Определение АС Красноярского края от 12.01.2022 № А33-27113-196/16

АРБИТРАЖНЫЙ СУД КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

18 января 2022 года

Дело № А33-27113-196/2016

Красноярск

Резолютивная часть определения объявлена в судебном заседании 12 января 2022 года.

В окончательной форме определение изготовлено 18 января 2022 года.

Арбитражный суд Красноярского края в составе судьи Шальмина М.С., рассмотрев в судебном заседании заявление акционерного общества «Сталепромышленная компания» о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и отчет конкурсного управляющего о результатах выбора кредиторами способа распоряжения правом требования о привлечении к ответственности,

в деле по заявлению общества с ограниченной ответственностью «ВЕЛЕС» (ОГРН <***>, ИНН <***>) о признании общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» (ОГРН <***>, ИНН <***>) несостоятельным (банкротом),

при участии в судебном заседании:

конкурсного управляющего ФИО1 (в режиме онлайн),

при составлении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Вавулиной Д.М.,

установил:

общество с ограниченной ответственностью «ВЕЛЕС» обратилось в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» (далее – должник) несостоятельным (банкротом).

Определением от 05.12.2016 заявление принято к производству.

Определением от 17.02.2017 заявление общества с ограниченной ответственностью «Велес» о признании общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» банкротом признано обоснованным, в отношении должника введена процедура наблюдения. Временным управляющим утвержден ФИО1.

Решением суда от 02.08.2017 общество с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим утвержден ФИО1.

26.09.2018 (с учетом уточнения) в Арбитражный суд Красноярского края поступило заявление акционерного общества «Сталепромышленная компания» о солидарном привлечении ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на сумму 469 611 324,33 руб.

Определением от 28.05.2021 с ФИО3 в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в счет возмещения убытков взысканы денежные средства в размере 2 109 357,09 руб. В остальной части заявленных требований в удовлетворении отказано.

14.07.2021 (с учетом уточнения от 21.07.2021) в Арбитражный суд Красноярского края поступил отчет конкурсного управляющего о результатах выбора кредиторами способа распоряжения правом требования о привлечении к ответственности, согласно которому конкурсный управляющий просит произвести замену взыскателя с ООО «Строительная группа Ангара» на следующих кредиторов:

- ООО «Торговый дом Риат-запчасть» в размере уступаемых прав требований в сумме 12 159 руб.,

- МИФНС России № 24 по Красноярскому краю, в размере уступаемых прав требований в сумме 490 949,85 руб.,

- ИФНС России по Центральному району г. Красноярска в сумме 60 744,61 руб.

Определением от 28.07.2021 назначено судебное заседание на 14.09.2021. Судебное разбирательство откладывалось.

Постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 02.11.2021 определение Арбитражного суда Красноярского края от 28.05.2021 по делу №А33-27113/2016, постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 03.08.2021 по тому же делу отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Красноярского края.

Определением от 24.11.2021 назначено судебное заседание на 12.01.2022.

Иные лица, участвующие в деле,извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного заседания путем направления копий определения иразмещения текста определения на официальном сайте Арбитражного суда Красноярского края в сети Интернет по следующему адресу: http://krasnoyarsk.arbitr.ru, в судебное заседание не явились. В соответствии с частью 1 статьи 123, частями 2, 3 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дело рассматривается в отсутствие указанных лиц.

В судебном заседании конкурсный управляющий поддержал заявленные требования.

Оценив представленные в материалы дела доказательства, заслушав представителей лиц, участвующих в деле, арбитражный суд пришёл к следующим выводам.

Согласно статье 32 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ (далее по тексту - Закон о банкротстве) дела о банкротстве юридических лиц рассматриваются по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными настоящим Федеральным законом.

Постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 02.11.2021 определение Арбитражного суда Красноярского края от 28.05.2021 по делу №А33-27113/2016, постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 03.08.2021 по тому же делу отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Красноярского края. Суд кассационной инстанции, отменяя судебные акты судов первой и апелляционной инстанции и направляя дело на новое рассмотрение указал, что судами не дано правовой оценки доводу ФИО3 о пропуске срока исковой давности исходя из применяемых норм права и предмета спора, результаты такой оценки не отражены в обжалуемых определении и постановлении. В связи с чем, указал, что при новом рассмотрении дела судам необходимо устранить допущенные нарушения и дать оценку доводу ответчика о пропуске срока исковой давности, правильно применив нормы материального и процессуального права, разрешить спор в соответствии с положениями действующего законодательства.

Законом сформулировано положение об обязательности исполнения нижестоящим судом указаний суда кассационной инстанции, адресованных суду, судебный акт которого отменяется, а дело передается на новое рассмотрение.

Так, в силу части 2.1 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене решения, судебного приказа, постановления арбитражных судов первой и апелляционной инстанций, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело.

Частью 3 статьи 4 указанного Закона определено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закон о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции настоящего Федерального закона).

Как следует из материалов дела, заявление кредитора о привлечении к субсидиарной ответственности подано в арбитражный суд 26.09.2018, то есть после вступления указанных изменений.

При этом применимая к спорным правоотношениям редакция Закона о банкротстве определяется с учетом следующего.

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Информационное письмо ВАС РФ от 27.04.2010 N 137) означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам, а именно п. 1 ст. 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

В пункте 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 N 137 указано, что положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) и Закона о банкротстве банков в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статьи 4.2 и 14) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ. Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10), и Закона о банкротстве банков в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, пункт 3 статьи 9.1 и статья 14), независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве должника. Вместе с тем, предусмотренные указанными Законами в редакции Закона N 73-ФЗ процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности (пункты 6 - 8 статьи 10 Закона о банкротстве и подпункт 2 пункта 1 статьи 50.10 Закона о банкротстве банков) подлежат применению судами после вступления в силу Закона N 73-ФЗ независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Приведенная правовая позиция свидетельствует о том, что в целях привлечения лица к субсидиарной ответственности применяются материально-правовые нормы, действовавшие в тот период времени, когда виновные действия были совершены таким лицом. При этом нормы процессуального права применяются в редакции, действующей на момент рассмотрения данного заявления.

Нормы о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц были определены законодателем в разное время следующими положениями:

- статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.04.2009 (N 73-ФЗ) (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 05.06.2009 по 29.06.2013);

- статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.06.2013 (N 134-ФЗ) (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.06.2013 по 29.07.2017);

- глава III.2 Закона о банкротстве в редакции от 29.07.2017 (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.07.2017).

Отсутствие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности и прочих обязательных документов должника-банкрота, - это, по сути, лишь презумпция, облегчающая процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора. При этом обстоятельства, составляющие презумпцию, не могут подменять обстоятельства самого правонарушения и момент наступления обстоятельств презумпции может не совпадать с моментом правонарушения. Смысл этой презумпции в том, что если лицо, контролирующие должника-банкрота, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного. Установить обстоятельства содеянного и виновность контролирующего лица возможно по документам должника-банкрота. В связи с этим, если контролирующее лицо, обязанное хранить документы должника-банкрота, скрывает их и не представляет арбитражному управляющему, то подразумевается, что его деяния привели к невозможности полного погашения требований кредиторов. Таким образом, правонарушение контролирующего должника лица выражается не в том, что он не передал бухгалтерскую и иную документацию должника конкурсному управляющему, а в его противоправных деяниях, повлекших банкротство подконтрольного им лица и, как следствие, невозможность погашения требований кредиторов. Исходя из этого, время совершения правонарушения должно определяться не моментом, с которого у него возникла просрочка в передаче документов, а действиями по доведению им общества до несостоятельности. Обстоятельства, подтверждающие объективное банкротство подконтрольного лица, могут быть установлены, в том числе из косвенных признаков, таких например, как прекращение платежей по обязательствам и т.п. (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 N 305-ЭС18-14622(4,5,6) по делу N А40-208525/2015, Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020)).

Поскольку в качестве фактических обстоятельств, послуживших основанием для обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника указывается на совершение неправомерных действий в период с 2015 года по 2017 год, то к спорным отношениям применимы нормы материального права, регламентированные Законом о банкротстве в редакции Федерального закона 28.06.2013 N 134-ФЗ в период, выпадающий на действие указанного закона.

При этом, действующие положения главы III.2 Закона о банкротстве применимы в отношении спорных правоотношений только в части процессуальных норм, поскольку в силу части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела (далее - рассмотрение дела), совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Правомерность указанного подхода подтверждается также, сложившейся судебной практикой, в том числе Определением Верховного суда Российской федерации №308-ЭС18-12844 от 24.10.2018; Определением Верховного суда Российской федерации №306-ЭС18-5407 от 23.05.2018.

На основании изложенного, доводы акционерного общества «Сталепромышленная компания» и конкурсного управляющего о применении при рассмотрении настоящего обособленного спора материальных норм права в соответствии с действующими положениями главы III.2 Закона о банкротстве, отклоняются судом.

Пунктом 2 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об общества с ограниченной ответственностью) установлено, что члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами.

В соответствии с пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве заявление о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом, а также заявление о возмещении должнику убытков, причиненных ему его учредителями (участниками) или его органами управления (членами его органов управления), по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации, рассматривается арбитражным судом в деле о банкротстве должника.

Заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности может быть подано в ходе конкурсного производства конкурсным управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, также может быть подано конкурсным кредитором, представителем работников должника, работником, бывшим работником должника или уполномоченным органом.

