СЕМНАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД
ул. Пушкина, 112, г. Пермь, 614068
e-mail: 17aas.info@arbitr.ru
П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
№ 17АП-1645/2024-ГК
г. Пермь
Резолютивная часть постановления объявлена 12 марта 2024 года. Постановление в полном объеме изготовлено 12 марта 2024 года.
Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего О.В. Лесковец, судей Д.И. Крымджановой,
М.А. Поляковой, при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Э.Г. Хасаншиной,
истец, ответчик, извещенные о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда, явку представителей не обеспечили,
рассмотрел апелляционную жалобу истца, публичного акционерного общества «Межрегиональное бюро кадастровых работ», на решение Арбитражного суда Свердловской области от 15 января 2024 года по делу № А60-57914/2023
по иску публичного акционерного общества «Межрегиональное бюро кадастровых работ» (ИНН 7701924892, ОГРН 1117746543188)
к Отраслевому органу администрации Серовского городского округа «Комитет по управлению муниципальным имуществом» (ИНН 6632027858, ОГРН 1086632000465)
о взыскании неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими денежными средствами,
установил:
Публичное акционерное общество «Межрегиональное бюро кадастровых работ» (далее – ПАО, общество «МБКР», истец) обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с иском к Отраслевому органу администрации Серовского городского округа «Комитет по управлению муниципальным имуществом» (далее – ООА СГО «КУМИ», ответчик) о взыскании
неосновательного обогащения в виде необоснованно удержанного заказчиком обеспечительного платежа в размере 156666 руб. 67 коп., процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 3847 руб. 99 коп., процентов по день фактической оплаты долга.
Решением Арбитражного суда Свердловской области от 15.01.2024 в удовлетворении исковых требований отказано.
Не согласившись с принятым судебным актом, истец обратился с апелляционной жалобой, в которой просит отменить решение суда, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении исковых требований в полном объеме, ссылаясь на нарушение судом норм материального права, а также несоответствие выводов, изложенных в оспариваемом решении, обстоятельствам дела. По мнению апеллянта, суд, отказывая в удовлетворении заявленных требований, ошибочно посчитал срок исковой давности пропущенным, поскольку исчисление срока исковой давности по обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, осуществляется по правилам, установленным абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ, а в рассматриваемом случае по окончании срока, предоставленного для исполнения предъявленного кредитором требования. Истец отмечает, что ответчик в своих возражениях на отзыв указывал, что п. 7.6 контракта предусмотрен возврат денежных средств (обеспечение исполнения контракта) исполнителю заказчиком в течение 10 банковских дней со дня получения заказчиком соответствующего письменного требования от исполнителя, соответственно, исходя из условий контракта срок исполнения обязательства заказчика по возврату обеспечительного платежа определен моментом востребования. Истец считает, что в силу абз. 2 п. 2 ст. 200, п. 7.6 контракта срок исковой давности по заявленным требованиям о возврате обеспечения исполнения контракта начал течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, т.е. со дня получения ответчиком требования о возврате обеспечения исполнения контракта, направленного письмом исх. № 74 от 12.07.2023 и полученного ответчиком 22.07.2023, и не является истекшим на дату обращения истца в арбитражный суд с исковым заявлением по настоящему делу (26.10.2023). Апеллянт полагает, что вывод суда о пропуске срока исковой давности основан на судебной практике, не подлежащей применению к рассматриваемой ситуации, а также обращает внимание на отсутствие в контракте условия о том, что обязанность по возврату исполнителю обеспечения обусловлена наступлением каких-либо иных обстоятельств, кроме предъявления последним соответствующего требования (п. 7.6). Кроме того, истец отмечает, что суд первой инстанции не указал, какой именно срок нарушен исполнителем, не определил конкретного условия контракта, предусматривающего возникновение у ответчика обязанности по возврату обеспечения на условиях, отличного от п. 7.6 контракта, а также не установил конкретную дату, с которой контракт считается расторгнутым, не дал оценку поведению сторон, не установил обстоятельства,
