ВЕРХОВНЫЙ СУД
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Дело53-АПУ19-11СП
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Москва 27 июня 2019 года
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего - судьи Боровикова В.П., судей Русакова ВВ., Ведерниковой О.Н.,
с участием осуждённого Сарычева М.В., адвоката Волобоевой Л.Ю., защитника Волкова Д.И., прокурора Шохина Д.Э. при секретаре Быстрове Д.С. рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осуждённого Сарычева М.В. и адвоката Волкова Д.И. на приговор Красноярского краевого суда с участием присяжных заседателей от 15 июня 2018 года, согласно которому
САРЫЧЕВ Михаил Валентинович, <...>
<...>
несудимый,
осуждён по пп. «а», «в», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ к пожизненному лишению свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
Приговором разрешён гражданский иск и определена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Боровикова В.П., объяснения осуждённого Сарычева М.В., адвоката Волобоевой Л.Ю., защитника Волкова Д.И., поддержавших доводы апелляционных жалоб, выступление прокурора Шохина Д.Э., полагавшего приговор оставить без изменения, судебная коллегия
установила:
согласно приговору, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Сарычев М.В. осуждён за убийство супругов С. и С. на почве личной неприязни к ним, после чего он убил их малолетнюю дочь С. 2013 года рождения, с целью сокрытия убийства родителей.
Убийство совершено 28 марта 2016 года в г. Норильске Красноярского края при указанных в приговоре обстоятельствах.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Волков Д.И. ставит вопрос об отмене обвинительного приговора в отношении Сарычева М.В. и о постановлении оправдательного приговора, указав при этом на то, что председательствующий по делу судья не был объективным, выступал на стороне обвинения, делал недопустимые заявления, в присутствии присяжных заседателей сообщил, что защитник вводит суд в заблуждение, что не соответствует действительности.
Вместе с тем председательствующий оставлял без внимания заявления государственного обвинителя, которая в действительности вводила присяжных заседателей в заблуждение. На протяжении всего судебного разбирательства председательствующий дискредитировал сторону защиты в глазах присяжных заседателей.
В процессе формирования коллегии присяжных заседателей председательствующий необоснованно просил его скорректировать заданный им кандидатам в присяжные заседатели вопрос о том, кто из них «находится в любой степени родства или свойства» с лицами, находящимися «в штате силового блока», хотя вопрос был конкретным.
Аналогичным образом председательствующий поступил при допросе свидетеля Г. при установлении данных о написании им заявления на его имя относительно обстоятельств, имевших место 28 марта 2016 года, когда он задал свидетелю в суде вопрос о соответствии действительности изложенных в заявлении свидетеля событий, происшедших на работе (с ним тогда работал Сарычев М.В.).
В ходе судебных прений он ссылался на исследовательскую часть заключения судмедэксперта М. № 212 (т. 12 л.д. 57), однако после небольшого перерыва в судебном заседании председательствующий в присутствии присяжных заседателей заявил об искажении им выводов эксперта (речь идёт о времени начала накопления гнилостного потенциала - 13 часов 30 минут 28 марта 2016 года). При этом председательствующий зачитал часть
выводов судмедэксперта, не предоставив ему возможности исследовать всё заключение.
Необъективность председательствующего выражается в отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты о производстве судом аудиозаписи в ходе судебного разбирательства. Данное ходатайство не отражено в протоколе судебного заседания.
Адвокат Волков Д.И. полагает, что в подтверждение алиби Сарычева М.В. суд необоснованно в нарушение требований ч. 3 ст. 15, ч. 2 ст. 159 и ст. 274 УПК РФ отказал стороне защиты в исследовании в присутствии присяжных заседателей заявлений на его имя, которые были написаны Г.Я. и С.В. (они работали вместе с Сарычевым М.В.) по просьбе матери Сарычева М.В. - С. в присутствии других сотрудников предприятия 24 июня 2016 года.
С просьбой о написании указанными выше лицами заявлений он обратился к матери осуждённого по той причине, что в силу финансового положения он не мог выехать к месту нахождения заявителей. По этой же причине мать Сарычева М.В. - С. не могла обратиться к другому адвокату (по месту нахождения заявителей) по поводу получения заявлений, в которых подробно изложено описание рабочего времени 28 марта 2016 года.
При этом суд не учёл, что указанные выше лица, а также А. будучи допрошенными в судебном заседании, подтвердили содержание написанных заявлений. Ни на чём не основано решение председательствующего об отказе в удовлетворении ходатайства об исследовании в присутствии присяжных заседателей расписания (графика) движения автобуса маршрута № 4 с остановки «АКБ Механический завод» до остановки «ул. Красноярская» по состоянию на 28 марта 2016 года, на котором, по версии органов предварительного следствия, Сарычев М.В. приехал к месту совершения вменённых в вину последнему действий. Данные сведения были предоставлены ему 23 августа 2017 года МУП МО г. Норильска «Норильское производственное объединение пассажирского транспорта» на официальном сайте г. Норильска, из которых следует, что на остановку общественного транспорта автобус прибывает в 11 часов 29 минут.
Об обстоятельствах получения оспариваемых сведений в судебном заседании в отсутствие присяжных заседателей был допрошен начальник ОЭ МУП МО г. Норильска «Норильское производственное объединение пассажирского транспорта» Р.
Сведения, на исследовании которых он настаивал, подтверждали то обстоятельство, что Сарычев М.В. физически не мог прибыть к месту
происшествия в указанное в обвинительном заключении время. В то же время председательствующий позволил государственному обвинителю ссылаться на документ с так называемым ориентировочным временем прохождения автобусов в районе остановок, но при этом не было учтено, что согласно показаниям Б. был установлен факт демонтажа глобальной навигационной спутниковой системы «ГЛОНАСС» в сентябре 2016 года. Все это свидетельствует о том, что государственный обвинитель Пенькова А.А. вводила присяжных заседателей в заблуждение.
По мнению автора апелляционной жалобы, председательствующий не должен был постановлять обвинительный приговор, так как в судебном заседании было установлено, что некоторые повреждения на трупе С.образовались от воздействия орудия, которое не вменялось в вину Сарычеву М.В. (т. 12 л.д. 13 и 18).
Ссылаясь на выводы судебных экспертиз № 650-246-18/240-2016 (т. 13 л.д. 79-114), № 650-246-18/207-2016 (т. 14 л.д. 7-23), № 650-246-18/243-2016 (т. 14 л.д. 55-70), № 650-246-18/209-2016 (т. 14 л.д. 100-124), адвокат Волков Д.И. утверждает о причастности к убийству иных лиц, микрочастицы (эпителиальные клетки) которых были обнаружены на ступнях С. и её дочери С.
Одновременно защитник указывает на нарушение председательствующим порядка исследования доказательств. После допроса свидетеля защиты Б. представление доказательств стороной защиты было прервано, несмотря на его возражения, после чего сторона обвинения продолжила представлять доказательства и исследовала в присутствии присяжных заседателей справку о количестве вывезенных в марте 2016 года в г. Норильске трупов специализированной службой организации похорон с целью свидетельства того, что обнаруженные микрочастицы на указанных выше трупах были оставлены перчатками лицами, которые упаковывали трупы. Таким образом, государственному обвинителю была предоставлена возможность породить сомнения у присяжных заседателей относительно выводов экспертов. При таких обстоятельствах для решения вопроса о возможности происхождения обнаруженных в ходе произведённых выше экспертиз биологических следов от лиц (тел, трупов), перечисленных в справке, защитой было заявлено ходатайство о назначении и проведении судебной молекулярно-генетической (возможно иной криминалистической) экспертизы, однако суд отказал в удовлетворении ходатайства, не ознакомив его до настоящего времени с обоснованием принятого решения. Защитник обращает внимание на неустановление времени наступления смерти С.
При исследовании данного вопроса был допрошен эксперт М. (относительно времени наступления смерти и начала процесса накопления
гнилостного потенциала), в ходе чего был нарушен порядок допроса, выразившийся в том, что когда на его вопросы эксперт стал отвечать вопросами, адресованными ему, председательствующий вмешался в допрос и стал задавать эксперту наводящие вопросы.
