Апелляционное определение Мурманского областного суда (Мурманская область) от 27.08.2019 № 33-2419-2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда в составе:

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Кобзевой Елены Ивановны к обществу с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» о признании увольнения незаконным, изменении даты увольнения, взыскании недоплаченной заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе общества с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» на решение Североморского районного суда Мурманской области от 26 апреля 2019 года, которым постановлено:

«Иск Кобзевой Елены Ивановны к обществу с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» – удовлетворить частично.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» в пользу Кобзевой Елены Ивановны недоплаченную заработную плату за период с 19.05.2018 по 15.07.2018 и с 05.09.2018 по 04.02.2019 в размере 170 420 рублей 23 копейки, компенсацию за неиспользованный отпуск 27 109 рублей 34 копейки, компенсацию морального вреда 2 000 рублей, а всего: 199 529 (сто девяносто девять тысяч пятьсот двадцать девять) рублей 57 копеек.

В удовлетворении остальной части исковых требований Кобзевой Елены Ивановны – отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» государственную пошлину в доход бюджета в сумме 5450 рублей 59 копеек».

Заслушав доклад председательствующего, объяснения представителя ответчика ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» Баева В.А., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения истца Кобзевой Е.И. и ее представителя Решетняк А.С. относительно доводов жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

установила:

Кобзева Е.И. обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» (далее – ООО ЧОО «РУБЕЖ 51») о признании увольнения незаконным, изменении даты увольнения, взыскании недоплаченной заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указала, что с 19 мая 2018 года работала в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» охранником, 15 июля 2018 года уволилась в связи с отъездом в отпуск.

С 04 сентября 2018 года вновь принята на работу в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» на должность заместителя начальника охраны, 04 февраля 2019 года, в связи с истечением срока трудового договора на основании части 2 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации уволена.

Увольнение считает незаконным, так как не была уведомлена работодателем о расторжении договора за три дня до окончания срока его действия. С приказом об увольнении ознакомлена в день увольнения 04 февраля 2019 года.

Кроме того, за период работы работодателем неверно производился расчет подлежащей выплате заработной платы за сверхурочную работу. Расчетные листки ежемесячно не выдавались, что не позволяло своевременно узнать о нарушении своего права. Согласно трудовому договору и графикам сменности, работала посменно, смена составляла 24 часа. Согласно ее расчету недоплата заработной платы за сверхурочную работу и компенсация за неиспользованный отпуск при увольнении составила 293 881 рубль 92 копейки.

Указала, что потеря работы существенно отразилась на ее материальном положении, не позволяет оказывать помощь престарелой матери и дочери, пенсию она не получает ввиду увеличения пенсионного возраста.

Полагая свое увольнение незаконным, истец после неоднократного уточнения исковых требований просила суд признать факт трудовых отношений до 05 марта 2019 года, изменить дату увольнения на 05 марта 2019 года, взыскать компенсацию среднего заработка за время вынужденного прогула до 05 марта 2019 года в размере 24076 рублей 12 копеек, задолженность по заработной плате за сверхурочную работу и компенсацию за неиспользованный отпуск при увольнении в размере 293 881 рубль 92 копейки, компенсацию морального вреда в размере 25000 рублей.

В судебном заседании истец Кобзева Е.И. на уточненных исковых требованиях настаивала.

Представители ответчика ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» Баев В.А., Богатыренко Д.А., Шаблова Е.А. в судебном заседании исковые требования не признали.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» Бойченко С.В., ссылаясь на неправильное применение судом норм материального права и нарушение процессуальных норм, просит решение суда отменить в части удовлетворенных судом требований о взыскании с ответчика недоплаченной заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск и компенсации морального вреда, принять в указанной части новое решение об отказе в иске.

Выражает несогласие с принятием судом в качестве надлежащих доказательств по делу копий графиков отработки по постам, представленных истцом, применительно к части 1 статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при отсутствии в них подписей работников и работодателя, оттиска печати организации. Полагает, что сами по себе представленные графики не могут являться доказательствами, подтверждающими выполнение истцом трудовой функции именно в те дни и периоды времени, которые в них указаны, поскольку не содержат указаний на реально отработанное им в этот период время.

