лицом и в пределах предоставленных ему полномочий, с участием понятых и специалиста; при этом каких-либо замечаний от участников данного следственного действия либо уточнений на протокол не подавалось. При этом показания свидетеля Б. (следователя, проводившей осмотр места происшествия в присутствии задержанного Зайцева) в части того, что она не знает подсудимого, не свидетельствуют о ложности ее показаний, а объясняются коротким промежутком времени, в течение которого она наблюдала задержанного, и особенностями ее работы, в том числе множественностью проводимых аналогичных следственных действий.
Каких-либо существенных противоречий в доказательствах, положенных в основу приговора, в том числе в показаниях потерпевших и свидетелей, между показаниями осужденного Зайцева и заключением судебно-медицинской экспертизы относительно способа и количества нанесения ударов потерпевшей Д., на которые имеются ссылки в апелляционных жалобах и которые могли бы повлиять на выводы суда относительно виновности Зайцева, Судебная коллегия не усматривает, при этом отмечает, что в ряде случаев, в том числе при даче показаний потерпевшей Л.и самим Зайцевым, имели место уточнения и дополнения данных ранее ими же показаний. Кроме того, суд правильно указал, что имеющиеся в показаниях Зайцева некоторые несоответствия как между собой, так и по отношению к другим доказательствам по делу, в том числе относительно орудия преступления, количества ударов, нанесенных им потерпевшей Д., отрицание нанесения им ударов ножом, - связаны с желанием осужденного облегчить свое положение и ввести суд в заблуждение.
Доводы стороны защиты о том, что для исследования экспертам были направлены ненадлежащее упакованные вещественные; что кровь потерпевшей могла быть занесена на одежду Зайцева в результате небрежного или умышленного обращения с ней в ходе расследования дела, что может свидетельствовать о фальсификации уголовного дела; - являются несостоятельными, поскольку они голословны, надуманны и ничем объективно не подтверждены. В ходе предварительного расследования вещественные доказательства были изъяты и упакованы надлежащим должностным лицом, в присутствии понятых, при этом были опечатаны; сомневаться в достоверности данного следственного действия, при том, что в судебном заседании был допрошен свидетель А. который был понятым и который подтвердил факт изъятия одежды Зайцева и ее упаковки, - у Судебной коллегии нет оснований
Заключения экспертов соответствуют требованиям ст.204 УПК РФ, экспертные исследования проведены на основании постановлений следователя, в пределах поставленных вопросов, входящих в компетенцию экспертов, которым разъяснены положения ст. 5 7 УПК РФ и они были предупреждены об уголовной ответственности. Защитнику и осужденному были разъяснены права, перечисленные в ст. 198,206 УПК РФ. Несвоевременное ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз не препятствовало стороне защиты в реализации своих прав и не влечет признание указанных актов недопустимыми доказательствами.
Доводы стороны защиты о неполноте и противоречивости проведенных экспертных исследований, о несоответствии выводов в представленных актах экспертиз, Судебная коллегия находит безосновательными.
Выводы экспертов понятны, непротиворечивы, компетентны, научно обоснованны, объективно подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, а потому суд правильно признал заключения экспертов достоверными и положил их в основу приговора.
Для назначения и проведения дополнительных либо повторных экспертиз, а также для допроса экспертов с целью разъяснения данных ими заключений, отсутствовали основания, в связи с чем ходатайства стороны защиты в указанной части были обоснованно отклонены судом.
Доводы осужденного о том, что обвинительное заключении не было подписано руководителем следственного органа и прокурором, Судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку подписи указанных
должностных лиц на обвинительном заключении имеются, а наличие их подписей на копии обвинительного заключения, врученного обвиняемому Зайцеву, положениями и требованиями, предусмотренными уголовно- процессуальным законом, не требуется.
Протокол задержания Зайцева был составлен надлежащим должностным лицом, в присутствии защитника задержанного - адвоката Рожкова СВ., с указанием мотивов и оснований задержания Зайцева, с разъяснением ему его процессуальных прав.
