Арбитражный суд
Западно-Сибирского округа
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
город Тюмень Дело № А70-12626/2018
Резолютивная часть постановления объявлена мая 2022 года . | |
Постановление изготовлено в полном объёме мая 2022 года . | |
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:
председательствующего Шаровой Н.А.,
судей Доронина С.А.,
Лаптева Н.В.-
рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием средств аудиозаписи кассационные жалобы управляющего Окатова Алексея Юрьевича, Товбиева Усама Шамстиевича на определение Арбитражного суда Тюменской области от 30.12.2021 (судья Климшина Н.В.) и постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда
от 22.02.2022 (судьи Зюков В.А., Горбунова Е.А., Дубок О.В.) по делу № А70-12626/2018 о несостоятельности (банкротстве) открытого акционерного общества «Тюменьмолоко» (ИНН 7204001319, далее - ОАО «Тюменьмолоко», должник), принятые по заявлению конкурсного управляющего Окатова Алексея Юрьевича о привлечении Товбиева Усамы Шамстиевича, Габриеляна Андраника Арамаисовича, Степаняна Грайра Гарниковича, Степаняна Серго Торгоми, Степаняна Самвела Торгомовича, акционерного общества «Тюменьоблснабсбыт», общества с ограниченной ответственностью «Универсальный», Нерсисян Вардитер Торгомовны, общества ограниченной ответственностью «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп», Степаняна Левона Самвеловича, общества с ограниченной ответственностью «Тюменьмолоко» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
В заседании приняли участие представители Товбиева У.Ш. – Юрьева Ю.В.
по доверенности от 18.08.2021; Степаняна С.Т., Степаняна С.Т., Степаняна Г.Г. –
Груздев К.А. по доверенностям от 24.08.2021, от 18.07.2021, от 19.07.2021;
Габриеляна А.А., Нерсисян В.Т. – Чепелева С.А. по доверенностям от 18.08.2021;
АО «Тюменьоблснабсбыт», ООО «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп» - Конова Е.С. по доверенностям от 16.12.2021.
Суд установил:
в рамках дела о банкротстве ОАО «Тюменьмолоко» конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением, уточнённым в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), о привлечении Товбиева У.Ш., Габриеляна А.А., Степаняна Г.Г., Степаняна С.Т., Степаняна С.Т., Степаняна Л.С., Нерсисян В.Т., обществ «Тюменьоблснабсбыт», «Универсальный», «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп», «Тюменьмолоко» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Определением Арбитражного суда Тюменской области от 30.12.2021, оставленным без изменения постановлением Восьмого арбитражного апелляционного суда
от 22.02.2022, признано доказанным наличие оснований для привлечения Товбиева У.Ш.
к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, производство
по спору (по определению размера ответственности Товбиева У.Ш.) приостановлено
до окончания формирования конкурсной массы и расчётов с кредиторами.
В удовлетворении остальной части заявления конкурсного управляющего отказано.
Не согласившись с определением суда от 30.12.2021 и постановлением апелляционного суда от 22.02.2022 конкурсный управляющий и Товбиев У.Ш. обратились с кассационными жалобами.
Товбиев У.Ш. в своей кассационной жалобе указывает на то, что судами ошибочно отождествлена неплатёжеспособность должника с неоплатой конкретного долга отдельным кредиторам (общество «Тюменьоблснабсбыт», Федеральная налоговая служба (далее – ФНС России, уполномоченный орган)); в действиях Товбиева У.Ш. отсутствует признак противоправного поведения в виде обмана потенциальных кредиторов о наличии у должника признаков банкротства (после наступления у должника признаков объективного банкротства новых обязательств перед кредиторами не возникло); конкурсным управляющим пропущен срок исковой давности для предъявления настоящего требования (заявление о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности подано управляющим спустя 1 год и шесть месяцев после признания
ОАО «Тюменьмолоко» банкротом).