Отмечает, что фактически отработанное работником время в соответствии с пунктом 1.2 Постановления Госкомстата Российской Федерации от 05 января 2004 года № 1 «Об утверждении унифицированных форм первичной учетной документации по учету труда и его оплаты» подлежит учету на основании табелей учета рабочего времени. Учет рабочего времени работника на основании плановых графиков сменности применению не подлежит.

Указывает, что ответчик представил суду табели учета рабочего времени истца за оспариваемый период, которые находятся на хранении ответчика в соответствии с законодательно установленными сроками. Однако суд не дал должной оценки указанным доказательствам и не отразил в решении основания и мотивы, по которым отдал предпочтение документам, представленным истцом, не являющихся допустимыми и относимыми доказательствами.

По мнению заявителя, суд неправильно применил положения приказа Министерства культуры Российской Федерации № 558 от 25 августа 2010 года в части сроков хранения графиков запланированного рабочего времени, поскольку указанный Перечень возлагает на работодателя при отсутствии ведения и хранения табелей рабочего времени обязанность ведения и хранения графиков учета рабочего времени (отработанного), к которым графики запланированного рабочего времени не относятся.

Указывает, что ввиду изложенного суд ошибочно пришел к выводу и о том, что символ «Р» в графиках запланированного рабочего времени соответствует фактически отработанной работником 24-часовой рабочей смене, основываясь также на показаниях свидетелей А., Х и Т., несмотря на заинтересованность последнего в положительном для истца исходе дела, поскольку он является ее супругом.

При этом суд не отразил в решении показания свидетеля Т о том, что работая на том же посту охраны, что и истец, несмотря на наличие в графике напротив его фамилии символа «Р», он фактически осуществлял трудовую функцию не 24 часа, а в меньшем размере, так как данная работа являлась совместительством. Обращает внимание, что свидетели А и Х. в оспариваемый период не осуществляли рабочую функцию на посту истца. При этом свидетель А в судебном заседании пояснил, что во время его работы в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» ответчиком заранее предоставлялись графики запланированного времени, имеющие оттиск печати и утвержденные генеральным директором, однако в решении судом отражено обратное.

Указывает, что суд не дал оценку доводам ответчика о наличии у истца возможности вносить изменения в графики отработки постов после прекращения трудовых отношений, как не дал оценку и факту представления истцом в ходе рассмотрения дела фотокопий трех разных графиков за январь 2019 года, имеющих существенное различие.

Отмечает, что суд установил и отразил в решении, что графики отработки постов в запланированное время подвергались изменению, что фактически опровергает утверждение истца о соответствии запланированного рабочего времени фактически отработанному.

Обращает внимание, что суд проигнорировал показания представителя ответчика Богатыренко Д.А. о несоответствии формы графиков с ноября 2018 года тем, которые представлены истцом, вследствие его увольнения с поста заместителя генерального директора 09 октября 2018 года и невозможности их составления и подписания данным свидетелем, что ставит под сомнение достоверность представленных истцом графиков.

Выражает мнение о нарушении судом принципа состязательности и равноправия сторон, указывая, что суд без достаточных оснований воспринял доводы истца и представленные им документы как установленный факт, в то же время доводы ответчика в поддержку его позиции судом либо игнорировались, необоснованно не принимались, либо безосновательно отвергались.

Обращает внимание, что суд в обоснование своей позиции о том, что истец имеет право при увольнении на компенсацию за дни дополнительного отпуска пропорционально отработанному времени, нормативных актов в подтверждение указанных выводов не привел.

Выражая несогласие с решением суда в части взысканной в пользу истца компенсации морального вреда, указывает, что истец каких-либо доказательств, подтверждающих причинение ей нравственных страданий неправомерными действиями или бездействием работодателя в указанный период, не представила.

Кроме того, отмечает, что основным обоснованием взыскания компенсации морального вреда истцом указывалась неправомерность ее увольнения, между тем в удовлетворении указанных требований суд отказал.