Вопреки убеждению осужденного Зайцева, адвокатов Калабина и Кучеренко, протокол задержания лица не является доказательством по уголовному делу и его составление, имевшее место не сразу после фактического задержания Зайцева, а спустя несколько часов после этого, равно как и извещение осужденного следователем о поданном им в суд ходатайстве о продлении обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу не за 7 суток, а позже, - не относится к числу нарушений уголовно- процессуального закона, влекущих отмену приговора. Кроме этого решение суда об избрании обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу, а также о ее продлении, подлежат самостоятельному обжалованию, а не в месте с итоговым решением по делу.
Также вопреки убеждению адвоката Калабина А.П., ответ начальника ФКУ СИЗО<...> УФСИН России по Саратовской области на адвокатский запрос, в котором указано время посещения следователем и адвокатом обвиняемого Зайцева, которое не совпадает со временем, указанным в процессуальных документах, отмеченных в апелляционной жалобе, - не свидетельствует о фальсификации данных документов и их подложности.
Как видно из ответа начальника следственного изолятора, а также из его же ответа, данного по запросу государственного обвинителя, в те дни, которые указаны в апелляционных жалобах, следователь совместно с защитником осужденного - адвокатом Кучеренко - посещали обвиняемого Зайцева и находились с ним довольно длительное время, достаточное для проведения оспариваемых стороной защиты следственных действий.
Несовпадение времени (часов и минут), указанного в процессуальных документах и в ответах начальника следственного изолятора, не
свидетельствуют о не проведении следователем оспариваемых следственных действий и фальсификации подписей обвиняемого, поскольку ни от адвоката Кучеренко, также подписавшего указанные документы, ни от обвиняемого Зайцева таких заявлений при ознакомлении с материалами дела сделано не было.
Кроме того, фиксация времени прихода и ухода в следственный изолятор сотрудников правоохранительных органов и защитников лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, не предусмотрена положениями уголовно- процессуального закона; является приблизительной, что видно из округлённых цифр, и поэтому не может быть признанной точной и объективной. При этом, вопреки убеждению стороны защиты, условия содержания в ИВС и СИЗО следственно-арестованных позволяют проводить с участием последних следственные действия.
Как видно из протокола судебного заседания судебное следствие проведено полно и объективно; в ходе судебного разбирательства стороны не были ограничены в праве представления доказательств и в заявлении ходатайств. По всем заявленным ходатайствам, в том числе указанным в апелляционных жалобах, в частности, о назначении дополнительных экспертиз, о допросе свидетеля М. судом приняты мотивированные и обоснованные решения, не согласиться с которыми у Судебной коллегии нет оснований.
Вопреки утверждению адвокатов Калабина и Кучеренко, ходатайства стороны защиты о признании ряда доказательств недопустимыми, в том числе заявленные в судебном заседании 24 декабря 2018 года, были рассмотрены председательствующим, только не сразу, а частями и чуть позже, о чем стороны были поставлены в известность председательствующим, и по ним также приняты обоснованные и мотивированные решения.
Всем рассмотренным в судебном заседании доказательствам суд в приговоре дал надлежащую оценку, указав мотивы, в силу которых одни доказательства им были приняты во внимание, а другие, в том числе показания осужденного о его непричастности к разбою и убийству Д., показания свидетеля Д. данные в суде, о том, что когда он уходил в школу, то в квартире кроме его матери, соседа и Зайцева находился еще один мужчина, показания П., данные в суде, о том, что Зайцев никогда не просил
таблетки у Д. - отвергнуты. Не согласиться с данной оценкой у Судебной коллегии нет оснований.
Утверждения стороны защиты о том, что в ходе судебного следствия председательствующим были допущены многочисленные нарушения, касающиеся порядка исследования доказательств по делу и отсутствия ряда решений по процедуре их исследования, о чем подробно изложено в апелляционных жалобах, в результате чего был существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, - Судебная коллегия убедительными не находит.
Как следует из протокола судебного заседания в нем, действительно, имеются неточности и опечатки в указании фамилий допрашиваемых лиц, а также лиц, чьи показания были оглашены по ходатайству сторон, при этом в протоколе также отсутствуют какие-либо возражения или уточнения от кого из участников стороны защиты, что, в свою очередь, свидетельствует об отсутствии каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона со стороны председательствующего.
