ВОСЕМНАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
№ АП-15056/2016
г. Челябинск | |
16 декабря 2016 года | Дело № А34-6197/2015 |
Резолютивная часть постановления объявлена декабря 2016 года .
Постановление изготовлено в полном объеме декабря 2016 года .
Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:
председательствующего судьи Богдановской Г.Н.,
судей Пирской О.Н., Суспициной Л.А.,
при ведении протокола секретарем судебного заседания Чаус О.С., рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу закрытого акционерного общества «Завод Мельмаш» на решение Арбитражного суда Курганской области от 04.10.2016 по делу № А34-6197/2015 (судья Тюрина И.Г.).
В судебном заседании приняли участие представители:
закрытого акционерного общества «Завод Мельмаш» - Гречкина М.А. (доверенность от 07.07.2015), Курбатов О.П. (доверенность от 09.12.2016),
акционерного общества «КЭМО» - Тимофеева Л.Н. (доверенность от 07.11.2016), Ковалев М.В. (доверенность от 07.11.2016),
акционерного общества «Курганский машиностроительный завод конвейерного оборудования» - Тимофеева Л.Н. (доверенность от 01.12.2015,), Ковалев М.В. (доверенность от 07.11.2016).
Закрытое акционерное общество «Завод Мельмаш» (далее – ЗАО «Завод Мельмаш», истец) обратилось в Арбитражный суд Курганской области с исковым заявлением к Администрации города Кургана (далее – первый ответчик), акционерному обществу «КЭМО» (наименование – с учетом изменения организационно-правовой формы; далее – АО «КЭМО»; второй ответчик) и акционерному обществу «Курганский машиностроительный завод конвейерного оборудования» (далее – АО «КМЗКО», третий ответчик) о признании права собственности на гараж, состоящий из двух помещений площадью 41,1 кв.м и 40,7 кв.м, а всего 81,8 кв.м, расположенный по адресу: г. Курган, ул. К. Мяготина, 41, на земельном участке с кадастровым номером 45:25:070102:20; а также на помещения в реконструированном здании главного корпуса (Лит.А-А8), назначение: нежилое, общей площадью 5 264,6 кв.м с учетом пристроя столовой, номера на поэтажном плане: на первом этаже – 2, 3, 5, 8-16, 19-21, 23-30, 42, 46, 47-51, 62-69, 80, 81, 84; на втором этаже 1-4, 10-13; на третьем этаже 1-5, расположенные по адресу: г. Курган, ул. К. Мяготина, 41, на земельном участке с кадастровым номером 45:25:070102:20 (с учетом уточнения иска и изменения круга ответчиков, т. 3 л.д. 43, т. 4 л.д. 86, т. 8 л.д. 27-29).
В порядке статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Курганской области, Департамент архитектуры, имущественных и земельных отношений Администрации города Кургана.
АО «КМЗКО» обратилось к ЗАО «Завод Мельмаш» со встречным исковым заявлением об обязании привести здание главного корпуса в первоначальное состояние путем сноса самовольной постройки – пристроя в виде столовой к зданию главного корпуса, расположенного по адресу: г. Курган, ул. К. Мяготина, 41 (т. 4 л.д. 71, т. 5 л.д. 10, 81).
Решением Арбитражного суда Курганской области от 04.10.2016 (резолютивная часть от 27.09.2016) в удовлетворении первоначального иска отказано, встречный иск удовлетворен: на общество «Завод Мельмаш» возложена обязанность в течение месяца с момента вступления решения в законную силу привести здание главного корпуса в первоначальное состояние путем сноса самовольной постройки – пристроя в виде столовой к зданию главного корпуса, расположенного по адресу: г. Курган, ул. К. Мяготина, 41.
С указанным решением не согласилось ЗАО «Завод Мельмаш» (далее также – податель апелляционной жалобы, апеллянт), в апелляционной жалобе просит решение суда отменить, принять по делу новый судебный акт.
В обоснование доводов апелляционной жалобы ее податель ссылается на неправильное применение судом норм материального права и нарушение норм процессуального права.
Апеллянт полагает, что суд первой инстанции, делая вывод о том, что истцом не представлено доказательств получения согласия собственников земельного участка на строительство и реконструкцию объектов, не принял во внимание, что на момент возведения спорных объектов земельный участок принадлежал на праве постоянного (бессрочного) пользования обществу «КЭМО», общество «КМЗКО» правообладателем земельного участка не являлось, и на момент предоставления земельного участка в аренду ответчикам спорные объекты уже были возведены, а пристрой столовой к зданию главного корпуса произведен в части помещений, принадлежащих на праве собственности истцу. Судом необоснованно не приняты во внимание выводы судебной экспертизы и суда при рассмотрении дела № А34-5582/2012 об определении порядка пользования земельным участком в части фактического использования земельного участка и расчета арендной платы под спорными объектами и заключения соглашения о намерениях от 17.06.2011, которым такое фактическое использование также закреплено. На момент заключения названного соглашения и рассмотрения указанного судебного спора ни общество «КЭМО», ни общество «КМЗКО» не заявляли возражений относительно расположения или законности строительства спорных объектов на земельном участке.
В основу выводов суда о том, что сохранение самовольной постройки нарушает права ответчиков в части беспрепятственного пользования помещением цеха № 6 в главном корпусе и земельным участком, судом положено заключение судебной экспертизы, проведенной с нарушением норм материального и процессуального права, а оценка судом заключения эксперта вызывает сомнения в беспристрастности суда. Так, экспертом при проведении экспертизы допускался личный контакт с представителями ответчика и запрошены недостающие, по мнению эксперта, документы (инструкция по транспортировке и перемещению материалов по зданию цеха № 6 и схема транспортировки грузов) без достаточной аргументации такой необходимости, при том, что при проведении осмотра вопросов у присутствующих представителей не возникло. Экспертом не проводились замеры помещения цеха № 6, и тем самым не проверялась актуальность схемы транспортировки грузов. Новые документы были представлены стороной ответчика эксперту без дополнительного определения суда, без проведения судебного заседания, документы направлены в адрес эксперта без выяснения мнения истца, без запроса их судом у ответчика, без приобщения их к материалам дела. Ответчиком в нарушение статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) представлены только документы, подтверждающие наличие у него погрузчика и автомобиля КАМАЗ-65116, хотя в распоряжении ответчика имеется и иной автотранспорт, и иным документам экспертом при проведении экспертизы оценка не дана. Схема транспортировки грузов и инструкция по транспортировке и перемещению материалов по зданию цеха № 6 утверждена незадолго до подачи ответчиком встречного иска о сносе самовольной постройки, сведений о наличии более ранних схем ответчиком не предоставлено. Схема утверждена в нарушение установленного решением суда по делу № А34-5582/2012 порядка пользования земельным участком, без согласия истца, схема не соответствует требованиям ГОСТ 2.004-88 и ГОСТ 6.30-2003. Нормативные требования, на основании которых разработана схема транспортировки грузов, не содержат запрета движения автомобилей задним ходом, в силу чего ответчиком при разработке схемы не обосновано, почему движение автомобиля из цеха может быть организовано исключительно с разворотом во вторые ворота. Ответчиком не мотивировано, в силу чего исключается возможность транспортировки груза в цехе № 6 иными транспортными средствами, кроме указанных в схеме, при том, что такие транспортные средства ответчиком фактически используются, при том, что габаритные грузом длиной более 10 метров ответчик не производит. Замеры помещений цеха № 6 экспертом не производились, расчеты, подтверждающие наличие влияния существования здания столовой на технологический процесс цеха № 6, экспертом не составлялись, экспертом не учтено размещение в цехе № 6 двух грузоподъемных механизмов. Таким образом, поскольку единственным доказательством, в силу которого эксперт пришел к выводу о том, что существование здания столовой является препятствием к использованию цеха № 6, послужила схема транспортировки грузов, заключение эксперта не может считаться достоверным доказательством. Ссылки суда в решении на разъяснение сторонам права на проведение дополнительной экспертизы не соответствуют действительности, хотя эксперт не дал ответ на вопрос, угрожают ли спорные объекты жизни и здоровью граждан.
