АРБИТРАЖНЫЙ СУД
ПОВОЛЖСКОГО ОКРУГА
420066, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Красносельская, д. 20, тел. (843) 291-04-15
http://faspo.arbitr.rue-mail: info@faspo.arbitr.ru
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
арбитражного суда кассационной инстанции
Ф06-7863/2016
г. Казань Дело № А72-3964/2015
08 сентября 2022 года
Резолютивная часть постановления объявлена 01 сентября 2022 года.
Полный текст постановления изготовлен 08 сентября 2022 года.
Арбитражный суд Поволжского округа в составе:
председательствующего судьи Богдановой Е.В.,
судей Гильмутдинова В.Р., Минеевой А.А.,
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Сермягиной В.Ю.,
при участии в судебном заседании посредством системы веб-конференции представителей:
ФИО1 – ФИО2, доверенность от 14.05.2021;
ФИО3 – ФИО4, доверенность от 17.03.2022;
Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербии – ФИО5, доверенность от 14.04.2021;
ФИО6 - лично;
ФИО7 - лично;
в Арбитражном суде Поволжского округа представителей:
ФИО8 – ФИО9, доверенность от 23.04.2021;
ФИО10 - ФИО9, доверенность от 19.04.2021;
ФИО11 - ФИО9, доверенность от 15.07.2021;
ФИО12 – ФИО13, ФИО14, доверенность от 25.08.2021,
в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом,
рассмотрел в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО3, ФИО12, Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербия, ФИО15
на определение Арбитражного суда Ульяновской области от 02.02.2022 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2022
по делу № А72-3964/2015
по заявлению акционерного общества «Российский сельскохозяйственный банк» о привлечении к субсидиарной ответственности Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербии и заявления Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербии о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО12, ФИО10, ФИО8, ФИО11, ООО «АМС-Авто», ФИО3, ФИО16, ФИО7, ФИО6, ФИО17, ФИО1, ФИО18, ФИО15, ФИО19, общества с ограниченной ответственностью «Автокомпонент»,в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) открытого акционерного общества «Автодеталь-Сервис»,
УСТАНОВИЛ:
определением Арбитражного суда Ульяновской области от 21.04.2015 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) открытого акционерного общества «Автодеталь-Сервис» (далее ‑ должник, ОАО «Автодеталь-Сервис»).
Решением Арбитражного суда Ульяновской области от 11.08.2015 ОАО «Автодеталь-Сервис» признано несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника и в отношении него открыто конкурсное производство.
Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 16.08.2019 конкурсным управляющим должником утверждена ФИО20
В арбитражный суд 07.12.2016 поступило заявление Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербии о привлечении контролирующих должника лиц: ФИО12 (далее ‑ ФИО12), ФИО8 (далее ‑ ФИО8), ФИО11 (далее ‑ ФИО11), ФИО3 (далее ‑ ФИО3), ФИО16 (далее ‑ ФИО16), ФИО7 (далее ‑ ФИО7), ФИО6 (далее ‑ ФИО6), ФИО17 (далее ‑ ФИО17), ФИО1 (далее ‑ ФИО1), ФИО18 (далее ‑ ФИО18), ФИО15 (далее ‑ ФИО15), обществ «Фонд «Вектор», «Азимут», «АМС-Авто» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 1 516 187 421,55 руб.
Определением от 23.01.2017 данное заявление, после его оставления без движения, принято к производству.
В период с 30.03.2017 по 28.04.2021 производство по указанному заявлению было приостановлено (до вступления в законную силу судебных актов по обособленным спорам об оспаривании сделок должника с ФИО3, обществами «Электром» «Автодеталь-Сервис» (ООО), «Техресурс-Плюс», «СитАвто»).
Определениями от 29.04.2021, от 07.06.2021, от 05.07.2021, от 11.11.2021 и от 10.12.2021 к участию в рассмотрении настоящего спора привлечены: в качестве ответчика ‑ ФИО10 (далее ‑ ФИО10), ФИО19 (далее ‑ ФИО19), общество «Автокомпонент».
В качестве заинтересованных лиц ‑ конкурсные управляющие общества «АМС-Авто» ФИО21, общества «Электром» ФИО22, «Автодеталь-Сервис» ФИО23, финансовые управляющие ФИО3 ‑ ФИО24 и ФИО15 ‑ ФИО25
08.12.2021 в арбитражный суд поступило заявление общества «Российский сельскохозяйственный банк» о привлечении Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербии к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Определением от 13.12.2021 заявление общества «Россельхозбанк» о привлечении к субсидиарной ответственности принято к производству и объединено с заявлением Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербии (далее ‑ Агентство) о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в одно производство для совместного рассмотрения (присвоен номер А72-3964-33/2015).
Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 02.02.2022 отказано в удовлетворении ходатайств Агентства об истребовании доказательств и о прекращении производства по рассмотрению заявления общества «Россельхозбанк» о привлечении к субсидиарной ответственности, ходатайства ФИО15 о назначении судебной экспертизы.
Заявление акционерного общества «Россельхозбанк» о привлечении к субсидиарной ответственности оставлено без удовлетворения.
Заявление Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербии о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности удовлетворено частично.
Признано доказанным наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц: ФИО12, ФИО3, ФИО15 и общества «АМС-Авто» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ОАО «Автодеталь-Сервис»; производство по рассмотрению заявления в указанной части приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.
В остальной части заявление Агентства по ведению споров в процедурах приватизации Республики Сербии оставлено без удовлетворения.
Указанное определение было обжаловано в апелляционном порядке ФИО12, ФИО15, ФИО3 и обществом «АМС-Авто» в части их привлечения к субсидиарной ответственности, каждым из них в касающейся их части, а также Агентством ‑ в части отказа в удовлетворении его заявления о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО19, ФИО8, ФИО11, ФИО10, ФИО26, ФИО1, ФИО7, ФИО6, ФИО17, ФИО18 и общества «Автокомпонент».
Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2022 определение Арбитражного суда Ульяновской области от 02.02.2022 в обжалуемой части оставлено без изменений.
Не согласившись с принятыми по спору судебными актами, Агентство, ФИО3, ФИО12 и ФИО15 обратились в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационными жалобами.
В кассационных жалобах ФИО3, ФИО12 и ФИО15 просят судебные акты отменить, ссылаясь на неправильное применения судами норм права, на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся доказательствам, и отказать в удовлетворении заявления Агентства о привлечении их к субсидиарной ответственности, каждым из них в своей части.
Агентство в кассационной жалобе просит судебные акты отменить в части отказа в удовлетворении его заявления о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО19, ФИО8, ФИО11, ФИО10, ФИО16, ФИО1, ФИО7, ФИО6, ФИО17, ФИО18 и общества «Автокомпонент», ссылаясь на неправильное применение судами норм права, неполное исследование фактических обстоятельств и формальный подход судов к рассмотрению его требований в указанной части, спор в указанной части направить на новое рассмотрение.
Судебное заседание проведено с использованием веб-конференции информационной системы «Картотека арбитражных дел».
В судебном заседании представители Агентства, ФИО3, ФИО12 поддержали доводы, изложенные ими в своих жалобах.
Представители ФИО1, ФИО8, ФИО10 и ФИО11, ФИО6, ФИО7 возражали против удовлетворения кассационной жалобы Агентства.
Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Арбитражного суда Поволжского округа и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем на основании части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее ‑ АПК РФ) кассационные жалобы рассматриваются в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 35 АПК РФ.
В представленном в материалы дела отзыве ФИО17 изложены возражения против удовлетворения кассационной жалобы Агентства.
Проверив законность обжалуемых судебных актов, правильность применения норм материального и процессуального права в пределах, установленных статьей 286 АПК РФ, обсудив доводы кассационных жалоб, отзывов на них, судебная коллегия кассационной инстанции не находит оснований для их отмены в силу следующего.