Адвокат Волков Д.И. обращает внимание на то, что уголовное дело не могло быть рассмотрено Красноярским краевым судом с участием присяжных заседателей, так как 30 марта 2017 года в средствах массовой информации было распространено сообщение уполномоченного по правам человека Красноярского края Д. об изобличении и о наказании преступника. Также Д. была распространена информация об обращении к последнему отца одного из задержанных (это С. по подозрению в причастности к убийству, который сообщил о применении определённых методов расследования, а поэтому, как считает защитник, дело подлежало рассмотрению в суде другого субъекта Российской Федерации, однако заявленное защитой ходатайство осталось нерассмотренным.
В присутствии присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства, а именно: протоколы следственных действий, произведённых с участием Сарычева М.В. в период нахождения последнего в ФКУ СИЗО<...> ГУФСИН РФ по Красноярскому краю, где вместе с Сарычевым М.В. содержались М.Б. и Р. которые были ранее судимы и отбывали наказание в местах лишения свободы, что свидетельствует о нарушении ст. 33 Федерального закона от 15 июня 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (раздельное размещение в камерах).
Данное нарушение закона подтверждено заместителем прокурора г. Норильска (ответ из прокуратуры от 9 февраля 2018 года, он был исследован в суде). Несмотря на изложенные выше обстоятельства, суд необоснованно отказал ему в удовлетворении ходатайства об исключении из числа допустимых доказательств протокола дополнительного допроса Сарычева М.В. в качестве подозреваемого от 23 апреля 2016 года, протокола проверки показаний подозреваемого от 24 апреля 2016 года, протокола проверки показаний обвиняемого от 6 мая 2016 года (при производстве этих следственных действий применялась видеозапись).
После исследования этих доказательств в присутствии присяжных заседателей в ходе судебных прений потерпевшая А. заявила, что просмотренные видеозаписи развеяли все сомнения в виновности Сарычева М.В.
Это заявление потерпевшей, как и другие нарушения при ведении протокола судебного заседания, не было отражено в данном процессуальном
документе. Суд необоснованно отказал в удостоверении правильности поданных замечаний на протокол судебного заседания.
В присутствии присяжных заседателей исследовались предметы - кусок арматуры, не совпадающий ни по форме, ни по размерам, представленный в качестве образца (или примера), доведены сведения о металлической заготовке, - не имеющие отношения к рассматриваемому уголовному делу.
Протокол дополнительного осмотра места происшествия от 15 апреля 2016 года, из которого следует, что в квартире № 75, расположенной в доме № 47 «г» по ул. Комсомольской в г. Норильске (т. 2 л.д. 1-8), было изъято полотенце бело-бордового цвета, является фальсифицированным. В протоколе указано, что в соответствии с ч. I1 ст. 170 УПК РФ понятые к производству данного следственного действия не привлекались. Однако при этом не применялись технические средства, то есть следственное действие произведено с нарушением ст. 170 УПК РФ, а поэтому является незаконным исследование в присутствии присяжных заседателей стороной обвинения полотенца бело- бордового цвета. Кроме того, защитник утверждает, что никакого дополнительного осмотра места происшествия не производилось.
Защитник также полагает, что суд ограничил его в реализации права на допрос в присутствии присяжных заседателей свидетеля Р.
Допросить данного свидетеля он намеревался по поводу достоверности выданных Сарычевой Л.Н. сведений.
В ходе исследования заключения молекулярно-генетической экспертизы № МСК-3862/2016 государственный обвинитель неправильно и не в полной мере излагала выводы эксперта, на что защитой было обращено внимание председательствующего. При этом государственный обвинитель обратилась к присяжным заседателям с вопросом, правильно ли они поняли, что она вела речь о примеси биологических следов Сарычева М.В. и С. на что несколько присяжных заседателей (примерно пять) дали утвердительный ответ, то есть они заранее высказали позицию о доказанности версии органов предварительного следствия.
С учётом этих обстоятельств стороной защиты было заявлено ходатайство об отводе пяти присяжных заседателей и «о роспуске коллегии присяжных заседателей» (личности этих присяжных заседателей можно было установить при просмотре видеокамер, находящихся в зале суда), однако суд неправомерно отказал в удовлетворении ходатайства (по состоянию на 26 февраля 2018 года был лишь один присяжный заседатель).
В судебном заседании не было выяснено, каким образом биологические следы неустановленных лиц были оставлены на шторах в квартире, на трусах
девочки, которых не было на ней, а также не исследовано, кто и когда оставил отпечатки пальцев рук на телефоне С. на зеркале трюмо, которые были получены при осмотре места происшествия 1 апреля 2016 года.
Данные обстоятельства невозможно объяснить лишь тем, что, как мотивировала государственный обвинитель, лица, вывозившие трупы (И<...> и Б. оставили следы своими перчатками.
Адвокат Волков Д.И. считает, что с учётом изложенных выше данных председательствующий должен был руководствоваться положениями ч. 5 ст. 348 УПК РФ.
Также он полагает, что председательствующий необоснованно отказал стороне защиты в ознакомлении с материалами прокурорской проверки, содержащимися в трёх томах, в которых имеется постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Сарычева М.В. о применении недозволенных методов ведения предварительного следствия с целью получения показаний, изобличающих самого себя. Отказывая в удовлетворении просьбы, суд неправомерно сослался на наличие в материалах сведений, составляющих государственную тайну, при отсутствии у защитника соответствующего допуска. Последнее обстоятельство не является основанием для отказа в ознакомлении с материалами уголовного дела. Вместе с тем адвокат Волков Д.И. излагает версию, что основанием отказа в ознакомлении с материалами является наличие в них сведений о нормативных актах, которые позволяют применять насилие в учреждениях исполнительной системы, и о принадлежности содержавшихся вместе с Сарычевым М.В. осуждённых Мерешко ТВ., Ратникова В.А. и Барсукова В.А. к числу сотрудников оперативных служб.
Адвокат Волков Д.И. выражает несогласие с решениями суда об отказе в удовлетворении ходатайств об отводе государственного обвинителя и председательствующего по делу судьи. Принятые судом решения по данному вопросу являются необоснованными и немотивированными.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый Сарычев М.В. ссылается на доводы и просьбу, аналогичные тем, на которые указал адвокат Волков Д.И. в своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней.
Кроме этого, осуждённый дополнительно указывает на то, что показания свидетеля Б. следует отнести к недопустимым доказательствам, так как данный свидетель сотрудничает с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.
Председательствующий ограничил его во времени при произнесении последнего слова, прерывал его речь, однако это не в полном объёме
зафиксировано в протоколе судебного заседания, на что, в том числе, были поданы замечания, которые неправомерно были отклонены председательствующим, несмотря при этом на то, что защитником производилась аудиозапись.
В ходе предварительного следствия он не был ознакомлен с материалами уголовного дела.
При выполнении ст. 217 УПК РФ следователь оказывал на него давление, угрожал ему расправой, а поэтому он был вынужден подписать протокол об ознакомлении с материалами дела, содержащимися в 20-ти томах (4905 листов, с которыми он знакомился в течение 843 минут, что невозможно физически).
Об этом он сообщил в суде первой инстанции, в связи с чем была проведена проверка в порядке ст. 144 и 145 УПК РФ, по результатам которой были приняты постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (т. 21 л.д. 130-142, т. 22 л.д. 52-61, 75-85).
Данные постановления нельзя признать законными, так как в них нет опровержения его доводов о применении в отношении его незаконных методов на этапе ознакомления с материалами уголовного дела. Последнее постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 18 апреля 2018 года было засекречено, в ознакомлении с данным постановлением ему было отказано незаконно и необоснованно. Суд не принял достаточных и эффективных мер по проверке его заявления о недозволенных методах ведения предварительного следствия.
Суд также необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о его ознакомлении с материалами уголовного дела, сославшись лишь на то, что с материалами уголовного дела он был ознакомлен при выполнении требований ст. 217 УПК РФ (т. 25 л.д.318-323, 336).
После его задержания в порядке ст. 91 и 92 УПК РФ было нарушено его право на защиту, выразившееся в том, что ему не была предоставлена возможность лично пригласить защитника. Его защищал адвокат по назначению Коробанов А.Н. (т. 18 л.д. 141 и 142).
При его допросе после того, как на него было оказано физическое давление со стороны органов предварительного следствия и осуждённых, содержащихся вместе с ним в одной камере, его защиту осуществлял адвокат по назначению Добровинский А.В., при этом не была объяснена причина замены первоначального адвоката (т. 18 л.д. 197-207).