Судом не учтено, что расположение здания столовой соответствует градостроительному плану земельного участка с кадастровым номером 45:25:071002:20, утвержденному постановлением Администрации г. Кургана от 05.04.2016, что свидетельствует о том, что фактическое размещение здания столовой согласовано с Администрацией и не нарушает Правил землепользования и застройки города Кургана.
В части требований по первоначальному иску апеллянт полагает, что суд пришел к выводу о том, что истцом не предпринимались меры по административной легализации самовольной постройки, без исследования обстоятельства, правомерно ли уполномоченный орган отказал в выдаче разрешения на строительство, и не дал оценки тому обстоятельству, что единственным препятствием к административной легализации объекта послужило отсутствие совместного обращения в регистрирующий орган всех собственников земельного участка, на котором расположен спорный объект.
Ссылаясь на пункт 12 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.2010 № 143 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения арбитражными судами статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации», апеллянт полагает, что суд пришел к необоснованному выводу о том, что осуществление самовольного строительства является препятствием к признанию права на объект в порядке приобретательной давности.
Полагает, что, отказывая в признании права собственности истца на гараж, суд не указал, чьи права и законные интересы нарушает сохранение строения, какие нормы и правила нарушены при его строительстве, в то время как истцом в дело представлена совокупность доказательств, свидетельствующих об обратном.
Апеллянт считает, что, отказывая в применении срока исковой давности, суд первой инстанции фактически переоценил выводы суда по делу № А34-5582/2012.
Обществами «КЭМО» и «КМЗКО» представлены отзывы на апелляционную жалобу, в которых ответчики просят решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.
Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещены надлежащим образом, в судебное заседание представители Администрации, Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Курганской области, Департамента архитектуры, имущественных и земельных отношений Администрации города Кургана не явились.
В отсутствие возражений лиц, участвующих в деле, и в соответствии со статьями 123, 156, 159 АПК РФ дело рассмотрено судом апелляционной инстанции в отсутствие неявившихся лиц.
В судебном заседании представители сторон поддержали свои правовые позиции, изложенные в апелляционной жалобе и отзывах на неё.
Законность и обоснованность судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.
Как следует из письменных материалов дела, за закрытым акционерным обществом «Завод Мельмаш» зарегистрировано право собственности на помещения в здании главного корпуса (Лит А-А8), расположенном по адресу: г. Курган, ул. К. Мяготина, д. 41, назначение: нежилое, общей площадью 5154,1 кв.м., номера на поэтажном плане: на первом этаже: 2, 3, 5, 8-16, 19-21, 23-30, 42, 46, 47-51, 62-69, 80, 81, 84; на втором этаже: 1-4, 10-13, на третьем этаже: 1-5, что следует из свидетельства о государственной регистрации права собственности серии 45УЮ № 084669 от 28.04.2003 (т. 5 л.д. 43).
В том же здании главного корпуса (Лит А-А8), расположенном по адресу: г. Курган, ул. К.Мяготина, д. 41, за акционерным обществом «КМЗКО» зарегистрировано право собственности на помещения, назначение: нежилые, общей площадью 2 609,7 кв.м, номера на поэтажном плане: на первом этаже: 1, 4, 6, 7, 17, 18, 22, 70-79, 79а, а также на помещения в здании главного корпуса (Лит. А3, А6) площадью 1 184,1 кв.м, номера на поэтажном плане на первом этаже: № 54-61, 60а, 82, 83, на антресольном этаже - № 1 (т. 3 л.д. 37-38).
25.03.2002 между Администрацией города Кургана (арендодатель), ЗАО «Завод Мельмаш» (с учетом изменения наименования), АО «Курганский машиностроительный завод мельничного оборудования» (с учетом изменения наименования) и АО «КЭМО» (арендаторы) оформлен договор аренды № 1923 земельного участка с кадастровым номером 45:25:070102:0021 площадью 56 507 кв.м., расположенного по адресу: ул. К. Мяготина, 41 в городе Кургане (т. 1 л.д. 104-106).
Между ЗАО «Завод Мельмаш», АО «КЭМО» и АО «КМЗКО» подписано соглашение от 17.06.2011 (т. 1 л.д. 15-17), удостоверенное нотариально, в котором его стороны выразили намерение заключить договор купли-продажи земельного участка с кадастровым номером 45:25:070102:20 (пункт 1.1 соглашения). В целях содействия друг другу в решении уставных задач стороны договорились зарегистрировать право собственности по договору купли-продажи земельного участка, распределив доли в размере по ½ для каждой из сторон по настоящему делу, без выделения доли обществу «КЭМО».
На основании договора № 563 купли-продажи земельного участка от 07.11.2011, заключенного от имени продавца Департаментом имущественных и земельных отношений Администрации г. Кургана, обществом «Завод Мельмаш» и обществом «КМЗКО» приобретен в общую долевую собственность земельный участок с кадастровым номером 45:25:070102:20 (т. 3 л.д. 39-41).
Право собственности истца и общества «КМЗКО» на ½ доли земельного участка зарегистрировано (т. 6 л.д. 21-62).
В границах земельного участка с кадастровым номером 45:25:070102:20, что сторонами спора не оспаривается, а также подтверждено условиями соглашения от 17.06.2011 (т. 1 л.д. 15-17), расположены здание гаража, имеющего согласно сведениям технической инвентаризации по состоянию на 08.10.2015 (т. 1 л.д. 115) технические характеристики: состоит двух помещений площадью 41,1 кв.м и 40,7 кв.м, всего 81,8 кв.м, а также пристрой (столовая) к зданию главного корпуса общей площадью 5 264,6 кв.м (Лит. А-А8), назначение: нежилое.
В регистрации права собственности на указанные объекты обществу «Завод Мельмаш» отказано сообщением Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Курганской области от 11.12.2015, от 15.02.2016 (т. 3 л.д. 48, т. 5 л.д. 44-45).
Ссылаясь на то, что здание гаража, состоящее из двух помещений площадью 41,1 кв.м и 40,7 кв.м, и пристрой (столовая) к зданию главного корпуса общей площадью 5 264,6 кв.м (Лит.А-А8), расположенные по адресу: г. Курган, ул. К. Мяготина, 41 (далее по тексту – спорные объекты), возведены обществом «Завод Мельмаш» без надлежащей разрешительной документации в 1997 году, и с тех пор истец осуществляет непрерывное, добросовестное и открытое владение указанным имуществом, ЗАО «Завод Мельмаш» обратилось в суд с первоначальным иском о признании права собственности на объекты недвижимого имущества как на самовольные постройки и в силу приобретательной давности.
Указывая на то, что сохранение пристроя (столовой) к зданию главного корпуса (Лит.А-А8) нарушает права общества «КМЗКО» как сособственника земельного участка и объектов недвижимости, расположенных на нём, поскольку препятствует осуществлению технологического производственного процесса, общество «КМЗКО» обратилось в суд во встречным исковым заявлением.
Определением Арбитражного суда Курганской области от 15.04.2016 удовлетворено ходатайство сторон о назначении по настоящему делу судебной экспертизы, производство которой поручено экспертам общества с ограниченной ответственностью «Курганстройэкспертиза» Слинько С.В., Шерстякову А.М., Войтюк Н.А., Попову В.В., Максимову С.В.
На разрешение экспертов поставлены следующие вопросы:
1). Установить наличие (отсутствие) отступлений от градостроительных и строительных правил при возведении объектов, расположенных по адресу: город Курган, ул. Коли Мяготина, 41: гараж, состоящий из двух помещений 41,1 кв.м. и 40,7 кв.м., всего 81,8 кв.м.; столовая площадью 110,5 кв.м. Создают ли вышеуказанные постройки угрозу жизни и здоровью граждан?
2). При наличии нарушений, возможно ли устранение данного нарушения без сноса объекта?