свидетельствующие о недобросовестном поведении истца, не предъявляющего требования о возврате обеспечительного платежа, наступлении у ответчика негативных последствий (выражающихся, например, в несении расходов, обусловленных удержанием обеспечения и т.п.). В обоснование своей позиции по делу истец также ссылается на положения п. 1 ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), п. 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», а также дополнительно отмечает, что указанный в п. 2 ст. 200 ГК РФ 10-летний срок со дня возникновения обязательства на день предъявления ответчику требования о возврате обеспечения исполнения контракта не является истекшим. По приведенным мотивам апеллянт считает ошибочным вывод суда о том, что срок исковой давности по заявленным требованиям начал течь с момента расторжения контракта, тогда как по обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, срок исковой давности начинает течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется срок для исполнения такого требования, исчисление срока исковой давности начинается по окончании срока, предоставляемого для исполнения такого требования (абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ). Помимо изложенного истец указывает, что решение Арбитражного суда Свердловской области по делу 17.08.2020 № А60-27472/2020, которым отказ истца от договора признан обоснованным, а выполненные работы надлежащими, вступило в законную силу 30.10.2020, а иск ПАО «МБКР» о возврате обеспечительного платежа подан 26.10.2023, то есть в пределах трех лет с момента вступления в законную силу решения суда по делу № А60-27472/2020.
Протокольными определениями суда апелляционной инстанции от 12.03.2024 отзыв на апелляционную жалобу, а также возражения на отзыв ответчика на апелляционную жалобу истца приобщены к материалам дела, ходатайство истца о рассмотрении апелляционной жалобы в отсутствие его представителя удовлетворено.
Одновременно с апелляционной жалобой истец направил в суд заявление о замене стороны по делу (процессуальном правопреемстве).
В соответствии с ч. 1 ст. 48 АПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте. Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.
На замену стороны ее правопреемником или на отказ в этом арбитражным судом указывается в соответствующем судебном акте, который может быть обжалован (ч. 2 ст. 48 АПК РФ).
Из представленного в материалы дела листа записи Единого государственного реестра юридических лиц от 22.01.2024 следует, что общество с ограниченной ответственностью «МБКР» (ОГРН 1247700045306, ИНН 7708429858) является правопреемником публичного акционерного общества «Межрегиональное бюро кадастровых работ (ОГРН 1117746543188, ИНН 7701924892). Поскольку факт правопреемства установлен, документально подтвержден, заявление признано обоснованным и подлежит удовлетворению.
Стороны, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, представителей в заседание суда апелляционной инстанции не направили, что в силу ч. 3 ст. 156 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.
Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном ст. ст. 266, 268 АПК РФ.
Как следует из материалов дела, верно установлено судом первой инстанции и лицами, участвующими в деле, не оспаривается, между ПАО «МБКР» (исполнитель) и ООА СГО «КУМИ» (заказчик) 16.07.2017 заключен муниципальный контракт № 0162300008517000025-0055309-02 на выполнение работ по разработке карт-планов границ населенных пунктов Серовского городского округа и внесению сведений о границах в государственный кадастр недвижимости (далее - контракт).
Цена контракта составляет 696285 руб. 92 коп., в том числе НДС 18%106213 руб. 11 коп. Цена контракта является твердой и определяется на весь срок исполнения контракта, изменению не подлежит, за исключением случаев, предусмотренных ст. ст. 34, 95 Федерального закона № 44-ФЗ от 05.04.2013 (п. 2.1 договора).
В соответствии с п. 7.1 контракта обеспечение исполнения контракта предоставляется на сумму 156666 руб. 67 коп., что составляет 20 % от начальной (максимальной) цены контракта.
Исполнение контракта может обеспечиваться предоставлением банковской гарантии, выданной банком и соответствующей требованиям ст. 45 Федерального закона № 44-ФЗ от 05.04.2013, или внесением денежных средств на счет заказчика (п. 7.2 контракта).