Как установлено судами и следует из материалов дела, наличие оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Агентство связывает с совершением должником в 2014 и 2015 годах ряда последовательных сделок по отчуждению своего имущества в пользу аффилированных лиц (вывод основных активов) в рамках реализации плана преднамеренного банкротства ОАО «Автодеталь-Сервис», их вовлеченностью в процесс управления должником, принятия ключевых для должника решений, совершения (одобрения) указанных сделок.
Требование к ФИО12 основано на осуществление им в спорный период (до 07.04.2015) полномочий единоличного исполнительного органа (директора) должника и совершении от имени последнего большей части (11 из 12) спорных сделок по отчуждению имущества должника,
Требование к ФИО15 заявлено как к лицу, при непосредственном участии и содействии которого был реализован план преднамеренного банкротства должника.
Требование к ФИО3, ФИО19 и ФИО10 заявлено как к лицам, являющимся бенефициарами группы компаний («АМС»), в состав которой входят также должник и контрагенты по указанным сделкам.
Отнесение ФИО26, ФИО1, ФИО7, ФИО6, ФИО17, ФИО18 к контролирующим должника лицам основано на их членстве в совете директоров, в составе которого ими на состоявшемся 04.03.2015 собрании было принято решение об одобрении (последующем) совершенных должником сделок по отчуждению недвижимого имущества.
Требования к ФИО3, ФИО8, ФИО11, обществу «АМС-Авто», а также ФИО27, ФИО1 и ФИО15 заявитель основывает на принятии ими в составе акционеров должника (лично либо в качестве представителей акционеров ‑ юридических лиц) на состоявшемся 31.03.2015 внеочередном общем собрании акционеров решения об одобрении (последующем) совершенных должником сделок по отчуждению недвижимого имущества. При этом требования к ФИО27, ФИО1 и ФИО15 заявлены как к руководителям (директорам) акционеров ‑ обществ «Азимут», «СтройТехКом» и «Фонд «Вектор», участвовавших в принятии указанного решения об одобрении (последующем) сделок должника, вследствие их ликвидации.
Требования к обществу «Автокомпонент» основаны на извлечении им выгоды от неправомерного вывода активов должника, осуществлении контроля его деятельности бенефициарами должника (ФИО3 и Полбиным Е.Ю).
Разрешая спор и частично удовлетворяя заявление Агентства, признавая доказанным наличие оснований для привлечения ФИО12, ФИО3, ФИО15 и общества «АМС-Авто» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и отказывая в удовлетворении требования Агентства в остальной части, суды исходили из следующего.
Судами установлено совершение должником в период 2014 и 2015 годов 12 последовательных сделок по отчуждению принадлежащего ему имущества:
‑ договоры купли-продажи недвижимого имущества от 10.07.2014, от 14.07.2014, от 02.10.2014, от 12.12.2014 и от 18.12.2014, заключенные между должником (продавец) в лице генерального директора ФИО12 и обществом «Электром» (покупателем), в соответствии с которыми должником (продавец) было произведено последовательное отчуждение обществк «Электром» сорока шести объектов недвижимого имущества общей площадью 192 286,3 кв. м, расположенных по адресу: <...> (литеры Н, Ж, Е, Л, И, М, К, Д, Г).
В составе имущественного комплекса были проданы, в том числе: одиннадцать земельных участков с разрешенным использованием: под производством автомобильных комплектующих общей площадью 130 326 кв. м; девять складов: металла, ГСМ, ОВК, углекислоты, запчастей, ОГМ общей площадью 1861 кв. м; восемнадцать зданий: кузницы, ремонтно-механического участка, цеха РМЦ, тепловой стоянки автогаража, оздоровительного центра, овощехранилища, автогаража, коммерческих служб, прессового цеха, обмоточной, теплопункта, трансформаторных подстанций, турне проходной, маслохозяйства, компрессорной общей площадью 14 601 кв. м; комплексы очистных сооружений общей площадью 319,2 кв. м; основные производственные подразделения: корпус № 2 и корпус № 1 (бывшее заводоуправление), здание цехов № 1, 4, 5 общей площадью 45 017,2 кв. м. Два из отчужденных должником (по договорам купли-продажи недвижимого имущества от 10.07.2014 и от 12.12.2014) обществу «Электром» земельных участков с кадастровыми номерами 73:24:030101:176 и 73:24:030101:177 впоследствии были сняты с регистрационного учета.
‑ договоры купли-продажи от 29.12.2014 и от 12.02.2015, заключенные между должником (продавец) в лице генерального директора ФИО12 и обществом «СитАвто» (покупателем), в соответствии с которыми должником было произведено отчуждение обществу «СитАвто» офисных помещений общей площадью 5389,8 кв. м, и земельного участка общей площадью 6491 кв. м, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенного использование: под производством автомобильных комплектующих, расположенных по адресу: <...>, а также соглашение от 20.07.2015 (после возбуждения в отношении должника дела о банкротстве) о передаче прав и обязанностей по договору аренды земельного участка от 06.05.2015 № 24-3-538, заключенное должником в лице председателя ликвидационной комиссии ФИО15, по условиям которого (с учетом дополнительного соглашения к нему от 24.07.2015) должник передал обществу «СитАвто» право аренды (сроком до 01.05.2018) земельного участка площадью 2419 кв. м с разрешенным использованием: для размещения стоянки автомобильного транспорта, расположенного по адресу: г. Ульяновск, Засвияжский район, восточнее земельного участка по ул. Пушкарева, д. 25 (кадастровый номер 73:24:030101:7217).
‑ договор поставки от 15.07.2014 № 361/2014-ОМТС, заключенный между должником (поставщик) в лице генерального директора ФИО12 и ООО «Автодеталь-Сервис» (покупатель), на условиях которого в ноябре-декабре 2014 года должник предал в собственность общества «Автодеталь-Сервис» (ООО) основные средства: производственное оборудование (металлообрабатывающее оборудование, станки и автоматы, печи, приспособления, штампы, стенды для испытаний, производственные линии, кран-балки и пр.), хозяйственные постройки, площадки, металлические склады, ограждения, обустройство территории (внутренние дороги, озеленение, стоянки и пр.), инженерные коммуникации (системы видеонаблюдения, охранной и пожарной сигнализации, вентиляции, очистных сооружений), офисную технику (компьютеры, мониторы, системные блоки, серверы, принтеры и пр.) и мебель в количестве 2236 единицы.
‑ договор купли-продажи от 01.10.2014, заключенный между должником (продавец) в лице генерального директора ФИО12 и обществом «Техресурс-Плюс» (покупатель) в отношении 100 % акций ЗАО «Земельная компания», которые после подачи Агентством заявления о признании данной сделки недействительной были возвращены в конкурсную массу должника (соглашение о возврате акций от 27.06.2017).
В последующем в рамках дела о банкротстве должника указанные сделки были оспорены Агентством.
Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 21.12.2018, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2019, заявления Агентства удовлетворены.
Суды признали недействительными вышеуказанные сделки применительно к положениям пункта 2 статьи 61 Закона о банкротстве, статей 10, 168 ГК РФ, применив последствия их недействительности в виде возврата в конкурсную массу переданного должником по указанным сделкам имущества, имеющегося в наличии у контрагентов (покупателей) оспариваемых сделок, взыскании стоимости имущества, возврат которого невозможен по причине его отсутствия у контрагентов оспариваемых сделок.
Постановлением суда округа от 10.09.2019 определение суда Арбитражного суда Ульяновской области от 21.12.2018 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2019 в указанной части оставлены без изменения.
При этом судами в рамках указанного, а также в иных обособленных спорых (об обжаловании действий (бездействия) конкурсного управляющего должником, привлечении обществ «Электром» и «Автодеталь-Сервис» (ООО) к субсидиарной ответственности), установлено, что вышеуказанные сделки были совершены на заведомо невыгодных для должника условиях и по результатам их совершения должник лишился всего имущества (основных средств), используемого в основной хозяйственной деятельности, без которого дальнейшее осуществление им производственной и финансово-хозяйственной деятельности и, как следствие, погашение задолженности перед кредиторами, стало невозможным, а также аффилированность должника и контрагентов по указанным сделкам, их принадлежность к одной группе компаний; судами установлено, что указанные сделки были совершены с целью вывода активов должника для перевода его профильной деятельности на участников группы компаний, свободных от обязательств перед кредиторами, в рамках реализации плана преднамеренного банкротства должника.