3). Является ли расположение вышеуказанных объектов препятствием к использованию иных, расположенных на земельном участке объектов и частей земельного участка, находящихся в общем пользовании?
На поставленные вопросы экспертами даны следующие ответы:
По первому вопросу: отступления от градостроительных и строительных правил при возведении допущены по объектам:
- отсутствие разрешительной документации;
- в помещении столовой имеется нарушение требований по внутренней планировке в части отсутствия тамбура;
- нарушение действующих норм в части территориального размещения объектов. Не выдержаны расстояния до соседних объектов как предусмотренные градостроительными нормами, так и противопожарными;
В данной части ответов на вопросы экспертами в исследовательской части заключения сделаны следующие выводы:
В части здания гаража установлено нарушение СП 4.13130.2013 «Свод правил. Системы противопожарной защиты. Ограничение распространения пожара на объектах защиты. Требования к объемно-планировочным и конструктивным решениям», утв. приказом МЧС России от 24.04.2013 № 288, в части минимально допустимых расстояний между соседними зданиями. В нарушение нормативно установленного расстояния 9 метров экспертами зафиксировано расстояние между гаражом (по задней стене) и складом – 8,2 м и проезд между гаражами – 7,9 м.
В части пристроя (столовой) экспертами установлены следующие нарушения:
- при входе отсутствует тамбур в нарушение п. 5.1.7. СП 118.13330-2012 «Общественные здания и сооружения»;
- нарушение порядка размещения столовой, установленного пунктом 5.21 СП 118.13330-2012 «Общественные здания и сооружения для замкнутых и полузамкнутых дворов. С учетом положений СП 42.13330.2011 «Свод правил. Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений. Актуализированная редакция СНиП 2.07.01-89».
Эксперты пришли к выводу о том, что строительство объекта – столовой и его последующая реконструкция велись без учета особенностей технологического процесса расположенного напротив производства. Напротив столовой находятся выездные ворота цеха ЦНО № 6. Расстояние между столовой и цехом составляет 9,5 м и 8,72 м между выступающими частями, пешеходные дорожки, предназначенные для безопасного передвижения, отсутствуют. В соответствии с техническими характеристиками транспортного средства КАМАЗ 65116 минимальный радиус разворота автомобиля составляет 10,7 м. С учетом существующих расстояний, технических характеристик транспортного средства, технологического процесса и требований безопасности существование столовой влечет нарушение вышеперечисленных норм, а также требует изменения технологического процесса существующего предприятия.
По второму вопросу: строение-гараж не представляет угрозу жизни и здоровью граждан, так как отступление от нормы по расстоянию в 9 м на 0,8 м может быть обосновано путем расчета пожарного риска. Строение – столовая: устранение выявленных нарушений без демонтажа всего строения либо его части невозможно.
По третьему вопросу: расположение гаража не является препятствием к использованию иных объектов и частей земельного участка. Расположение столовой является препятствием к использованию помещений цеха ЦНО № 6 без нарушений технологического процесса и требований безопасности.
Отказывая в удовлетворении первоначального иска, суд первой инстанции исходил из того, что истец, осуществив возведение самовольной постройки, строительство которой должно осуществляться на основании разрешительной документации, не предпринял надлежащих мер по её получению в административном порядке, а также не представил доказательства получения согласия собственников земельного участка на строительство здания гаража и реконструкцию помещений в зданий главного корпуса. Поскольку объект является самовольной постройкой, истец не может считаться добросовестным владельцем имущества, что исключает возможность признания за ним права собственности в порядке приобретательной давности. Дополнительным основанием для отказа в удовлетворении иска к ОАО «КЭМО» и АО «Курганский машиностроительный завод конвейерного оборудования» послужило то обстоятельство, что названные ответчики не являются надлежащими как по иску о признании права на объекты как на самовольные постройки, так и в порядке приобретательной давности.
Поскольку спорные объекты недвижимости признаны судом самовольной постройкой, а материалами судебной экспертизы подтверждено обстоятельство создания спорными объектами препятствий в пользовании обществом «Курганский машиностроительный завод конвейерного оборудования» принадлежащим ему объектом недвижимости, суд удовлетворил требования по встречному иску о сносе самовольной постройки – пристроя в виде столовой к зданию главного корпуса. Суд не нашел правовых оснований для применения исковой давности по заявлению общества «Завод Мельмаш», поскольку заявленные требования о сносе самовольной постройки являются негаторными, и исковая давность на такие требования не распространяется.
Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения суда, оценив доводы апелляционной жалобы истца, апелляционный суд приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены судебного акта.
Рассмотрев требования по первоначальному иску, заявленные истцом в порядке норм ст.ст. 222 и 234 ГК РФ, апелляционный суд приходит к следующим выводам.
Защита гражданских прав осуществляется в том числе, путем признания права (статья 12 ГК РФ).
В соответствии со ст. 234 ГК РФ юридическое лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).
В силу разъяснений, данных в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности; давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении; давностное владение признается непрерывным, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности; владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору, то есть не осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.).
Таким образом, исходя из положений ст. 234 ГК РФ, для признания права собственности в порядке приобретательной давности в судебном порядке истец должен доказать наличие в совокупности следующих обстоятельств: добросовестное, открытое, непрерывное владение имуществом как своим собственным в течение 15 лет.
Согласно разъяснениям, приведенным в пунктах 15-17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено как на бесхозяйное имущество, так и на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу. В этом случае подлежит применению пункт 4 статьи 234 ГК РФ, согласно которому течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со статьями 301, 305 Гражданского кодекса Российской Федерации, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям.
Давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении. Принятие обычных мер по обеспечению сохранности имущества не свидетельствует о сокрытии этого имущества; давностное владение признается непрерывным, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности; владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору; давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности.
Таким образом, содержание статьи 234 ГК РФ свидетельствует о том, что признание права на имущество в силу приобретательной давности, кроме давности владения, обусловлено предоставлением доказательств добросовестности владения, его открытости, непрерывности и владения имуществом как своим собственным.
Совокупность имеющихся в деле доказательств не позволяет установить наличие признака владения объектами как своими собственными в течение срока давностного владения.
Согласно нормам ч.ч. 1, 2 и 4 ст. 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств; арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.
Так, не находят подтверждения по материалам дела утверждения истца о возведении здания столовой и гаража в 1997 году.
Из представленного в дело технического паспорта по состоянию 25.06.2000 (т. 6 л.д. 104) наличие пристроя – столовой к зданию главного корпуса не усматривается. Сведения технической инвентаризации на здание гаража по состоянию на 1997-2000 г.г. в материалы дела истцом не представлены.
Ссылки истца на то, что названный технический паспорт (т. 6 л.д. 104) был изготовлен по заказу ответчиков, в силу чего не может считаться достоверным доказательством при оценке обстоятельства фактического существования пристроя к столовой на дату инвентаризации, отклоняются на основании ч. 1 ст. 65 АПК РФ, поскольку истец не был лишен права провести техническую инвентаризацию объекта, поскольку в соответствии с пунктом 6 постановления Правительства Российской Федерации от 04.12.2000 № 921 «О государственном техническом учете и технической инвентаризации в Российской Федерации объектов капитального строительства», действовавшим на тот период, проведение технической инвентаризации носило заявительный характер.
Кроме того, в порядке ч. 1 ст. 65 и ч.ч. 4, 5 ст. 71 АПК РФ факт существования спорных строений в период 1997-2000 г.г. может быть подтвержден иными доказательствами, тогда как таковых истцом в материалы дела не представлено.
Доказательств, подтверждающих фактическое осуществление строительных работ в указанный период, равно как и несение истцом расходов на их осуществление, в деле не имеется. Согласно пояснениям представителя истца в судебном заседании апелляционного суда таких документов у истца не имеется в силу их утраты.