Способ обеспечения исполнения контракта определяется участником закупки самостоятельно (п. 7.5 контракта).
Материалами дела подтверждено, что письмом от 18.04.2019 № 637 исполнитель приостановил работы по контракту до устранения заказчиком причин, препятствующих выполнению работ в полном объеме.
Поскольку обстоятельства, препятствующие исполнению контракта, заказчик не устранил, ПАО «МБКР» уведомило его об отказе от исполнения контракта на основании ст. ст. 716, 719 ГК РФ (письмо от 24.03.2020 № 956).
В связи с отказом заказчика от подписания акта и оплаты фактически выполненных работ исполнитель обратился в Арбитражный суд Свердловской области с иском о взыскании с заказчика стоимости фактически выполненных работ по контракту в размере 663253 руб. 15 коп.
Решением Арбитражного суда Свердловской области от 04.08.2020 по делу № А60-27472/2020, оставленным без изменения постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.10.2020, с ООА СГО «КУМИ» в пользу ПАО «МБКР» взыскан основной долг по контракту в размере 663253 руб. 15 коп.
Из материалов дела следует и то, что 06.07.2017 во исполнение п. п. 7.1, 7.2 контракта исполнитель перечислил заказчику 156666 руб. 67 коп. в обеспечение исполнения обязательств по контракту (платежное поручение от 06.07.2017 № 1061).
Пунктом 7.6. контракта предусмотрено, что денежные средства (обеспечение исполнения контракта) возвращаются исполнителю заказчиком после подписания акта приема-передачи выполненных работ при условии надлежащего исполнения исполнителем всех своих обязательств по контракту и при отсутствии претензий со стороны заказчика в течение 10 банковских дней со дня получения заказчиком соответствующего письменного требования от исполнителя.
Денежные средства не возвращаются исполнителю при условии полного или частичного неисполнения (ненадлежащего исполнения) исполнителем своих обязательств по контракту или при наличии претензий со стороны заказчика (п. 7.7 контракта).
В связи с прекращением действия контракта по решению суда ПАО «МБКР» направило в адрес заказчика требование о возврате ранее перечисленного ответчику обеспечения исполнения контракта в размере 156666 руб. 67 коп. (письмо от 12.07.2023 № 74).
Поскольку заказчик не возвратил перечисленное обеспечение, исполнитель направил ему претензию (от 27.09.2023 № 267) о возврате обеспечения контракта в размере 156666 руб. 67 коп согласно п. 7.6 контракта.
В ответе на данную претензию (от 27.09.2023 № 267) заказчик отметил, что контракт решением суда не расторгался, соответствующее требование не заявлялось, контракт расторгнут поставщиком в одностороннем порядке, при этом решением суда с заказчика взыскана сумма за фактически выполненный объем работ, отличная от цены контракта в меньшую сторону; согласно п. 7.7
контракта денежные средства обеспечения исполнения контракта не возвращаются исполнителю при полном или частичном неисполнении (ненадлежащем исполнении) им своих обязательств.
Неисполнение заказчиком претензионных требований явилось основанием для обращения исполнителя в арбитражный суд с настоящими требованиями.