Заявление об отказе от адвоката Коробанова А.Н. он написал в результате оказанного на него давления со стороны лиц, содержащихся вместе с ним в
одной камере (т. 18 л.д. 191, 194, 196). При этом следственными органами не было учтено, что адвокат Добровинский А.В. является близким родственником сотрудника полиции МВД РФ по г. Норильску, осуществлявшего оперативное сопровождение по данному уголовному делу.
При предъявлении ему обвинения 25 апреля 2016 года (т. 18 л.д. 225-227), 31 марта и 11 апреля 2017 года (т. 19 л.д. 119-121 и 124-134) следователем не были соблюдены положения чч. 1 и 2 ст. 172 УПК РФ, что повлекло нарушение его права на защиту.
В нарушение ст. 122 УПК РФ ему не были вручены постановления об удовлетворении ходатайств (т 18 л.д. 193, т. 19 л.д. 90, 95, 97, 104, 106, 192, 253, т. 20 л.д. 108), справка (т. 19 л.д. 57), постановление, вынесенное в порядке ст. 125 УПК РФ (т. 20 л.д. 60), что также свидетельствует о нарушении его права на защиту. Данные обстоятельства подтверждаются материалами из его личного дела. Адвокат Волков Д.И. обжаловал действия следователя относительно допущенных выше нарушений закона в порядке ст. 125 УПК РФ, однако Ленинский районный суд г. Красноярска отказал в удовлетворении жалобы (т. 20 л.д. 61), которая была рассмотрена в его отсутствие. В день рассмотрения жалобы следователь целенаправленно вызвал его в ИВС для проведения следственных действий, которые так и не были проведены.
В нарушение ч. 3 ст. 195 и ч. 1 ст. 198 УПК РФ он был ознакомлен с постановлениями о назначении и проведении ряда судебных экспертиз после получения их результатов (т. 11 л.д. 247, т. 12 л.д. 30, 137, т. 15 л.д. 76, 93, 113, 168, 181, 194, 206, 218, 229, т. 16 л.д. 27, 49, 107, 125, т. 18 л.д. 14, 65, 77), что повлекло существенное нарушение его процессуальных прав, а поэтому данные экспертизы являются незаконными. Заключения проведённых по делу судебных экспертиз, находящихся в материалах уголовного дела (т. 12 л.д. 166- 182, 194-283, т. 13 л.д. 6 - 63, т. 14 л.д. 165-185, т. 13 л.д. 79-114, 124-223, 232- 265, т. 14 л.д. 7-46, 55-91, 100-137, 194-214, 223-237, т. 15 л.д. 6-11, 23-26, 35-36, 45-48, 57-65, 73-82, 97-98, 106, 107, 117-121, 210-213, 232-235, т. 16 л.д. 5-8, 17- 21, 30-45, 53-78), также являются недопустимыми доказательствами, так как они были проведены в экспертных учреждениях, зависимых от органов предварительного следствия, что противоречит положениям ч. 2 ст. 195 УПК РФ и ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2011 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
При этом следует учитывать, что в нарушение чч. 1 и 2 ст. 199 УПК РФ следователь поручал проведение экспертиз не экспертному учреждению, а конкретному эксперту (т. 13 л.д. 76-114, 124-223, 232-265, т. 14 л.д. 7-46, 55-91, 100-137).
В заключении эксперта № МСК-3476-2016 (т. 13 л.д. 6-63) отсутствует печать экспертного учреждения.
Приводя данные судебно-медицинских экспертиз по трупам С.С. № 211 (т. 12 л.д. 6- 25) и № 212 (т. 12 л.д. 50-72) соответственно, судебной медико- криминалистической экспертизы № 679 по факту причинения смерти С. (т. 12 л.д. 33-41), дополнительной судебной медико- криминалистической экспертизы (т. 12 л.д. 135) и судебной экспертизы вещественных доказательств № 120 (т. 12 л.д. 140-157), при проведении которой не были соблюдены положения ст. 307 УК РФ, осуждённый ставит под сомнение научную обоснованность выводов экспертов относительно механизма образования телесных повреждений у потерпевших.
При проведении экспертиз (т. 16 л.д. 87-92, 110-118, 128-139) надлежащим образом не были разъяснены экспертам права.
Выводы судебной экспертизы № 1797/10-1(16) (т. 16 л.д. 128-139) являются необоснованными, так как на экспертизу не был представлен протокол осмотра места происшествия от 15 апреля 2016 года (т. 2 л.д. 1-8), в ходе чего было изъято полотенце бело-бордового цвета, хотя в действительности оно было изъято 1 апреля 2016 года, что свидетельствует о фальсификации материалов уголовного дела.
В дополнениях к апелляционной жалобе осуждённый Сарычев М.В. ссылается и на другие доводы.
По его мнению, материалы уголовного дела в отношении его фальсифицированы, что подтверждается также обстоятельствами, связанными с незаконным привлечением к уголовной ответственности С. по факту убийства потерпевших С.С. и С. в отношении которого уголовное преследование было прекращено. Для подтверждения изложенных выше фактов, как полагает осуждённый, необходимо истребовать из ГСУ СК России по Красноярскому краю уголовное дело № <...> для исследования в судебном заседании суда апелляционной инстанции.
Осуждённый считает, что суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о допросе свидетеля С. (т. 25 л.д. 274 и 275).
О фальсификации материалов уголовного дела свидетельствуют протоколы его допросов в качестве обвиняемого от 7 июня 2016 года, от 1 февраля 2017 года и от 25 апреля 2016 года (т. 19 л.д. 61-67, 99, 100, т. 18 л.д. 229-231), так как он не давал показаний и не ставил под ними свою подпись, однако суд не принял во внимание данные обстоятельства (т. 24 л.д. 26, 56-59).
Протоколы допросов свидетелей Б. от 19 апреля 2016 года (т. 10 л.д. 232-234) и И. от 19 апреля 2016 года (т. 10 л.д. 227-229) также фальсифицированы, их подписи отличаются от их же подписей, имеющихся в расписках (т. 23 л.д. 92, 109).
Изложенные выше доказательства являются недопустимыми. К таковым следует отнести протокол дополнительного осмотра предметов от 23 марта 2017 года (т. 2 л.д. 230-234), который был исследован в присутствии присяжных заседателей (т.24 л.д. 229).
Протокол следственного эксперимента от 22 ноября 2016 года (т. 19 л.д.69-75) также является недопустимым доказательством, так как в ходе этого следственного действия рассматривалось движение автобуса маршрута № 4 от остановки «АКБ Механический завод» до остановки «ул. Красноярская» с 10 часов 40 минут до 10 часов 58 минут, хотя в обвинении речь идёт о времени с 10 часов 40 минут до 11 часов 46 минут.
Приводя данные с официального сайта МУП МО «НПОПТ», а также содержащиеся в ответе руководителя данного предприятия, Сарычев М.В. утверждает о фальсификации протокола следственного эксперимента (т. 11 л.д. 196, 197-199).
Подписи Б. (он же давал ответ), Б.И. и С. (начальник второго следственного отдела первого следственного управления ОВД ГСУ СК России по Красноярскому краю) совпадают, они выполнены последним лицом (т. 10 л.д. 227-229, 232- 234, т. 23 л.д. 127), что является свидетельством фальсификации материалов уголовного дела.
Осуждённый обращает внимание на то, что протокол осмотра места происшествия от 1 апреля 2016 года (т. 1 л.д. 75-126) был фальсифицирован.
В протоколе указано (т. 1 л.д. 78), что лицо трупа накрыто халатом красного цвета, однако на фотографии (приложение к протоколу осмотра происшествия) видно, что лицо накрыто полотенцем оранжевого цвета. Это был сделано с той целью, чтобы у присяжных заседателей сложилось мнение, что после убийства лицо трупа С. 1987 года рождения, он накрыл халатом красного цвета, на котором были обнаружены его биологические следы.
Из данного протокола было вычеркнуто, что в момент осмотра изъято полотенце бело-бордового цвета. В протоколе подпись от его имени поставлена не им. При проведении данного следственного действия он участвовал в качестве понятого. Несмотря на данные обстоятельства, суд необоснованно
отказал в удовлетворении ходатайства о проведении почерковедческой экспертизы (т. 25 л.д. 335 и 336).