Главная книга (т. 2 л.д. 1-118), на которую ссылается истец, не содержит сведений о постановке истцом на внутренний бухгалтерский учет пристроя – столовой. Наличие учетных сведений о гараже (т. 1 л.д. 17, 21, 25 и далее) не может быть принято в качестве достоверного доказательства учета именно спорного здания гаража площадью 81,8 кв.м, принимая во внимание, что правопредшественнику общества «Завод Мельмаш» в качестве дочернего предприятия АООТ «КЭМО» в уставный капитал был внесен вклад в виде основных средств в том числе здание гаража (пункт 3 списка основных средств, принятых в уставный капитал дочернего предприятия АОЗТ «Мельмаш» от АООТ «КЭМО», т. 1 л.д. 18).
Инвентаризационная опись по состоянию на 2012 год (т. 3 л.д. 14) не содержит сведений ни о спорных помещениях, ни об оборудовании, необходимом для его эксплуатации по назначению.
Акт № 03-3/79 от 30.06.2011 проверки, проведенной органами Роспотребнадзора по Курганской области (т. 2 л.д. 129), расчет производственных площадей с 01.01.2007 по 31.12.2007 (т. 2 л. д. 144-145) позволяют сделать вывод о владении имуществом не ранее 2007 года. Кроме того, последний из представленных документов составлен истцом в одностороннем порядке, в силу чего при отсутствии объективных доказательств не может подтверждать факта владения имуществом.
Приказ директора ЗАО «Мельмаш» от 13.02.2002 о возложении ответственности за сохранность и правильную эксплуатацию оборудования столовой (т. 3 л.д. 132) является единственным доказательством осуществления истцом владения зданием столовой, что по смыслу ст. 71 АПК РФ не может являться достаточным доказательствам для вывода о вступлении истца во владение имуществом, и тем более о сохранении такого владения на протяжении всего давностного срока.
По помещению гаража таких доказательств, кроме вышеперечисленных и оцененных судом критически, не представлено.
Фактически первым объективным доказательством владения истцом спорными зданиями гаража и пристроя – столовой является нотариальное соглашение от 17.06.2011, оформленное между истцом и вторым и третьим ответчиками (т. 1 л.д. 15), в котором стороны признают наличие на земельном участке с кадастровым номером 45:25:070102:20 указанных объектов. При этом тот же документ содержит сведения о расположении на земельном участке здания столовой площадью 86 кв.м, сведения о наличии столовой заявленной истцом площадью 110,5 кв.м (т. 1 л.д. 113) данный документ не содержит.
Сведения о наличии здания пристроя - столовой площадью 110,5 кв.м имеются в техническом паспорте по состоянию на 08.10.2015 (т. 1 л.д. 111).
Указанное не позволяет апелляционном суду прийти к выводу о том, что истец владел зданиями гаража и пристроя - столовой в течение установленного нормой ст. 234 ГК РФ срока давностного владения.
Оценив представленные в дело письменные доказательства, апелляционный суд не может прийти к выводу о доказанности истцом факта владения зданием столовой и гаражом как своим собственным имуществом.
Так, представленные истцом договоры на осуществление подрядных работ от 11.07.2001 и 08.08.2001 (т. 2 л.д. 119-120) не позволяют индивидуализировать имущество, в котором осуществлялись ремонтные работы и соотнести их со спорными помещениями; доказательств оплаты ремонтных работ не представлено.
Договор на выполнение подрядных работ от 07.11.2013 (т. 2 л.д. 122) не может свидетельствовать о владении столовой в течение всего срока давностного владения, и, кроме того, фактически оформляет произведенную истцом реконструкцию здания столовой, что положено истцом в основание заявленных требований о признании права на данный объект как на самовольную постройку. Таким образом, осуществление истцом действий по самовольной реконструкции объекта не может являться свидетельством владения имуществом как своим собственным.
Кроме того, по смыслу взаимосвязанных положений норм п. 1 ст. 209 и ст.ст. 210 и 211 ГК РФ владение имуществом как своим собственным предполагает не только извлечение из вещи полезных свойств, но и несение расходов на её содержание и иных неблагоприятных последствий участия имущества в гражданском обороте.
Между тем истцом достоверные доказательства несения расходов на содержание имущества, начиная с момента поступления имущества во владение, и в течение срока, достаточного для признания права собственности по давности владения, не представлены.
Суд первой инстанции также обоснованно указал на то, что признание самим истцом факта возведения спорных строений как самовольных построек исключает добросовестность истца как приобретателя имущества.
Признак добросовестности владения имуществом как своим собственным рассматривается судом в системной взаимосвязи со статьей 302 ГК РФ и определяется тем, что в момент приобретения приобретатель имущества не знал и не мог знать о незаконности приобретения.
По смыслу данной нормы, добросовестность владения может являться результатом фактической ошибки (например, приобретение имущества по сделке, впоследствии признанной недействительной), но не ошибки в понимании закона. Как указано в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания у него права собственности.
Данный правовой подход был впоследствии поддержан в Обзоре судебной практики по делам, связанным с самовольным строительством, утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 19.03.2014, в котором указано, что приобретательная давность не может распространяться на случаи, кода в качестве объекта владения и пользования выступает самовольно возведенное строение, в том числе расположенное на неправомерно занимаемом земельном участке, поскольку в подобной ситуации отсутствует такое необходимое условие, как добросовестность застройщика, так как, осуществляя самовольное строительство, лицо должно было осознавать отсутствие у него оснований для возникновения права собственности.
Суд первой инстанции обоснованно применил вышеизложенный правовой подход к спорным правоотношениям, поскольку при обратном толковании нормы ст. 234 ГК РФ допускалась бы легализация прав недобросовестного лица, что противоречит общим принципам гражданского права (п. 4 ст. 1, ст. 10 ГК РФ), и, кроме того, позволялось бы ввести в гражданский оборот самовольную постройку в обход установленных ст. 222 ГК РФ требований и запретов.
С учетом изложенных мотивов апелляционный суд не находит оснований для применения правового подхода, изложенного в пункте 12 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.2010 № 143 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения арбитражными судами статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации», на который ссылается истец в апелляционной жалобе.
В данном случае истцу обстоятельство отсутствия правовых оснований для приобретения спорного имущества в собственность было заведомо известно с момента создания таких объектов, поскольку истец ссылается на факт их создания без разрешений, необходимых для возведения объектов капитального строительства. В силу этого, следует признать, что фактическое беститульное владение истца спорным имущество не явилось результатом фактической ошибки, а явилось следствием заведомого нарушения закона, что исключает добросовестность приобретения имущества.
Таким образом, совокупность обстоятельств, необходимых для признания права собственности по ст. 234 ГК РФ, по материалам дела судом не установлена.
В соответствии с п. 1 ст. 222 ГК РФ самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил.
Положения ст. 222 ГК РФ распространяются на самовольную реконструкцию недвижимого имущества, в результате которой возник новый объект (абз. 1 п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).
Строительство, реконструкция объектов капитального строительства осуществляются на основании разрешения на строительство, за исключением случаев, предусмотренных настоящей статьей (ч. 2 ст. 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации).
Обстоятельство отсутствия разрешений на строительство здания гаража и реконструкцию здания столовой обществом «Завод Мельмаш» не оспаривалось и по существу послужило основанием для обращения в арбитражный суд с иском о признании права собственности.
В силу п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», если иное не установлено законом, иск о признании права собственности на самовольную постройку подлежит удовлетворению при установлении судом того, что единственными признаками самовольной постройки являются отсутствие разрешения на строительство и/или отсутствие акта ввода объекта в эксплуатацию, к получению которых лицо, создавшее самовольную постройку, предпринимало меры. В этом случае суд должен также установить, не нарушает ли сохранение самовольной постройки права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает ли угрозу жизни и здоровью граждан.
Право собственности на самовольную постройку, возведенную без необходимых разрешений, не может быть признано за создавшим ее лицом, которое имело возможность получить указанные разрешения, но не предприняло мер для их получения (п. 9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.2010 № 143 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения арбитражными судами статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации»).