Возражая против заявленных требований, ООА СГО «КУМИ» в отзыве на иск также указал, что обязательства по муниципальному контракту исполнены истцом частично, что подтверждается и решением Арбитражного суда Свердловской области по делу № А60- 27472/2020 (взысканная судом сумма отличается от цены контракта в меньшую сторону), в связи с чем в соответствии с п. 7.7 контракта ООА СГО «КУМИ» обоснованно отказал в возврате обеспечения. Кроме того, ООА СГО «КУМИ» заявил о пропуске истцом срока исковой давности по заявленным требованиям (п. 1 ст. 196, п. 2 ст. 199, п. 1 ст. 200 ГК РФ). Поскольку в соответствии с ч. ч. 19, 21 ст. 95 Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее – Закон № 44-ФЗ) контракт считается расторгнутым через 10 дней с даты надлежащего уведомления ООА СГО «КУМИ», ответчик считает, что в апреле 2020 года контракт был расторгнут на основании одностороннего отказа ПАО «МБКР» от исполнения контракта (исх. от 24.03.2020 № 956), соответственно, истец должен был и мог узнать о нарушении своего права на возврат обеспечительного платежа в апреле 2020; с досудебной претензией по возврату обеспечения истец обратился 27.09.2023, а с иском 26.10.2023, то есть по истечении срока исковой давности.
Истец в своих возражениях на отзыв ООА СГО «КУМИ» отметил, что удержание ответчиком обеспечения исполнения контракта влечет возникновение на его стороне неосновательного обогащения, поскольку истцом обязательства по контракту исполнены надлежащим образом, нарушение условий контракта им не допущено, тогда как выполнение работ в полном объеме стало невозможным по вине ответчика. По мнению истца, исходя из буквального толкования п. 7.7 контракта лишь при наличии установленного факта ненадлежащего исполнения контракта со стороны исполнителя заказчик вправе удержать обеспечение исполнения контракта, однако ответчиком факт ненадлежащего исполнения истцом своих обязательств по контракту не доказан; факт надлежащего исполнения истцом своих обязательств по контракту, а также факт правомерного отказа истца от исполнения контракта на основании ст. 719 ГК РФ в связи с неисполнением ответчиком встречных обязательств по контракту установлены судами при рассмотрении дела
№ А60-27472/2020 и не нуждаются в повторном доказывании (ч. 2 ст. 69 АПК РФ). С учетом изложенного, по мнению истца, в силу п. 4 ст. 329, ст. 381.1, п. 2 ст. 453, п. 1 ст. 1102 ГК РФ у ответчика отсутствуют основания для удержания обеспечения исполнения контракта. Относительно довода ответчика о пропуске
истцом срока исковой давности для предъявления требования о возврате неосновательного обогащения в виде необоснованно удерживаемого обеспечительного платежа по контракту в размере 156666 руб. 67 коп. истец отметил, что о нарушении своих прав по возврату обеспечения исполнения контракта он узнал с 08.08.2023 - с даты истечения десятидневного срока, предоставленного ответчику в соответствии с условиями контракта для исполнения предъявленного письмом от 12.07.2023 № 74 требования о возврате обеспечения исполнения контракта (получено 22.07.2023), поскольку условиями контракта порядок возврата обеспечения определен моментом востребования (п. 7.6 контракта). Таким образом, по мнению истца, в силу п. 2 ст. 200, п. 2 ст. 307 ГК РФ, п. 7.6 контракта срок исковой давности по заявленному требованию начал течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, т.е. со дня получения ответчиком требования о возврате обеспечения исполнения контракта и не является истекшим на дату обращения истца в суд (26.10.2023).
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. ст. 195, 196, 199, 200, п. 4 ст. 329, ст. 381.1, п. 2, абз. 2 п. 4 ст. 453 ГК РФ, ч. ч. 19, 21 ст. 95 Закона № 44-ФЗ, правовыми позициями высших судебных инстанций, высказанными в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 03.11.2006 № 445-О, от 27.02.2020 № 384-О, в п. 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора», в п. п. 15, 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», и, приняв во внимание, что решением Арбитражного суда Свердловской области по гражданскому делу № А60-27472/2020 установлен факт уведомления истцом ООА СГО «КУМИ» об одностороннем отказе от исполнения муниципального контракта (от 24.03.2020 № 956), исходил из того, что отказ от исполнения договора, заявленный на законном основании, является основанием для востребования обеспечительного платежа истцом, но им пропущен трехлетний срок исковой давности по требованию о возврате обеспечительного платежа, подлежащий исчислению по правилам абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ и составляющий три года после расторжения договора (апрель 2020 года). Установив, что настоящий иск направлен в арбитражный суд 26.10.2023, суд констатировал, что требования о взыскании денежных средств заявлены за пределами трехгодичного срока исковой давности.