Предметом рассмотрения по настоящему делу является требование акционерного общества «Сталепромышленная компания» о привлечении в солидарном порядке руководителей ФИО2 и ФИО3, а также учредителя должника ФИО2 к субсидиарной ответственности на основании пунктов 2 и 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Как следует из материалов дела, решением единственного участника №07/13 от 28.10.2013 принято решение о назначении на должность генерального директора ООО «Строительная группа Ангара» ФИО3 07.11.2013 издан приказ №95 о назначении ФИО3 на должность генерального директора ООО «Строительная группа Ангара».

Решением единственного участника №03/16 от 28.10.2016 принято решение о назначении на должность генерального директора ООО «Строительная группа Ангара» ФИО3

В своем отзыве ответчик ФИО3 указывает, что датой фактического прекращения им обязанностей руководителя ООО «Строительная группа Ангара» является 28.10.2016, которая приходится на истечение трехлетнего срока действия трудового договора, заключенного с ним как с руководителем. При этом, приказ (распоряжение) о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении) (унифицированная форма N Т-8), подтверждающий прекращение заключенного лицами трудового договора датирован 21.11.2016. Данный приказ подписан генеральным директором ФИО3 и содержит сведения о том, что основанием является личное заявление вхд.№1121 от 21.11.2016.

В силу статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого в соответствии с ТК РФ. Часть 1 статьи 332 ТК РФ предусматривает возможность заключения трудовых договоров, как на неопределенный срок, так и на срок, определенный сторонами трудового договора.

Нормы статьи 40 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" не устанавливают какие-либо правовые последствия, связанные с истечением срока, на который был избран единоличный исполнительный орган, для правового статуса директора.

В силу пункта 2 статьи 77 ТК РФ истечение срока трудового договора (статья 79 Кодекса) является основанием прекращения трудового договора, за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения. На основании статьи 79 ТК РФ о прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения.

В соответствии с частью 4 пункта 2 статьи 58 Трудового кодекса РФ в случае, когда ни одна из сторон не потребовала расторжения срочного трудового договора в связи с истечением срока его действия и работник продолжает работу после истечения срока действия трудового договора, условие о срочном характере трудового договора утрачивает силу и трудовой договор считается заключенным на неопределенный срок.

Таким образом, в силу системного толкования приведенных выше норм гражданского и трудового права, истечение срока, на который был избран руководитель организации, не влечет автоматического прекращения его полномочий.

В соответствии со статьей 278 ТК РФ, помимо оснований, предусмотренных настоящим кодексом и иными федеральными законами, трудовой договор с руководителем организации прекращается по следующим основаниям:

1) в связи с отстранением от должности руководителя организации - должника в соответствии с законодательством о несостоятельности (банкротстве);

2) в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица, либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом (органом) решения о прекращении трудового договора.

3) по иным основаниям, предусмотренным трудовым договором.

Из положений статьи 278 ТК РФ, статьи 280 ТК РФ, подпункта 4 пункта 2 статьи 33 и абзаца второго пункта 1 статьи 40 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" следует, что решение о прекращении полномочий генерального директора оформляется с участием участников общества (общего собрания участников), поскольку в силу специфики должности прекращение трудовых отношений требует передачи дел общества.

В материалах дела отсутствуют сведения о направлении ООО «Строительная группа Ангара» и получении ФИО3 соответствующего уведомления о прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия. И наоборот, о направлении ФИО3 и получении ООО «Строительная группа Ангара» данного уведомления. Трудовой договор, трудовая книжка, из которой возможно установить факт прекращения трудовых отношений, ответчиком не представлены. При этом как ранее указано судом, приказ (распоряжение) о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении) (унифицированная форма N Т-8), подтверждающий прекращение заключенного названными лицами трудового договора датирован 21.11.2016. Следовательно, вплоть до 21.11.2016 ФИО3 продолжал оставаться в должности генерального директора ООО «Строительная группа Ангара» и исполнять соответствующие полномочия. Доказательств обратного в материалы дела, не представлено. Доказательства, подтверждающие, что после 21.11.2016 ФИО3 фактически осуществлял полномочия руководителя ООО «Строительная группа Ангара» (давал соответствующие распоряжения, подписывал договоры, акты и пр.), не представлены.

Далее из материалов дела следует, что решением единственного участника №04/16 от 25.11.2016 принято решение о временном назначении на должность генерального директора ООО «Строительная группа Ангара» ФИО4 на срок до 25.12.2016.

Решением №05/16 от 29.12.2016 полномочия генерального директора ООО «Строительная группа Ангара» возложены на ФИО2 и 29.12.2016 издан приказ №1 о назначении ФИО2 на должность генерального директора ООО «Строительная группа Ангара».

В своем отзыве ответчик ФИО2 указывает, что он вступил в должность руководителя ООО «Строительная группа Ангара» 26.12.2016 и исполнял обязанности руководителя до 26.07.2017 (дата признания должника банкротом).

При этом из материалов дела следует, что ФИО2 с даты создания ООО «Строительная группа Ангара», являлся единственным учредителем должника.

Согласно представленным в материалы дела листам записи ЕГРЮЛ от 24.07.2017, 17.01.2017, полномочия ФИО3 прекращены 17.07.2017 и с указанной даты руководителем ООО «Строительная группа Ангара» является ФИО2 При этом доказательства внесения в ЕГРЮЛ сведений о прекращении полномочий руководителя ФИО3 с 21.11.2016 и сведений о новом единоличном исполнительном органе (директоре) – ФИО4, в материалы дела, не представлены.

Вместе с тем, закон не связывает возникновение либо прекращение полномочий единоличного исполнительного органа с фактом внесения в государственный реестр таких сведений. По общему правилу с момента прекращения компетентным органом управления полномочий единоличного исполнительного органа лицо, чьи полномочия как руководителя организации прекращены, по смыслу п. 3 ст. 40 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" не вправе без доверенности действовать от имени общества.

Таким образом, судом установлено и лицами, участвующими в деле не опровергнуто надлежащими доказательствами, что в период с 28.10.2013 до даты признания должника банкротом (до 26.07.2017) руководителями должника в разное время являлись ФИО3, ФИО4, ФИО2, а именно:

- ФИО3 с 28.10.2013 по 21.11.2016;

- ФИО4 с 25.11.2016 по 25.12.2016;

- ФИО2 с 26.12.2016 по 26.07.2017 (дата признания должника банкротом).

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств, обязанности по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; если уполномоченным органом должника принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; если обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества и в иных предусмотренных названным Законом случаях.

Согласно статье 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества следует понимать превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрено, что заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 указанной статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Согласно пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых названным Законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 названного Закона.

В пункте 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.12.2004 N 29 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что субсидиарная ответственность по обязательствам должника может быть возложена при недостаточности имущества должника и ее размер определяется, исходя из разницы между размером требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, и денежными средствами, вырученными от продажи имущества должника или замещения активов организации должника.

Из приведенных норм права следует, что возможность привлечения лиц, названных в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве, к субсидиарной ответственности по указанным в данной норме основаниям возникает при наличии совокупности следующих условий:

- возникновение одного из перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве обстоятельств (удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; иные случаи, предусмотренные настоящим Федеральным законом);

- неподача указанными в пункте 2 статьи 10 Закона лицами заявления о банкротстве должника в течение месяца с даты возникновения соответствующего обстоятельства;

- возникновение обязательств должника, по которым указанные лица привлекаются к субсидиарной ответственности, после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве;

- вина, указанных в пункте 2 статьи 10 Закона, лиц в неподаче заявления о банкротстве должника.

Для применения субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве, заявитель обязан обосновать, по какому именно обстоятельству, предусмотренному пунктом 1 статьи 9, должник должен был обратиться в суд, когда именно он обязан был обратиться с заявлением, поскольку субсидиарная ответственность руководителей должника - юридического лица или членов ликвидационной комиссии (ликвидаторов), предусмотренная названной статьей, возможна лишь перед кредиторами, обязательства которых возникли после истечения срока на подачу заявления в арбитражный суд о банкротстве должника, а не до истечения этого срока.

В силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Рассмотрев заявленные требования о привлечении руководителя должника ФИО3 и единственного учредителя ФИО2 к субсидиарной ответственности на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве, арбитражный суд не находит правовых оснований для их удовлетворения на основании следующего.

Из смысла п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве субъектом, на которого возлагается ответственность в соответствии с указанными нормами, является руководитель должника. Положениями статей 9, 10 Закона о банкротстве не установлена обязанность учредителя и собственника имущества должника при наличии руководителя, обращаться в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

На основании изложенных норм права, суд приходит к выводу, что при наличии предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве случаев, обязанность обратиться в арбитражный суд с заявлением должника возлагается на руководителя, обязанность же самого учредителя (участника) должника обратиться в арбитражный суд с таким заявлением названной статьей, а также иными нормами не предусмотрена.

К спорным отношениям подлежит применению Закон о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ. При этом данная редакция в отличие от ныне действующих правил (пункт 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ, пункт 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53)) не предусматривала ни права, ни обязанности органа управления, к компетенции которого отнесено разрешение вопроса о ликвидации должника, обращаться в суд с заявлением о банкротстве должника.

Таким образом, рассмотрев заявление кредитора в части привлечения учредителя ФИО2 к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом, суд приходит к выводу об отказе в его удовлетворении, исходя из того, что положения статьи 9 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей в 2015-2016 гг.) не возлагали обязанность по подаче заявления в арбитражный суд на учредителей должника, в связи с чем, учредители не могут быть привлечены к субсидиарной ответственности за неисполнение такой обязанности в порядке пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

Данные выводы суда подтверждаются, в том числе судебной практикой (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.09.2020 N 310-ЭС20-7837 по делу N А23-6235/2015).