В возражениях на апелляционную жалобу истец Кобзева Е.И. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Поскольку решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о признании увольнения незаконным, изменении даты увольнения, взыскании заработка за время вынужденного прогула не обжалуется, то в силу принципов диспозитивности и состязательности сторон и положений части 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение в указанной части не является предметом проверки судебной коллегии.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в обжалуемой части в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что Кобзева Е.И. с 19 мая 2018 года на основании трудового договора №*, заключенного на два месяца на период действия договора, заключенного с ФГУП «ГВСУ №14», работала в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» в должности охранника. Срок окончания действия трудового договора определен 15 июля 2018 года.

15 июля 2018 года Кобзева Е.И. уволена с занимаемой должности в связи с окончанием срока трудового договора, пункт 2 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

На основании трудового договора №* Кобзева Е.И. с 05 сентября 2018 года вновь была принята в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» на должность заместителя начальника охраны, место работы: объекты, расположенные в городе Мурманске и Мурманской области (пункты 1.2, 1.4).

Согласно пункту 2.4 трудового договора №* от 05 сентября 2018 года срок действия трудового договора заканчивается 04 февраля 2019 года.

Приказом №* от 04 февраля 2019 года Кобзева Е.И. уволена из ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» с 04 февраля 2019 года на основании пункта 2 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с истечением срока трудового договора.

В день увольнения Кобзева Е.И. ознакомлена с приказом об увольнении, ей выдана трудовая книжка и произведен расчет (денежные средства, причитающиеся при увольнении, перечислены на банковскую карту).

Разрешая требования Кобзевой Е.И. о взыскании в ее пользу недоплаченной заработной платы за период с 19 мая 2018 года по 15 июля 2018 года и с 05 сентября 2018 года по 04 февраля 2019 года, суд первой инстанции исходил из того, что истцом фактически в указанные периоды отработано: в мае 2018 года – 6 смен (153 часа) при норме 143 часа; в июне 2018 года – 12 смен (288 часа) при норме 143 часа; в июле 2018 года – 5 смен (120 часов) при норме 158,4 часа; в сентябре 2018 года – 8 смен (192 часа) при норме 144 часа; в октябре 2018 года – 14 смен (336 часов) при норме 165,6 часов; в ноябре 2018 года – 12 сен (288 часов) при норме 151,2 часа; в декабре 2018 года – 11 смен (264 часа) при норме 150,2 часов; в январе 2019 года – 3 смены (72 часа) при норме 143 часа, тогда как оплата труда Кобзевой Е.И. произведена ответчиком исходя из отработанных согласно табелям учета рабочего времени: за май 2018 года – 3 дней (64 часа), за июнь 2018 года – 6 дней (143 часа), за июль 2018 года –
3 дня (72 часа), за сентябрь 2018 года - 6 дней (129 часов), за октябрь 2018 года – 8 дней (165 часов), за ноябрь 2018 года – 6 дней (142 часа), за декабрь 2018 года – 7 дней (150 часов), за январь 2019 года – 3 дня (72 часа), за февраль 2019 года – 1 день (24 часа), что подтверждено расчетными листками, справками 2-НДФЛ.

Определяя продолжительность фактически отработанного Кобзевой Е.И. рабочего времени и приходя к выводу о наличии задолженности ответчика перед истцом и наличии у истца переработки, суд, взыскивая с работодателя в пользу истца задолженность по заработной плате, принял в качестве доказательств и руководствовался представленными истцом светокопиями документов, поименованных как графики отработки постов охраны за период с мая по июль 2018 года, с сентября 2018 года по январь 2019 года, которые расценил как графики смен, подтверждающие фактически отработанное истцом рабочее время за спорный период.

При этом суд первой инстанции, руководствуясь тем, что в трудовом споре все сомнения должны толковаться в пользу работника, как наименее защищенной стороны трудовых отношений, исходил из непредставления стороной ответчика ввиду уничтожения согласно актам от 29 декабря 2018 года и 05 февраля 2019 года подлинников графиков отработки постов в связи с утратой значения, журналов приема-сдачи дежурств в связи с полным использованием; показаний допрошенных судом свидетелей Т, А., Х., указавших на форму графиков, копии которых представлены истцом, как использовавшихся в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51», и соответствие символа «Р» в графиках 24-часовой смене; отсутствия со стороны работодателя доказательств наличия оснований для установления истцу смен, продолжительностью менее установленных трудовым договором 24-х часов.