Изучив материалы дела, исследовав доводы апелляционной жалобы, отзыва на нее, возражений истца на отзыв ответчика, суд апелляционной инстанции оснований для отмены (изменения) обжалуемого судебного акта не установил.
В соответствии со ст. 381.1 ГК РФ денежное обязательство, в том числе обязанность возместить убытки или уплатить неустойку в случае нарушения
договора, и обязательство, возникшее по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 1062 настоящего Кодекса, по соглашению сторон могут быть обеспечены внесением одной из сторон в пользу другой стороны определенной денежной суммы (обеспечительный платеж). Обеспечительным платежом может быть обеспечено обязательство, которое возникнет в будущем.
При наступлении обстоятельств, предусмотренных договором, сумма обеспечительного платежа засчитывается в счет исполнения соответствующего обязательства (п. 1).
В случае ненаступления в предусмотренный договором срок обстоятельств, указанных в абз. 2 п. 1 настоящей статьи, или прекращения обеспеченного обязательства обеспечительный платеж подлежит возврату, если иное не предусмотрено соглашением сторон (п. 2).
Прекращение основного обязательства влечет прекращение обеспечивающего его обязательства, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 4 ст. 329 ГК РФ).
При расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства (п. 2 ст. 453 ГК РФ).
Руководствуясь приведенными нормами права, суд первой инстанции верно указал, что с момента расторжения контракта у истца возникло право на возврат обеспечительного платежа, который по своей природе представляет собой неосновательное обогащение.
Согласно ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).
Между тем, отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, исследовав материалы дела, пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности.
Данный вывод суда является правильным, соответствует материалам дела и действующему законодательству.
На основании ст. 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.
В соответствии с п. 2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.
Общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 ГК РФ (п. 1 ст. 196 ГК РФ).
В силу п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
По обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, срок исковой давности начинает течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется срок для исполнения такого требования, исчисление срока исковой давности начинается по окончании срока, предоставляемого для исполнения такого требования. При этом срок исковой давности во всяком случае не может превышать десять лет со дня возникновения обязательства (абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ).
На основании абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»).
Исходя из приведенных норм и разъяснений действующее законодательство не предусматривает существование бессрочных обязательств, поскольку они не способствуют определенности в содержании правоотношений субъектов гражданского права и стабильности гражданского оборота.
Установление срока исковой давности обусловлено необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота, имея в виду, что никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный срок, а должник вправе знать, как долго он будет отвечать перед кредитором, в том числе, обеспечивая сохранность необходимых доказательств.
Поскольку срок исковой давности установлен для судебной защиты права лица, то по общему правилу этот срок начинает исчисляться не ранее того момента, когда соответствующее право объективно было нарушено. При исчислении трехлетнего срока исковой давности также учитывается, знал или должен был знать истец о допущенном нарушении, то есть возможность его субъективного знания о фактах, порождающих требование к ответчику.
В рассматриваемом случае, как правомерно указал суд первой инстанции, основанием для востребования обеспечительного платежа является отказ от исполнения контракта, заявленный на законном основании, в связи с чем по рассматриваемому требованию срок исковой давности составляет три года после расторжения договора, то есть исковая давность по требованию о возврате обеспечительного платежа наступает по истечении трех лет с момента, когда односторонний отказ от договора повлек последствия, на которые он был направлен (привел к внесудебному расторжению контракта).