Факт несостоятельности (банкротства) должника установлен решением арбитражного суда по настоящему делу от 02.08.2017. При этом из материалов дела следует, что заявление о признании ООО «Строительная группа Ангара» 26.12.2016 несостоятельным (банкротом) подано в арбитражный суд 28.11.2016 ООО «Велес», а не руководителем должника.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под несостоятельностью признается арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

В силу п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд не позднее, чем через месяц, с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Обращаясь в суд с настоящим заявлением, АО «Сталепромышленная компания» указывает, что о неплатежеспособности должника свидетельствует наличие в 2015 году непогашенной свыше трёх месяцев задолженности в размере 4 381 242,44 руб. перед ООО «Сервисный центр Камаз» В связи с чем, по его мнению, у ФИО3 возникла обязанность обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом 01.02.2015.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Красноярского края от 11.04.2017 по делу №А33-27113-30/2016 требование общества с ограниченной ответственностью «Сервисный центр КАМАЗ» включено в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 4381242,44 руб. основного долга. Из указанного судебного акта следует, что данная задолженность взыскана решением Арбитражного суда Красноярского края от 11.01.2017 по делу №А33-23083/2016.

Из решения Арбитражного суда Красноярского края от 11.01.2017 по делу №А33-23083/2016 следует, что 21.04.2014 между истцом (далее - исполнитель) и ответчиком (далее - заказчик) заключен договор оказания услуг № 10 СЦ/2014, согласно условиям которого заказчик поручает, а исполнитель обязуется по заявке заказчика оказывать услуги по текущему ремонту автотранспортных средств, узлов и агрегатов, предоставляемых заказчиком, а заказчик обязуется принимать и оплачивать исполнителю выполненные работы в порядке и сроки, предусмотренные договором. Пунктом 2.1 договора № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014 (в редакции протокола разногласий к договору оказания услуг № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014) предусмотрено, что оформление заказа-наряда, содержащего перечень и стоимость работ, а также сроки выполнения работ, осуществляется на основании письменной заявки заказчика. Заказ-наряд является неотъемлемой частью договора. Заказчик предоставляет исполнителю автотранспортное средство (либо узлы и агрегаты) в ремонт. Исполнитель принимает заявку на выполнение ремонта и оформляется заказ-наряд на данный вид агрегата (пункт 2.3 договора № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014). В силу пункта 2.4 № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014 (в редакции протокола разногласий к договору оказания услуг № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014) приемка выполненных работ оформляется актом приемки выполненных работ. Согласно пункту 4.1 договора № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014 стоимость услуг складывается из стоимости выполненных работ (определяется заказом-нарядом) и запасных частей и материалов, использованных исполнителем для ремонта. Пунктом 4.2.1 договора № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014 предусмотрено, что при получении заказчиком уведомления от исполнителя о готовности автотранспортных средств (узлов и агрегатов) заказчик оплачивает исполнителю услуги в размере 100% стоимости услуг на основании выставленного счета на оплату. Оплата услуг производится в течение 3-х банковских дней со дня получения уведомления (пункт 4.2.2 договора № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014). В соответствии с условиями договора исполнителем оказаны заказчику услуги по текущему ремонту автотранспортных средств узлов и агрегатов (включая стоимость приобретенных запасных частей) на сумму 13 660 043,27 руб. При этом обязательства по оплате оказанных исполнителем услуг исполнены заказчиком частично – на сумму 9 278 800,83 руб. В связи с чем, задолженность ответчика перед истцом составила 4 381 242,44 руб. Наличие задолженности в сумме 1 744 381,20 руб. признано ответчиком в акте сверки взаимных расчетов за период с 01.01.2015 по 13.09.2015. В связи с тем, что в установленный договором срок, заказчик обязанность по оплате оказанных услуг не исполнил, истец обратился к ответчику с претензией от 30.08.2016 об оплате 4 381 242,44 руб. задолженности. Названная претензия направлена ответчику и оставлена им без удовлетворения. Ссылаясь на ненадлежащее исполнение ответчиком своих обязательств по оплате оказанных услуг, истец обратился в арбитражный суд с настоящим иском о взыскании задолженности по договору № 10 СЦ/2014 от 21.04.2014 в размере 4 381 242,44 руб. Ответчик представил в материалы дела отзыв, в котором указал на непредставление истцом доказательств факта выполнения работ, а именно письменных заявок заказчика, заказов-нарядов, утвержденных заказчиком, актов приемки выполненных работ. Вместе с тем указанный довод ответчика опровергается представленными истцом в материалы дела документами за период с 21.04.2014 по 30.06.2016. В материалы дела доказательства оплаты задолженности в размере 4 381 242,44 руб. не представлены. При таких обстоятельствах, суд полагает требование истца о взыскании задолженности в размере 4 381 242,44 руб. обоснованным.

На основании изложенного, учитывая, что исполнителем услуги оказывались в период с 21.04.2014 по 30.06.2016, то доводы заявителя о том, что задолженность перед ООО «Сервисный центр Камаз» в размере 4 381 242,44 руб. образовалась в 2015 году, являются несостоятельными. В связи с чем, довод заявителя о том, что заявление о банкротстве должно было быть подано 01.02.2015, отклоняется судом.

В своем отзыве, конкурсный управляющий указывает, что с 3 квартала 2016 года должник прекратил исполнение денежных обязательств перед кредиторами, предположительно это было вызвано недостаточностью денежных средств.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под несостоятельностью признается арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

При этом наличие у должника иной задолженности перед контрагентами, поименованными заявителем в таблице, отраженной в заявлении от 04.12.2018, не имеет правового значения при рассмотрении заявления о привлечении контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве, на основании следующего.

В пункте 19 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2021)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 07.04.2021) указано, что неоплата долга кредитору по конкретному договору сама по себе не свидетельствует об объективном банкротстве должника, в связи с чем, не может рассматриваться как безусловное доказательство, подтверждающее необходимость обращения его руководителя в суд с заявлением о банкротстве. Ошибочно отождествлять неплатежеспособность с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору. Для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

Как указал Верховный суд Российской Федерации в Определении от 20.07.2017 № 309-ЭС17-1801 по делу № А50-5458/2015, показателей только бухгалтерской отчетности для вывода о наступлении условий, предусмотренных статьей 9 Закона о банкротстве, недостаточно.

Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 3 и пункта 1 статьи 13 Федерального закона Российской Федерации от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее - Закон о бухгалтерском учете) бухгалтерской (финансовой) отчетностью является информация о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период, систематизированная в соответствии с требованиями, установленными Законом о бухгалтерском учете, которая должна давать достоверное представление о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период, необходимое пользователям этой отчетности для принятия экономических решений. Вместе с тем, снижение чистых активов юридического лица не является безусловным основанием полагать, что должник был неспособен исполнить свои обязательства, поскольку структура активов и пассивов баланса находится в постоянной динамике в связи с осуществлением хозяйственной деятельности.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 18.07.2003 N 14-П также указал, что формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче заявления должника в арбитражный суд, должны объективно отображать наступление критического для общества финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц. Действующее законодательство не предполагает, что руководитель общества обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании общества банкротом, как только активы общества стали уменьшаться, наоборот данные обстоятельства позволяют принять необходимые меры по улучшению его финансового состояния.

Из пункта 2 раздела I «Практика применения положений законодательства о банкротстве» Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №2 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016 следует, что обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), и руководитель несмотря на временные финансовые затруднения добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

В гражданском законодательстве закреплена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Данное правило распространяется и на руководителей хозяйственных обществ и товариществ, то есть предполагается, что они при принятии деловых решений, в том числе рискованных, действуют в интересах общества и его акционеров (участников).

При исследовании бухгалтерской отчётности ООО «Строительная группа Ангара» за 2014-2016 гг. судом установлено, что нераспределённая прибыль за 2014 год составила 33 639 000 руб., за 2015 год – 60 309 000 руб., в 2016 году образовался непокрытый убыток в размере 382 882 000 руб. Выручка ООО «Строительная группа Ангара» за минусом НДС, акцизов, в 2014 году составила 876 333 000 руб., в 2015 году 1 305 304 000 руб., в 2016 году 705 335 000 руб.; валовая прибыль в 2014 году составляла 101 741 000 руб., в 2015 году 100 606 000 руб., в 2016 году прибыль перешла в убыток в размере 354 858 000 руб. Доказательства искажения и недостоверности бухгалтерской отчетности суду не представлены.

Таким образом, исходя из показателей бухгалтерской отчетности за 2014-2016 гг. следует, что отсутствие чистой прибыли у ООО «Строительная группа Ангара» приходится по состоянию на 31.12.2016, в прошлые периоды показатели чистой прибыли имели положительные значения, и только лишь по итогам 2016 года достигли отрицательного значения в значительном размере. При этом, общий размер выручки ООО «Строительная группа Ангара» начиная с 2014 года, вплоть до 2016 года, постоянно увеличивался. Поскольку отчетность является годовой, то установить точную дату в отчетном году, на которую у руководителя должника возникла обязанность обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом в рассматриваемом случае невозможно.