Ссылаясь на пояснения свидетеля Ш. (т.25 л.д.257), заявившего о наличии капли крови на лестнице между 3 и 4 этажами подъезда № 4 дома № 47 «г» по ул. Комсомольской в г. Норильске по состоянию на 1 апреля 2016 года, осуждённый полагает, что государственный обвинитель пыталась ввести присяжных заседателей в заблуждение по поводу обнаруженной капли крови при производстве осмотра места происшествия от 17 апреля 2016 года (т. 2 л.д. 9-14).
Осуждённый настаивает на том, что капля крови была оставлена им 15 апреля 2016 года.
Сарычев М.В. считает недопустимыми доказательствами протоколы следственных действий с участием адвоката Седашова С.Г., от услуг которого он отказался, на что указал в ходатайстве от 22 марта 2017 года № 24/то/63/5 С- 3792, направленном следователю Н. который не принял никакого решения (оно поступило в ГСУ СК России по Красноярскому краю 31 марта 2017 года).
Во вступительном слове государственный обвинитель оказала незаконное воздействие на присяжных заседателей, заявив, что ею будут представлены неопровержимые доказательства виновности Сарычева М.В. (т. 24 л.д. 31).
Потерпевшие неоднократно высказывались в его адрес - «быстро ты с ней расправился», «это у него надо спросить», «...не дай Бог придёт эта... мразь», - что вызвало предубеждение присяжных заседателей о его виновности (т. 24 л.д.77, 205, т. 25 л.д. 372).
Государственный обвинитель руководила потерпевшими.
Присяжные заседатели признали его виновным лишь на основании первоначальных показаний, данных им в ходе предварительного следствия.
Суд необоснованно отказал защитнику в удовлетворении ходатайства об исследовании частично постановления следователя Н. от 6 июня 2017 года (т. 24 л.д. 124). В данном случае речь идёт о частичном отказе следователя в удовлетворении ходатайства об истребовании информации с видеокамер, расположенных по маршруту движения его в период инкриминируемого ему времени (т. 20 л.д. 156-159).
Государственный обвинитель необоснованно допросила в качестве свидетелей сотрудников ОМВД России по г. Норильску (они непосредственно принимали участие по данному делу) в подтверждение факта наличия пятен
крови в подъезде между 3 и 4 этажами по состоянию на 1 апреля 2018 года (т. 24 л.д. 129-131, 134, 135 и 136).
В присутствии присяжных заседателей незаконно были исследованы сведения о количестве поступивших трупов в судебно-медицинское отделение КГБУЗ «ККБС МЭ» в связи с их неотносимостью к уголовному делу.
Ввиду незаконного воздействия государственного обвинителя на присяжных заседателей и введения их в заблуждение она подлежала отводу в силу ч. 2 ст. 61 УПК РФ, однако суд необоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайства об отводе государственного обвинителя. В силу необъективности председательствующий также подлежал отводу. Суд необоснованно отказал адвокату в удовлетворении ходатайства о частичном исследовании протокола следственного эксперимента (т. 19 л.д. 69-70, т. 24 л.д. 186).
Судом неправомерно было разрешено государственному обвинителю обозреть в присутствии присяжных заседателей халат, в котором была С. 1987 года рождения, в момент её убийства, на котором были пятна крови, что вызвало предубеждение в отношении его. Аналогичным образом было оказано воздействие на присяжных заседателей в ходе обозрения государственным обвинителем «шестигранника», не являющегося орудием преступления. Государственный обвинитель искажала смысл исследованных ею заключений судебных экспертиз (т. 24 л.д. 75, 76, 230 и 231). Суд немотивированно отказал в удовлетворении ходатайства о допросе свидетелей Г., С., Н., а впоследствии и свидетеля Э.
Суд незаконно разрешил государственному обвинителю обозреть полотенце бело-бордового цвета, так как фотография данного полотенца ранее была исследована. Также необоснованно было отказано в удовлетворении ходатайства об обеспечении его защитником по назначению (т. 25 л.д. 339-343) и об отводе присяжного заседателя (т. 25 л.д.З86-390). В нарушение ч. 2 ст. 338 УПК РФ на разрешение присяжных заседателей суд не поставил вопросы, сформулированные защитником. Председательствующим по делу судьёй был допущен служебный подлог, он фальсифицировал доказательства. Его первоначальные показания, когда он признавал вину, не подтверждаются совокупностью других достоверных доказательств.
Судом не установлен мотив убийства.
При этом осуждённый указывает на то, что с потерпевшими он был знаком в течение 2, 5 месяца, семья Савченко была крепкая, никто никому не изменял, что подтверждается показаниями ряда свидетелей. С. была записана на приём к врачу 28 марта 2016 года на 18 часов 12 минут.
Данные обстоятельства свидетельствуют о надуманности мотива убийства. В то же время осуждённый анализирует определённые доказательства и полагает, что версия органов предварительного следствия, в том числе и относительно орудия убийства, не соответствует действительности. Его алиби не было опровергнуто в суде.
В возражениях на апелляционные жалобы потерпевшие З.А. и государственный обвинитель Пенькова А.А. приводят суждения относительно несостоятельности позиции их авторов.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, а также возражения на них, судебная коллегия считает необходимым приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Согласно ст.389 УПК РФ обвинительный приговор, постановленный на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменён или изменён по основаниям, указанным в пп. 2-4 ст.38915 УПК РФ. Поэтому доводы авторов апелляционных жалоб о непричастности Сарычева М.В. к убийству потерпевших не могут быть предметом исследования в судебном заседании суда апелляционной инстанции.
Оснований, предусмотренных пп. 2-4 ст.38915 УПК РФ, влекущих отмену или изменение обвинительного приговора, не усматривается.
Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона на различных этапах уголовного процесса. Судебное разбирательство проведено с соблюдением положений ст. 15 УПК РФ. Из протокола судебного заседания не усматривается необъективность председательствующего, он не выступал на стороне обвинения. Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены в установленном законом порядке.
В протоколе судебного заседания зафиксирован ход судебного разбирательства, в нём указаны, в том числе, действия суда в том порядке, в каком они имели место в ходе судебного разбирательства, заявления, возражения и ходатайства участвующих в уголовном деле лиц. Согласно протоколу судебного заседания председательствующий не делал каких-либо недопустимых заявлений в присутствии присяжных заседателей, он не высказывал своего мнения по вопросам, которые находятся на разрешении в компетенции присяжных заседателей.
В условиях состязательности сторона защиты имела возможность в ходе судебных прений и при произнесении реплики опровергнуть заявления и суждения государственного обвинителя. Обращение председательствующего к
адвокату Волкову Д.И. с просьбой скорректировать заданный им кандидатам в присяжные заседатели вопрос не свидетельствует о необъективности председательствующего и о дискредитации стороны защиты в глазах присяжных заседателей. Аналогичное обращение председательствующего к адвокату при допросе свидетеля Г. также не следует расценивать как создание условий для стороны защиты, в силу которых невозможно исполнять процессуальные обязанности и осуществлять предоставленные стороне права.
Не было законных оснований для удовлетворения ходатайства адвоката Волкова Д.И. об исследовании в присутствии присяжных заседателей заявлений на его имя, которые были написаны Г.Я. и С. по просьбе матери Сарычева М.В. - С. в присутствии других сотрудников предприятия 24 июня 2016 года.
В соответствии с п.2 ч.З ст.86 УПК РФ защитник вправе собирать доказательства путём опроса лиц с их согласия.
Законом не предусмотрено право матери обвиняемого производить опрос указанных выше лиц, которые были допрошены в ходе предварительного следствия и в судебном заседании. Необходимо отметить, что в ходе допроса в судебном заседании Г.Я. и С. в присутствии присяжных заседателей рассказали, в том числе, об обстоятельствах написания ими заявлений по просьбе матери подсудимого. Таким образом, до присяжных заседателей фактически была доведена информация, изложенная в заявлениях. При этом они пояснили, когда они давали достоверную информацию, в связи с чем нельзя вести речь о неправомерном отказе судом в исследовании алиби осуждённого.