Правомерно отметив, что в силу ч. 19, 21 ст. 95 Закона № 44-ФЗ контракт считается расторгнутым через 10 дней с даты надлежащего уведомления ответчика об одностороннем отказе от исполнения контракта, приняв во внимание, что решением суда по делу № А60-27472/2020 установлен факт уведомления истцом ответчика об одностороннем отказе от исполнения контракта (исх. № 956 от 24.03.2020), в этой связи верно установив, что контракт расторгнут на основании одностороннего отказа ПАО «МБКР» от
исполнения контракта в апреле 2020 года, суд первой инстанции пришел к верному выводу о пропуске истцом, обратившимся в арбитражный суд с настоящим иском 26.10.2023, трехгодичного срока исковой давности.
В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
Позиция истца, согласно которой в силу абз. 2 п. 2 ст. 200, п. 7.6 контракта срок исковой давности по заявленным требованиям начал течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства - со дня получения ответчиком требования о возврате обеспечения исполнения контракта, направленного письмом от 12.07.2023 № 74 и полученного ответчиком 22.07.2023, и не является истекшим на дату обращения истца в суд с настоящим исковым заявлением (26.10.2023), является ошибочной.
Суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что неосновательное обогащение и обязательство по его возврату возникают с момента, когда основное обязательство прекращено, следовательно, с даты расторжения контракта.
Как отмечалось ранее, согласно п. 2 ст. 381.1 ГК РФ в случае ненаступления в предусмотренный договором срок обстоятельств, указанных в абзаце втором пункта 1 настоящей статьи, или прекращения обеспеченного обязательства обеспечительный платеж подлежит возврату, если иное не предусмотрено соглашением сторон.
В случае, когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства (абз. 2 п. 4 ст. 453 ГК РФ).
Исходя из положений п. 4 ст. 329, п. 2 ст. 453 ГК РФ с расторжением контракта в 2020 году у заказчика отпали правовые основания для удержания перечисленного исполнителем обеспечительного платежа. Право сохранить за собой такой платеж с этого момента прекратилось и на основании п. 1 ст. 1102 Кодекса у заказчика возникло обязательство по его возврату исполнителю.
Обязанность по возврату неосновательно удерживаемых после расторжения контракта денежных средств представляет собой обязательство без определенного срока исполнения (постановление Президиума ВАС РФ от 01.12.2011 № 10406/11, определение Верховного Суда РФ от 24.08.2017
№ 302-ЭС17-945).
Таким образом, в рассматриваемом случае течение срока исковой давности началось с момента расторжения контракта, определяемого в соответствии с ч. ч. 19, 21 ст. 95 Закона № 44-ФЗ – через десять дней с даты
надлежащего уведомления исполнителем заказчика об одностороннем отказе от исполнения контракта.
Проанализировав материалы дела № А60-27472/2020, находящиеся в общедоступной базе электронных документов «Картотека арбитражных дел» в сети Интернет, суд апелляционной инстанции установил, что согласно претензии истца от 30.04.2020 № 1076 уведомление об отказе от исполнения контракта (от 24.03.2020 № 956) направлено в адрес заказчика 25.03.2020 и получено адресатом 01.04.2020. С учетом того, что (как следует из письма заказчика от 12.05.2020) письмом от 14.04.2020 № 140/1-1-28/2954 заказчик уведомил исполнителя о несогласии с принятым решением об одностороннем отказе от исполнения контракта, суд апелляционной инстанции считает, что в начале апреля 2020 года заказчик был надлежащим образом уведомлен об одностороннем отказе ПАО «МБКР» от исполнения контракта, соответственно, как верно установил суд первой инстанции, в апреле 2020 года контракт уже был расторгнут на основании одностороннего отказа ПАО «МБКР» от исполнения контракта.
Поскольку с этого момента у ответчика возникла обязанность по возвращению обеспечения истцу, об объективно нарушенном праве истец узнал именно в момент расторжения договора.
Соответственно, истец обратился в суд 26.10.2023 по истечении трех лет с момента расторжения контракта.
Вопреки указанию апеллянта, установление конкретной даты расторжения контракта на изложенный правомерный вывод суда об истечении срока исковой давности не влияет.