Вступившими в законную силу судебными актами, в том числе определением Арбитражного суда Красноярского края от 31.01.2019 по делу №А33-27113-190/2016, установлено, что размещенная в картотеке арбитражных дел информация по иным гражданско-правовым делам сама по себе не свидетельствует о наличии у должника неплатежеспособности или недостаточности имущества. Рассмотрение в Арбитражных судах хозяйственных споров контрагентов является обычными условиями делового оборота. Согласно бухгалтерскому балансу должника за 2015 год на момент совершения сделки у должника отсутствовали признаки неплатежеспособности, в представленном бухгалтерском балансе должника размер денежных обязательств не превышает активов должника. Более того, в сопоставлении с отчетными датами предшествующих периодов (31.12.2014, 31.12.2013) наблюдается рост внеоборотных активов должника (более чем в три раза), при этом наблюдается снижение долгосрочных и краткосрочных обязательств. Суд соглашается с доводами ответчика, что заключение мировых соглашений на условиях рассрочки не свидетельствовало о неплатежеспособности должника. Для сторон вексельные обязательства и условия мировых соглашений являлись взаимовыгодными сделками. Все сделки с должником (договор поставки, вексельные обязательства, мировое соглашение) предполагали начисление процентов на день уплаты. ООО «ИСТ Трейд» рассматривало заключение данных сделок на выгодных для себя условиях, а в должнике усматривало надежного партнера, о чем свидетельствует деловая переписка сторон. В частности, согласно письму ООО «ИСТ Трейд» от 20.05.2016 стороны достигли договорённости по срокам оплаты должником вексельных обязательств до подачи искового заявления в суд. Заключение мирового соглашения закрепляло за ООО «ИСТ Трейд» право на получение процентов и в то же время обеспечивало возможность в случае неисполнения должником его условий получить исполнительные листы и предъявить их без потери времени на судебные разбирательства. Должник, в свою очередь, продолжал кредитование на приемлемых для себя условиях. Более того, судом установлено, что в рамках дела о банкротстве №А33-27113/2016 конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлениями о признании сделок недействительными и применений последствий недействительности сделок (более 45 заявлений). При этом, конкурсный управляющий в обоснование заявленных требований ссылается на преимущественное удовлетворение требований кредиторов в порядке ст. 61.3 Закона о банкротстве. Вместе с тем, данные обстоятельства свидетельствуют о том, что должником предпринимались попытки рассчитаться с контрагентами как до возбуждения дела о банкротстве (оспариваемые сделки совершены за 6 месяцев до возбуждения дела о банкротстве), так и после возбуждения дела о банкротстве – до введения в отношении должника процедуры наблюдения. С учетом изложенного, при наличии огромного количества сделок, направленных должником на погашение задолженности перед котрагентами в период совершения спорных платежей, у ответчика отсутствовали безусловные основания полагать, что ООО СГ «Ангара» неплатежеспособно. Таким образом, указанные выше обстоятельства в совокупности свидетельствуют, что на дату совершения оспариваемых сделок 22.09.2016ООО «ИСТ Трейд» в недостаточной степени было информировано о неплатежеспособности должника, следовательно, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность ООО «ИСТ Трейд» не могло установить наличие обстоятельств, свидетельствующих о неплатежеспособности должника, в связи с чем, совершая спорные сделки, не мог знать, о том, что должник отвечает признакам неплатежеспособности.

Данные обстоятельства не опровергнуты при рассмотрении настоящего обособленного спора, надлежащими и допустимыми доказательствами.

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что в 2015 году и в 3 квартале 2016 года отсутствовали признаки неплатежеспособности у должника. Судом установлено, что в указанный АО «Сталепромышленная компания» и конкурсным управляющим период, когда, по их мнению, возникла обязанность у руководителей должника обратиться в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) (2015 год и 3 квартал 2016 года) показатели бухгалтерских балансов имели положительную динамику. В связи с чем, основания для обращения руководителя должника ФИО3 с заявлением о признании должника банкротом отсутствовали в указанные конкурсным управляющим и кредитором даты.

В силу изложенных обстоятельств, суд полагает, что ответчиками представлены достаточные объяснения и доказательства, которые в совокупности с собранными в обособленном споре доказательствами не подтверждают формирование в 2015 году и в 3 квартале 2016 года условий, предусмотренных пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве для возникновения обязанности руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве подконтрольного юридического лица.

На основании изложенного, поскольку должником в 3 квартале 2016 года исполнялись обязательства перед кредиторами, осуществлялись значительные платежи в пользу своих контрагентов, то предположительно это может указывать на необходимость обращения в суд с заявлением о признании должника банкротом в 4 квартале 2016 года.

Иные точные даты наступления обязанности по обращению в суд с заявлением о своем банкротстве конкурсным управляющим и АО «Сталепромышленная компания» не доказаны и судом исходя из имеющихся доказательств, не установлены с точной достоверностью.

Как ранее указано судом, руководителями должника в разное время являлись ФИО3, ФИО4, ФИО2, а именно:

- ФИО3 с 28.10.2013 по 21.11.2016;

- ФИО4 с 25.11.2016 по 25.12.2016;

- ФИО2 с 26.12.2016 по 26.07.2017 (дата признания должника банкротом).

Вместе с тем, суд не усматривает необходимости обращения руководителя должника с заявлением о признании должника банкротом, после 28.11.2016, при наличии уже поданного заявления иного кредитора (заявление подано ООО «Велес» 28.11.2016), поскольку по смыслу пунктов 2 и 3 статьи 9, статьи 10 Закона о банкротстве подача кредитором заявления о банкротстве должника освобождает от аналогичной обязанности руководителя должника.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Согласно части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Согласно части 1 статьи 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства в их взаимной связи и совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Исследовав и оценив представленные доказательства в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд приходит к выводу о недоказанности заявителем совокупности обстоятельств необходимых для привлечения руководителей должника к субсидиарной ответственности по пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

На основании изложенного, в данной части заявление АО «Сталепромышленная компания» не подлежит удовлетворению.

Рассмотрев доводы АО «Сталепромышленная компания» и конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» ФИО3 и ФИО2 на основании абзаца 4 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, суд приходит к следующим выводам.

Как следует из пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве устанавливает самостоятельный вид субсидиарной ответственности по обязательствам должника при банкротстве последнего, отличный от состава, предусмотренного абзацем вторым пункта 3 статьи 56 Кодекса. В связи с этим субсидиарная ответственность лица, названного в пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве, наступает независимо от того, привели ли его действия или указания к несостоятельности (банкротству) должника по смыслу нормы, изложенной в абзаце втором пункта 3 статьи 56 Кодекса.

Дефиницией правовой нормы в пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве, возложившей ответственность на руководителя за отсутствие документов бухгалтерского учета и/или бухгалтерской отчетности, закреплена обязанность руководителя по сбору, составлению, ведению, хранению соответствующих документов.

Ответственность, предусмотренная пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, соотносится с нормами об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (пункт 1 статьи 6, пункт 3 статьи 17 Федерального закона от 21.11.1996 N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете", пункт 1 статьи 6, пункт 3 статьи 29 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее - Закон о бухгалтерском учете) и обязанностью руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию (пункт 3.2 статьи 64, пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве). Данная ответственность направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания сделок должника.

Ответственность, предусмотренная пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, является гражданско-правовой, и при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве. Помимо объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта неисполнения обязательства по передаче документации либо отсутствия в ней соответствующей информации, необходимо установить вину субъекта ответственности, исходя из того, приняло ли это лицо все меры для надлежащего исполнения обязательств по ведению и передаче документации, при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (пункт 1 статьи 401 Кодекса).

При этом, в соответствии с пунктом 2 статьи 401, пунктом 2 статьи 1064 Гражданского кодекса отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, обязано доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается в обоснование своих требований и возражений.

В силу абзаца 2 пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

Указанное требование закона обусловлено, в том числе и тем, что отсутствие необходимых документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему иметь полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные частью 2 статьи 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном настоящим Федеральным законом.

Решением Арбитражного суда Красноярского края от 02.08.2017 общество с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим утвержден ФИО1. Данным решением суд обязал руководителя должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему ООО «Строительная группа Ангара». Акт приема-передачи представить в арбитражный суд в срок до 10.08.2017. Как ранее указано судом и лицами, участвующими в деле не оспорено, что бывшим руководителем должника на момент признания должника банкротом являлся ФИО2

По актам приема-передачи от 01.08.2017, от 09.08.2017 ФИО2 передал, а конкурсный управляющий ФИО1 принял бухгалтерские и учредительные документы, печать, документы, относящиеся к хозяйственной деятельности (приходные и расходные накладные, договоры, кадровые документы, доверенности, акты, банковские документы. авансовые отчеты, бухгалтерскую отчетность, счета, корреспонденцию, судебные акты и пр.), в общем количестве передано 33 коробки, что подтверждается соответствующим обозначением на приемо-сдаточных документах. Данные акты и приемо-сдаточные документы содержат отметки о получении поименованных документов конкурсным управляющим. При передаче документов конкурсный управляющий не сделал никаких оговорок о том, что документация принимается под условием последующей проверки. При этом ответчик ФИО2 утверждает, что передал документацию в полном объеме, иная документация у него отсутствует.

Обращаясь в суд с настоящим заявлением в данной части, АО «Сталепромышленная компания» указывает на неисполнение ФИО3 и ФИО2 обязанности по передаче конкурсному управляющему первичных документов по дебиторской задолженности, а также 19 единиц транспортных средств.

При этом конкурсный управляющий в своем отзыве (с учетом уточнения) указывает, что ФИО3 и ФИО2 не исполнена обязанность по передаче конкурсному управляющему первичных документов по дебиторской задолженности на общую сумму 718 601 руб., по передаче 17 единиц транспортных средств и по возврату давальческих материалов на общую сумму 2 479 454,80 руб.