Оценив данные обстоятельства и указанные выше доказательства в совокупности, приняв во внимание неисполнение работодателем в период трудовых отношений обязанности по выдаче расчетных листков работнику, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для довзыскания в пользу истца заработной платы с учетом сверхурочной работы.

Судебная коллегия находит данные выводы суда ошибочными, а решение суда в части взыскания задолженности по заработной плате подлежащим отмене в связи с недоказанностью обстоятельств, имеющих значение для дела, по следующим основаниям.

В соответствии со статьями 21, 22 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, сложностью труда, количеством и качеством выполненной работы. Работодатель обязан выплачивать в полном размере причитающуюся работникам заработную плату в сроки, установленные в соответствии с настоящим Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами.

Статьей 135 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

Согласно статье 91 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан вести учет времени, фактически отработанного каждым работником.

В силу статей 97, 99 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель имеет право в порядке, установленном настоящим Кодексом, привлекать работника к сверхурочной работе, то есть работе, выполняемой работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени: ежедневной работы (смены), а при суммированном учете рабочего времени - сверх нормального числа рабочих часов за учетный период.

Работодатель обязан обеспечить точный учет продолжительности сверхурочной работы каждого работника.

Порядок оплаты сверхурочной работы определен статьей 152 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 103 Трудового кодекса Российской Федерации при сменной работе каждая группа работников должна производить работу в течение установленной продолжительности рабочего времени в соответствии с графиком сменности.

Графики сменности доводятся до сведения работников не позднее чем за один месяц до введения их в действие.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что условиями заключенного сторонами трудового договора № 6 от 19 мая 2018 года за выполнение своих обязанностей работнику устанавливается: оклад (тарифная ставка) в размере - 11 165 рублей в месяц; районный коэффициент к окладу - 40% тарифной ставки (оклада); процентная надбавка к окладу (пункт 3.1 трудового договора).

Пунктом 3.1 трудового договора также предусмотрено, что начисление заработной платы производится пропорционально фактическому времени выполнения должностных обязанностей.

Условия и порядок оплаты сверхурочной работы (за первые два часа в полуторном размере, за последующие часы – в двойном) и работы в ночное время (с 22 часов до 06 часов, надбавка 20 % от часовой тарифной ставки) определены пунктом 3.3 трудового договора.

Режим рабочего времени и времени отдыха установлен разделом 4 трудового договора и предусматривает установление рабочей недели с предоставлением выходных дней по скользящему графику; продолжительность ежедневной работы (смены) – 24 часа; время начала и окончания работы 08.00 – 8.00; время перерывов в работе на отдых и питание – 2 (два) часа в любое время в течение смены; число смен в сутки – 1(одна); чередование рабочих и нерабочих дней по графику сменности. График сменности доводится до сведения работников не позднее, чем за один месяц до введения его в действие (пункт 4.1 трудового договора).

Такие же условия были предусмотрены трудовым договором № 36 от 05 сентября 2018 года, за исключением размера оклада по должности заместителя начальника охраны, размер которого был установлен в сумме 11800 рублей.

Аналогичные положения определены и действующими в Обществе Правилами внутреннего трудового распорядка, утвержденными 27 октября 2016 года, пунктом 5.1 которых определено, кроме того, что для женщин продолжительность рабочей недели устанавливается в количестве 36 часов.

Из объяснений сторон установлено, что руководителем Общества ежемесячно утверждались графики сменности (отработки постов) на очередной рабочий период (месяц), которые передавались на посты охраны.

На день рассмотрения спора указанные графики сменности уничтожены, что подтверждается копиями актов ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» об уничтожении документов от 29 декабря 2018 года, от 05 февраля 2019 года, и вопреки выводам суда в решении не противоречит положениям приказа Министерства культуры Российской Федерации от 25 августа 2010 года
№ 558, предусматривающим хранение в течение 5 лет табелей (графиков), журналов учета рабочего времени, к которым графики сменности (отработки постов) не относятся.