Довод адвоката Волкова Д.И. о необоснованном отказе судом в удовлетворении его просьбы об исследовании в присутствии присяжных заседателей сведений о времени движения автобуса маршрута № 4 с остановки «АКБ Механический завод» до остановки «ул.Красноярская» по состоянию на 28 марта 2016 года не основан на фактических обстоятельствах. Адвокат Волков Д.И. утверждает, что данные сведения были предоставлены ему 23 августа 2017 года МУП МО г.Норильска «Норильское производственное объединение пассажирского транспорта» на официальном сайте г.Норильска. Полученные им данные свидетельствуют, как утверждает Волков Д.И., что на остановку общественного транспорта автобус прибывает в 11 часов 29 минут. По версии органов предварительного следствия, именно на данном автобусе доехал Сарычев М.В. до остановки «ул.Красноярская», откуда проследовал к месту убийства. Адвокат Волков Д.И. полагает, что сведения, на исследовании которых он настаивал, подтверждали то обстоятельство, что Сарычев М.В.
физически не мог прибыть к месту происшествия в указанное в обвинительном заключении время.
Об обстоятельствах получения оспариваемых сведений в судебном заседании в отсутствие присяжных заседателей был допрошен начальник ОЭ МУП МО г.Норильска «Норильское производственное объединение пассажирского транспорта» Р. в допросе которого в присутствии присяжных заседателей, как считает адвокат Волков Д.И., суд также неправомерно отказал.
При этом он указывает на то, что председательствующий, нарушая принцип равенства сторон, разрешил государственному обвинителю ссылаться на документ с так называемым ориентировочным временем прохождения автобусов в районе остановок, но при этом не было учтено, что согласно показаниям Б. был установлен факт демонтажа глобальной навигационной спутниковой системы «ГЛОНАС» в сентябре 2016 года.
Из приведённых выше суждений адвоката Волкова Д.И. не усматривается неправомерность действий председательствующего при отказе в удовлетворении ходатайства защитника.
Обстоятельства получения Волковым Д.И. сведений о графике движения автобусов не относятся к установлению вменённых в вину Сарычеву М.В. действий. В данном случае речь идёт об источнике получения соответствующих сведений, а поэтому Р. не мог быть допрошен в присутствии присяжных заседателей.
Защитником не представлены данные о достоверности полученных им сведений на официальном сайте г.Норильска по состоянию на 28 марта 2016 года (время совершения преступления).
В то же время нельзя признать ссылку государственного обвинителя на документ с так называемым ориентировочным временем прохождения автобусов в районе остановок неправомерной. В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Волков Д.И. не обосновал, как повлияло на мнение присяжных заседателей при вынесении обвинительного вердикта неисследование в их присутствии имеющихся у него сведений при условии, что другая сторона в процессе довела до присяжных заседателей информацию о графике движения автобусов по состоянию на 28 марта 2016 года. В данном случае в действиях председательствующего не усматривается нарушения принципа равенства сторон.
Не основан на законе довод апелляционной жалобы о том, что председательствующий необоснованно нарушил порядок исследования доказательств. Согласно протоколу судебного заседания первой представляла
доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты, что предусмотрено ч.2 ст.274 УПК РФ. Очерёдность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду.
В ходе представления стороной защиты доказательств был произведён допрос свидетеля Б. после чего, вопреки позиции стороны защиты, председательствующий удовлетворил ходатайство государственного обвинителя о приобщении к материалам уголовного дела с последующим исследованием в присутствии присяжных заседателей сведений о количестве поступивших трупов в судебно-медицинское отделение КГБУЗ «ККБСМЭ» 28 марта 2016 года и о дежурстве в этот день работников МУП «СС по ВПД» Б. и И. После этого сторона защиты продолжила исследовать другие доказательства.
Такое отступление от очерёдности исследования доказательств не свидетельствует о существенном нарушении уголовно-процессуального закона, оно не повлияло и не могло повлиять на вынесение законного и обоснованного вердикта коллегии присяжных заседателей.
Необходимо полагать, что изменение очерёдности представления доказательств (кратковременное) связано с тем, чтобы полностью освободить из процесса данного свидетеля и не вызывать его впоследствии после исследования приобщённых по ходатайству государственного обвинителя материалов. Утверждение адвоката Волкова Д.И. о неотносимости к настоящему уголовному делу представленных стороной обвинения материалов нельзя признать обоснованным. В исследованных материалах речь идёт о количестве трупов, поступивших в судебно-медицинское отделение, и об участии Б. и И. в доставлении трупов за определённый период времени, в том числе по состоянию на 28 марта, 1 и 2 апреля 2016 года.
Ходатайство государственного обвинителя было удовлетворено судом с учётом пояснений Б. об обстоятельствах доставления трупов с места происшествия в судебно-медицинское отделение. При этом он указал, что всегда работал в перчатках, которые с определённой периодичностью меняли. Вместе с тем происходили контакты с различными объектами.
В соответствии с выводами судебных экспертиз № 650-246-18/240-2016, № 650-246-18/207-2016, № 650-246-18/243-2016 и № 650-246-18/209-2016 на ступнях С.и её дочери С. обнаружены микрочастицы (эпителиальные клетки), принадлежащие иным лицам. Поэтому исследование в присутствии присяжных заседателей обстоятельств, связанных с организацией доставки трупов в судебно-медицинское отделение в различное
время лицами, которые также доставляли трупы С.С. и С. имеет опосредованное отношение к процессу доказывания определённых обстоятельств по уголовному делу.
В то же время необходимо признать отсутствие по делу оснований для назначения и проведения молекулярно-генетических (либо иных криминалистических) судебных экспертиз по трупам женщин, доставленным в марте 2016 года специализированной службой по организации похорон г.Норильска.
Также необоснованным, немотивированным является ходатайство адвоката Волкова Д.И. об эксгумации доставленных трупов женщин с целью проведения дальнейшего экспертного исследования для установления источника происхождения биологических следов на трупах С. и её дочери С.
Вопрос об установлении времени наступления смети потерпевших решён присяжными заседателями на основании исследованных доказательств.
Из протокола судебного заседания не следует, что в ходе допроса эксперта М. адвокатом Волковым Д.И. был нарушен порядок его проведения.
Председательствующий не вмешивался в ход допроса и не задавал эксперту наводящих вопросов.
На основан на фактических данных и законе довод апелляционных жалоб о необходимости передачи уголовного дела на рассмотрение в равнозначный суд другого субъекта Российской Федерации.
В соответствии с ч. 2 ст. 35 УПК РФ изменение территориальной подсудности уголовного дела допускается лишь до начала судебного разбирательства.
В подготовительной части судебного заседания адвокат Волков Д.И. обратился с ходатайством о передаче уголовного дела в другой субъект Российской Федерации для рассмотрения по существу. Однако ходатайства об изменении территориальной подсудности уголовного дела не было.
Красноярский краевой суд не вправе «передавать» уголовное дело в другой субъект Российской Федерации.
Решение данного вопроса находится в компетенции Верховного Суда Российской Федерации.
Также отсутствовали законные основания, предусмотренные ч. 1 ст. 35 УПК РФ, для изменения территориальной подсудности уголовного дела. Сообщение уполномоченного по правам человека Красноярского края Д. в средствах массовой информации 30 марта 2017 года об изобличении и о наказании преступника не имеет никакого отношения к формированию объективной коллегии присяжных заседателей из кандидатов в присяжные заседатели Красноярского края.
Распространение Д. информации, на что указывает в апелляционной жалобе адвокат Волков Д.И., об обращении к нему отца одного из задержанных (это С. по подозрению в причастности к убийству, который сообщил о применении определённых методов расследования, также не относится к предмету доказывания по настоящему уголовному делу и никоим образом не связано с процессом формирования коллегии присяжных заседателей, способной объективно и беспристрастно рассмотреть уголовное дело. В ходе формирования коллегии присяжных заседателей явившимся кандидатам был задан вопрос о том, владеют ли они информацией по уголовному делу в отношении Сарычева М.В. из различных средств массовой информации либо из иных источников, а также об ознакомлении ими заявлений и сообщений уполномоченного по правам человека Красноярского края Д. в марте 2017 года, на что кандидаты в присяжные заседатели дали отрицательный ответ.
Замечаний по поводу наличия нарушений в процессе формирования коллегии присяжных заседателей и заявлений о тенденциозности сформированной коллегии присяжных заседателей от стороны защиты не поступило.
В присутствии присяжных заседателей исследовались лишь относимые и допустимые доказательства. Необоснованным является довод адвоката Волкова Д.И. о недопустимости протоколов следственных действий, произведённых с участием Сарычева М.В. в период нахождения последнего в изоляторе временного содержания и в ФКУ СИЗО<...> ГУФСИН РФ по Красноярскому краю, где вместе с ним находились М.Б. и Р.