По смыслу указанной правовой позиции о надлежащем характере мер, предпринятых лицом, создавшим самовольную постройку, свидетельствует, в частности, своевременное обращение в уполномоченный орган с заявлением о выдаче разрешения на строительство. При этом такое заявление должно быть оформлено и к нему должен быть приложен необходимый пакет документов в соответствии с действующими градостроительными нормами.
Согласно п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» отсутствие разрешения на строительство само по себе не может служить основанием для отказа в иске о признании права собственности на самовольную постройку. В то же время суду необходимо установить, предпринимало ли лицо, создавшее самовольную постройку, надлежащие меры к ее легализации, в частности к получению разрешения на строительство и/или акта ввода объекта в эксплуатацию, а также правомерно ли отказал уполномоченный орган в выдаче такого разрешения или акта ввода объекта в эксплуатацию.
О своевременности принятия самовольным застройщиком мер по легализации самовольной постройки может, в частности, свидетельствовать его обращение в уполномоченный орган с приложением предусмотренных ч. 7, 9 ст. 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации документов до начала либо в период строительства объектов недвижимого имущества.
Указанная правовая позиция изложена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.09.2012 № 5698/12.
Иное толкование нормы п. 3 ст. 222 ГК РФ и указанных разъяснений противоречило бы пункту 2 той же нормы, поскольку строительство объекта недвижимости без разрешения само по себе означает гражданско-правовой деликт и подтверждает то обстоятельство, что лицо, совершая его, осознавало факт нарушения требований законодательства в части архитектурно-строительной деятельности.
В противном случае имел бы место упрощенный порядок легализации самовольного строения, применение которого ставило бы добросовестного застройщика, получающего необходимые для строительства документы в установленном порядке, в неравное положение по сравнению с самовольным застройщиком, который не выполнял предусмотренные законом требования.
По правилам арбитражного судопроизводства каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (часть 1 статьи 65 АПК РФ). Доказательства представляются лицами, участвующими в деле (часть 1 статьи 66 АПК РФ).
Между тем таких доказательств в материалы дела не представлено.
Ссылки истца на то, что судом первой инстанции в нарушение разъяснений, изложенных в п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», не исследовано обстоятельство правомерности отказа уполномоченного органа в выдаче разрешения на строительство, подлежат отклонению, поскольку с учетом положений ч. 1 ст. 65 АПК РФ, а также принимая во внимание, что возведение самовольной постройки по смыслу ст. 222 ГК РФ является гражданско-правовым деликтом, именно на истце как на самовольном застройщике лежит бремя доказывания тех обстоятельств, которые являются основанием для судебной легализации самовольно возведенного объекта.
Указанное также позволяет отклонить доводы апеллянта о том, что единственным препятствием к административной легализации объекта послужило отсутствие совместного обращения в регистрирующий орган всех собственников земельного участка, на котором расположен спорный объект, поскольку соответствующие обращения истца к сособственнику земельного участка состоялись только в 2015 году (т. 3 л.д. 139-142), то есть после возведения, по утверждению истца, спорных объектов.
Как ранее отмечено судом, в деле отсутствуют доказательства возведения истцом спорных строений за счет собственных средств, тогда как по смыслу п. 2 ст. 222 ГК РФ с учетом разъяснений, изложенных в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», участником таких правоотношений является застройщик самовольного объекта.
Соответствие здания столовой и гаража градостроительному плану земельного участка с кадастровым номером 45:25:071002:20, отсутствие доказательств нарушений Правил землепользования и застройки города Кургана при их размещении, отсутствие доказательств создания угрозы жизни и здоровью граждан по зданию гаража, установленное экспертным заключением № 27 (т. 7 л.д. 2), при несоблюдении административного порядка легализации объекта не может являться основанием для признания права собственности в порядке ст. 222 ГК РФ.
Кроме того, суд первой инстанции обоснованно установил, что сохранение здания столовой нарушает права АО «КМЗКО» как собственника соседнего здания в силу того, что создает препятствия в транспортировке автомобилей при выезде из здания цеха, и тем самым – создает препятствия для нормального технологического процесса. Сохранение самовольной постройки в данной части будет нарушать требования пункта 3 статьи 222 ГК РФ.
Поддерживая выводы суда первой инстанции в данной части и признавая обоснованным решение суда в части удовлетворения встречного иска, апелляционный суд исходит из следующего.
Согласно абз. 2 п. 2 ст. 222 ГК РФ самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом либо за его счет.
В силу ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 4 АПК РФ целью судебной защиты является восстановление нарушенных прав лица.
Из положений п.п. 2-4 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.2010 № 143 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения арбитражными судами статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что истцом по иску о сносе объекта самовольного строительства может являться лицо, доказавшее нарушение своих прав и законных интересов (либо публичных интересов) фактом сохранения самовольной постройки.
Пунктом 5 того же Информационного письма разъяснено, что правом требовать сноса самовольной постройки наряду с собственником, субъектом иного вещного права на земельный участок, законным владельцем земельного участка, на котором возведена самовольная постройка, обладают и иные лица, права и охраняемые законом интересы которых нарушает сохранение самовольной постройки.
Из материалов дела следует, что земельный участок с кадастровым номером 45:25:071002:20 (с учетом его преобразования), в границах которого расположен спорный пристрой к главному корпусу (столовая), с 2002 года находился в аренде у истца, АО «КМЗКО» и АО «КЭМО» на основании договора аренды земель (т. 1 л.д. 104), а впоследствии и в настоящее время – в общей долевой собственности истца и общества «КМЗКО» на основании договора купли-продажи от 07.11.2011 (право собственности зарегистрировано 28.11.2011, т. 3 л.д. 39).
В силу п. 1 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом.
Из взаимосвязанных положений п. 1 ст. 250 ГК РФ, п. 3 ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации (в ранее действовавшей редакции), п. 20 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.03.2005 № 11 «О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства» можно сделать вывод, что аналогичные правила в части правомочий по владению и пользованию могут быть применимы и к аренде земельного участка на основании договора аренды со множественностью лиц на стороне арендатора (ст. 6 ГК РФ).
Кроме того, из материалов дела, в частности, протокола общего собрания акционеров АООТ «КЭМО» от 24.08.1995 (т. 2 л.д. 132), списка основных средств, принятых в уставный капитал дочернего предприятия АОЗТ «Мельмаш» от АООТ «КЭМО» (т. 1 л.д. 18), следует, что общество «КЭМО», а впоследствии и общество «КМЗКО», учитывая, что его учредителем является общество «КЭМО» (выписка из ЕГРЮЛ, т. 3 л.д. 33) и принимая во внимание, что общество «КМЗКО» с 2003 года (свидетельство о регистрации права, т. 3 л.д. 37) является собственником здания главного корпуса (лит. А-А8), в силу положений п. 1 ст. 552 ГК РФ и п. 1 ст. 35 ЗК РФ являлись законными пользователями земельного участка с кадастровым номером 45:25:071002:20 (с учетом его преобразований) и до оформления договора аренды и договора купли-продажи указанного участка.
Порядок пользования земельным участком с кадастровым номером 45:25:071002:20, находящимся в общей долевой собственности истца и третьего ответчика, был определен в судебном порядке вступившим в законную силу решением суда от 18.12.2014 по делу № А34-5582/2012 (т. 1 л.д. 95).
Доказательств того, что в порядке статьи 247 ГК РФ между истцом и третьим ответчиком ранее было достигнуто соглашение о порядке пользования земельным участком, либо определены конкретные границы и местоположение частей земельного участка, переданных им же в аренду как соарендаторам, в деле не имеется, в силу чего при возведении спорных сооружений истец был обязан руководствоваться нормами ст.ст. 246-247 ГК РФ, ограничивающих правомочия сособственников объекта общей долевой собственности.
Между тем доказательств того, что спорные сооружения возведены на земельном участке с кадастровым номером 45:25:071002:20 с согласия его титульных правообладателей, истцом не представлено, что, учитывая нахождение в настоящее время земельного участка в собственности в том числе общества «КМЗКО», позволяет прийти к выводу, что возведение постройки нарушает его права как собственника земельного участка (п. 1 ст. 209 ГК РФ).