С позиции Товбиева У.Ш., приведённые им доводы заслуживают внимания
и подтверждают ошибочность выводов судов первой и апелляционной инстанции
о наличии оснований для его привлечения к субсидиарной ответственности
по обязательствам должника, в связи с чем просит судебные акты в части удовлетворения заявления конкурсного управляющего отменить, принять новый судебный акт об отказе
в удовлетворении заявления.
Конкурсный управляющий в своей кассационной жалобе настаивает
на неправильном применении судами норм материального права о порядке исчисления срока исковой давности. В частности, с позиции управляющего, течение срока исковой давности приостанавливалось в связи с отсутствием утверждённого в установленном законом порядке полномочного представителя гражданско-правового сообщества кредиторов должника, в результате которого датой истечения указанного срока является 02.11.2021, в то время как уточнения к заявлению поданы 14.09.2021, что не было учтено судами первой и апелляционной инстанций.
Антикризисный менеджер указывает на противоправное поведение ответчиков
по отчуждению имущества должника, результатом которых является невозможность расчёта с кредиторами должника (основным из которых является уполномоченный орган): активы должника неправомерно выведены на одноимённое с ним общество «Тюменьмолоко», зарегистрированное по тому же адресу, осуществляющее ту же деятельность, фактически руководимое семьёй Степанян, и просит обжалуемые судебные акты в части отказа в удовлетворении его заявления отменить, направить в указанной части обособленный спор на новое рассмотрение.
Изучив материалы обособленного спора, доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзывах на неё, выслушав объяснения лиц, явившихся в судебное заседание, проверив в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ законность обжалуемых определения и постановления, суд округа пришёл к следующим выводам.
1.Закон, подлежащий применению.
Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием
для их привлечения к ответственности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3)).
Совокупность юридически значимых действий, с которым конкурсный управляющий связывает наличие оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, совершены в период с середины 2013 года по середину 2017 года.
В обозначенный период времени отношения по привлечению контролирующих лиц к субсидиарной ответственности регулировались положениями статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон
о банкротстве) в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ (в период действия этого закона совершались действия, приведшие с позиции управляющего,
к банкротству должника), а также положениями главы III.2 Закона о банкротстве
в действующей редакции (в период действия этого закона руководителем не исполнена обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника.).
Таким образом, применение судами как положений статьи 10 Закона о банкротстве
в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, так и положений главы III.2 Закона о банкротстве в действующей редакции, является правомерным, соответствующему общему принципу действия закона во времени (статья 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)).
Учитывая тот факт, что предусмотренное статьёй 10 Закона о банкротстве
в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ такое основание
для привлечения к субсидиарной ответственности как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц», «нарушение руководителем обязанности по подаче заявления о банкротстве должника» по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьями 61.11, 61.12 Закона основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», «ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника», значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных
в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53
«О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц
к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53), может быть применён к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013
№ 134-ФЗ.
2.Статус лиц, контролирующих должника.
Положения Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013
№ 134-ФЗ не содержали дефиниции «контролирующих должника лиц».
Вместе с тем, в соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 3 Постановления № 53, по общему правилу необходимым условием отнесения лица
к числу контролирующих должника лиц является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).
Указанные положения являются конкретизацией подпунктов 1, 3 пункта 4
статьи 61.10 Закона о банкротстве, согласно которым лицо предполагается контролирующим, если оно
- являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;
- извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ).
Контролирующим может быть признано лицо, извлёкшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.
Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и её кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.)
(пункт 7 Постановления № 53).
В рассматриваемом случае материалами обособленного спора подтверждено,
что Степанян Серго Торгоми исполнял обязанности директора должника в период
с 01.02.2013 по 28.02.2014; Степанян Самвел Торгомович исполнял обязанности директора должника в период с 28.02.2014 по 01.03.2014, общество «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп» осуществляло управление должником в период
с 01.03.2014 по ноябрь 2014 года, Товбиев У.Ш. исполнял обязанности директора должника в период с ноября 2014 года по 28.02.2019. Следовательно, указанные лица обладают статусом контролирующих лиц в силу положений статей 53 - 53.2 ГК РФ
и, соответственно, статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона
от 28.06.2013 № 134-ФЗ (в настоящее время - подпункт 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона
о банкротстве).