Кроме того, на основании анализа содержащихся в документах бухгалтерской отчетности должника показателей его финансово-хозяйственной деятельности и их динамики за период 2005 по 2015 год, судами установлено появление у должника признаков недостаточности имущества по итогам 2014 года, находящееся в прямой причинно-следственной связи с хронологией совершения в 2014-2015 годах вышеуказанных сделок по отчуждению должником имущества.
С учетом изложенного, а также принимая во внимание установленные в рамках обособленных споров обстоятельства и содержащиеся в принятых по результатам их разрешения судебных актов выводов о последствиях совершения указанных сделок для должника (прекращение деятельности должника), о наличии признаков преднамеренного банкротства должника, суды пришли к выводу о том, что данные сделки по отчуждению должником своих активов применительно к масштабам деятельности должника и оказания влияния на нее отвечают критериям существенных и убыточных, что позволяет суду применить при разрешении настоящего спора презумпцию доведения до банкротства ‑ совершение существенно не выгодной для должника сделки/сделок (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 в нынешней редакции Закона о банкротстве, абзац третий пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ, действовавшего в указанный период).
Определяя круг контролирующих должника лиц, по воле, при участии и (или) при содействии которых был реализован такой план преднамеренного банкротства должника, степень их вовлеченности в процесс управления должником, принятия ключевых для должника решений (включая совершение сделок), суды исходили из следующего.
Спорные сделки по выводу активов должника совершены в период с 10.07.2014 по 20.07.2015.
ФИО12 в период времени с 18.07.2012 по 07.04.2015 являлся генеральным директором должника; ФИО15 в период с 08.04.2015 по 10.08.2015 являлся руководителем (председателем) ликвидационной комиссии должника.
Согласно представленным в материалы дела доказательствам (протоколу собрания акционеров от 19.06.2014), ФИО12, а также ФИО16, ФИО7, ФИО6, ФИО17, ФИО1, ФИО18, на момент совершения должником вышеуказанных сделок являлись членами совета директоров, принявшими на заседании совета директоров, согласно представленному в материалы дела протоколу от 14.03.2015 № 04-15, решение об одобрении (последующем) совершенных должником сделок по отчуждению недвижимого имущества, являющихся во взаимосвязи крупной сделкой.
Аналогичное решение, согласно представленному в материалы дела протоколу, также было принято (единогласно) внеочередным общим собранием акционеров должника 31.03.2015.
Согласно представленным в материалы дела доказательствам акционерами должника по состоянию на 31.03.2015 являлись и приняли участие в указанном собрании: ФИО3 (8,971 % акций) ‑ лично, ФИО8 (12,499 % акций) ‑ лично, ФИО11 (12,499 % акций) ‑ лично, общества «АМС-Авто» (10,827 % акций) ‑ в лице ФИО3, «Фонд «Вектор» (17,366 % акций) и «Азимут» (17,363 % акций) ‑ в лице ФИО15, «СтройТехКом» (15,086 % акций) ‑ в лице ФИО16
Оценивая доводы Агентства о привлечении к субсидиарной ответственности лиц ‑ членов совета директоров, одобривших совершение должником спорных сделок по отчуждению имущества, и отклоняя их, суды, исходили из того, что должностное положение ФИО7, ФИО6, ФИО17 и ФИО18, являющихся сотрудниками юридических служб организаций, входящих в состав группы компаний «АМС», не позволяло им принимать решения по ключевым и стратегическим вопросам деятельности и развития, как должника, так и иных юридических лиц, входящих в группу компаний «АМС»; доказательств, что они являлись инициаторами либо выгодоприобретателями от совершения одобренных ими сделок, не представлено.
Кроме того, судами были приняты во внимание обстоятельства, установленные решением Арбитражного суда Ульяновской области от 23.05.2017 по делу № А72-932/2017.
Указанным решением признаны недействительными (ничтожными) решения совета директоров ОАО «Автодеталь-Сервис», принятые в заявленном Агентстве составе его членов в период времени с 30.06.2014 по 04.03.2015, в том числе, оформленные протоколом заседания совета директоров от 04.03.2015 № 04-15; судом установлено, что указанные решения в установленном законом порядке не принимались, заседания совета директоров, на которых приняты оспариваемые решения, не проводились.
С учетом установленных в рамках указанного дела обстоятельств, послуживших основанием для признания принятых советом директоров в заявленном Агентством составе его членов решений, при том не только касающихся одобрения совершения спорных сделок по выводу активов должника, недействительными (ничтожными), суды пришли к выводу о формальном характере их оформления и об отсутствии в этой связи оснований для признания избранного 19.06.2014 собранием акционеров должника состава совета директоров реальным постоянно действующим органом управления, осуществляющим решение вопросов общего руководства деятельностью общества (должника), отнесенных к его компетенции статьей 65 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» и Уставом должника.
При таких обстоятельствах, суды пришли к выводу об отсутствии у ФИО7, ФИО6, ФИО17 и ФИО18 признаков контролирующего лица, в связи с чем отказали в удовлетворении требований Агентства в отношении указанных лиц.
Разрешая требование Агентства в отношении ФИО10, заявленное к нему как бенефициарному владельцу ОАО «Автодеталь-Сервис», суды исходили из следующего.
В обоснование определения статуса ФИО10 в качестве одного их бенефициарных владельцев ОАО «Автодеталь-Сервис» заявитель указывал на занятие ФИО10 должности первого заместителя Председателя Правительства Ульяновской области и курирование промышленного комплекса, на осуществление им, по мнению заявителя, через своих дочерей ‑ ФИО8 и ФИО11, владеющих в совокупности чуть менее 25 % акций должника, реального управления должником и извлечение выгоды от его деятельности.
Данные выводы Агентство основывало на аналитическом материале из кредитных досье АО «ЮниКредит Банк» и ПАО «Промсвязьбанк», на содержащихся в средствах массовой информации сведениях, а также собственном суждении о том, что банкротство крупнейшего в городе работодателя даже по социальным соображениям, не только экономическим, не могло быть реализовано без согласования ключевых решений с ФИО10, обладающим властными административными полномочиями.
Отклоняя соответствующие доводы Агентства, суды пришли к выводу о недоказанности материалами дела признаков аффилированности (как прямой, так и фактической) ФИО10 и должника.
При этом суды исходили из того, что ФИО10 в трудовых отношениях с должником и (или) с иными организациями, входящими в одну с ним группу компаний, никогда не состоял, акционером должника не являлся; доказательства, с достоверностью указывающих на вхождение ФИО10 в состав совета директоров и (или) коллегиального исполнительного органа должника (правление, дирекция), в материалах дела отсутствуют (не представлены); общедоступные сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ (https://egrul.nalog.ru), информации о том, что ФИО10 когда-либо был или в настоящее время является учредителем (участником) юридических лиц, прямо или косвенно связанных с должником, входящих с ним в одну группу компаний, не содержат; извлечение ФИО10 лично выгоды от деятельности должника из представленных в материалы дела доказательств не усматривается.
Ссылка Агентства на аналитический материал из кредитных досье банков «ЮниКредит Банк» и «Промсвязьбанк», содержащиеся в нем информацию и суждение в отношении ФИО10, его взаимоотношениях с ФИО3, суды отклонили, придя к выводу о том, что указанные информация и суждение не отвечают признакам достаточности и допустимости доказательств для целей установления исследуемых в настоящем споре обстоятельств, поскольку представляют собой субъективное мнение составителя данного аналитического материала (работника банка) без указания исходных (первичных) источников использованной информации, позволяющих проверить ее достоверность, а содержание самой информации носит предположительный характер и не соотносится с фактическими обстоятельствами, установленными материалами дела.
По аналогичным основаниям судами также отклонена ссылка Агентства на сведения, содержащиеся в средствах массовой информации.