Не следует решение вопроса о недопустимости оспариваемых протоколов следственных действий связывать с фактом содержания Сарычева М.В. в одной камере с ранее судимыми лицами. В этом усматривается лишь нарушение положений ст. 33 Федерального закона от 15 июня 1995 года № 103-ФЗ «О содержаний под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (раздельное размещение в камерах). Нарушение указанного выше закона подтверждено заместителем прокурора г. Норильска (ответ из прокуратуры от 9 февраля 2018 года). Порядок и основания проведения следственных действий, в том числе основополагающие принципы уголовного
процесса, регламентируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Поэтому вопрос о допустимости либо недопустимости протокола дополнительного допроса Сарычева М.В. в качестве подозреваемого от 23 апреля 2016 года, протокола проверки показаний подозреваемого от 24 апреля 2016 года, протокола проверки показаний обвиняемого от 6 мая 2016 года (при производстве этих следственных действий применялась видеозапись, данные доказательства были исследованы в присутствии присяжных заседателей) необходимо рассматривать с точки зрения соблюдения требований ч. 3 ст. 7 и ч. 2 ст. 9 УПК РФ. Данные обстоятельства были предметом рассмотрения в суде первой инстанции с вынесением соответствующих решений, сомневаться в правильности которых судебная коллегия не находит оснований.
Принятые по делу меры по проверке заявления Сарычева М.В. о применении в отношении его недозволенных методов ведения предварительного следствия являются достаточными и эффективными. При решении данного вопроса нельзя оставлять без внимания пояснения Сарычева М.В. о том, что в ходе предварительного следствия он не заявлял о применении в отношении его физического и психологического воздействия со стороны ранее судимых лиц, находящихся с ним в одной камере, с целью признания вины в содеянном. На эти обстоятельства осуждённый не указывал и на начальном этапе судебного разбирательства (судебное заседание было начато 9 августа 2017 года). Впоследствии, 10 октября 2017 года, в судебном заседании Сарычев М.В. впервые заявил о применении в отношении его недозволенных методов ведения предварительного следствия. До указанной выше даты защитники Сарычева М.В. также не делали подобных заявлений. В связи с заявлением Сарычева М.В. была назначена и проведена проверка в порядке ст. 144 и 145 УПК РФ, по результатам которой 29 ноября 2017 года было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении лиц, на которых в том числе указывал Сарычев М.В. - Р.Б. и М. В связи с неполнотой проведённой проверки 18 декабря 2017 года заместитель прокурора Красноярского края отменил постановление от 29 ноября 2017 года об отказе в возбуждении уголовного дела. В ходе дополнительно проведённой проверки 25 января 2018 года было отказано в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников правоохранительных органов и иных лиц по ч. 1 ст. 285, п. «а» ч. 3 ст. 286 и чч. 1,2 ст. 302 УК РФ ввиду отсутствия состава преступления.
С материалами проверки, сформированными в двух томах, Сарычев М.В. и адвокат Волков Д.И. ознакомились.
После отмены второго постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в ходе вновь дополнительно проведённой проверки 18 апреля 2018 года было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. О вынесенном постановлении по данному вопросу были уведомлены Сарычев М.В. и адвокат Волков Д.И.
С материалами проверки, сформированными в третьем томе (в нём содержатся 124 страницы), и с постановлением от 18 апреля 2018 года осуждённый и его защитник не были ознакомлены в связи с наложением на них грифа «совершенно секретно». Данное постановление было проверено соответствующим должностным лицом по жалобе осуждённого и оставлено без изменения.
Проведённые выше проверки свидетельствуют об эффективности принятых мер по исследованию обстоятельств, связанных с заявлением Сарычева М.В. о применении недозволенных методов ведения предварительного следствия.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции осуждённый Сарычев М.В., адвокат Волобоева Л.Ю. и защитник Волков Д.И. возражали против удовлетворения ходатайства прокурора Шохина Д.Э. об истребовании всех материалов проверки для их исследования в настоящем судебном заседании. Судебная коллегия не усматривает нарушения права на защиту в связи с неознакомлением Сарычева М.В. и Волкова Д.И. с материалами третьего тома и с постановлением от 18 апреля 2018 года об отказе в возбуждении уголовного дела (с грифом «совершенно секретно») на этапе судебного разбирательства в суде первой инстанции.
Неознакомление Сарычева М.В. и адвоката Волкова Д.И. с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела и с материалами процессуальной проверки (частично) в суде первой инстанции обусловлено отсутствием у них допуска к государственной тайне, порядок которого регламентирован ст. 21 и 21.1 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года № 5485-1 «О государственной тайне», который устанавливает общий порядок допуска должностных лиц и граждан к государственной тайне, включающий, помимо прочего, добровольное принятие на себя обязательств перед государством по нераспространению доверенных им сведений, согласие на частичные, временные ограничения их прав, письменное согласие на проведение в отношении их полномочными органами проверочных мероприятий, ознакомление с нормами законодательства о государственной тайне, предусматривающими ответственность за его нарушение, а также закрепляет особый порядок допуска к государственной тайне, в соответствии с которым члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, судьи на период исполнения ими своих полномочий, адвокаты, участвующие в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по делам, связанным со сведениями, составляющими государственную тайну, допускаются к этим сведениям без проведения проверочных мероприятий, предусмотренных статьей 21 данного Закона, предупреждаются о неразглашении государственной тайны, ставшей им известной в связи с исполнением своих полномочий, и о привлечении к ответственности в случае её разглашения, о чём
у них отбирается расписка, а сохранность государственной тайны в таких случаях гарантируется путем установления ответственности указанных лиц федеральным законом.
Результаты оперативно-розыскной деятельности являются дополнительным способом установления обстоятельств, имеющих значение для принятия в порядке ст. 145 УПК РФ решения по заявлению о недозволенных методах ведения предварительного следствия. Для решения вопроса о законности и обоснованности постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 18 апреля 2018 года следует владеть определённой информацией. Возможность ознакомления подсудимого и его защитника с соответствующими материалами напрямую зависит (она уже предопределена) от сущности засекреченной информации, что находится в компетенции должностного лица, принимающего решение об отказе в возбуждении уголовного дела. При этом необходимо учитывать, что сторона защиты не ходатайствовала в суде первой инстанции о решении вопроса, насколько законно и обоснованно был засекречен весь третий том вместе с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела. Вместе с тем из имеющего в материалах уголовного дела сопроводительного письма усматривается, что в указанных выше материалах речь идёт о лицах, оказывающих сотрудникам органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, содействие на конфиденциальной основе. Данные обстоятельства, как и сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, планах оперативно-розыскной деятельности, о лицах, внедрённых в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, об организации и тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий не являются сами по себе результатом оперативно-розыскной деятельности и не могут быть средством для процессуальной проверки, в ходе которой устанавливаются обстоятельства, имеющие значение для принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела. Поэтому изложенная выше информация не может быть ни в уголовном деле, ни в материалах проверки. Включение данной информации в третий том материалов проверки и в постановление от 18 апреля 2018 года об отказе в возбуждении уголовного дела исключает возможность ознакомления подсудимого и его защитника с ними в судебном заседании, в связи с чем судом апелляционной инстанции было отказано прокурору в удовлетворении ходатайства об истребовании этих материалов с последующим исследованием их в судебном заседании.
Также необходимо учитывать, что в судебном заседании суда первой инстанции был допрошен свидетель Б. против чего, как и против допроса свидетелей М. и Р. возражал адвокат Волков Д.И.
Он был допрошен в присутствии присяжных заседателей об источнике информированности им о совершённом Сарычевым М.В. убийстве.
Сторона защиты не ходатайствовала о допросе свидетелей Б.М. и Р. в отсутствие присяжных заседателей по доводам Сарычева М.В. о применении в отношении последнего свидетелями физического и психологического воздействия с целью дачи определенных показаний о совершённом им убийстве.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции Сарычев М.В. показал, что с указанными выше свидетелями и с ним производились очные ставки, где Б.М. и Р. отрицали совершение в отношении его какого-либо насилия.
На тот период Сарычев М.В., воспользовавшись положениями ст.51 Конституции Российской Федерации, отказался давать какие-либо пояснения в опровержение показаний указанных выше свидетелей.