При этом из материалов обособленного спора также следует, что, Габриелян А.А. владеет 25,23 % акций общества «Тюменьмолоко» с июля 2010 года по март 2018 года; является единственным учредителем общества «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп» с декабря 2010 года по настоящее время; входил в состав совета директоров общества «Тюменьоблснабсбыт» с апреля 2012 года по декабрь 2015 года;
Степанян Г.Г. владеет 20,65 % акций общества «Тюменьмолоко»; председательствовал на общем собрании при назначении Товбиева У.Ш. руководителем должника (протокол от 29.08.2014);
Общество «Тюменьоблснабсбыт» владеет 34,13 % акций общества «Тюменьмолоко» с июля 2010 года по настоящее время;
Нерсисян В.Т. владеет 8,1 % акций общества «Тюменьмолоко»;
является единственным учредителем общества «Универсальный»;
Общество «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп» осуществляет руководство обществом «Тюменьоблснабсбыт» с апреля 2014 года по 2020 год;
Степанян Л.С. владел 20,39 % с марта 2014 года по март 2016 года, затем
3,08 % акций общества «Тюменьоблснабсбыт» через общество «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп» с июня 2019 года;
Общество «Универсальный» владеет 23,7 % акций общества «Тюменьоблснабсбыт» с 2010 года.
Общество «Тюменьмолоко» является компанией, расположенной с должником
по одном адресу по тому же адресу, с одними и теми же ОКВЭД, с тем же руководящим составом - Степанян Сер.Т., Степанян Сам.Т., Нерсисян В.Т., Степанян Л.С.
Более того, конкурсным управляющим представлены доказательства, подтверждающие то, что Габриелян А.А., Степанян Г.Г., Нерсисян В.Т., Степанян Л.С. Степанян С.Т., Степанян С.Т. являются родственниками, осуществляющими совместное управление обществами «Тюменьоблснабсбыт», «Тюменьмолоко», «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп», «Универсальный». Доказательств, опровергающих данные обстоятельства, в материалах обособленного спора не имеется
(статья 65 АПК РФ).
Тем самым, Габриелян А.А., Степанян Г.Г., Нерсисян В.Т., Степанян Л.С.,
при содействии Степанян С.Т. и Степанян С.Т. посредством создания обществ «Тюменьоблснабсбыт», «Тюменьмолоко», «Управляющая компания «Арсиб» холдинг групп», «Универсальный» осуществляли управление должником и, соответственно, извлекали из его деятельности выгоду. В этой связи вопреки выводам судов первой
и апелляционной инстанций, все указанные лица обладают статусом контролирующих лиц применительно к положениям пунктом 3, 7 Постановления № 53.
3.Исковая давность.
Действующее гражданское законодательство под исковой давностью понимает срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (статья 195 ГК РФ).
Институт исковой давности в гражданском праве имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определённость и устойчивость правовых связей, дисциплинировать
их участников, способствовать соблюдению хозяйственных договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав
и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений
и фактов. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 03.11.2006 № 445-О).
В соответствии со статьёй 196, абзацем вторым пункта 2 статьи 199 ГК РФ
общий срок исковой давности установлен в три года. Истечение срока исковой давности,
о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
В то же время для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращённые или более длительные по сравнению с общим сроком (пункт 1 статьи 197 ГК РФ).
Согласно абзацу четвёртому пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ заявление о привлечении контролирующего должника лица
к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее
это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трёх лет
со дня признания должника банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.
Указанная норма содержала указание на необходимость применения двух сроков исковой давности:
- однолетнего субъективного, исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 ГК РФ;
- трёхлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом.
Объективный срок начал течь в любом случае не ранее 28.02.2019 (дата объявления резолютивной части решения о признании должника банкротом), в связи с чем заявление предъявлено конкурсным управляющим в пределах трёх лет (22.06.2020, 09.06.2021, 15.09.2021) и потому данный срок не пропущен.
Течение субъективного срока исковой давности, по правилам статьи 200 ГК РФ, начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о его защите.