Поскольку заявителем по данному обособленному спору является АО «Сталепромышленная компания», а конкурсный управляющий активно поддерживает требования заявителя, то именно АО «Сталепромышленная компания» и конкурсный управляющий ФИО1 должны доказать по правилам статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, что переданная документация не содержала каких-то документов, что привело к банкротству должника. Однако, ни АО «Сталепромышленная компания», ни конкурсным управляющим ФИО1 не доказан факт неполной передачи документации должника, а также то, что руководителями должника удерживается какая-то документация должника.

Так, судом установлено, что ФИО2 передал конкурсному управляющему документы должника за период с 2011 года по 2017 год, содержащие сведения, позволяющие определить и идентифицировать активы общества, сведения о контрагентах, об обязательствах и правах требования, о совершенных должником сделках, о принятых решениях в области финансово-экономической деятельности, переданы накладные, договоры. Доказательств того, что в распоряжении ФИО2 или ФИО3 имеется иная документация должника и материальные ценности, и бывшие руководители должника препятствуют их передаче, в материалы дела также не представлено.

При этом как ранее указано судом и лицами, участвующими в деле не оспорено, что бывшим руководителем должника на момент признания должника банкротом являлся ФИО2

Рассмотрев доводы ФИО2 об отсутствии у него иных первичных документов по причине их непередачи предыдущим руководителем ФИО3, суд приходит к следующим выводам.

Сама по себе непередача предыдущим руководителем новому необходимых документов не освобождает последнего от ответственности и не свидетельствует об отсутствии вины. Добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по истребованию документации у предыдущего руководителя (применительно к статье 308.3 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.). Вместе с тем, выполнение ФИО2 данных разумных и добросовестных мероприятий, суду не представлено.

Суд критически относится к повторному требованию от 17.03.2017 о передаче документов и материальных ценностей, направленному ФИО2 в адрес ФИО3, поскольку в соответствии с данным требованием ФИО2 просит передать ФИО3 документы и.о. генерального директора ФИО4 Однако, как ранее указано судом, ФИО4 являлась руководителем должника в период с 25.11.2016 по 25.12.2016, а ФИО2 в период с 26.12.2016 по 26.07.2017 (дата признания должника банкротом). Следовательно, по состоянию на 17.03.2017 (дата направления повторного требования) ФИО4 не являлась руководителем должника. Кроме того, в материалах дела не имеется доказательств того, что ФИО4 передавались какие-либо документы предыдущим директором ФИО3

В своем отзыве ФИО3 указывает, что все документы им переданы ФИО2 Данное утверждение ответчика ФИО3 не вызывает сомнений у суда, учитывая, что по вышеперечисленным актам приема-передачи, ФИО2 передан конкурсному управляющему большой объем документов, в том числе учредительные документы, печать и пр. В связи с чем, ФИО2 располагал данными документами. А поскольку, требования от 30.11.2016, от 17.03.2017 содержат требования о передаче ФИО3, в том числе документов, которые переданы ФИО2 конкурсному управляющему, то суд приходит к выводу, что в случае непередачи ФИО3 данных документов, ФИО2 не смог бы по вышеперечисленным актам приема-передачи передать данные документы конкурсному управляющему.

Более того, как следует из материалов дела и не оспаривается самим ответчиком, бухгалтерский баланс за 2016 год в котором отражены активы в виде основных средств, дебиторской задолженности и запасов, сдан в налоговый орган 31.03.2017, т.е. в период руководства, приходящийся исключительно на ФИО2

Пунктами 1 и 2 статьи 13 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» установлено, что бухгалтерская (финансовая) отчетность должна давать достоверное представление о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период, необходимое пользователям этой отчетности для принятия экономических решений. Бухгалтерская (финансовая) отчетность должна составляться на основе данных, содержащихся в регистрах бухгалтерского учета, а также информации, определенной федеральными и отраслевыми стандартами. Экономический субъект составляет годовую бухгалтерскую (финансовую) отчетность.

В соответствии с пунктом 1 статьи 14 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» годовая бухгалтерская (финансовая) отчетность состоит из бухгалтерского баланса, отчета о финансовых результатах и приложений к ним.

Следовательно, составление и сдача бухгалтерской отчетности без первичных документов невозможна. Учитывая, что бухгалтерская отчетность ООО «Строительная группа Ангара» за 2016 год подана ФИО2 в налоговый орган 31.03.2017, то ФИО2 должен был обладать на указанную дату первичными бухгалтерскими документами общества.

Вместе с тем, при рассмотрении настоящего обособленного спора судом установлено, что ФИО2 не уклонялся от передачи документации должника конкурсному управляющему, напротив, обстоятельство передачи документов подтверждается, представленными в материалы дела актами приема-передачи.

По результатам оценки копий и первичной документации к договорам с дебиторами, переданных ФИО2 конкурсному управляющему и представленным в материалы настоящего обособленного спора, суд приходит к выводу, что конкурсный управляющий располагает сведениями об активах должника, о наличии взаимоотношений с дебиторами, а также документацией по исполнению имевшихся у сторон договорных обязательств, хоть и частично. В свою очередь заявителем и конкурсным управляющим не указано и надлежащим образом не подтверждено доказательствами, какие именно документы, непереданные бывшим руководителем должника, не позволяют провести сверку задолженности по имеющейся у конкурсного управляющего бухгалтерской документации.

Таким образом, при наличии доказательств передачи документации бывшим руководителем должника заявителем и конкурсным управляющим не представлено доказательств, что какая-либо документация удерживается ответчиком.

При этом, несоответствие переданной ФИО2 документации сведениям, отраженным в базе 1С, как и в списке дебиторов, само по себе не является достаточным основанием для привлечения бывшего руководителя к субсидиарной ответственности на основании пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Кроме того, из вступившего в законную силу определения Арбитражного суда Красноярского края от 29.01.2021 по делу №А33-27113/2016 следует, что по результатам инвентаризации и оценки имущества в конкурсную массу включено, в том числе 60 215 490 руб. дебиторской задолженности (из них 11 776 040 руб. дебиторская задолженность, подтверждённая дебиторами, а 48 439 450 руб. дебиторская задолженность, не подтверждённая дебиторами). Проводится взыскание дебиторской задолженности на общую сумму 60 215 508 руб. В результате предъявления требования к третьим лицам о взыскании дебиторской задолженности, от дебиторов в конкурсную массу должника поступило 22 276 843 руб. рублей. Продолжается взыскание дебиторской задолженности в судебном порядке.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу о том, что составление вышеперечисленных актов приема-передачи документов подтверждает факт надлежащей передачи документации должника. Доказательств, опровергающих данное обстоятельство, не представлено.

Поскольку доказательств того, что в распоряжении ФИО2 находятся (должны находиться) иные документы, не переданные конкурсному управляющему, в материалы дела не представлено, вина бывшего руководителя должника и совершение им недобросовестных действий, связанных с утратой части документации не установлены, равно как и не доказано наличие причинно-следственной связи между непередачей конкурсному управляющему иной документации должника и невозможностью сформировать конкурсную массу, суд приходит к выводу о недоказанности заявителем и конкурсным управляющим совокупности условий, необходимых для привлечения руководителя должника ФИО2 к субсидиарной ответственности за непередачу документов. Аналогичный вывод следует сделать и в отношении ФИО3, с учетом того, что бывшим руководителем должника на момент признания должника банкротом являлся ФИО2 в отсутствие доказательств, подтверждающих неисполнение ФИО3 обязанности по передаче документов вновь назначенному руководителю. Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

С учетом разъяснений, изложенных в пунктах 16 и 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", для правильного разрешения спора имеет значение установление того обстоятельства, явились ли совершенные контролирующими лицами действия по необеспечению сохранности имущества, необходимой причиной его банкротства или существенного ухудшения его состояния (в этом случае имеются основания для привлечения к субсидиарной ответственности), либо же такого влияния на финансово-хозяйственное положение должника сделки не оказали, но причинили должнику и его кредиторам вред (в этом случае имеются основания для привлечения к ответственности за причиненные убытки).

По делам о возмещении убытков их размер определяется по общим правилам пункта 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации: под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В отличие от размера субсидиарной ответственности, по общему правилу определяющейся исходя из суммы требований кредиторов и текущих платежей, не погашенных за счет конкурсной массы, размер убытков, с учетом их природы, определяется как сумма ущерба, причиненного должнику вследствие совершения незаконных сделок (действий), и не зависит от возможности или невозможности удовлетворения требований кредиторов за счет иного имущества должника.

В рассматриваемом случае не имеется оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за утрату/непередачу имущества (давальческих материалов и транспортных средств), поскольку данный факт указывает лишь на невозможность включения данных активов в конкурсную массу и частичного погашения за счет них кредиторской задолженности, что как следствие могло лишь привести к причинению убытков. Доказательства, подтверждающие, что утрата/непередача имущества (давальческих материалов и транспортных средств) является причиной объективного банкротства должника, в материалы дела не представлены.

Оценив имеющиеся в деле доказательства, доводы и возражения лиц, участвующих в деле, по правилам статьи 71 АПК РФ, арбитражный суд пришел к выводу о том, что в действиях контролирующих должника лиц могло иметь место ненадлежащее исполнение возложенных на них обязанностей, выразившееся в необеспечении сохранности имущества, что как следствие может указывать на противоправность такого поведения ответчиков, которое находится в причинно-следственной связи с наступлением вреда в виде убытков в размере стоимости утраченного/непереданного имущества.