Согласно действующему законодательству для учета времени, фактически отработанного и (или) неотработанного каждым работником организации, для контроля за соблюдением работниками установленного режима рабочего времени и учета сведений об использовании рабочего времени, расчета оплаты труда каждый работодатель ведет табель учета использования рабочего времени по форме Т-12, Т-13, утвержденной Постановлением Госкомстата России от 05 января 2004 года № 1, который составляется уполномоченным на это лицом в одном экземпляре, подписывается руководителем структурного подразделения, работником кадровой службы, передается в бухгалтерию и является основанием для начисления заработной платы работнику.

В табеле учета использования рабочего времени отражается количество часов, отработанных работниками, информация о явках и неявках на работу и т.д., которая производится на основании документов, оформленных надлежащим образом. При этом работодатель обязан осуществлять учет всего времени, отработанного работником, в том числе и в тех случаях, когда работник привлекается к сверхурочной работе и т.п.

Материалами дела подтверждено, что в период с 19 мая 2018 года по 15 июля 2018 года, с 05 сентября 2018 года по 04 февраля 2019 года работодателем велся учет рабочего времени, фактически отработанного истцом, что подтверждается заверенными копиями табелей учета рабочего времени, представленными ответчиком. Из объяснений представителей ответчика следует и не опровергнуто стороной истца, что неполная рабочая смена в табелях отражалась, когда работник отпрашивался у работодателя.

Так, согласно табелям учета рабочего времени унифицированной формы № Т-13, Кобзевой Е.И. фактически отработано в мае 2018 года – 3 дней (64 часа, с учетом неполной отработанной смены 19 мая 2018 года, из них 16 ночных часов), в июне 2018 года – 6 дней (143 часа, с учетом неполной отработанной смены 30 июня 2018 года, из них 48 ночных часов), в июле 2018 года – 3 дня (72 часа, из них 24 ночных часа), в сентябре 2018 года - 6 дней (129 часов, с учетом неполной отработанной смены 05 сентября 2018 года, из них 40 ночных часов), в октябре 2018 года – 8 дней (165 часов, с учетом неполной отработанной смены 27 октября 2018 года, из них 61 ночных часов), в ноябре 2018 года – 6 дней (142 часа, из них 46 ночных часов), в декабре 2018 года – 7 дней (150 часов, с учетом неполной отработанной смены 11 декабря 2018 года, из них 54 ночных часа), в январе 2019 года – 3 дня (72 часа, из них 24 ночных часа), в феврале 2019 года – 1 день (24 часа, из них 8 ночных часов).

При этом приказы и распоряжения о привлечении истца в соответствии с требованиями статьи 99 Трудового кодекса Российской Федерации к сверхурочной работе, работодателем не издавались. Доказательства обратного в материалах дела отсутствуют.

Из расчетных листков следует и не оспаривалось истцом, что заработная плата, рассчитанная ответчиком на основании табелей учета рабочего времени и в соответствии с условиями заключенного трудового договора, ею получена в полном объеме.

Основываясь на вышеприведенных положениях законодательства, регулирующих порядок учета работодателем рабочего времени и начисление заработной платы за фактически отработанное время, судебная коллегия приходит к выводу, что в рассматриваемом споре истцом не представлено достаточных и убедительных доказательств привлечения истца в спорные периоды к сверхурочной работе и наличия в связи с этим у ответчика задолженности по заработной плате за сверхурочную работу. Выводы суда о доказанности факта привлечения истца в спорные периоды к сверхурочной работе не соответствуют обстоятельствам дела.