В абзаце первом пункта 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» разъяснено,
что согласно пункту 2 статьи 199 ГК РФ исковая давность применяется только
по заявлению стороны в споре, которая в силу положений, в том числе,
статьи 65 АПК РФ, несёт бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих
об истечении срока исковой давности.
Таким образом, на ответчиков, заявивших о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности для обращения в арбитражный суд с настоящим заявлением, возлагается обязанность по подтверждению обстоятельств осведомлённости антикризисного менеджера о наличии оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности, но нереализации им соответствующего права в установленный законом срок.
В качестве оснований для применения судами положений статьи 199 ГК РФ ответчиками указывалось на то, что срок исковой давности начал течь с даты утверждения первого конкурсного управляющего в рамках настоящего дела, поскольку сведения
о финансовом состоянии должника и его деятельности были установлены в процедуре наблюдения, отражены в отчётах, анализе хозяйственной и финансовой деятельности предприятия-банкрота.
При этом, каких-либо доказательств, подтверждающих осведомлённость конкурсного управляющего о совершении ответчиками действий, приведших
в конечном итоге к банкротству должника, последними в материалы обособленного спора не представлено (статья 65 АПК РФ).
Доказательства надлежащего исполнения бывшим руководителем предусмотренной пунктом 3 статьи 126 Закона о банкротстве обязанности о передаче управляющему документов бухгалтерского учёта и иных, содержащих необходимую и достаточную информацию о причинах банкротства должника и, соответственно, об основаниях субсидиарной ответственности контролирующих его лиц, отсутствуют.
При таких условиях, возложение судами на конкурсного управляющего бремени опровержения заявления ответчиков о пропуске срока исковой давности, равно как и его формальное исчисление с даты утверждения конкурсного управляющего является ошибочным.
Суд округа также считает необходимым отметить, что потенциальная осведомлённость арбитражного управляющего о всех действиях, совершённых контролирующими лицами в преддверии банкротства, устанавливается с учётом требований о стандартах поведения, предъявляемых к среднему профессиональному арбитражному управляющему, действующему разумно и проявляющему требующуюся
от него по условиям оборота осмотрительность в аналогичной ситуации.
Разумный управляющий, утверждённый при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию,
в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении подозрительных сделок и сделок с предпочтением. После чего осуществляет анализ этих сделок, перспективность их оспаривания. При этом управляющему необходимо ознакомиться
с материалами дела о банкротстве, сделать соответствующие запросы на что требуется разумный срок, что также подлежит учёту при исчислении срока исковой давности.
Затем управляющий оценивает реальную возможность фактического восстановления нарушенных прав должника и его кредиторов в случае удовлетворения судом заявлений об оспаривании сделок и только после этого приступает к исследованию вопроса
о возможности предъявления требований к контролирующим лицам о взыскании убытков либо их привлечения к субсидиарной ответственности.
Период же, когда выполнение конкурсным управляющим мероприятий
по выявлению сведений об основаниях для предъявления к контролирующим лицам
иска о привлечении к субсидиарной ответственности в принципе становится невозможным ввиду объективных факторов, не должен учитываться при исчислении данного срока исковой давности.
Очевидно, что в период отсутствия утверждённого арбитражным судом антикризисного менеджера для проведения процедуры конкурсного производства,
то есть отсутствия законного представителя гражданско-правового сообщества кредиторов должника, предъявление к контролирующим лицам иска о привлечении
к субсидиарной ответственности являлось невозможным в силу объективных причин. Такой подход соответствует правовой позиции, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации
от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3).
В рассматриваемом случае, определением суда от 05.08.2020 Рыбникова А.В. освобождена от исполнения обязанностей конкурсного управляющего. Окатов А.Ю. утверждён конкурсным управляющим должником только определением суда от 17.12.2020 (резолютивная часть от 10.12.2020).
Таким образом, контролирующими должника лицами не обосновано начало течения исковой давности (момент осведомлённости конкурсного управлявшего об основаниях субсидиарной ответственности) до 10.12.2020.