Таким образом, проверив довод о причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ФИО2 и ФИО3 и последующим банкротством должника, суд пришел к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между их действиями (бездействием) и наступившим банкротством должника, в связи с чем, в удовлетворении заявления по основаниям пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, следует отказать.

При этом как разъяснено в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаныкомпенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) самостоятельноквалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Рассмотрев доводы заявителя и конкурсного управляющего о причинении ФИО3 и ФИО2 должнику ущерба в результате утраты/непередачи 19 единиц транспортных средств и невозврата давальческих материалов на общую сумму 2 479 454,80 руб., суд приходит к следующим выводам.

В пункте 53 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" с даты введения первой процедуры банкротства и далее в ходе любой процедуры банкротства требования о возмещении убытков, причиненных должнику - юридическому лицу его органами (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 71 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", статья 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и т.д.), могут быть предъявлены и рассмотрены только в рамках дела о банкротстве. Лица, в отношении которых подано заявление о возмещении убытков, имеют права и несут обязанности лиц, участвующих в деле о банкротстве, связанные с рассмотрением названного заявления, включая право обжаловать судебные акты. По результатам рассмотрения такого заявления выносится определение, на основании которого может быть выдан исполнительный лист.

Ответственность органов должника - юридического лица, установленная Законом о банкротстве, является гражданско-правовой, поэтому убытки подлежат взысканию по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Под убытками согласно пункту 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Убытки представляют собой негативные имущественные последствия, возникающие у лица вследствие нарушения его личного неимущественного или имущественного права.

Реализация такого способа защиты, как возмещение убытков, предполагает применение к правонарушителю имущественных санкций, а потому возможна лишь при наличии общих условий гражданско-правовой ответственности: совершение противоправного действия (бездействие), возникновение у потерпевшего убытков, причинно-следственная связь между действиями и его последствиями и вина правонарушителя.

В соответствии с частью 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Для наступления ответственности, установленной правилами статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимо наличие состава (совокупности условий) правонарушения, включающего:

- неправомерность или виновность действий (бездействия);

- вину причинителя вреда;

- наступление убытков и их размер;

- причинно-следственную связь между неправомерными действиями и наступившими последствиями.

При этом для взыскания убытков необходимо доказать весь указанный фактический состав. Недоказанность одного из элементов правонарушения является основанием к отказу в иске.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве руководитель должника - это единоличный исполнительный орган юридического лица или руководитель коллегиального исполнительного органа, а также иное лицо, осуществляющее в соответствии с федеральным законом деятельность от имени юридического лица без доверенности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Порядок назначения или избрания органов юридического лица определяется законом и учредительными документами.

Согласно пункту 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу.

В силу части 2 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами.

В пунктах 1, 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" разъяснено, что в силу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица, а также доказать наличие у юридического лица убытков.

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.

В случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет такое поведение директора недобросовестным (ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора.

Согласно пункту 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;

скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;

совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;

после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;

знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.).

Согласно п. 3 данного Постановления неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

1) принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации;

2) до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации;

3) совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).

В п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 разъяснено, что добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством.

Согласно подп. 5 п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.).

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения (подп. 5 п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62).

Из разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" следует, что арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

Как следует из материалов дела, и не оспаривается лицами, участвующими в деле, за должником зарегистрированы следующие единицы самоходных транспортных средств и транспортной техники (сведения ГИБДД и Гостехнадзора):

№

Наименование, назначение и краткая характеристика объекта

Год выпуска

Прицеп вагон-дом передвижной модели «Саяны 88Ш», гос. рег. Знак №РМ5683, цвет зеленый

Прицеп вагон-дом передвижной модели «Саяны 88Ш», гос. рег. Знак №РМ5686, цвет зеленый

Прицеп-фургон, мод. № 8710, гос. рег. Знак № РМ 9371, цвет морской волны

Прицеп-фургон, мод. № 8710, гос. рег. Знак № РМ 9380, цвет морской волны

2000

Прицеп - вагон дом передвижной, модель Сибирь С9хЗ,0, гос. рег. Знак № РМ 9381, цвет белый

2010

Прицеп вагон-дом передвижной модели «Саяны 788Ш», гос. рег. Знак №РМ 93892, цвет Зеленый

2009

7

Прицеп-вагон «Тундра-8Ж- 8341004», жилой 8ми местный, гос. рег. Знак № РМ 9397, цвет синий

Прицеп-вагон «Тундра-КМ- 8574044», гос. рег. Знак № РМ 9398, цвет Синий

Прицеп - здание мобильное 8301-08Р2, гос. рег. Знак № РР0876

Прицеп - шасси 8574, гос. рег. Знак № РР 2038

Прицеп - вагон дом передвижной «САЯНЫ К82Ш», гос. рег. Знак № РС1188

Beifang Benchi ND3252ВЗ, грузовой самосвал, VIN <***>, гос. рег. Знак № Т195ТК38, цвет Оранжевый,

2008

Beifang Benchi ND3252ВЗ, грузовой самосвал, VIN <***>, гос. рег. Знак № Т192ТК38, цвет Оранжевый,

2008

КАМАЗ 6522, VIN <***>, гос. рег. Знак № С413СМ38, цвет Оранжевый,

2008

КАМАЗ 6522, VIN <***>, гос. рег. Знак № С415СМ38, цвет Оранжевый,

КАМАЗ 6520-06, VIN <***>, гос. рег. Знак № А329УН38, цвет

Бульдозер Шантуй 32, ПСМ сети ТС № 448142, заводской №

SD32АА102820(2820), 41134906, государственный номер 38 РМ 5685

Caterpillar 320DL, ПСМ ТС 015797, заводской №

САТ032DAKGF00488.GDC03765, государственный номер 38 РМ 9385

Как указывают заявитель и конкурсный управляющий местонахождение вышеперечисленных транспортных средств не установлено, бывшими руководителями указанные транспортные средства не переданы конкурсному управляющему в целях включения их в конкурсную массу для последующей реализации и удовлетворения требований кредиторов. Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Вместе с тем, ответчик ФИО3 в своих многочисленных отзывах указывает, что транспортные средства по позициям №№17-18 переданы ООО «Горизонт плюс» по договору аренды спецтехники № 140/16 от 08.07.2016 и в период его руководства не возвращены должнику арендатором.

Действительно, вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Томской области от 22.08.2018 по делу №А46-8964/2018 с общества с ограниченной ответственностью «Горизонт Плюс» в пользу общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» взысканы денежные средства в сумме 56 750 781 руб. 70 коп., в том числе задолженность по договору аренды спецтехники № 140/16 от 08.07.2016 в размере 34 315 680 руб. 00 коп., пени за просрочку обязательств по оплате арендных платежей в размере 22 435 101 руб. 70 коп.; а также расходы по уплате государственной пошлины в размере 8000 руб. 00 коп. Также, суд обязал ООО «Горизонт Плюс» возвратить ООО «Строительная группа Ангара» следующее имущество:

- экскаватор Хитачи 450, ПСМ серии ТС № 012975, г.в.2007, заводской №НСМ1J100С00021633, государственный номер 38 РС 8884;

- бульдозер Шантуй 32, ПСМ сети ТС № 448142, г.в.2010, заводской №SD32АА102820(2820), 41134906, государственный номер 38 РМ 5685;

- бульдозер New Holland, ПСМ серии ТС № 055513, г.в.2008, заводской №FNH183LTN7HC44117, государственный номер 38 РН 9280;

- Caterpillar 320DL, 2007 г.в., ПСМ ТС 015797, заводской №САТ032DAKGF00488.GDC03765, государственный номер 38 РМ 9385.

Из данного судебного акта следует, что между ООО «СГ Ангара» (Арендодатель) и ООО «Горизонт Плюс» (Арендатор) 08.07.2016 был заключен договор аренды спецтехники № 140/16, по условиям которого Арендодатель обязуется предоставить Арендатору за плату во владение и пользование следующую спецтехнику без экипажа:

- Экскаватор Хитачи 450, ПСМ серии ТС № 012975, г.в. 2007, заводской №HCM1J100C00021633, г/н 38 РС 8884. Рыночная стоимость данной единицы техники составляет 6 000 000 рублей;

- Бульдозер Шантуй 32, ПСМ серии ТС № 448142, г.в. 2010, заводской №8О32АА102820(2820),41134906, г/н 38 РМ 5685. Рыночная стоимость данной единицы техники составляет 6 200 000 рублей;

- Бульдозер New Holland, ПСМ серии ТС № 055513, г.в. 2008, заводской №FNH183LTN7HC44117, г/н 38 РМ 9280. Рыночная стоимость данной единицы техники составляет 4 500 000 рублей;

- Caterpillar 320DL, 2007 г.в., ПСМ ТС 015797, заводской № CAT0320DAKGF00488,GDC03765; г/н 38 РМ 9385. Рыночная стоимость данной единицы техники составляет 4 300 000 рублей (пункт 1.1 договора).

Договор аренды спецтехники составляет 1 год (пункт 1.6 договора).

Согласно актам приема-передачи от 01.08.2016, 02.08.2016, 17.08.2016 вышеуказанная техника была передана арендатору, тем самым ООО «СГ Ангара» исполнило свои обязательства по предоставлению в аренду техники. Доказательств возвращения ООО «Горизонт Плюс» арендованных транспортных средств в материалы дела не представлено.

В силу части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 21.12.2011 № 30-П, признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение его стабильности и общеобязательности, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения в установленном законом порядке, принимаются судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела.