При этом судами отмечено, что возможные дружеские отношения ФИО10 и ФИО3 сами по себе не являются общеизвестным фактом, исключающим необходимость доказывания в соответствии с пунктом 1 статьи 69 АПК РФ; доказательств, что аффилированность ФИО10 с должником была обусловлена его знакомством и дружескими отношениями с ФИО3, заявителем в нарушение требований статьи 65 АПК РФ также не представлено.
Также судами отклонена, как несостоятельная, ссылка Агентства на обусловленность статуса ФИО10 как бенефициарного владельца должника занимаемым им должностным положением в органах государственной власти и органах местного управления.
При этом суды исходили из того, что само по себе занятие ФИО28 в отдельные периоды времени разных должностей, как в органах местного самоуправления (Главы муниципального образования «город Ульяновск»), так и в органах государственной власти (Председателя и первого заместителя Председателя Правительства Ульяновской области), даже в совокупности с предполагаемым социально значимым статусом должника, не свидетельствует об аффилированности ФИО10 и должника.
Доводы Агентства об осуществлении ФИО10 управления должником через своих дочерей (ФИО11 и ФИО8), являющихся одними из акционеров должника, отклонены судами, как основанные на неподтвержденных предположениях.
С учетом изложенного суды пришли к выводу об отсутствии у ФИО10 статуса бенефициара и (или) иных признаков контролирующего должника лица, в связи с чем отказали в удовлетворении заявленного в отношении него Агентством требования.
Кроме того, суды также исходили из пропуска срока исковой давности Агентства по требованию к ФИО10, о применении которого было заявлено ответчиком. Судами указано, что для Агентства срок исковой давности начал течь с 22.12.2015 (с даты возникновения у заявителя возможности ознакомления с анализом финансового состояния должника), однако с соответствующим требованием к ФИО10 кредитор обратился 19.01.2021, то есть с пропуском как субъективного (годичного), так и объективного (трехлетнего), сроков исковой давности.
Разрешая требование Агентства в отношении ФИО8 и ФИО29, основанное на принятии ими в составе акционеров должника на состоявшемся 31.03.2015 собрании акционеров решения об одобрении (последующем) совершенных должником сделок по отчуждению недвижимого имущества, суды исходили из следующего.
Само по себе наличие у лица статуса акционера должника не является презумпцией его осведомленности о показателях финансово-хозяйственной деятельности должника, о совершенных им сделках и их последствиях, а также о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества, в том числе, вызванных такими сделками.
Возражая против заявленных к ним требований, ФИО8 и ФИО11, указывали, что при голосовании на собрании акционеров обладали информацией о показателях финансово-хозяйственной деятельности должника, полученной ими исключительно из общедоступных сведений опубликованных должником отчетов о финансовых результатах эмитента за 3 квартал 2014 года, носящих ограниченный характер, в связи с чем они не могли полноценно оценить последствия одобрения уже совершенных должником сделок. Ответчиками также указывалось, что при голосовании за принятие решения о ликвидации общества ими учитывались результаты оценки оставшегося имущества должника, содержащиеся в отчетах оценщика ООО «ЭКСО ТПП-Ульяновск» и указывавшие на возможность покрытия долговых обязательств должника от продажи этого самого имущества.
При осуществлении проверки доводов Агентства и ответчиков, судами установлено, что ФИО8 и ФИО29 принадлежат акции в размере, как по отдельности, так и в совокупности, менее 25 % голосующих акций, что в силу статей 89, 91 Закона об акционерных обществах исключает наличие у них безусловного права доступа к гражданско-правовым договорам и иным документам бухгалтерского учета должника.
На дату проведения 31.03.2015 собрания акционеров по вопросу одобрения совершенных должником сделок на портале информационного агентства «Интерфакс» были размещены бухгалтерская отчетность должника за 2013 год, а также отчеты эмитента за 1-4 кварталы 2014 года; бухгалтерская отчетность за 2014 годы была замещена лишь 02.04.2015 (после указанного собрания).
При этом отчет за 3 квартал 2014 года, к периоду которого относится начало совершения спорных сделок должника, в разделе 8.1.5 «Сведения о существенных сделках, совершенных эмитентом» содержит в себе сведения о договоре купли-продажи недвижимого имущества, заключенным с обществом «Электром», размере сделки в денежном выражении (357 444 650 руб.) и в процентом отношении к стоимости активов эмитента (14,68 %); в показателях финансово-хозяйственной деятельности должника на 30.09.2014 отражено, что на указанную дату стоимость активов составляет 1 229 251 тыс. руб. при общем размере обязательств 746 903 тыс. руб.
Согласно содержанию раздела 8.1.5 «Сведения о существенных сделках, совершенных эмитентом» отчета за 4 квартал 2014 года такие сделки в течение данного периода не осуществлялись. При этом в пунктах 7.1 и 7.2 отчета также указано, что годовая и квартальная бухгалтерская (финансовая) отчетность эмитента не указывается в данном отчетном квартале.
Судами также установлено, что, будучи акционерами должника, ответчики в трудовых отношениях с должником и (или) с иными организациями, входящими в одну с ним группу компаний, не состояли; доказательства, указывающие на вхождение ответчиков в состав совета директоров и (или) коллегиального исполнительного органа должника (правление, дирекция), в материалах дела отсутствуют; общедоступные сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ (https://egrul.nalog.ru), информации о том, что ответчики когда-либо были или в настоящее время являются учредителями (участниками) юридических лиц, прямо или косвенно связанных с должником, входящих с ним в одну группу компаний, не содержат; доказательств, что ответчики являлись инициаторами или потенциальными выгодоприобретателями по результатам совершения спорных сделок (действий) не представлено.
Из совокупности указанных обстоятельств, суды пришли к выводу об отсутствии осведомленности ФИО8 и ФИО11 на момент голосования об одобрении совершенных должником сделок о противоправном характере последствий такого голосования, наступления вследствие одобрения уже совершенных сделок несостоятельности (банкротства) общества, что в свою очередь исключает применение к ним соответствующей презумпции, и, как следствие, ‑ к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований Агентства в отношении ФИО8 и ФИО11
Отклоняя требование Агентства к ФИО27, ФИО1 и ФИО15, как руководителям акционеров должника ‑ обществ «СтройТехКом», «Фонд «Вектор» и «Азимут», вследствие их ликвидации с исключением из ЕГРЮЛ, также голосовавших на состоявшемся 31.03.2015 собрании акционеров за одобрение (последующем) совершенных должником сделок по отчуждению имущества, и ФИО15, также как лицу, представлявшему на указанном собрании общество «Фонд «Вектор» на основании выданной ему доверенности, суды исходили из того, что материально-правовое требование к бывшим руководителям и учредителям обществ «Фонд «Вектор» (ФИО1), «СтройТехКом» (ФИО16 и ФИО18) и «Азимут» (ФИО15) на основании статьи 53.1 ГК РФ и части 3.1 статьи 3 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» с учетом положений Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21.05.2021 № 20-П, должно быть облечено в форму искового заявления; данный иск имеет самостоятельные предмет и основания, а также субъектный состав и не подлежит рассмотрению в рамках дела о банкротстве ОАО «Автодеталь-Сервис»; действия ФИО1 по выдаче ФИО15 доверенности на участие в собрании акционеров должника и самого ФИО15, голосовавшего от имени своего доверителя, также вытекают из полномочий соответственно руководителя и представителя общества «Фонд «Вектор» и не подлежат оценке в рассматриваемом деле о банкротстве ОАО «Автодеталь-Сервис».
При этом судами было отмечено, что занимаемые ФИО1 в период с 2006 по 2016 год должности в организациях, входящих в одну с должником группу компаний, фактически соответствуют статусу менеджера среднего звена, что исключает его из круга потенциальных ответчиков применительно к заявленным основаниям в настоящем деле; а также учтено отсутствие доказательств нахождения ФИО16 в трудовых отношениях с должником и (или) с иными организациями, входящими в одну с ним группу компаний, а равно доказательств наличия у ФИО1 и ФИО16 возможности иным образом определять действия должника и (или) органов его управления либо получения ими какой-либо выгоды от спорных сделок должника.