Более того, контролирующие лица, осуществляющие противоправные действия
в преддверии банкротства подконтрольного им предприятия, как правило,
не заинтересованы в раскрытии действительного содержания всех взаимоотношений должника с его контрагентами и тем более с иными подконтрольными им предприятиями. В связи с чем осуществляют действия по искусственному затягиванию не только процессуальных, но и материальных сроков, что также подлежат учёту при рассмотрении вопроса о применении срока исковой давности.
Именно в этой связи срок исковой давности подлежит исчислению с даты, когда конкурсный управляющий, выступающий полномочным представителем сообщества кредиторов несостоятельного предприятия и действующий разумно и осмотрительно, узнал или должен был узнать о наличии оснований для предъявления к контролирующим лицам требований об их привлечении к субсидиарной ответственности.
Такой подход соответствует разъяснениям, изложенным в пунктах 1, 2, 3, 8 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43
«О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», а также общим подходам, выработанным судебной практикой к разрешению вопросов о порядке исчисления сроков исковой давности (например, пункт 58 Постановления № 53, пункт 32 Постановления
Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63
«О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона
«О несостоятельности (банкротстве)»).
С уточнённым заявлением конкурсный управляющий обратился 22.06.2020, относительно ООО «Тюменьмолоко» - 14.09.2021.
Учитывая изложенное, выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для отказа в иске по мотиву пропуска конкурсным управляющим срока исковой давности являются преждевременными, сделанными при неправильном распределении бремени доказывания, при формальном подходе к рассмотрению
данного вопроса.
При новом рассмотрении спора и оценке заявления об истечении исковой давности необходимо принять во внимание правовую позицию о возможности отказа в применении исковой давности по правилам пункта 2 статьи 10 Гражданского кодекса как санкции
за злоупотребление правами (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.11.2011 № 17912/09) с учётом характера (сроков, полноты) исполнения бывшим руководителем предусмотренной пунктом 3 статьи 126 Закона
о банкротстве обязанности и значимости для настоящего спора переданной управляющему документации.
4.Привлечение к субсидиарной ответственности руководителя за неподачу заявления о банкротстве должника.
В качестве оснований для привлечения Товбиева У.Ш. конкурсный управляющий указывал на неисполнение им обязанности по обращению в арбитражный суд
с заявлением о банкротстве ОАО «Тюменьмолоко».
Руководитель должника может быть привлечён к субсидиарной ответственности
по правилам статьи 61.11 Закона о банкротстве в действующей редакции (пункт 2 статьи 10 Закона о банкротстве в прежней редакции), если он не исполнил обязанность
по подаче в суд заявления должника о собственном банкротстве в месячный срок, установленный пунктом 2 статьи 9 названного Закона.
Как разъяснено в абзаце первом пункта 9 Постановления № 53, обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент,
когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного
из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.
Таким образом, при разрешении вопроса о привлечении бывшего руководителя
к ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника
о собственном банкротстве существенное значение имеет установление момента возникновения соответствующей обязанности. Этот момент определяется тем,
когда обычный, разумный и добросовестный руководитель, поставленный в ту же ситуацию, что и руководитель должника, должен был осознать такую степень критичности положения подконтрольной организации, которая объективно свидетельствовала о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования.
Невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении
в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации
о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.
Подобное поведение руководителя влечёт за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введённых в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения. Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от её осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.
Определяя момент, с которым Закон о банкротстве связывает обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника,
суды первой и апелляционной инстанции указали на то, что решением Арбитражного суда Тюменской области от 14.07.2017 по делу № А70-6297/2017 с ОАО «Тюменьмолоко»
в пользу АО «Тюменьоблснабсбыт» взыскано в общем размере 527 184,88 руб.,
указанная задолженность не была погашена должником в установленном законом порядке и впоследствии включена в реестр требований его кредиторов.
Впоследствии Федеральной налоговой службой принято решение от 05.09.2017
№ 12-1-20/129032 о привлечении ОАО «Тюменьмолоко» к ответственности за совершение налогового правонарушения, повлёкшее неуплату обязательных платежей за 2016 год,
в связи с чем впоследствии в адрес должника налоговым органом было выставлено требование об уплате налога, сбора, пени, штрафа, процентов от 06.07.2017 № 147057
в размере 4 007 702,15 руб., сроком исполнения до 19.07.2017.