С учетом установленных выше обстоятельств расположения на земельном участке с кадастровым номером 45:25:071002:20 не позднее, чем с 2002 года объектов недвижимости, собственником которых являлось общество «КМЗКО», третий ответчик не только являлся законным землепользователем, но и имел предусмотренное нормой ст. 36 ЗК РФ (ныне нормой ст. 39.20 ЗК РФ) исключительное право на приватизацию земельного участка.
Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в постановлениях Президиума № 12955/1 от 03.04.2012, № 15524/04 от 05.07.2004, № 4275/11 от 06.09.2011, № 5361/12 от 02.10.2012, № 3771/11 от 06.09.2011 № 4275/11 от 06.09.2011 и № 3771/11 от 06.09.2011 неоднократно указывал на то, что предусмотренное названной нормой право собственника объекта недвижимости является исключительным, и может быть ограничено только в случаях и по основаниям, предусмотренным действующим законодательством.
Взаимосвязанные положения норм ст. 33 и ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации в ранее действовавшей редакции (суд исходит из ранее исследованных доказательств объективного существования спорных объектов не ранее 2011 года) определяли право собственника объекта недвижимости на приватизацию земельного участка в размере и площади, необходимой и достаточной для нормальной эксплуатации объекта.
Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлениях от 01.03.2011 № 13535/10, от 03.04.2012 № 12955/11 разъяснил, что площадь землепользования при приватизации земельных участков в порядке, предусмотренном статьей 36 ЗК РФ, определяется исходя из того, является ли она объективно необходимой для целей нормальной эксплуатации (использования) по назначению расположенного на нем объекта недвижимости (здания, строения, сооружения). При этом отмечено, что площадь необходимого в таком случае земельного участка определяется с учетом фактического землепользования в соответствии с требованиями земельного и градостроительного законодательства.
Таким образом, возведение на земельном участке сооружений без согласия третьего ответчика как законного правообладателя участка нарушает также его право на приобретение такого участка в том объеме, границах и площади, которые необходимы для эксплуатации принадлежащих ему объектов недвижимости.
То обстоятельство, что в настоящее время земельный участок приобретен спорящими сторонами в общую долевую собственность с распределением долей по ½, не опровергает выводы суда о нарушении прав третьего ответчика, поскольку ответчик не лишен права требовать выдела доли в общей долевой собственности (ст. 252 ГК РФ).
Более того, при определении порядка пользования земельным участком с кадастровым номером 45:25:071002:20 в рамках дела № А34-5582/2012 (т. 1 л.д. 95) эксперт при проведении судебной экспертизы принял во внимание то обстоятельство, что фактическое пользование частью земельного участка, на котором, в частности, расположен пристрой - столовая, осуществляет общество «Завод Мельмаш» (т. 5 л.д. 20, 30, 37), и исходя из этого, среди прочего, определен порядок пользования общим имуществом (т. 3 л.д. 143).
То же обстоятельство было принято судом при рассмотрении дела № А34-5582/2012. Так, определяя предложенные экспертом варианты пользования земельным участком, суд первой инстанции (т. 1 л.д. 101) принял во внимание фактически сложившийся порядок землепользования, который был определен сторонами в нотариальном соглашении от 17.06.2011 (т. 1 л.д. 15), а, как ранее указано судом, данным соглашением стороны признали факт размещения на земельном участке спорного пристроя - столовой и признали факт землепользования общества «Завод Мельмаш» в данной части.
Таким образом, вопреки мнению апеллянта, как условия соглашения от 17.06.2011, так и выводы суда по делу № А34-5582/2012 не опровергают, а, напротив, подтверждают факт нарушения прав общества «КМЗКО», поскольку в результате возведения на земельном участке с кадастровым номером 45:25:071002:20 без его согласия как законного землепользователя спорных самовольных построек, третий ответчик оказался ограниченным в праве владеть, пользоваться и распоряжаться земельным участком.
Ссылки истца на то, что, подписав соглашение от 17.06.2011, третий ответчик фактически дал согласие на законное размещение спорных строений на земельном участке, отклоняются как не соответствующие содержанию анализируемого соглашения, которым стороны признали обстоятельство фактического землепользования, что не только не может свидетельствовать о явном согласии стороны соглашения на возведение построек на общем земельном участке, но и не может влечь возникновения правового титула у истца на соответствующую часть участка.
По тем же основаниям отклоняются ссылки апеллянта на выводы суда по делу № А34-5582/2012, которыми, по убеждению истца, также легализуется фактическое землепользование общества «Завод Мельмаш» в части спорного пристроя - столовой, поскольку таких выводов решение суда не содержит, а фактическое землепользование само по себе не порождает правового титула на земельный участок.
Изложенные обстоятельства позволяют апелляционному суду прийти к выводу о том, что сохранением возведенной истцом самовольной постройки нарушаются права третьего ответчика как собственника земельного участка с кадастровым номером 45:25:071002:20.
Доводы апелляционной жалобы о необоснованности вывода суда первой инстанции о возведении спорных объектов без согласия собственников земельного участка, поскольку на момент возведения спорных объектов земельный участок единственным правообладателем участка являлось общество «КЭМО», а общество «КМЗКО» правообладателем земельного участка не являлось, отклоняются с учетом установленного ранее судом обстоятельства наличия объективных доказательств существования спорных объектов не ранее 2011 года. Кроме того, доказательств наличия согласия общества «КЭМО» как правообладателя участка на возведение спорных сооружений в деле также не имеется.
Из материалов дела также следует, что помещения в здании главного корпуса, расположенного в границах земельного участка с кадастровым номером 45:25:071002:20, находятся в собственности как истца (т. 5 л.д. 43), так и третьего ответчика (т. 3 л.д. 37-38).
Согласно п. 1 и п. 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания» правовой режим общего имущества здания, помещения в котором принадлежат на праве собственности нескольким лицам, в порядке аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ) определяется на основании норм ст. 289, 290 ГК РФ, ст. 36 Жилищного кодекса Российской Федерации. К общему имуществу здания относятся, в частности, помещения, предназначенные для обслуживания более одного помещения в здании, а также ограждающие несущие и ненесущие конструкции этого здания. Право общей долевой собственности на общее имущество принадлежит собственникам помещений в здании в силу закона вне зависимости от его регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.
Из ситуационного плана (т. 3 л.д. 65, 143) следует и не оспаривается сторонами, что здание столовой является пристроем к зданию главного корпуса.
Таким образом, при его возведении были изменены внешние границы здания главного корпуса, которые в силу изложенных норм и разъяснений относятся к общему имуществу здания, правовой режим которого также определяется нормами ст. 246-247 ГК РФ.
Доказательств соблюдения требований указанных норм при возведении здания пристроя к главному корпусу истцом не представлено.
При проведении по настоящему делу судебной экспертизы на основании определения суда от 15.04.2016 (т. 6 л.д. 66) экспертом в части исследования здания пристроя - столовой сделаны следующие выводы (т. 7 л.д. 2).
По первому вопросу: «установить наличие (отсутствие) отступлений от градостроительных и строительных правил при возведении объектов, расположенных по адресу: город Курган, ул. Коли Мяготина, 41: гараж, состоящий из двух помещений 41,1 кв.м. и 40,7 кв.м., всего 81,8 кв.м.; столовая площадью 110,5 кв.м. Создают ли вышеуказанные постройки угрозу жизни и здоровью граждан?» - эксперт указал на нарушение действующих норм в части территориального размещения объектов (не выдержаны предусмотренные градостроительными нормами расстояния до соседних объектов). Так, в нарушение пункта 5.21 СП 118.13330-2012 «Общественные здания и сооружения для замкнутых и полузамкнутых дворов. С учетом положений СП 42.13330.2011 «Свод правил. Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений. Актуализированная редакция СНиП 2.07.01-89» строительство объекта – столовой и его последующая реконструкция велись без учета особенностей технологического процесса расположенного напротив производства. Напротив столовой находятся выездные ворота цеха ЦНО № 6. Расстояние между столовой и цехом составляет 9, 5 м и 8, 72 м между выступающими частями, пешеходные дорожки, предназначенные для безопасного передвижения, отсутствуют. В соответствии с техническими характеристиками транспортного средства КАМАЗ 65116 минимальный радиус разворота автомобиля составляет 10,7 м. С учетом существующих расстояний, технических характеристик транспортного средства, технологического процесса и требований безопасности существование столовой влечет нарушение вышеперечисленных норм, а также требует изменения технологического процесса существующего предприятия.