Кроме того, вопреки утверждению стороны защиты, подсудимый Зайцев не заявлял отвод государственному обвинителю Шишкиной, а лишь высказал в судебном заседании свое отношение к ней. Также суд не признавал доказательством по делу явку с повинной Зайцева.
После исследования представленных суду сторонами доказательств дополнений к судебному следствию стороны не имели, судебное следствие было закончено с согласия сторон.
Исходя из указанных обстоятельства, Судебная коллегия приходит к выводу, что в ходе предварительного расследования, а также в судебном заседании, право Зайцева на защиту нарушено не было.
Приговор постановлен в соответствии с требованиями, предусмотренными ст. 307 УПК РФ с указанием места, времени и способа совершения преступных деяний.
Выводы суда о виновности Зайцева в совершении вышеуказанных преступлений надлежащим образом мотивированы, соответствуют
установленным фактическим обстоятельствам случившегося, основаны на исследованных и проверенных в судебном заседании доказательствах.
Вопреки доводам стороны защиты суд не вышел за рамки предъявленного Зайцеву обвинения, в том числе в части, касающейся мотива совершенных им преступлений.
В установочной части приговора прямо указано, что преступления в отношении Д. Зайцев совершил с целью завладения ее имуществом, в результате чего похитил принадлежавшие ей женскую сумку и пять капсул медицинского препарата «Лирика». В мотивировочной части приговора суд также указал, что мотивом убийства Д.явилось желание подсудимого завладеть ее имуществом - таблетками, с целью получения наркотического опьянения.
Отсутствие на подошве обуви Зайцева и в подногтевом содержимом следов крови потерпевшей, наличие в квартире Д. отпечатка пальца неустановленного лица и утверждение свидетеля П. о том, что Зайцев заходил к ней в то утро, когда была убита Д. - не свидетельствуют о невиновности Зайцева, поскольку его вина подтверждается совокупностью указанных выше доказательств, обоснованно признанных судом достаточными для вынесения обвинительного приговора.
При этом суд правильно обратил внимание на то, что после совершения преступлений в отношении Д. Зайцев достаточное время провел на улице при наличии снежного покрова, что не могло не повлиять на исчезновение с подошв его обуви следов крови, принадлежавшей потерпевшей; что органами предварительного расследования Зайцев не обвинялся в том, что всё утро находился в квартире Д. и в действительности имел возможность на некоторое время выйти из квартиры потерпевшей.
Кроме этого Судебная коллегия обращает внимание на то, что, согласно протоколу осмотра места происшествия - квартиры, где проживала Д. и фототаблицы к нему, нижняя часть окна, расположенного на кухне указанной квартиры, снизу наполовину заклеена матовой пленкой; что большая часть данного окна закрыта плотной шторой; что кухонный стол стоит не возле окна, а в стороне от него, в глубине кухни; что данные обстоятельства с учетом высоты указанного окна от уровня земли, на котором находилась свидетель П. когда она, якобы, видела Д. и какого-то мужчину, а также
показаний самого Зайцева, который пояснил, что освещение на кухне было слабым и состояло из светильника, стоявшего на полу, - свидетельствуют о недостоверности показаний П.
Действия Зайцева по ч.2 ст.228, п.«в» ч.4 ст. 162, п.«з» ч.2 ст. 105, ч.1 ст. 162 УК РФ судом квалифицированы правильно.
Наказание Зайцеву назначено в соответствии со ст.6,43,60 УК РФ, с учетом установленных обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных о личности осужденного, его характеристик, наличия смягчающих наказание обстоятельств и отсутствия отягчающих, влияния назначенного наказания на исправление Зайцева и на условия жизни его семьи.
Оснований для признания назначенного Зайцеву наказания несправедливым, а также оснований для его снижения, Судебная коллегия не усматривает.
На основании вышеизложенного и руководствуясь ст. 38913-38914, 3 8920, 3 8928, 3 8933 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Саратовского областного суда от 29 декабря 2018 года в отношении Зайцева Дмитрия Александровича оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Зайцева Д.А., адвокатов Кучеренко А.В. и Калабина А.П. - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