Удовлетворяя заявленное Агентством требование к ФИО3 и признавая его контролирующим должника лицом в статусе бенефициара, суды исходили из следующего.
ФИО3 является акционером должника, обладающим 8,971 % его акций.
Принятыми в рамках настоящего дела судебными актами по ряду обособленных споров (в том числе определениями от 21.12.2018, 09.06.2020, 28.01.2021) установлено, что должник и контрагенты по спорным сделкам ‑ общества «Электром» и «Автодеталь-Сервис» (ООО) входили в группу компаний «АМС», бенефициаром которой являлся ФИО3
Возражая против заявленных к нему требований, ФИО30 указывал на отсутствие у него признаков контролирующего лица и статуса бенефициара, на отсутствие преюдициального значения судебных актов, принятых в рамках иных обособленных споров, непосредственным участником которых он не являлся.
Отклоняя указанные возражения, суды руководствовались правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, содержащейся в определениях от 16.06.2017 № 305-ЭС15-16930(6), от 22.05.2017 № 305-ЭС16-20779(1,3), от 05.09.2019 N№ 305-ЭС18-17113(4), согласно которой, если в одном из обособленных споров, рассмотренных в рамках одного дела о банкротстве, судебным актом установлены определенные обстоятельства, то это хотя и не образует преюдиции для других обособленных споров по смыслу статьи 69 АПК РФ, но выводы суда в отношении установленных обстоятельств должны учитываться при рассмотрении других обособленных споров в том же деле о банкротстве.
При этом суды также исходили из того, что позиция ФИО3 ограничивалась лишь отрицанием факта наличия у него статуса бенефициара должника и группы компаний «АМС» ‑ обстоятельств, на которых настаивал заявитель со ссылкой на вступившие в законную силу судебные акты, без приведения, по сути, каких-либо мотивов его несогласия с выводами, содержащимися в ранее принятых судебных актах, которыми он был признан бенефициаром группы компаний «АМС».
При этом судами было отмечено возбуждение в отношении самого ФИО3 дела о банкротстве (№ А72-15593/2017) и обращение в рамках указанного дела конкурсного управляющего должником с заявлением о включении ОАО «Автодеталь-Сервис» в реестр ФИО3 с требованием, основанным на требовании о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам ОАО «Автодеталь-Сервис», принятым определением от 20.08.209 к производству, и производство по рассмотрению которого определением от 11.12.2019 было приостановлено до разрешения настоящего обособленного спора; участие представителя ФИО3 в судебным заседаниях по рассмотрению указанного заявления до приостановления производства по нему.
С учетом изложенного суды пришли к выводу о том, что ФИО3 было достоверно известно о наличии в производстве арбитражного суда о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, об основаниях данных требований, а также об оспаривании в деле № А72-3964/2015 сделок должника; при этом, будучи осведомленным об оспаривании Агентством сделок должника, ФИО3 имел возможность участвовать в судебных заседаниях по рассмотрению указанного спора, приводить соответствующие доводы и представлять доказательства относительно обстоятельств дела, а также обжаловать судебные акты, принятые по итогам его разрешения, в том числе, в части выводов суда о его статусе бенефициара.
В этой связи, а также с учетом процессуального поведения ФИО3 при рассмотрении настоящего спора, суды не усмотрели оснований для иных, отличных от содержащихся в состоявшихся ранее судебных актах выводов о признании за ФИО3 статуса бенефициара должника и всей группы компаний «АМС», в которую вместе с должником входят контрагенты по спорным сделкам.
Судами отмечено, что в отсутствие убедительных доказательств обратного, статус бенефициара подразумевает и предполагает его полную осведомленность в отношении реальных показателей финансово-хозяйственной деятельности подконтрольных ему лиц, объединенных под единым центром управления, неограниченную возможность определения им общей стратегии развития как всей группы компаний, как и отдельных его элементов, а также возможность определения действий таких элементов и органов их управления.
При этом судами было принято внимание, что в судебных заседаниях при рассмотрении настоящего обособленного спора ФИО12 (бывший генеральный директор должника), представители ФИО11, ФИО8, ФИО1, конкурсный управляющий обществом «АМС-Авто», а также ФИО7 и ФИО6 (сотрудники юридических служб организаций группы компаний «АМС»), также указывали, что общая стратегия развития всей группы компаний «АМС» всегда определялась именно ФИО3 с правом решающего голоса, без которого не решался ни один вопрос всей группы компаний.
Кроме того, судами было учтено, что на собрании акционеров должника 31.03.2015 сам ФИО3 представлял также интересы другого акционера ‑ общества «АМС-Авто», входящего в группу компаний «АМС», будучи одним из соучредителей данного общества, а само указанное общество участвовало в мировом соглашении, утвержденном Ленинским районным судом г. Ульяновска определением от 07.12.2018, как поручитель ОАО «Автодеталь-Сервис».
Судами указано, что сам по себе факт поручительства, которое в обычной ситуации носит доверительный и безвозмездный характер, свидетельствует о фактической заинтересованности должника по обязательству и его поручителя.
Также судами было учтено, что директором и соучредителем общества «АМС-Авто» являлся ФИО15, который, в свою очередь, с 01.01.2014 по 30.03.2015 осуществлял функции главного бухгалтера должника, а с 08.04.2015 по 10.08.2015 являлся руководителем его ликвидационной комиссии.
Кроме того, признавая ФИО3 контролирующим должника лицом в статусе бенефициара, суды также исходили из следующего.
Основными признаками коммерческого предприятия являются имущественная обособленность субъекта гражданского оборота (пункт 1 статьи 48 ГК РФ), осуществление деятельности с целью извлечения прибыли, для дальнейшего ее распределения между участниками (акционерами) юридического лица (пункт 1 статьи 50 ГК РФ).
В ситуации, когда деятельность коммерческой организации оптимизирована надлежащим образом, возможностью легального увеличения прибыли является минимизация затрат на осуществление хозяйственной деятельности. Такая минимизация достигается привлечением новых контрагентов с более выгодными экономическими условиями взаимодействия либо созданием заинтересованными лицами собственного юридического лица для этих же целей. Путем использования последнего способа формируются условно самодостаточные холдинги группы компаний, потенциально способные осуществлять свою основную деятельность при минимальном количестве затрат получая максимальные дивиденды.
Обычным способом изъятия участниками денежных средств от успешной коммерческой деятельности принадлежащих им организаций является распределение прибыли в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах».
В то же время при создании группы компаний, объединенной общностью экономических интересов, возрастают риски экономического дефолта, принимаемые действительными собственниками бизнеса при осуществлении предпринимательской деятельности. В этой связи конечные бенефициары стремятся пропорционально распределить риски дефолта одного юридического лица между всеми членами такой группы компаний вне зависимости от того, как именно построена структура деятельности холдинга. Для чего могут быть использованы механизмы ранжирования ответственности предприятий между собой, формального придания каждой из организаций входящих в одну группу аффилированных лиц, статуса независимого, при сохранении возможности скрытого (непубличного), но непосредственного влияния на деятельность всего холдинга действительным собственником бизнеса (конечным бенефициаром).
Построение модели ведения бизнеса описанным способом является последовательным и плановым, что существенно затрудняет возможность подтверждения обстоятельств аффилированности предприятий с их действительными конечными бенефициарами, осуществления ими неправомерных действий по извлечению прибыли.
Как правило, в случае организации бизнеса описанным способом имеет место неравномерное распределение активов, при которой убыток формируются на одном из обществ («центр убытков»), а чистая прибыль аккумулируется в ином юридическом лице («центр прибыли»).