По третьему вопросу: «является ли расположение вышеуказанных объектов препятствием к использованию иных, расположенных на земельном участке объектов и частей земельного участка, находящихся в общем пользовании?» - эксперт указал, что расположение столовой является препятствием к использованию помещений цеха ЦНО № 6 без нарушений технологического процесса и требований безопасности.
Таким образом, материалами судебной экспертизы подтверждено нарушение прав общества «КМЗКО» сохранением здания пристроя - столовой.
Доводы апеллянта о том, что названные выводы эксперта сделаны на основании документов, поступивших в распоряжение эксперта с нарушением требований процессуального законодательства, подлежат отклонению.
В силу п. 18 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 № 23 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе» после приостановления производства по делу в связи с назначением экспертизы суд решает вопросы о предоставлении эксперту дополнительных материалов без возобновления производства по делу. При этом суд назначает судебное заседание, о времени и месте которого извещает лиц, участвующих в деле, и эксперта.
Вместе с тем в силу части 3 статьи 270 АПК РФ нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения арбитражного суда первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения.
Таким образом, апеллянт в порядке ч. 1 ст. 65 АПК РФ должен обосновать, каким образом приобщение данных документов вне судебного заседания нарушило его процессуальные права и привело к принятию неправильного решения по существу спора.
При этом предоставление документов в обоснование своей правовой позиции является безусловным правом стороны спора (ст. 9, ч. 1 ст. 65 АПК РФ), тогда как другая сторона вправе представлять опровергающие доказательства, и оценка представленных по делу доказательств производится судом в порядке ст. 71 АПК РФ.
В силу этого, истец не лишен права представлять доказательства в подтверждение своих возражений по встречному иску, равно как и не лишен права давать оценку по форме и содержанию доказательствам, представленным обществом «КМЗКО» в обоснование своих требований, и такое право реализовано истцом в поданной им апелляционной жалобе, в которой апеллянт критически оценивает представленные эксперту документы по форме, а также опровергает достоверность их содержания.
Из материалов дела (т. 6 л.д. 87) следует, что вне судебного заседания на основании запроса эксперта о предоставлении дополнительных доказательств, необходимых для проведения исследования (т. 6 л.д. 85), в адрес эксперта судом были направлены: технический паспорт на здание корпуса Лит.А по состоянию на 25.06.2000 (т. 6 л.д. 104-150), технологическая инструкция по транспортировке и перемещению материалов и готовых изделий в производственных помещениях УНО № 6 (т. 6 л.д. 102), схема транспортировки грузов в цехе № 6 (т. 6 л.д. 152) и техническая документация на транспортные средства (т. 6 л.д. 93-101).
Технический паспорт на здание корпуса Лит. А представляет собой сведения о технических характеристиках недвижимого имущества, воспроизведенные из данных технической инвентаризации, в силу чего такие сведения носят объективный характер и могут быть опровергнуты истцом иными средствами доказывания. В мотивировочной части настоящего постановления судом дана оценка критическим доводам истца относительно сведений технического паспорта на здание корпуса Лит.А по состоянию на 25.06.2000, и такие доводы признаны необоснованными.
Аналогичную оценку можно дать представленным в распоряжение эксперта паспортам транспортных средств, собственником которых является общество «КМЗКО» (т. 6 л.д. 93-95). Ссылки общества «Завод Мельмаш» на то, что третий ответчик намеренно не представил информацию о всех транспортных средствах, используемых в помещении ЦНО № 6, чем повлиял на выводы эксперта о создании препятствий в использовании указанного помещения в силу ограничения разворота транспортных средств во внутреннем дворе главного корпуса, отклоняются, поскольку сведения о правах на транспортные средства носят публичный характер, что не лишало истца права представить такие доказательства самостоятельно либо посредством обращения к суду с соответствующим ходатайством (ч. 4 ст. 66 АПК РФ). Ссылки апеллянта также не опровергают намерение ответчика использовать крупногабаритный транспорт в своем технологическом процессе, что не могло не быть учтено экспертами.
Доводы апеллянта со ссылкой на норму ст. 10 ГК РФ о злоупотреблении третьим ответчиком своими правами в силу непредставления в материалы дела исчерпывающих сведений о принадлежащих ему транспортных средствах с учетом норм ст. 9 и ч. 1 ст. 65 АПК РФ апелляционный суд признает необоснованными.
Схема транспортировки грузов в цехе № 6 (т. 6 л.д. 152) фактически воспроизводит сложившийся порядок производственного процесса, осуществляемого в здании ЦНО № 6, то есть содержит в себе сведения о фактах (порядке сборки продукции, порядке её складирования и вывоза из цеха), которые, являясь явлениями объективной действительности, могут быть также опровергнуты истцом.
Между тем сведения об ином порядке производственного процесса в здании цеха № 6 истцом в материалы дела не представлены.
При этом апелляционный суд считает необходимым отметить, что в силу того, что истец допустил возведение самовольного строения не только в границах земельного участка, находящегося в общей долевой собственности, но и в отношении имущества, являющегося общим имуществом здания, собственниками помещений в котором являются истец и третий ответчик, в нарушение воли иного сособственника, именно на него в порядке ч. 1 ст. 65 АПК РФ возлагается обязанность по доказыванию того обстоятельства, что возведением самовольного строения не нарушаются права второго собственника. Иное означало бы возложение неблагоприятных последствий негативного поведения истца на иных лиц.
Утверждения истца в апелляционной жалобе о том, что третьим ответчиком используются иные транспортные средства для загрузки и вывоза производимой продукции, об отсутствии сведений о необходимости использования для этих целей именно тех транспортных средств, в отношении которых третьим ответчиком была представлена техническая документация, соответствующими доказательствами не подтверждены и фактически являются убеждением истца относительно обстоятельства нарушения прав третьего ответчика, не обоснованным соответствующими объективными доказательствами.
Мнение истца о возможности изменения сложившегося порядка технологического процесса производства продукции в цехе № 6 с целью последующего изменения траектории движения транспортных средств, используемых для загрузки производимой продукции, подлежат отклонению, поскольку такое убеждение фактически является вмешательством в хозяйственную деятельность третьего ответчика.
По тем же основаниям отклоняются доводы апелляционной жалобы о допустимости движения автомобиля КАМАЗ-65116 в цехе № 6 задним ходом в силу того, что такого запрета не содержит Типовая инструкция № 20 по охране труда при передвижении по территории и производственным помещениям автотранспортного предприятия. ТОИ Р-200-20-95, утв. приказом Департамента автомобильного транспорта Минтранса РФ от 27.02.1996 № 16, а также доводы о допустимости осуществления транспортировки груза иными транспортными средствами, кроме КАМАЗ-65116, поскольку тем самым истец, допустивший самовольное строительство на общем земельном участке, возлагает риск негативных последствий своего правонарушения на иных сособственников, а также минимизирует такие негативные последствия своего поведения для себя, что недопустимо с позиций нормы п. 4 ст. 1 ГК РФ.
Отклоняются доводы апеллянта о том, что анализируемая схема транспортировки грузов в цехе № 6 не может быть признана достоверными доказательством, поскольку экспертом не производились замеры внутри цеха № 6 с целью определения допустимости изменения угла разворота транспортных средств за счет увеличения траектории движения внутри цеха, поскольку истцом не представлены доказательства того, каким образом данное обстоятельство объективно могло повлиять на внешний радиус поворота транспортных средств при выезде из ворот. При этом следует отметить, что эксперты при проведении судебной экспертизы определяли радиус разворота транспортных средств, исходя из фактически существующей ширины выездных ворот цеха № 6 (т. 7 л.д. 15) и наличия внешнего препятствия – спорного здания пристроя - столовой, и у апелляционной коллегии отсутствуют основания полагать, что при фактически имеющихся габаритах ворот и автомобиля КАМАЗ-65116, его выезд из ворот осуществлялся бы по иной траектории, позволяющей сократить радиус поворота относительно пристроя - столовой.