Несогласие участника спора с обстоятельствами, ранее установленными вступившим в законную силу судебным актом при разрешении другого дела, не дает оснований суду, рассматривающему иной спор, констатировать по собственной инициативе иные обстоятельства.

Таким образом, вступившим в законную силу судебным актом подтверждается, что транспортные средства по позициям №№17-18 переданы ООО «Горизонт плюс». Доказательства исполнения решения Арбитражного суда Томской области от 22.08.2018 по делу №А46-8964/2018 и возврата спорного имущества в конкурсную массу, в материалы дела не представлены.

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что спорные транспортные средства по позициям №№17-18 не поступили в конкурсную массу по причине их сдачи в аренду ООО «Горизонт плюс» и последующего невозврата их именно ООО «Горизонт плюс». Факт того, что ООО «Горизонт плюс» 07.12.2018 исключено из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо не свидетельствует о причинении контролирующими должника лицами убытков, поскольку как ранее указано судом договор аренды заключен сроком на один год, истечение которого приходится на 08.07.2017, т.е. на период, когда в отношении должника была введена процедура наблюдения. Доказательства, подтверждающие, что ответчики располагали информацией и сведениями о необходимости досрочного расторжения спорного договора аренды в связи с нарушением ООО «Горизонт плюс» существенных условий договора, в материалы дела не представлены. Более того, исключение ООО «Горизонт плюс» из ЕГРЮЛ вообще приходится на период конкурсного производства, что исключает противоправность поведения ответчиков по неистребованию имущества у ООО «Горизонт плюс». Доказательства нахождения в сговоре контролирующих должника лиц с ООО «Горизонт плюс» отсутствуют в материалах дела. Следовательно, нельзя вменить в виновное поведение контролирующим должника лицам виновное поведение ООО «Горизонт плюс».

Отсутствуют в материалах дела и доказательства, указывающие на то, что спорный договор аренды спецтехники был заключен на невыгодных для должника условиях, и не отвечал интересам должника. При этом из вступившего в законную силу решения Арбитражного суда Томской области от 22.08.2018 по делу №А46-8964/2018 следует, что ООО «Горизонт плюс» исполнило свои обязательства по оплате арендных платежей частично. В своем отзыве ФИО3 указывает, что ООО «Горизонт плюс» исполняло свои обязательства, что позволило погасить имеющуюся задолженность, так и получить прибыль. Конкурсный управляющий в письменных пояснениях от 29.09.2020 указывает, что ФИО2 ему передана переписка с ООО «Горизонт плюс», что указывает на то, что на дату заключения спорного договора аренды общество было действующим. Согласно акта сверки взаимных расчетов от 16.06.2017 следует, что ООО «Горизонт плюс» до 31.12.2016 также оплачивало арендные платежи. Признаками отсутствующего должника стало отвечать с 2017 года, когда прекратило осуществлять арендные платежи и уклонилось от подписания соглашения от 15.06.2017 о расторжении договора аренды.

На основании изложенного, суд соглашается с позицией ответчиков о том, что спорное имущество противоправно по вине ответчиков не выбывало из собственности должника.

Отсутствуют в материалах дела и доказательства, подтверждающие противоправное выбытие из собственности должника по вине ответчиков вышеперечисленных транспортных средств и спецтехники по позициям №№1-16, на основании следующего.

Так, из докладной записки, подписанной главным механиком ООО «Строительная группа «Ангара» ФИО5, следует, что по итогам проведенных мероприятий по установлению места нахождения имущества, согласно внутренним документам отдела главного механика установлено, что транспортные средства, согласно поименованного списка, в ходе эксплуатации были самортизированы и/или пострадали в ДТП, в результате чего стали непригодными для дальнейшей эксплуатации и использованию по прямому назначению.

16.07.2020 в судебном заседании свидетель ФИО5 на соответствующие вопросы суда и представителей лиц, участвующих в деле ответил, что в период с 07.03.2017 по октябрь 2017 года состоял в должности главного механика и принимал участие в составлении служебной записки о разукомплектовании 16 единиц спорной техники, в ходе которой осуществлялась проверка и осмотр техники. Ответил, что восстановление имеющейся рабочей техники у должника осуществлялось, в том числе и за счет снятия комплектующих с недействующей техники. На территории расположения техники действовал жесточайший контроль и вывезти оттуда ничего невозможно, все передвижения по территории предприятия контролировала служба безопасности компании АО «Роснефть».

Материалами дела подтверждается и лицами, участвующими в деле не оспаривается факт того, что на производственном объекте, где ООО «СГ Ангара» являлось подрядчиком действовал строгий пропускной режим, а следовательно, спорная спецтехника, расположенная на данном объекте не могла быть похищена либо вывезена с территории без ведома ответственных лиц. Данные обстоятельства подтверждают показания свидетеля ФИО5 и обстоятельства, изложенные в докладной записке относительного того, что спорное имущество должника фактически пришло в негодность, а его годные остатки были использованы на восстановление иной спецтехники должника для продолжения хозяйственной деятельности. Доказательств обратного в материалы дела не представлено. Какие-либо доказательства, подтверждающие, что спорное имущество пришло в негодность по вине ответчиков, учитывая условия местонахождения спорной техники, в материалы дела не представлены. Докладная записка главного механика ООО «Строительная группа «Ангара» ФИО5 недопустимым доказательством не признана, никем не оспорена в установленном процессуальном порядке.

Какие-либо, доказательства совершения ответчиками недобросовестных, неразумных действий, повлекших выбытие/утрату спорного имущества (транспортные средства, спецтехника), в материалах настоящего обособленного спора отсутствуют.

При изложенных обстоятельствах суд приходит к выводу, что лицами, участвующими в деле, в данной части не доказан факт причинения должнику убытков в результате непередачи спорного имущества.

В силу частей 1, 2 статьи 9, части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основании своих требований и возражений.

Согласно статье 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

При указанных обстоятельствах, правовые основания для взыскания с ответчиков убытков за утрату/непередачу вышеперечисленных единиц транспортных средств и спецтехники, отсутствуют.

Не доказан и факт причинения должнику убытков в результате утраты Toyota Land Cruiser 200, 2014 г.в., поскольку по акту приема-передачи от 17.05.2021 спорное транспортное средство передано конкурсному управляющему со следующими физическими свойствами: пригодно для эксплуатации; повреждения кузова, ЛКП и салона, отсутствуют. Ранее, в судебном заседании конкурсный управляющий пояснил, что не может доказать, что у возвращенного в конкурсную массу Toyota Land Cruiser 200 имеются какие-либо недостатки, подлежащие возмещению по правилам для убытков, поскольку конкурсному управляющему неизвестно состояние Toyota Land Cruiser 200 на момент его выбытия из владения должника. При этом судом установлено и лицами, участвующими в деле не оспорено, что на основании договора купли-продажи от 22.07.2021 данное имущество реализовано по цене 2 820 000 руб. Денежные средства поступили в конкурсную массу.