С учетом вышеизложенного сами по себе момент вступления в законную силу судебного акта, которым отказ истца от контракта признан обоснованным, а выполненные работы надлежащими (30.10.2020), и несогласие ответчика с односторонним отказом истца от исполнения контракта также не влияют на начало течения срока исковой давности по заявленному требованию, поскольку о нарушенном праве истец узнал в момент расторжения договора.
Согласно правовой позиции Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 04.08.2022 № 306-ЭС22-8161, когда срок исполнения не определен или определен моментом востребования, нарушение права кредитора, со знанием о котором закон по общему правилу связывает начало течения исковой давности, не может произойти до предъявления кредитором требования к должнику об исполнении, так как до этого момента должник не может считаться нарушившим обязательство. Отказ от исполнения договора, заявленный на законном основании во внесудебном порядке одной из сторон, следует рассматривать в качестве способа востребования неотработанного аванса. Соответственно, трехлетний срок исковой давности по иску о возврате неотработанного аванса должен исчисляться по правилам абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ и составляет три года после расторжения договора.
Учитывая установленные обстоятельства по делу, суд признал обоснованным заявление ответчика о пропуске истцом срока исковой давности и правомерно отказал в удовлетворении иска.
Практика применения арбитражными судами норм права по данной категории дел в оценке схожих отношений в рассматриваемом споре судом первой инстанции не нарушена (определение Верховного Суда Российской Федерации от 10.05.2018 № 305-ЭС18-5966).
При этом согласно предложенному истцом подходу, исчисление срока исковой давности по обязательству ответчика может начаться в любую дату, когда истец потребует исполнения (поскольку иной срок договором не определен). Однако данный подход не может быть применен к рассматриваемым правоотношениям, поскольку основан на неверном толковании положений гражданского законодательства, явно противоречит принципам сохранения стабильности гражданского оборота и правового положения его участников, добросовестности их поведения.
Таким образом, направление истцом в адрес ответчика требования о возврате обеспечительного платежа от 12.07.2023 не влияет на изменение порядка течения исковой давности.
Иное толкование обществом «МБКР» норм материального права, в том числе со ссылками на судебную практику с другими фактическими обстоятельствами, не свидетельствует о неправильном применении их судом первой инстанции.
Иные доводы, приведенные истцом, судом апелляционной инстанции также исследованы и отклонены, поскольку их оценка на правомерные выводы суда первой инстанции не влияет, удовлетворение апелляционной жалобы не влечет.
В связи с отказом в удовлетворении требования о взыскании неосновательного обогащения судом первой инстанции правомерно отказано и в удовлетворении требования о взыскании процентов (п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»).
По изложенным основаниям суд апелляционной инстанции считает, что выводы, изложенные в судебном акте, основаны на имеющихся в деле доказательствах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и действующему законодательству.
Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч. 4 ст. 270 АПК РФ основанием для отмены судебного акта, судом первой инстанции не допущено. Оснований для отмены решения суда первой инстанции и удовлетворения апелляционной жалобы с учетом приведенных в ней доводов не имеется.
Решение суда первой инстанции следует оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.
В соответствии со ст. 110 АПК РФ судебные расходы по уплате государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы относятся на ее заявителя.
Руководствуясь ст. 48, 258, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд
ПОСТАНОВИЛ:
Заявление общества с ограниченной ответственностью «МБКР» удовлетворить.
Произвести замену истца по делу, публичного акционерного общества «Межрегиональное бюро кадастровых работ (ОГРН 1117746543188, ИНН 7701924892), на его правопреемника – общество с ограниченной ответственностью «МБКР» (ОГРН 1247700045306, ИНН 7708429858).
Решение Арбитражного суда Свердловской области от 15 января 2024 года по делу № А60-57914/2023 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.
Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.
Председательствующий О.В. Лесковец
Судьи Д.И. Крымджанова
М.А. Полякова