Ввиду неисполнения должником требования от 06.07.2017 № 147057
Федеральной налоговой службой приняты решения от 18.09.2017 № 79034, от 22.11.2017 № 106831 о взыскании задолженности за счёт денежных средств на счетах налогоплательщика и его имущества. В конечном итоге задолженность должника
по обязательным платежам (недоимкам по налогам) за период с июля 2017 года по дату возбуждения дела о банкротстве составила 15 298 392 руб. и включена в реестр требований кредиторов.
При этом, в собственности должника в указанный период имелось одно транспортное средство, недвижимое имущество отсутствовало, следовательно,
у предприятий отсутствовала объективная возможность осуществления хозяйственной деятельности.
Оценив указанные обстоятельства в совокупности, суда первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о том, начиная с августа 2017 года
Товбиев У.Ш., действуя разумно и осмотрительно, должен был очевидно осознавать наличие у подконтрольного ему ОАО «Тюменьмолоко» признаков объективного банкротства (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объёме удовлетворить требования кредиторов,
в том числе по уплате обязательных платежей), в связи с чем был обязан обратиться
в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника.
Поскольку Товбиев У.Ш. в сроки, установленные пунктом 2 статьи 9 Закона
о банкротстве, не опубличил информацию о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица посредством исполнения обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника, суды первой и апелляционной инстанций пришли
к правильному выводу о наличии оснований для его привлечения к субсидиарной ответственности на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве (статья 61.11 Закона о банкротстве) по обязательствам, образовавшимся после 01.08.2017.
Доводы Товбиева У.Ш. об отождествлении судами неплатёжеспособности должника с неоплатой отдельного долга перед конкретным кредитором, подлежит отклонению, поскольку признаки объективного банкротства ОАО «Тюменьмолоко» установлены судами исходя из масштабов его хозяйственной деятельности, имеющегося у него
имущества и размера неисполненных обязательств (пункты 9, 16 Постановления № 53), что соответствует правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации 10.12.2020 № 305-ЭС20-11412.
Отклоняя доводы Товбиева У.Ш. о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности, суд округа исходит из того, что обязанность по подаче заявления
о банкротстве должника у Товбиева У.Ш. возникла в августе 2017 года, то есть в период действия положений главы III.2 Закона о банкротстве, предусматривающий трёхлетний срок исковой давности (абзац первый пункта 5 статьи 61.14), исчисляемый со дня признания должника банкротом (28.02.2019). Соответственно, учитывая дату подачи управляющим настоящего заявления (22.06.2020) оснований считать срок исковой давности истёкшим не имеется, о чём правомерно указано судами первой
и апелляционной инстанций.
5.Привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих лиц
за признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц (невозможность полного погашения требований кредиторов вследствие действий контролирующих лиц).
В качестве оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника конкурсный управляющий также указывал на совершение ими сделок, приведших к утрате должником принадлежащих ему активов.
В частности, антикризисный менеджер указывал на то, что
- по договору купли-продажи от 01.12.2014 № 3/14-14 ОАО «Тюменьмолоко» (продавец) в пользу ООО «Тюменьмолоко» (покупатель) отчуждены 14 объектов недвижимого имущества за 394 323 000 руб. (сделка одобрена решением единственного участника ООО «Тюменьмолоко» от 01.12.2014, решением внеочередного собрания акционеров ОАО «Тюменьмолоко» (протокол от 20.03.2014));
- по договору купли-продажи от 15.05.2013 № 1/14-13 ОАО «Тюменьмолоко» (продавец) в пользу ОАО «Тюменьоблснабсбыт» (покупатель) отчуждены 3 объекта недвижимого имущества за 3 976 680 руб., два из которых впоследствии сняты
с регистрационного учёта;
- ОАО «Тюменьмолоко» (продавец) в пользу ОАО «Тюменьоблснабсбыт» (покупатель) отчуждён газопровод за 119 000 руб. (протокол внеочередного общего собрания акционеров ОАО «Тюменьмолоко» от 28.01.2014, протокол внеочередного общего собрания акционеров ОАО «Тюменьоблснабсбыт» от 28.01.2014);
- по договорам купли-продажи от 01.12.2014 № 3/14-14 и от 15.05.2013 № 1/14-13 должником реализованы земельные участки ниже заявленной в декларации
по земельному налогу за 2015 год стоимости на 74 515 259 руб.