Представленные истцом в подтверждение факта сверхурочной работы копии графиков отработки постов охраны не могут быть приняты в качестве надлежащих доказательств по делу, исходя из положений статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Указанные доказательства нельзя признать допустимыми по правилам статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при отсутствии иных доказательств, подтверждающих заявленные истцом требования, отвечающих требованиям статей 55, 59, 60 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Представленные истцом копии графиков не содержат надлежащих реквизитов, подписей уполномоченного на составление лица, подписи руководителя об утверждении графиков, скрепленной печатью организации, не содержат дату их утверждения (составления), сведений об ознакомлении с ними работников под роспись, имеют внесенные незаверенные исправления и дополнения, в том числе сделанные истцом в ходе судебного разбирательства (график на январь 2019 года, л.д.123 т.2).

Более того, сами по себе графики сменности по смыслу трудового договора, заключенного с истцом, Правил внутреннего трудового распорядка Общества и норм трудового законодательства, не могут быть признаны документом, отражающим фактически отработанное работником время, подлежащее оплате, поскольку такие графики содержат данные о запланированном рабочем времени и не относятся к унифицированным формам первичной учетной документации по учету рабочего времени и расчетов с персоналом по оплате труда.

Учет же фактически отработанного работником времени в спорный период ответчиком велся в соответствии с требованиями трудового законодательства и Постановления Госкомстата России от 05 января 2004 года № 1 в форме соответствующих табелей учета рабочего времени, в том числе по всем работникам, осуществляющим охрану объектов по сменам, с которыми представленные истцом копии графиков не согласуются, им противоречат.

Показания свидетелей ТА., Х указавших на форму графиков, представленных истцом, как использовавшихся в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51», и соответствие символа «Р»
24-часовой смене, сами по себе не могут свидетельствовать о допустимости и достоверности представленных Кобзевой Е.И. копий графиков как доказательств факта сверхурочной работы, как не могут служить показания свидетелей и подтверждением выполнения истцом сверхурочной работы в определенном судом объеме, поскольку свидетелями не указаны конкретные дни и продолжительность сверхурочной работы истца в течение спорного периода. Более того, свидетели А и Х., как следует из их показаний, осуществляли дежурство на иных постах, чем истец.

При этом к показаниям свидетеля Т. судебная коллегия относится критически поскольку, будучи супругом истца, он является заинтересован в исходе дела.

Судебная коллегия учитывает также, что в ходе рассмотрения дела установлено, что в течение месяца в графики сменности при необходимости вносились корректировки, замены охранников, что истцом не оспаривалось.

Ссылки истца на стоимость смены 2000 рублей, о чем в своих показаниях указал и свидетель А являются несостоятельными, поскольку условиями трудового договора Кобзевой Е.И. был установлен размер ежемесячного оклада, и не могут служить доказательством факта выполнения истцом сверхурочной работы.

Кроме того, на основании статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации письменные доказательства должны быть выполнены позволяющим установить достоверность документа способом. Письменные доказательства представляются в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии.

В силу части 7 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд не может считать доказанными обстоятельства, подтверждаемые только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен и не передан суду оригинал документа, и представленные каждой из спорящих сторон копии этого документа не тождественны между собой, и невозможно установить подлинное содержание оригинала документа с помощью других доказательств.

При таких обстоятельствах, учитывая, что иными доказательствами, собранными по делу, содержание представленных истцом в виде незаверенных копий графиков не подтверждено, они не могут быть признаны относимыми и допустимыми доказательствами по делу, следовательно, суд первой инстанции в нарушение норм процессуального права неправомерно принял в качестве надлежащего и допустимого доказательства по делу указанные документы. Факт наличия в представленных истцом копиях графиках за май 2018 года в графе «Утверждаю» копии подписи не свидетельствует о наличии процессуальных оснований для признания указанных документов письменными доказательствами применительно к положениям статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Поскольку материалами дела достоверно подтверждено, что оплата труда Кобзевой Е.И. за период с 19 мая 2018 года по 15 июля 2018 года и с 05 сентября 2018 года по 04 февраля 2019 года произведена в полном объеме в соответствии с условиями трудового договора и фактически отработанным истцом временем согласно табелям учета рабочего времени, а факт выполнения истцом сверхурочной работы в ходе судебного разбирательства не доказан, оснований полагать, что у ответчика имеется задолженность перед истцом по заработной плате, не имеется.