Кроме того, схема транспортировки грузов в цехе № 6 определяет исключительно траекторию движения транспортных средств внутри цеха № 6 с учетом специфики производственного процесса третьего ответчика и не содержит в себе сведений о масштабе расположения цехового оборудования внутри цеха и габаритах самого цеха, в силу чего необходимости внутренних замеров цеха с целью проверки актуальности изложенных в схеме сведений, на чем настаивает истец, не имелось, поскольку выводы о том, что расположение пристроя-столовой препятствует развороту транспортных средств при выезде из цеха № 6 были сделаны экспертами безотносительно соотношения внутренней (внутри цеха) и внешней (при выезде из ворот во внутренний двор) траектории движения транспортного средства.
Технологическая инструкция по транспортировке и перемещению материалов и готовых изделий в производственных помещениях УНО № 6 (т. 6 л.д. 102) фактически воспроизводит нормы ГОСТ 12.3.020-80 «Общие требования безопасности к процессам перемещения грузов на предприятии» и Типовой инструкции № 20 по охране труда при передвижении по территории и производственным помещениям автотранспортного предприятия. ТОИ Р-200-20-95, а также определяет фактически сложившийся в цехе № 6 порядок транспортировки грузов, не опровергнутый истцом, в силу чего выводы экспертов, сделанные на основании данного документа не могут быть признаны недостоверными только в силу факта представления их эксперту вне судебного заседания и в силу одностороннего порядка их составления третьим ответчиком.
Ссылки истца на то, что анализируемые документы были переданы эксперту непосредственно стороной спора, отклоняются как не соответствующие обстоятельствам дела, поскольку документы были направлены в адрес эксперта судом (т. 6 л.д. 87).
Доводы апеллянта о критической оценке названных документов, составленных ответчиком в одностороннем порядке, в силу того, что экспертом в направленном в суд запросе (т. 6 л.д. 85) текстуально воспроизведены их наименования, что, по убеждению апеллянта, свидетельствует о взаимодействии эксперта и представителей стороны спора вне процессуальных рамок, отклоняются, поскольку последнее обстоятельство по материалам дела судом не установлено, а норма ч. 2 ст. 86 АПК РФ допускает при проведении экспертизы установление экспертом тех обстоятельств, которые не были учтены при постановке вопросов эксперту.
Из экспертного заключения следует, что экспертами осуществлялся натурный осмотр как помещения цеха № 6, так и внутреннего двора главного корпуса, в силу чего возможность установления экспертом иных обстоятельств, не установленных судом, не только объективно допустима, поскольку у суда отсутствует возможность натурного осмотра объекта, но и обусловлена специальной компетенцией эксперта, которая позволяет ему оценить поставленные вопросы с применением специальных познаний.
Доводы истца о том, что схема транспортировки грузов в цехе № 6 утверждена в нарушение установленного решением суда по делу № А34-5582/2012 порядка пользования земельным участком, без согласия истца, нормативно не обоснованы, при том, что земельный участок внутридворовой территории главного корпуса согласно выводам суда по указанному делу передан в общее пользование общества «Завод Мельмаш» и общества «КМЗКО».
При изложенных обстоятельствах факт утверждения схемы транспортировки грузов в цехе № 6 и технологической инструкции по транспортировке и перемещению материалов и готовых изделий в производственных помещениях УНО № 6 в период рассмотрения настоящего спора в суде и незадолго до подачи встречного иска, на что ссылается апеллянт, не имеет правового значения для оценки достоверности изложенных в документах сведений и не влияет на право истца представлять опровергающие обстоятельства. По тем же основаниям судом не производится оценка названных документов требованиям ГОСТ 2.004-88 и ГОСТ 6.30-2003.
С учетом изложенных мотивов апелляционный суд не находит оснований для критической оценки выводов экспертов, сделанных в экспертном заключении по результатам судебной экспертизы, в силу чего факт нарушения прав третьего ответчика в части правомочий по владению и пользованию зданием цеха № 6 следует признать доказанным.
Учитывая доказанность факта нарушения прав третьего ответчика, апелляционный суд не находит оснований для дополнительного исследования обстоятельства создания самовольной постройкой угрозы жизни и здоровью граждан.
Выводы суда первой инстанции о неприменении срока исковой давности к заявленным по встречному иску требованиям следует признать соответствующим нормам материального права.
Согласно ст. 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.
В силу п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
Исковая давность не распространяется на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения.
В силу разъяснений, изложенных в п. 6 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.2010 № 143 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения арбитражными судами статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации», исковая давность не распространяется на требование о сносе постройки, созданной на земельном участке истца без его согласия, если истец владеет этим земельным участком.
Из материалов дела следует, что земельный участок с кадастровым номером 45:25:071002:20 до момента принятия арбитражным судом решения по делу № А34-5582/2012 (т. 1 л.д. 95) находился у истца и третьего лица в аренде со множественностью лиц и общей долевой собственности без определения конкретных частей земельного участка, переданных в пользование каждому из сособственников (арендаторов). Таким образом, определенные по договору купли-продажи от 07.11.2011 доли в праве общей долевой собственности, а ранее – доли в праве аренды на земельный участок являлись идеальными и предполагали осуществление сособственниками (соарендаторами) совместных правомочий по владению и пользованию земельным участком безотносительно той части участка, которая фактически использовалась каждым из них.
При изложенных обстоятельствах апелляционный суд полагает, что до момента определения порядка пользования земельным участком решением суда от 18.12.2014 по делу № А34-5582/2012 часть участка, фактически занятая самовольно возведенным пристроем к главному корпусу (столовой) не могла считаться выбывшей из владения третьего ответчика, а с момента принятия решения по указанному делу до момента подачи встречного иска (19.01.2016 – т. 3 л.д. 27) трехгодичный срок исковой давности по иску невладеющего собственника земельного участка о сносе самовольной постройки не истек.
По этим основаниям апелляционный суд признает необоснованным довод апелляционной жалобе о том, что отказывая в применении срока исковой давности, суд первой инстанции фактически переоценил выводы судов по делу № А34-5582/2012.
Кроме того, как ранее установлено апелляционным судом, нарушение своих прав общество «КМЗКО» связывает с осуществлением правомочий собственника цеха № 6 в здании главного корпуса, владение которым данным лицом не было утрачено. Поскольку судом по результатам судебной экспертизы установлен факт нарушений прав общества «КМЗКО» в части использования помещения цеха № 6, такие требования следует признать негаторными, и оснований для применения исковой давности к ним в силу нормы ст. 208 ГК РФ не имеется.
Доводы апелляционной жалобы о необходимости установления обстоятельства создания спорными постройками угрозы жизни и здоровью граждан и в этой связи о необходимости проведения дополнительной экспертизы, с учетом установленных выше обстоятельств, подлежат отклонению как не повлиявшие на выводы суда по существу спора.
При изложенных обстоятельствах в удовлетворении первоначальных исковых требований судом первой инстанции отказано обоснованно, оснований для отмены решения суда первой инстанции не имеется, апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.
Нарушений норм процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта на основании части 4 статьи 270 АПК РФ, судом апелляционной инстанции не установлено.
Руководствуясь статьями 176, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
решение Арбитражного суда Курганской области от 04.10.2016 по делу № А34-6197/2015 оставить без изменения, апелляционную жалобу закрытого акционерного общества «Завод Мельмаш» – без удовлетворения.
Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в течение двух месяцев со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через арбитражный суд первой инстанции.
Председательствующий судья Г.Н. Богдановская
Судьи: О.Н. Пирская
Л.А. Суспицина