В результате совершения указанных сделок, с позиции конкурсного управляющего, ответчиками осуществлён вывод имущества должника в пользу фактически аффилированных лиц по стоимости несоразмерной с учётной (балансовой) стоимостью этого имущества, а также стоимостью, указанной в декларации по земельному налогу
за 2015 год.
Субсидиарная ответственность контролирующего лица, предусмотренная пунктом 1 статьи 61.11 действующей редакции Закона о банкротстве (пунктом 4 статьи 10
прежней редакции Закона), по своей сути является ответственностью данного лица
по собственному обязательству - обязательству из причинения вреда имущественным правам кредиторов, возникшего в результате неправомерных действий (бездействия) контролирующего лица, выходящих за пределы обычного делового риска, которые явились необходимой причиной банкротства должника и привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов (обесцениванию их обязательственных прав).
Субсидиарная ответственность по обязательствам должника является формой ответственности контролирующего должника лица за доведение до банкротства, вред
в таком случае причиняется кредиторам в результате деликта контролирующего лица - неправомерного вмешательства в деятельность должника, вследствие которого должник теряет способность исполнять свои обязательства.
Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, подлежащему применению
к спорным отношениям, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо в случае недостаточности имущества должника несёт субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если, в частности, в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника,
включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Закона, причинён
вред имущественным правам кредиторов. Аналогичные правила в настоящее время закреплены в пунктах 1 и 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.
Квалифицирующим признаком сделки, ряда сделок, при наличии которых
к контролирующему лицу может быть применена упомянутая презумпция доведения
до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно
к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность
и направленность на причинение вреда кредиторам путём не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) имущественной массы.
При разрешении вопроса о реальной цели совершения тех или иных сделок должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота. По общему правилу реализация коммерческим предприятием принадлежащего ему актива должна
быть обусловлена конкретными производственными целями либо объективной необходимостью денежных средств для текущих расходов.
Вместе с тем, мотивы реализации должником в пользу фактически аффилированных с ним лиц активов по стоимости, значительно ниже учётной (балансовой),
а также стоимостью, указанной самим должником при предоставлении в Федеральную налоговую службу обязательной ежегодной отчётности, судами первой и апелляционной инстанций не исследованы. Указанные сделки на предмет их существенной
убыточности применительно к масштабам деятельности должника судами не оценены (статья 71, 168, 170 АПК РФ).
Доводы ответчиков о фактическом расчёте с должником по рыночной стоимости отчуждённого имущества (более 300 млн. руб.) подлежат оценке на предмет соответствия действительности, поскольку при таких обстоятельствах не выяснены причины непогашения задолженности по обязательным платежам (значительно менее 50 млн. руб.).
По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закреплённой в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке (пункт 23 Постановления № 53).
Более того, заслуживают внимания доводы конкурсного управляющего о том,
что общество «Тюменьмолоко» является «зеркалом» ОАО «Тюменьмолоко».
В подтверждение указанного доводы антикризисный менеджер указывает на регистрацию данных обществ по одному и тому же адресу, осуществление ими схожей коммерческой деятельности, использование «зеркалом» одной торговой марки – «Тюменьмолоко»,
их подконтрольность одним и тем же лицам - семье Степанян. Управляющий также настаивает на том, что с 2010 года должник планомерно осуществлял действия
по выведению активов общество «Тюменьмолоко», перераспределение на него своих производственных мощностей.
Судами не дана оценка обстоятельствам, квалифицируемым по сложившейся судебной практике как создание центра прибыли и центра убытков.