При этом использование преимуществ, которые предоставляет возможность ведения бизнеса через корпоративную форму, и построение бизнес-модели с разделением на рисковые («центры убытков») и безрисковые («центры прибылей») части, позволяющие в случае проблем с исполнением обязательств перед контрагентами в короткие сроки поменять рисковую часть (обанкротив предыдущую) и продолжить ведение деятельности, не утрачивая активы, является недобросовестным. Это свидетельствует о том, что контроль и над рисковой, и над безрисковой частями бизнеса осуществлялся из одного центра.
Контроль может быть как прямым ‑ контролирующим лицом может быть лицо, непосредственно получающее выгоду, так и непрямым ‑ оба лица (должник и выгодоприобретатель) могут находиться под общим контролем третьего лица (бенефициара). В последнем случае лицо, контролирующее то лицо, которое получило выгоду, является контролирующем должника лицом и для должника.
В такой ситуации в случае наступления у «убыточного предприятия» признаков неплатежеспособности и его последующим банкротством пострадавшие от такого распределения активов кредиторы стеснены в доказывании противоправного поведения конечного бенефициара, в связи с чем им достаточно заявить разумные доводы об этом, опровержение которых переходит на заинтересованное лицо (статья 65 АПК РФ).
Отрицая факт вхождения должника и его контрагентов по спорным сделкам (обществ «Электром» и «Автодеталь-Сервис» (ООО), на которые по результатам их совершении были выведены участвующие в производственной деятельности должника активы и осуществлен перевод его профильной деятельности, ФИО3 указывал на вхождение к Холдинговую компанию «АМС-ГРУПП» компаний, занятых в сфере торговли автомобилями иностранного производства, на независимый от группы компаний «АМС» статус должника, обществ «Электром» и «Автодеталь-Сервис» (ООО), осуществлявших самостоятельный, отличный от осуществляемого холдинговой компанией, вид деятельности ‑ производство и торговля запасными частями для отечественных автомобилей.
К указанным доводам суды отнеслись критически, отметив, что общность и (или) смежность видов осуществляемой деятельности не является основным и единственным критерием объединения хозяйствующих субъектов в единый холдинг; что создание группы компаний обусловлено общностью экономических интересов формально независимых и самостоятельных хозяйствующих субъектов, объединенных под единым центом управления.
С учетом установленных в рамках обособленных споров обстоятельств совершения спорных сделок должника с целью вывода активов для перевода его профильной деятельности на участников группы компаний, свободных от обязательств перед кредиторами, в рамках реализации плана преднамеренного банкротства должника, суды пришли к выводу о том, что в рассматриваемом случае ФИО3 в статусе бенефициара была реализована модель бизнеса группы компаний «АМС», при которой должник был определен как «центр убытков», а аффилированные ему контрагенты по сделкам ‑ как «центры прибыли», а иных, разумных причин совершения должником указанных сделок, результатом которых явилось прекращение его производственной и финансово-хозяйственная деятельность, ФИО3 приведено (обосновано) не было.
С учетом изложенного суды пришли выводу о доказанности оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за невозможность полного погашения требований кредиторов последнего.
Признавая обоснованным требование Агентства в отношении ФИО12, суды исходили из осуществления им в период до 07.04.2015 полномочий единоличного исполнительного органа (директора) должника и совершения от имени последнего большей части (11 из 12) спорных сделок по отчуждению имущества должника.
Судами принято во внимание, что ФИО12, руководя должником с 2012 года и обладая полной информацией относительно реальных показателей финансово-хозяйственной деятельности возглавляемой им организации, в момент подписания договоров об отчуждении имущества, составляющего активы (основные средства) должника, задействованного в его профильной деятельности, не мог не осознавать последствия их совершения в виде прекращения этой деятельности должника, в связи с чем признали его действия при совершении указанных сделок не отвечающими критериям разумного и добросовестного руководителя.
Возражения ФИО12 против заявленных к нему требований, основанные на том, что он не был инициатором заключения указанных сделок, а подписывая договоры, лишь исполнял корпоративное указание бенефициара группы компаний – ФИО3, а также на одобрении в последующем данных сделок советом директоров и общим собранием акционеров ОАО «Автодеталь-Сервис», отклонены судами как несостоятельные со ссылкой на положения статьи 69 Закона об акционерных обществах.
К доводам ФИО12 об отсутствии у него, как у генерального директора, прав по самостоятельному распоряжению финансовыми средствами организации, заключению по своему усмотрению без согласия конечного бенефициара договоров и распоряжению ее активам, суды отнеслись критически, как опровергаемым материалами дела и представленными в нем доказательствами, отметив, что характер осуществляемых ФИО12 полномочий в структурах должника, занимаемая им должность единоличного исполнительного органа подразумевали принятие управленческих решений от имени возглавляемой им организации, в том числе по вопросам распоряжения ее имуществом, а доказательств того, что спорные договоры от имени должника в качестве его генерального директора были подписаны им под принуждением, ФИО12 не представлены.
В отношении приводимых ФИО12 доводов, основанных на отрицании своего участия в принятии решений по вопросу совершения (одобрения) спорных сделок, суды посчитали необходимым отметить подписание ФИО12 протокола собрания акционеров должника от 31.03.2015 в статусе председательствующего ‑ генерального директора и члена Совета директоров должника, а также протокола общего собрания акционеров от 19.06.2014 (на котором был избран совет директоров) и всех протоколов совета директоров должника (в том числе, по вопросу последующего одобрения спорных сделок), происхождение своей подписи в которых ФИО12 не объяснил, об их фальсификации не заявил.
С учетом изложенного суды заключили, что отрицание ФИО12 своего участия в принятии решения о заключении сделок и в последующем их одобрении при подписании им соответствующих итоговых решений и самих договоров в условиях рассмотрения судом требований к нему о привлечении к ответственности за вред, причиненный кредиторам, представляет собой пример непоследовательного поведения, являющегося частным случаем злоупотребления правом против кредиторов должника (статья 10 ГК РФ).
При этом судами были отклонены доводы ФИО12 о пропуске Агентством срока исковой давности по требованию к нему. Судами указано, что для Агентства срок исковой давности начал течь с 22.12.2015 (с даты возникновения у заявителя возможности ознакомления с анализом финансового состояния должника), с соответствующими требованием к ФИО12 в числе прочих лиц в суд кредитор обратился 02.12.2016, то есть в пределах субъективного (годичного) и объективного (трехлетнего) срока исковой давности. Доводы ФИО12 о том, что вопрос об истечении срока исковой давности надлежало разрешать по состоянию на дату уточнения Агентством оснований заявленных к нему требований (на 01.07.2021), судами отклонены как основанные на ошибочном толковании норм права. При этом судами было указано, что изначально заявленное Агентством к нему требование не изменялось на протяжении всего периода рассмотрения настоящего спора, а последующие пояснения Агентства касались лишь подробного раскрытия и уточнения данного основания применительно к личности и действиям каждого из ответчиков по мере поступления новых доказательств, возражений и уточнений позиции сторон относительно обстоятельств деятельности должника.
Относя ФИО15 к числу контролирующих должника лиц, ответственных за доведение должника до банкротства, суды исходили из следующего.
Судами установлено, что ФИО15 в период с 08.04.2015 по 10.08.2015 являлся руководителем ликвидационной комиссии должника, а также директором и учредителем/соучредителем входящих в группу компаний «АМС» организаций: общества «АМС-Авто», общества «Азимут» ‑ акционеров должника, и общества «Управляющая компания «АМС-Авто», которому были переданы функции ведения бухгалтерского и налогового учета должника, на основании чего суды заключили, что в период с 01.01.2014 по 30.03.2015 ФИО15 осуществлял функции главного бухгалтера ОАО «Автодеталь-Сервис», что им при рассмотрении спора не отрицалось.
Кроме того, с учетом ранее состоявшихся в рамках иных дел судебных актов судами установлено, что аналогичные функции по ведению бухгалтерского и налогового учета общество «Управляющая компания «АМС-Авто» оказывало и иным участникам группы компаний АМС: обществу «Электром» (установлено определением от 27.06.2016 по делу № А72-1266/2016) и обществу «Автодеталь-Сервис» (установлено определением от 03.06.2016 по делу № А72-1334/2016).