Сам по себе факт невыдачи работодателем расчетных листков истцу в период работы не свидетельствует о неправильном начислении и выплате работнику заработной платы.

Разрешая спор в части требования о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск, суд первой инстанции, правильно применив положения статей 115, 116, 140, 321, 322 Трудового кодекса Российской Федерации, пришел к обоснованному выводу о праве истца на получение компенсации за неиспользованный отпуск с учетом дополнительного оплачиваемого отпуска за работу в районах Крайнего Севера.

Мотивы, по которым суд пришел к указанному выводу, подробно приведены в решении, и судебная коллегия с ними соглашается, находя доводы ответчика об обратном, приведенные в апелляционной жалобе, основанными на неправильном толковании норм материального права.

Вместе с тем, поскольку решение суда подлежит отмене в части взыскания в пользу истца задолженности по заработной плате, в данном случае подлежит изменению и сумма подлежащей взысканию в пользу Кобзевой Е.И. с ответчика компенсации за неиспользованный отпуск, рассчитанной судом в соответствии с частью 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации за период работы с сентября 2018 года по февраль 2019 года.

Расчет суммы компенсации за неиспользованный отпуск производится судебной коллегией с учетом требований Постановления Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 года № 922 «Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы».

Так, за период работы с 05 сентября 2018 года по 04 февраля 2018 года истцу положено 21,67 календарных дней отпуска (52 дн./12 х 5 мес.). Размер начисленной заработной платы за период с сентября 2018 года по январь 2019 года составит 130353 рубля 62 копейки (28772,31руб.+28781,74 руб.+25960руб.+28811,80руб.+18027,77руб.). Число дней, учтенных в отработанном периоде – 142,6 дн. Среднедневной заработок истца составит 914 рублей 12 копеек (130353,62руб./12=142,6 дн.). Таким образом, размер недоплаченной компенсации за неиспользованный отпуск составит 7952 рубля 50 копеек (с учетом удержания НДФЛ) ((914,12 руб.х21,67 дн.)-10668,48 руб. (выплачено при увольнении)= 9140,50 руб. – 1188 (13% НДФЛ)).

Установив факт нарушения работодателем трудовых прав истца, выразившегося в невыплате заработной платы и компенсации за неиспользованный отпуск, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации, взыскал с ответчика компенсацию морального в размере 2000 рублей.

Несмотря на то, что судебная коллегия пришла к выводу об отмене решения суда в части взыскания невыплаченной заработной платы и изменению решения в части размера взыскиваемой компенсации за неиспользованный отпуск, оснований для признания необоснованными исковых требований Кобзевой Е.И. о взыскании денежной компенсации морального вреда не имеется, поскольку вопреки доводам жалобы факт нарушения прав истца невыплатой в полном объеме компенсации за отпуск при рассмотрении дела достоверно установлен, взысканная сумма компенсации морального вреда соответствует характеру нарушения, требованиям разумности и справедливости, в связи с чем оснований для ее изменения суд апелляционной инстанции не усматривает.

В соответствии с положениями статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с ответчика в доход бюджета подлежит взысканию государственная пошлина пропорционально удовлетворенным требованиям (400 рублей за имущественные требования + 300 рублей за требование неимущественного характера (моральный вред)).

На основании изложенного и руководствуясь статьями 327, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

определила:

решение Североморского районного суда Мурманской области от 26 апреля 2019 года в части взыскания с общества с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» в пользу Кобзевой Елены Ивановны недоплаченной заработной платы за период с 19 мая 2018 года по 15 июля 2018 года и с 05 сентября 2018 года по 04 февраля 2019 года в размере 170420 рублей 23 копейки - отменить.

Принять в этой части новое решение, которым в удовлетворении требований Кобзевой Елены Ивановны к обществу с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» о взыскании недополученной заработной платы отказать.

Изменить решение суда в части размера взысканной компенсации за неиспользованный отпуск, государственной пошлины.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» в пользу Кобзевой Елены Ивановны компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 7952 рубля 50 копеек (с учетом удержания НДФЛ).

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» государственную пошлину в доход бюджета в сумме 700 рублей.

В остальной части решение суда оставить без изменения.