Центром убытков назначен должник, на котором оставлена задолженность перед бюджетом, необеспеченная активами, поскольку они переданы другой организации, подконтрольной тем же бенефициарам (центр прибыли).
Судами не принято во внимание отсутствие разумной экономический цели перемещения бизнеса в общество «Тюменьмолоко» (финансовые показатели которого увеличиваются при соответствующем уменьшении таковых у должника) и возникшая презумпция недобросовестного уклонения от уплаты налогов.
Иных независимых кредиторов (кроме уполномоченного органа) у должника нет.
Построение модели ведения бизнеса, при которой убыток формируются на одном из обществ («центр убытков» - должник), а прибыль аккумулируется в ином юридическом лице («центр прибыли» - общество «Тюменьмолоко») с возможным её выведением конечным бенефициарам бизнеса признается неправомерным.
Следовательно, сделки, вменяемые конкурсным управляющим ответчикам,
в качестве приведших к невозможности погашения требований кредиторов, не являлись обособленными, а были взаимосвязаны, направлены на достижение единой (генеральной) хозяйственной цели (определение Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2021 № 305-ЭС20-9150(4-6)), в связи с чем оценка их существенности и убыточности подлежит исходя из этой взаимосвязи (применительно к абзаце первому пункта 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2018 № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность»).
Собственники бизнеса, как правило, при использовании указанного механизма
не предоставляют «центру убытков» имущественных активов либо какого-либо встречного представления, видимость возмездности отчуждения активов придаётся путём составления значительного количества иных сделок, обязательства по которым впоследствии прекращаются посредством зачётов.
В рассматриваемом случае, сделки, вменяемые управляющим ответчикам, в качестве деликта, оплачены путём зачёта взаимных требований, вместе с тем, не раскрыты обстоятельства действительного возникновения у ОАО «Тюменьмолоко» долгов перед аффилированными организациями-ответчиками, в зачёт которых переданы
все производственные мощности, земельные участки, нематериальные активы, права
на товарные знаки (весь бизнес должника).
Презумпция существенной убыточности таких действий соответствует положениям пункта 4 статьи 10, статье 61.11 Закона о банкротстве.
Учитывая изложенное, суд округа считает выводы судов о наличии оснований
для привлечения Товбиева У.Ш. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника обоснованными, сделанными при правильном применении норм
материального права, в связи с чем обжалуемые судебные акты в данной части подлежат оставлению без изменения (пункт 1 статьи 277 АПК РФ).
Вместе с тем, эти же обстоятельства ошибочно не оценены судами
при рассмотрении требования управляющего к иным ответчикам, а вывод об отказе
в удовлетворении к ним сделаны при неправильном применении положений статей 199, 200 ГК РФ, пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, в связи с чем в данной части обжалуемые судебные акты подлежат отмене с направлением обособленного спора
на новое рассмотрение.
При новом рассмотрении суду первой инстанции следует учесть изложенное, возложить на ответчиков обязанность по доказыванию начала течения исковой давности
и отсутствия основания для её неприменения как санкции за злоупотребление правом, оценить обстоятельства перемещения активов и выручки от основной деятельности должника, оценить сделки, вменяемые конкурсным управляющим ответчикам
в качестве приведших к банкротству должника, на предмет их существенности
и убыточности, и на основании вновь установленных обстоятельств, принять законный
и обоснованный судебный акт по существу спора.
Руководствуясь статьями 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа
постановил:
определение Арбитражного суда Тюменской области от 30.12.2021 и постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 22.02.2022 по делу № А70-12626/2018
в части признания доказанным наличия оснований для привлечения Товбиева Усама Шамстиевича к субсидиарной ответственности по обязательствам открытого акционерного общества «Тюменьмолоко» и приостановления производства
по определению размера его ответственности до формирования конкурсной массы
и расчётов с кредиторами оставить без изменения.
В остальной части определение Арбитражного суда Тюменской области
от 30.12.2021 и постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 22.02.2022 по делу № А70-12626/2018 отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Тюменской области.
Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия,
в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Председательствующий Н.А. Шарова
Судьи С.А. Доронин
Н.В. Лаптев