При этом, основываясь на анализе характера, содержания и объема оказываемых обществом «Управляющая компания «АМС-Авто» услуг, суды пришли к выводу о том, что указанное общество в лице директора ФИО15 также непосредственно участвовало в определении и реализации стратегических решений должника и всей группы компаний «АМС».
Судами также было учтено, что одна из признанных недействительными сделок по выводу активов должника ‑ Соглашение от 20.07.2015 о передаче прав и обязанностей по договору аренды земельного участка от 06.05.2015 № 24-3-538 с обществом «СитАвто», была совершена от имени должника ФИО31 в качестве председателя ликвидационной комиссии, после возбуждения 21.04.2015 в отношении должника дела о банкротстве. Данное обстоятельство установлено определением от 21.12.2018. Кроме того, этим же определением установлено, что ФИО15 являлся руководителем, участником и ликвидатором ряда юридических лиц, связанных с организациями, входящими в группу компаний «АМС».
При этом судами было отмечено, что имея с начала 2014 года прямой и непосредственный доступ ко всем документам бухгалтерской, налоговой отчетности и иной хозяйственной документации должника и всех аффилированных с ним лиц, а также лично участвуя в мероприятиях по их формированию, ФИО15 не мог не осознавать значимость отчужденного имущества для должника применительно к масштабам его деятельности, а также негативных для должника последствий совершения таких сделок.
Судами также было принято во внимание голосование ФИО15 на собрании акционеров от 31.03.2015 от имени ликвидированных обществ «Азимут» и «Фонд «Вектор» по вопросам одобрения спорных сделок должника и принятия решения о его ликвидации.
Несмотря на то, что указанные действия ФИО15 самостоятельного основания для привлечения его к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве должника не образуют, суды вместе с тем сочли данное обстоятельство подлежащим учету при оценке степени вовлеченности ФИО15 в управленческие процессы, происходившие в группе компаний «АМС», в которую также входил должник, а также степени его осведомленности о реальном положении дел данной группы компаний.
С учетом совокупности установленных обстоятельств и их оценки, суды заключили, что систематическое непосредственное участие ФИО15 в мероприятиях, связанных с оформлением спорных сделок должника, в том числе, путем подписания им от имени должника одной из таких сделок и актов приема-передачи имущества должника в пользу аффилированных с ним лиц, с последующим исполнением обязанностей ликвидатора должника, позволяет квалифицировать фактическое поведение данного лица как осознанное и умышленное, направленное на соисполнительство в разработке и реализации плана преднамеренного банкротства должника, а также на сокрытие реальных фактов хозяйственной деятельности в период его мнимой добровольной ликвидации.
При этом судами было принято во внимание, что сам ФИО15 в судебных заседаниях при рассмотрении настоящего обособленного спора в суде первой инстанции участия не принимал, ограничившись предоставлением отзыва, суть возражений по которому сводилась к отрицанию наличия у него статуса контролирующего должника лица, принижению своей роли в структурах должника (до исполнения им рядовых обязанностей бухгалтера) и аффилированных с ним лиц, а также отрицанию своего участия и (или) соучастия в принятии соответствующих управленческих решений по стратегическим вопросам деятельности должника, к которым суды отнеслись критически применительно к установленным ими по результатам рассмотрения настоящего спора обстоятельствам.
При рассмотрении настоящего спора ФИО15, ФИО12 и ФИО3 приводились доводы о том, что момент возникновения объективного банкротства должника связан не с совершением спорных сделок по отчуждению имущества (основных средств) должника, а с расторжением инвестиционной сделки по покупке должником акций АО «Икарбус» (Ikarbus AD), и именно данное обстоятельство привело к некомпенсируемому снижению собственного оборотного капитала должника и снижению общего коэффициента его платежеспособности и возникновению непокрытого убытка. Для целей установления данного обстоятельства ФИО15 также было заявлено ходатайство о назначении судебной финансово-экономической экспертизы
Оценивая указанный довод ФИО12, ФИО3 и ФИО15 и отклоняя его, суды исходили из следующего.
На основании состоявшимися по спору между должником и Агентством судебных актов судами установлено, что 11.08.2008 между Акционерным фондом Республики Сербия, Агентством по приватизации Республики Сербия и ОАО «Автодеталь-Сервис» был заключен договор продажи акций из портфеля Акционерного фонда Акционерного общества «Икарбус» (149 624 обычных акции).
22.09.2009 Агентство и Акционерный фонд Республики Сербия уведомили должника о расторжении договора продажи акций.
Данное обстоятельство послужило основанием для обращения ОАО «Автодеталь-Сервис» во Внешнеторговый арбитраж при Хозяйственной палате Сербии с иском о взыскании убытков, понесенных обществом в связи с односторонним расторжением договора в размере суммы, уплаченной по договору продажи акций. В свою очередь Агентство предъявило встречный иск о взыскании с ОАО «Автодеталь-Сервис» штрафных санкций за неисполнение обязательств по социальной и инвестиционной программам (неоплата заработной платы и нарушение запрета на распоряжение, проведенное залогом микроавтобусов).
Решением Внешнеторгового арбитража при Хозяйственной палате Сербии от 10.10.2011 в удовлетворении иска ОАО «Автодеталь-Сервис» было отказано, встречный иск Агентства удовлетворен частично в сумме 1 645 000 евро.
При этом, в рамках рассмотрения указанного спора судом было установлено, что должник свободно принял решение о заключении договора от 11.08.2008, располагая временем и возможностью ознакомиться с содержанием принимаемых по нему прав и обязанностей; о свободном волеизъявлении должника свидетельствует также и то обстоятельство, что инициатором заключения договора выступал сам должник.
Указанное решение признано и приведено в исполнение на территории Российской Федерации.
Кроме того, судами обращено внимание на то, что содержащиеся в документах бухгалтерской отчетности должника показатели его финансово-хозяйственной деятельности и их динамика за период 2005 по 2015 год, не указывают на негативные и критические для деятельности должника последствия, как от заключения такой инвестиционной сделки (11.08.2008), так и от ее расторжения (22.09.2009), напротив их анализ свидетельствует, что впервые признаки недостаточности имущества появились по итогам 2014 года, и их появление находится в прямой причинно-следственной связи с хронологией совершения спорных сделок по отчуждению должником имущества.
С учетом изложенного суды заключили, что возникновение объективного банкротства стало следствием именно совершения спорных сделок по выводу активов должника, задействованных в его производственной деятельности, в пользу аффилированных лиц, в результате реализованного в 2014 ‑ 2015 годах плана преднамеренного банкротства должника, периоды совершения которых не имеют отношения к периоду заключения и расторжения инвестиционной сделки по покупке должником акций АО «Икарбус» (Ikarbus AD); при этом разработка и реализация такого плана преднамеренного банкротства должника была осуществлена при непосредственном участии ФИО12, ФИО3, ФИО15, а также контролируемого ими общества «АМС-Авто», являющегося акционером должника.
В этой связи суды также не усмотрели оснований для удовлетворения ходатайства ФИО15 о назначении судебной экспертизы.
Разрешая требование Агентства в отношении ФИО19, заявленное к нему как бенефициарному владельцу ОАО «Автодеталь-Сервис», и отказывая в его удовлетворении, суды исходили из следующего.
Свое обоснование определения статуса ФИО19 в качестве одного их бенефициарных владельцев ОАО «Автодеталь-Сервис» заявитель основывал на пояснениях бывшего генерального директора должника ФИО12, на представлении ФИО19 интересов ОАО «Автодеталь-Сервис» по доверенности при заключении договора по приобретению пакета акций АО «Икарбус», на его близкородственных отношениях с конечным бенефициаром группы компаний «АМС» и входящего в нее должника ‑ ФИО3 (родные братья).
Отклоняя соответствующие доводы Агентства, суды пришли к выводу о недоказанности материалами дела признаков аффилированности (как прямой, так и фактической) ФИО19 и должника.