В отношении Сарычева М.В. была проведена судебно-медицинская экспертиза, не подтвердившая наличие телесных повреждений на теле Сарычева М.В. в период его содержания в изоляторе временного содержания и в следственном изоляторе.
О наличии у него телесных повреждений он также никому не сообщал.
С учётом всех установленных по делу обстоятельств суд первой инстанции правильно пришёл к выводу о несостоятельности доводов Сарычева М.В. о применении в отношении его недозволенных методов ведения предварительного следствия, а поэтому, в том числе, не было оснований для исключения его первоначальных показаний, исследованных с участием присяжных заседателей, из числа допустимых доказательств.
Следственные действия с участием Сарычева М.В. производились совместно с его защитником, с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих их производство, все участники следственных действий знакомились с протоколами, замечаний и дополнений не поступило, информация, зафиксированная в протоколах, была удостоверена подписями подозреваемого (обвиняемого) Сарычева М.В. и его защитника. Видеозаписи произведённых следственных действий также ими были просмотрены, никаких заявлений не было.
Необоснованным является утверждение адвоката Волкова Д.И. о том, что суд неправомерно отказал ему в удовлетворении ходатайства о производстве аудиозаписи судебного заседания. У суда отсутствовала техническая возможность производить аудиозапись. В то же время суд разрешил защитнику
ведение им аудиозаписи в судебном заседании.
Согласно ч.1 ст.259 УПК РФ (в редакции Федерального закона от 29 июля 2018 года № 228-ФЗ) в ходе судебного заседания судов первой и апелляционной инстанций составляется протокол в письменной форме и ведётся протоколирование с использованием средств аудиозаписи (аудиопротоколирование). Данное положение закона начинает действовать с 1 сентября 2019 года. Ни на чём не основано суждение адвоката Волкова Д.И. о том, что суд изначально не планировал соблюдение прав стороны защиты в полном объёме.
Не основан на законе довод апелляционных жалоб о необходимости исключения из числа допустимых доказательств заключения судебно- медицинской экспертизы трупа С. ввиду невозможности образования на трупе раны № 14 от вменённого в вину Сарычеву М.В. орудия убийства - шестигранный прокат, так как, по мнению защитника, у шестигранного проката не может быть схождения трёх граней под прямым углом.
При проведении судебно-медицинских и других судебных экспертиз по делу, выводы которых исследовались с участием присяжных заседателей, были соблюдены нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие их назначение и производство.
Ознакомление обвиняемого и его защитников с постановлениями о назначении и производстве различных судебных экспертиз в период предъявления им для ознакомления заключений экспертиз не свидетельствует о существенном нарушении положений ст. 198 УПК РФ, так как в последнем случае ни от обвиняемого, ни от его защитников не поступило каких-либо ходатайств, направленных на реализацию предусмотренных ч.1 ст. 198 УПК РФ прав.
Научная обоснованность выводов экспертиз не вызывает сомнений и вопросы, связанные с их оценкой, находятся на разрешении в компетенции присяжных заседателей.
Согласно протоколу осмотра ООО «НИР ПО <...>», где работал Сарычев М.В., в одной из ёмкостей для отходов был изъят шестигранный прокат, который впоследствии был признан вещественным доказательством. 24 апреля 2016 года в ходе проверки показаний на месте Сарычев М.В. пояснил, что он, находясь на своём рабочем месте, взял обрезок металлического проката, на который указал, и использовал его в качестве орудия убийства.
Поэтому довод адвоката Волкова Д.И. об исключении из числа
допустимых доказательств образца шестигранного проката и заключения эксперта № 120 от 20 февраля 2017 года (т. 12 л.д. 140-157) нельзя признать обоснованным.
Произвольным является суждение адвоката Волкова Д.И. о необоснованности выводов эксперта и неотносимости изъятого образца шестигранного проката к орудию убийства. Изъятый при изложенных выше обстоятельствах образец шестигранного проката с учётом пояснений Сарычева М.В. использовался для установления фактических обстоятельств уголовного дела.
Нет оснований для признания протокола осмотра места происшествия от 2 апреля 2016 года (т.1 л.д.75-126), протокола дополнительного осмотра места происшествия от 5 апреля 2016 года (т.1 л.д. 176-180) и протокола осмотра места происшествия от 15 апреля 2016 года (т.2 л.д. 1-8). В ходе последнего осмотра квартиры № 75, расположенной в доме № 47 «г» по ул.Комсомольской в г.Норильске, было изъято полотенце бело-бордового цвета. Защитник указывает, что при осмотре квартиры не соблюдены требования ч.!1 ст. 170 УПК РФ в связи с отсутствием понятых и неиспользованием технических средств фиксации хода и результатов следственного действия. С целью создания видимости законности осмотра квартиры к протоколу приложены фотографии входной двери и полотенца без привязки к месту их изъятия. Адвокат Волков Д.И. полагает, что протокол был фальсифицирован следователем А. так как в ходе дополнительного осмотра квартиры 5 апреля 2016 года во время обнаружения портмоне полотенце бело-бордового цвета отсутствовало.
При этом Сарычев М.В. ссылается на отсутствие на тумбе портмоне, когда производился осмотр квартиры 2 апреля 2016 года, что подтверждается снимком № 3 к протоколу.
Приведённые выше доводы стороны защиты не основаны на фактических данных и законе. При осмотре квартиры не были нарушены требования ч.1 ст. 170 УПК РФ. Действительно, как усматривается из протокола следственного действия, понятые при осмотре места происшествия 15 апреля 2016 года не участвовали, однако в протоколе указано с учётом положений ч.5 ст. 166 УПК РФ на применение следователем-криминалистом технического средства - камеры сотового телефона «МюгозойЬшша640». В ходе данного осмотра были изъяты два полотенца, сумка и дверная ручка, которые упакованы следователем с пояснительными надписями и заверены оттисками печати. Применение технического средства подтверждается также фототаблицей к протоколу осмотра места происшествия. Определённая несогласованность в отражении мест обнаружения оспариваемых вещей и предметов, а также в их фиксации в различное время производства осмотров места происшествия была устранена в суде первой инстанции в ходе допроса следователя Ш.
Отсутствие на тумбе полотенца (фотоснимок № 3 к протоколу осмотра места происшествия от 2 апреля 2016 года и фотоснимок № 2 к протоколу осмотра места происшествия от 5 апреля 2016 года), которое было на момент осмотра квартиры 1 апреля 2016 года, связано с нарушением обстановки места происшествия при осмотре вследствие изъятия следов преступления. Следователь А. который проводил дополнительные осмотры квартиры, где произошло убийство, 5 и 15 апреля 2016 года, в суде подтвердил, что об оспариваемом полотенце ему стало известно со слов сотрудника полиции П.
Последний указал на полотенце, находившееся на трюмо 1 апреля 2016 года. При осмотре квартиры 15 апреля 2016 года с участием П. данное полотенце было обнаружено им справа от трюмо и изъято.
Поэтому нельзя согласиться с авторами апелляционных жалоб о фальсификации материалов уголовного дела.
В процессе исследования молекулярно-генетической судебной экспертизы № МСК-3862/2016 (т.14 л.д.165-185) государственный обвинитель ошибочно изложила выводы эксперта, отличающиеся по смыслу от того, что зафиксировано в заключении, после чего стороной защиты были принесены возражения.
Государственный обвинитель обратилась к присяжным заседателям с вопросом, правильно ли они поняли исследованные выводы эксперта, на что они - примерно пять присяжных заседателей - сообщили об их правильном понимании доведённой до них информации.
После этого стороной защиты было заявлено ходатайство о необходимости отвода пяти присяжных заседателей, но в связи с тем, что остался один запасный присяжный заседатель, коллегия присяжных заседателей подлежит роспуску в полном объёме. При этом адвокат Волков Д.И. указал на то, что пять присяжных заседателей (при просмотре видеозаписи их личности можно установить) подлежат отводу по той причине, что они заранее высказали своё мнение по рассматриваемому уголовному делу.
Суд первой инстанции правильно отказал защитнику в удовлетворении ходатайства ввиду его необоснованности и немотивированности.
Данное ходатайство является неконкретным, так как адвокат Волков Д.И. не указал, кого же следует отвести. Основания для отвода присяжного заседателя предусмотрены ст.61 УПК РФ. С учётом приведённых защитником суждений не следует вести речь о том, что некоторые присяжные заседатели заранее высказали своё мнение по настоящему уголовному делу, а
поэтому судебная коллегия считает, что нет оснований для отвода присяжных заседателей и для роспуска коллегии присяжных заседателей (при определённых обстоятельствах мог быть разрешён вопрос в соответствии с ч 3 с.329 УПК РФ).