При этом суды исходили из того, что ФИО19 в трудовых отношениях с должником не состоял, его акционером не являлся; доказательства, с достоверностью указывающие на вхождение ФИО19 в состав совета директоров и (или) коллегиального исполнительного органа должника (правление, дирекция), в материалах дела отсутствуют (не представлены).
Заявителем не приведено конкретных действий ФИО19, которые привели и (или) могли стать причиной либо способствовать возникновению признаков объективного банкротства должника.
Доказательства причастности ФИО19 к принятию управленческих решений по ключевым и стратегическим вопросам деятельности должника в целом и, в частности, к отчуждению его имущества (основных средств), извлечения ФИО19 личной выгоды от деятельности должника, а также от спорных сделок по отчуждению его основных средств, в материалах дела отсутствуют и в рамках иных обособленных споров также не установлено.
С учетом изложенного, суды пришли к выводу о том, что в отсутствие убедительных доказательств обратного, не может быть признан обоснованным довод Агентства о наличии у ФИО19 статуса контролирующего должника лица, основанный лишь на факте представления ФИО19 в 2008 году по доверенности интересов должника и его близкородственных отношений с бенефициаром должника.
Отклоняя ссылку Агентства и ФИО12 на нотариально удостоверенные протоколы допроса ФИО32, ФИО33 и ФИО34, которые показывали на причастность ФИО19 к управлению делами группы компаний «АМС», суды исходили из их несоответствия признакам допустимости доказательств.
С учетом изложенного суды пришли к выводу об отсутствии у ФИО19 статуса бенефициара и (или) иных признаков контролирующего должника лица, в связи с чем отказали в удовлетворении заявленного Агентством к нему требования.
Кроме того, суды также исходили из пропуска срока исковой давности Агентства по требованию к ФИО19, о применении которого было заявлено ответчиком. Судами указано, что для Агентства срок исковой давности начал течь с 22.12.2015 (с даты возникновения у заявителя возможности ознакомления с анализом финансового состояния должника), однако с соответствующим требованием к ФИО19 кредитор обратился 11.11.2021, то есть с пропуском как субъективного (годичного), так и объективного (трехлетнего), сроков исковой давности.
Отклоняя требование Агентства к обществу «Автокомпонент», заявленное к нему как фактическому выгодоприобретателю от спорных сделок должника, суды исходили из следующего.
Свое требование в этой части Агентство мотивировал тем, что созданное 11.04.2018 общество «Автокомпонент» фактически заняло место должника в том сегменте рынка, в котором последний осуществлял свою деятельность, и последовательно сменил его аффилированных лиц ‑ обществ «Автодеталь-Сервис» (ООО) и «УЗЗЧ «Автокомпонент», при том, что, по мнению заявителя, реальными владельцами общества «Автокомпонент» продолжают оставаться бенефициары должника.
Отклоняя соответствующие доводы Агентства, суды не усмотрели признаков аффилированности общества «Автокомпонент» с должником, обществами «Автодеталь-Сервис» (ООО) и «Электром», отметив выстраивание взаимоотношений между указанным обществом и должником на основании заключенного между ними договора аренды недвижимого имущества (от 01.10.2019) и признав доводы заявителя о фактическом продолжении бенефициарами группы компаний «АМС» ранее осуществляемой должником деятельности от имени общества «Автокомпонент» основанными на его предположениях.
Возможные дружеские отношения ФИО35 (учредителя и директора общества «Автокомпонент») с бенефициаром группы компаний «АМС» ФИО3 даже при их подтверждении, а также нахождение в штате общества «Автокомпонент» рядовых сотрудников, являвшихся в прошлом сотрудниками должника, суды признали недостаточным основанием для вывода об аффилированности должника и общества «Автокомпонент».
С учетом изложенного суды пришли к выводу об отсутствии оснований для привлечения общества «Автокомпонент» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Кроме того, суды также исходили из пропуска срока исковой давности Агентства по требованию к обществу «Автокомпонент», о применении которого было заявлено ответчиком. Судами указано, что срок исковой давности начал течь с 24.10.2019 (даты предоставления возможности ознакомления с материалами отчета конкурсного управляющего от 23.10.2019, в который были включены сведения о заключенном между указанным обществом и должником договора аренды), однако с соответствующим требованием к ФИО10 кредитор обратился 08.12.2021, то есть с пропуском субъективного годичного срока исковой давности, оснований для удовлетворении ходатайства Агентства о восстановлении которого суды не усмотрели.
Суд кассационной инстанции оснований для отмены судебных актов в обжалуемой части и удовлетворения кассационных жалоб не усматривает.
Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, в связи с чем материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3)).
Поскольку кредитор связывает основание своих требований с действиями (бездействием) контролирующих должника лиц, имевшими место как до вступления в силу главы III.2 Закона о банкротстве, то к спорным отношениям подлежат применению нормы материального права, предусмотренные статьей 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ
Принимая во внимание период совершения сделок, в связи с которыми заявлены требования о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, к спорным правоотношениям в части материально-правовых норм подлежат применению положения Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ.
В силу абзаца третьего пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ (и ныне действующего подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе, в случае причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.
Учитывая тот факт, что предусмотренное пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона № 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц» по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона о банкротстве основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее ‑ постановление Пленума № 53), может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ (определение Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079).
В соответствии с положениями статьи 2 Закона о банкротстве (в редакции Закона № 134-ФЗ) контролирующее должника лицо ‑ лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).
Согласно разъяснениям пункта 3 постановления Пленума № 53 по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия
Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.
Таким образом, установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием юридических признаков аффилированности. Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника. Следовательно, статус контролирующего лица устанавливается, в том числе через выявление согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений.
Согласно пункту 23 постановления Пленума № 53 презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.
В силу разъяснений, данных в пункте 16 постановления Пленума № 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.
Согласно пункту 17 постановления Пленума № 53, контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что по общему правилу контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.
В силу пункта 19 постановления Пленума № 53 при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве ранее действовавшей редакции), предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.
Если несколько контролирующих должника лиц действовали совместно, они несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно. В целях квалификации действий контролирующих должника лиц как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. Пока не доказано иное, предполагается, что являются совместными действия нескольких контролирующих лиц, аффилированных между собой (пункт 22 постановления Пленума №53)..
При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:
1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника;
2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок);
3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума № 53).
Названная правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2020 № 307-ЭС19-18723 (2,3).
Исследовав и оценив в порядке статьи 71 АПК РФ имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности, учитывая конкретные обстоятельства дела, и установив обстоятельства, свидетельствующие о том, что доведение должника до банкротства стало следствием согласованных действий контролирующих должника лиц ФИО12, ФИО3, ФИО15, при участии общества «АМС-Авто» по выводу активов должника на аффилированных лиц в рамках реализации плана преднамеренного банкротства должника, суды правомерно признали их подлежащими привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Разрешая настоящий обособленный спор, суд действовал в рамках предоставленных полномочий и оценил обстоятельства по внутреннему убеждению, что соответствует положениям статьи 71 АПК РФ.
Доводы, приведенные в кассационных жалобах, подлежат отклонению, так как выводов судов в обжалуемой ими части не опровергают, не свидетельствуют о допущении судами нарушений норм материального права и (или) процессуального права и не могут служить основаниями для отмены иди изменения обжалуемых судебных актов, поскольку касаются фактических обстоятельств, доказательственной базы по спору и вопросов их оценки, и, по сути, сводятся к несогласию с выводами судов о фактических обстоятельствах спора, основанному на расхожей с ними оценке доказательственной базы по спору; доводы кассационных жалоб тождественны доводам, являвшимся предметом исследования судов первой и апелляционной инстанций и получившим надлежащую правовую оценку с подробным изложением мотивов их отклонения.
Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебных актов, не установлено.
На основании изложенного и руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа
ПОСТАНОВИЛ:
определение Арбитражного суда Ульяновской области от 02.02.2022 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2022 по делу № А72-3964/2015 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.
Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Председательствующий судья Е.В. Богданова
Судьи В.Р. Гильмутдинов
А.А. Минеева