Ввиду отсутствия видеофиксации хода судебного заседания невозможен просмотр видеокамер.
Нельзя признать обоснованным довод адвоката Волкова Д.И. о том, что суд должен был применить правила ч.5 ст.348 УПК РФ в связи с недоказанностью вины Сарычева М.В. в совершении убийства, так как согласно заключению судебной экспертизы № 650-246-18/243-2016 на ногах и руках трупа С. на ноге трупа ребёнка, на трусах ребёнка, на шторах в квартире, на телефоне С. на зеркале трюмо найден генетический материал, не принадлежащий его подзащитному. Присяжные заседатели единодушно признали Сарычева М.В. виновным в убийстве потерпевших, они постановили обвинительный вердикт на основании совокупности исследованных с их участием доказательств, которым была дана оценка в соответствии с ч.1 ст.88 УПК РФ.
Согласно ч.2 ст.348 УПК РФ обвинительный вердикт обязателен для председательствующего по уголовному делу, за исключением случаев, предусмотренных чч.4, 5 ст.348 УПК РФ.
В соответствии с ч.5 ст.348 УПК РФ если председательствующий признает, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного лица и имеются достаточные основания для постановления оправдательного приговора ввиду недоказанности участия подсудимого в совершении деяния, то он выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания.
Таких оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей председательствующий не усмотрел.
Согласно протоколу (т.20 л.д.134-143) обвиняемый Сарычев М.В. ознакомился с материалами уголовного дела как раздельно, так и совместно с защитником. В ходе предварительного слушания он не заявлял о дополнительном ознакомлении его с материалами уголовного дела, хотя такое право ему было разъяснено. В ходе судебного следствия Сарычев М.В. знакомился с материалами уголовного дела, он никогда не делал заявлений об ограничении права на ознакомление с материалами уголовного дела при выполнении требований ст.217 УПК РФ, а поэтому его довод о нарушении права на защиту в связи с тем, что он не в полном объёме был ознакомлен с
материалами уголовного дела ввиду оказанного на него следователем незаконного воздействия, следует признать несостоятельным.
При этом также необходимо учитывать постановление от 18 апреля 2018 года об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении оперативных и следственных сотрудников.
Принятые судом решения об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты об отводе государственного обвинителя и председательствующего являются обоснованными, мотивированными, они основаны на положениях ст.61 УПК РФ.
Не соответствует действительности довод осуждённого об ограничении времени выступления его в последнем слове, это утверждение не основано на данных протокола судебного заседания.
Также противоречит материалам уголовного дела заявление осуждённого о ненаправлении ему следователем процессуальных документов, вынесенных при разрешении его ходатайств.
Судебные экспертизы проведены с соблюдением норм уголовно- процессуального закона и Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертнс й деятельности в Российской Федерации». Эксперты обладали специальными познаниями в соответствующих отраслях и областях, они являются компетентными, высококвалифицированными сотрудниками, имеют необходимый стаж экспертной деятельности, они надлежащим образом предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, выводы экспертов являются научно обоснованными, в заключениях указаны применённые научные методики и научная литература.
Ни на чём не основано утверждение осуждённого о недопустимости экспертных заключений ввиду того, что экспертизы были проведены экспертными учреждениями, зависимым я от органов предварительного следствия.
В ходе судебного разбирательства сторона защиты не ставила под сомнение допустимость экспертного заключения № МСК-3 476-2016 (т. 13 л.д.6- 63) в связи с отсутствием печати экспертного учреждения, проводившего данную экспертизу.
Оспариваемая экспертиза проведена на основании постановления следователя (т. 13 л.д.1, 2).
Проведение экспертизы было поручено эксперту отдела медико- биологических исследований управления организации экспертно- криминалистической деятельности Главного управления криминалистики Следственного комитета Российской Федерации Кол Н.В., которая была предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Нет оснований сомневаться в выводах эксперта.
Также противоречит материалам уголовного дела довод осуждённого о том, что вводная часть судебных экспертиз № 6411-10-1(16) (т. 16 л.д.87-92), № 1113/10-16 (т. 16 л.д.110-118), № 1797/10-1(16) (т. 16 л.д.128-139) не содержит сведений о предупреждении экспертов об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Не основано на законе ходатайство адвоката Волкова Д.И. об обеспечении Сарычева М.В. дополнительными защитниками для решения ряда организационных вопросов, в частности, чтобы они инициировали рассмотрение в различных государственных структурах вопросов, связанных с незаконностью содержания Сарычева М.В. под стражей, с изменением российского законодательства, с обжалованием незаконных действий и решений правоохранительных органов. Также ни на чём не основано утверждение осуждённого о том, что осуждённые М.Р. и Б. сотрудничают с оперативными службами.
При задержании Сарычева М.В. в порядке ст. 91 и 92 УПК РФ ему был предоставлен адвокат по назначению Коробанов А.Н. (т. 18 л.д. 141, 142), от услуг которого он не отказывался. Впоследствии его защищал адвокат Добровинскй А.В. (т. 18 л.д. 197-207). Нет никаких данных, кроме заявления осуждённого, подтверждающих, что от услуг адвоката Коробанова А.Н. он отказался в результате оказанного на него давления со стороны лиц, содержащихся вместе с ним в одной камере. Сарычев М.В. не заявлял отвод адвокату Добровинскому А.В., в том числе, в связи с тем, что последний является близким родственником сотрудника полиции МВД РФ по г.Норильску, осуществлявшего оперативное сопровождение по данному уголовному делу, как утверждает осуждённый.
С учётом положений ст. 252 УПК РФ суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе в качестве свидетеля С. так как он не имеет никакого отношения к установлению фактических обстоятельств уголовного дела.
При предъявлении Сарычеву М.В. обвинения 25 апреля 2016 года, 31 марта и 11 апреля 2017 года положения чч. 1 и 2 ст. 172 УПК РФ соблюдены.
Протоколы допросов Сарычева М.В. в качестве обвиняемого 25 апреля и 7 июня 2016 года, 1 февраля 2017 года, допустимость которых ставится им под
сомнение, не исследовались в присутствии присяжных заседателей. Произвольным является утверждение осуждённого Сарычева М.В. о фальсификации следователем подписей свидетелей Б. и И. в протоколах их допроса в ходе предварительного следствия.
Данные свидетели были допрошены в суде первой инстанции, никаких заявлений о фальсификации их подписей они не делали.
Заявление государственного обвинителя во вступительном слове о том, что ею будут представлены неопровержимые доказательства виновности Сарычева М.В., нельзя расценивать как незаконное воздействие на присяжных заседателей.
Таковым не следует признавать определённые высказывания потерпевших, на которые ссылаются авторы апелляционных жалоб.
Несостоятельным является довод осуждённого о том, что государственный обвинитель незаконно воздействовала на присяжных заседателей.
Вопросный лист отвечает требованиям ст. 339 УПК РФ.
Напутственное слово председательствующего соответствует ст. 340 УПК РФ, вердикт присяжных заседателей не является противоречивым и неясным.
Судебное разбирательство с участием присяжных заседателей проведено с соблюдением главы 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Применительно к фактическим обстоятельствам уголовного дела, признанным установленными коллегией присяжных заседателей, действия осуждённого Сарычева М.В. правильно квалифицированы по пп. «а», «в», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Решение суда по данному вопросу является обоснованным, мотивированным.
При назначении осуждённому наказания суд учёл общие начала назначения наказания, указанные в ст. 60 УК РФ, а также требования ч.1 ст.57 УК РФ.
С учётом обстоятельств и тяжести совершённого преступления назначенное Сарычеву М.В. наказание в виде пожизненного лишения свободы отвечает принципам и целям, предусмотренным ст. 6 и 43 УК РФ.
Приговор соответствует ст.297 УПК РФ и является законным, обоснованным и справедливым.
.13 ->оп20 тог>27 А28
Руководствуясь ст.389 , 389 , 389"% 389" и 389" УПК РФ, судебная
00
коллегия
определила:
приговор Красноярского краевого суда с участием присяжных заседателей от 15 июня 2018 года в отношении Сарычева Михаила Валентиновича оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