Как ранее указано судом, заявитель и конкурсный управляющий ссылаются на причинение должнику ущерба вызванного невозвратом (утратой) давальческих материалов на общую сумму 2 479 454,80 руб.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от 20.12.2017 по делу №А33-27113-136/2016 требование акционерного общества «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника – общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 364386,86 руб. основного долга. Из данного судебного акта следует, что между ООО «Строительная группа «Ангара» (подрядчик) и АО «Востсибнефтегаз» (заказчик) заключен договор подряда № 3175715/0245Д от 11.02.2015 на выполнение работ по строительству объекта «Юрубчено-Тохомское нмр. Водопроводные очистные сооружения, расположенного по адресу: Красноярский край, Эвенкийский муниципальный район, Байкитское лесничество, Байкитское участковое лесничество, в части кварталов и выделов: кв. 2838 (часть выд. 19, 33, 45, 46), кв. 2838 (выд. 19, 33, 45, 64)» и дополнительное соглашение № 3175715/0245Д001 от 10.04.2015. Согласно п. 5.2.5. договора заказчик обязался обеспечить передачу подрядчику материалов на давальческой основе по накладной на отпуск материалов на сторону (форма М-15) и передачу оборудования в монтаж (форма ОС-15), в соответствии с Разделительной ведомостью поставки товарно-материальных ценностей между заказчиком и подрядчиком. Пунктами 9.4.2, 9.4.4 договора подрядчик несет ответственность за сохранность пере-данного ему в монтаж оборудования (по акту ОС-1), переданных материалов (по накладной ф.М-15) и несет риск гибели, утраты или повреждения материалов и оборудования. По окончании выполнения строительных работ наряду с актом выполненных работ подрядчик составляет отчет о полученных в переработку и использованных в строительстве материальных ценностях. Подрядчик обязался предоставлять заказчику отчет о полученных в переработку и использованных в строительстве давальческих материалах, отчет о переданном в монтаж и использованном в строительстве оборудовании, отчет об использовании давальческого сырья (п. 5.1.20 договора). Согласно п. 5.1.21 договора в обязанности подрядчика входит обеспечить прием, свое-временное и надлежащее оформление со стороны подрядчика документов, подтверждающих передачу материалов/оборудования и их использование при производстве работ, в том числе по форме М-15, по форме ОС-15, их выгрузку на приобъектных складах и хранение, а также их целевое использование. В рамках исполнения договора согласно накладным на отпуск материалов на сторону (форма М-15) № 1010469154 от 15.07.2016; № 1010469155 от 15.07.2016, №1010464510 от 21.06.2016; № 1010465528 от 24.06.2016; №1010471652 от 28.07.2016; №1010466614 от 07.07.2016; №1010461824 от 09.06.2016; № 1010485837 от 30.09.2016. (приложение №5 к заявлению) подрядчику были переданы давальческие материалы. 29.12.2016 между заказчиком и подрядчиком заключено соглашение № 3175715/0245Д011 о расторжении договора подряда № 3175715/0245Д от 11.02.2015. Согласно пункту 6 указанное соглашение о расторжении вступает в силу с момента его подписания сторонами и действует до полного исполнения сторонами своих обязательств. Согласно дате подписания дополнительного соглашения генеральным директором ООО «СГА» ФИО2 - 16.03.17, датой расторжения договора признается 16.03.2017. Пунктом 3 соглашения о расторжении стороны согласовали порядок возврата подрядчиком на склад заказчика не вовлеченных в строительство объекта МТР, полученных раннее у заказчика по давальческой схеме: срок возврата давальческих материалов 10 календарных дней с даты расторжения договора; в случае порчи, утраты подрядчиком материалов поставки заказчика, подрядчик возмещает убытки заказчику или восстанавливает материалы за свой счет в течение 10 календарных дней с даты расторжения договора. Таким образом, подрядчик принял на себя обязательство в срок до 27.03.2017 сдать на склад, ранее полученные для производства материалы заказчика с оформлением первичных документов. Вместе с тем, до настоящего времени давальческие материалы на склад заказчика не переданы, в связи с чем, кредитор обратился с требованием о включении в реестр требований кредиторов задолженности в размере 384 886,04 руб. Давальческие материалы были переданы от заказчика подрядчику во исполнение договора подряда № 3175715/0245Д от 11.02.2015 по накладным М-15 (№ 1010469154 от 15.07.2016г.; № 1010469155 от 15.07.2016г., №1010464510 от 21.06.2016г.; № 1010465528 от 24.06.2016; №1010471652 от 28.07.2016; №1010466614 от 07.07.2016; №1010461824 от 09.06.2016; № 1010485837 от 30.09.2016.) Согласно представленному заявителем расчету окончательная недостача и невозвращенный остаток определяется в сумме 364 386,86 руб. Стоимость недостачи по отпускным ценам согласно М-15 - 384 886,04 руб. Заявителем в обоснование требования в данной части указывается, что должником были нарушены обязательства по возврату давальческих материалов, в связи с чем заявителю причинены убытки, которые в силу ст. 15 ГК РФ обоснованно подлежат возмещению. Суд, проверив представленный расчет, признал заявленную сумму задолженности в размере 384 886,04 руб. обоснованной.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от 29.11.2017 по делу №А33-27113-137/2016 требование публичного акционерного общества «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» включено в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «КодинскГидроспецстрой» в размере 282733,39 руб., в том числе: 125345,35 руб. – основной долг, 157388,04 руб. – неустойка, подлежащая отдельному учету в реестре. Из данного судебного акта следует, что между ООО «Строительная группа «Ангара» (подрядчик) и АО «Востсибнефтегаз» (заказчик) заключен договор подряда № 3175714/1096Д от 10.12.2014 на выполнение работ по строительству объекта «Канализационные очистные сооружения, расположенного по адресу: Красноярский край, Эвенкийский муниципальный район, Байкитское лесничество, Байкитское участковое лесничество, квартал №2838 (выд. 36,37) и дополнительное соглашение № 3175714/1096Д001 от 01.02.2015. В связи с тем, что подрядчик в согласованный сторонами срок не выполнил работы и не сдал результат работ, заказчиком в адрес подрядчика было направлено уведомление об одностороннем отказе от исполнения договора исх.№ 1-5/17-1039 от 09.06.2017. Дата расторжения договора определена - 07.07.2017. Таким образом, договор подряда признается судом расторгнутым в связи с односторонним отказом заказчика от его исполнения. Согласно пункту 5.2.5. договора заказчик обязан обеспечить передачу подрядчику материалов на давальческой основе по накладной на отпуск материалов на сторону (форма М-15) и передачу оборудования в монтаж (форма ОС-15), в соответствии с Разделительной ведомостью поставки товарно-материальных ценностей между заказчиком и подрядчиком. Согласно п. 5.1.21 договора в обязанности подрядчика входит обеспечить прием, выгрузку на внутриобъектных складах и хранение материалов и оборудования, а также их целевое использование. Пунктами 9.4.2, 9.4.4 договора предусмотрена ответственность подрядчика за сохранность переданного ему в монтаж оборудования (по акту ОС-1), переданных материалов (по накладной ф.М-15) и несет риск гибели, утраты или повреждения материалов и оборудования. По окончании выполнения строительных работ наряду с актом выполненных работ Подрядчик составляет отчет о полученных в переработку и использованных в строительстве материальных ценностях. Подрядчик обязан предоставлять заказчику отчет о полученных в переработку и использованных в строительстве давальческих материалах, отчет о переданном в монтаж и использованном в строительстве оборудовании, отчет об использовании давальческого сырья (п. 5.1.20 договора). В рамках исполнения договора, согласно накладным на отпуск материалов на сторону (форма М-15) № 1010399885 от 06.09.2015; № 1010414041 от 14.12.2015г., №1010403271 от 29.09.2015г.; №1010400373 от 08.09.2015; №1010407060 от 26.10.2015; №1010388632 от 21.06.2015; №1010414756 от 18.12.2015; № 1010405590 от 17.10.2015; №1010414757 от 18.12.2015; №101039745 от 17.07.2015; №1010403272 от 29.09.2015; №1010399331 от 01.09.2015; №1010399889 от 06.09.2015 подрядчику были переданы давальческие материалы. В период с 03.03.2017 по 15.03.2017 комиссией АО «Востсибнефтегаз», при участии материально-ответственных лиц ООО «Строительная группа Ангара» ФИО6 и ФИО7 (назначены ответственными за проведение инвентаризации приказом Генерального директора ООО «СГА» №3/1 от 01.03.2017), была проведена инвентаризация товарно-материальных ценностей, переданных ООО «Строительная группа Ангара» по давальческой схеме по всем подрядным договорам. Согласно инвентаризационной описи расхождения стоимости фактического наличия товарно-материальных ценностей у ООО «СГА» отличается от данных бухгалтерского учета на 25 316 632,62 руб. Протоколом заседания рабочей инвентаризационной комиссии АО «Востсибнефтегаз» от 06.03.2017, с учетом урегулирования расхождений на основании документов, проведенных в марте 2017 года итоговые несоответствия в документальной сверке движения материалов, переданных ООО «СГА» составляют 20 234 096,11 руб. - по всем договорам подряда. По результатам инвентаризации со стороны ООО «СГА» 15.03.2017 за подписью генерального директора ФИО2 была составлена сличительная ведомость по форме №ИНВ-1, в которой стороны зафиксировали расхождения по переданным подрядчику по накладным материалам и их фактическому наличию на складе подрядчика. Согласно расчёту заявителя стоимость давальческих материалов, переданных подрядчику в рамках договора № 3175714/1096Д от 10.12.2014, и не использованных подрядчиком при выполнении работ (не возвращенных заказчику) составляет 514 721,76 руб. Перечень давальческих материалов с указанием наименования ТМЦ, кода номенклатуры, реквизитов накладных М-15/ОС-15, количества ТМЦ представлен заявителем в материалы дела. Письмом от 17.02.2017 исх.№5-5/17-0715 подрядчику предлагалось вернуть давальческие материалы заказчику. Должником названное требование не исполнено. Учитывая, что представленными в материалы дела доказательствами АО «Востсибнефтегаз» подтвердило факт передачи ответчику давальческих материалов в целях выполнения работ по договору № 3175714/1096Д от 10.12.2014; названный договор прекратил свое действие в связи односторонним отказом заказчика от его исполнения; результатами проведенной совместной инвентаризации подтверждено и ответчиком не оспорено, что стоимость невозвращенных подрядчиком заказчику давальческих материалов составила 514 721,76 руб., а также принимая во внимание, что должником не представлено доказательств фактического наличия у него переданных давальческих материалов и их возврата заказчику, не представлено доказательств отсутствия своей вины в не передаче заказчику давальческих материалов, суд пришел к выводу о том, что заявителем доказан факт причинения ему убытков действиями ответчика в размере 514 721,76 руб.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от 27.11.2017 по делу №А33-27113-130/2016 требование акционерного общества «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника – общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 1 017 373 рублей 11 копеек убытков. Из данного судебного акта следует, что между ООО «Строительная группа «Ангара» (Подрядчик) и АО «Востсибнефтегаз» (Заказчик) заключен договор подряда от 19.02.2016 № 3175716/0258Д на выполнение работ по строительству объекта «Юрубчено-Тохомское нмр. Подготовительные работы. Автомобильная дорога к кусту №28». В соответствии с п. 11.5 договора заказчик осуществляет поставку материально-технических ресурсов (далее по тексту также МТР) подрядчику согласно приложению №6 к договору. Приложение №6 к договору регламентирует порядок обращения подрядчика с МТР, переданных ему заказчиком по давальческой схеме. Согласно п. 3.2.2 Приложения №6 к договору подрядчик не производит немедленную оплату переданных давальческих МТР. Задолженность подрядчика по их приобретению погашается путем взаимозачета стоимости ТМЦ, вовлеченных в строительство в составе выполненных работ при условии надлежащего оформления актов формы КС-2. Согласно п. 6.4 приложения №6 к договору не использованное оборудование, предоставленное заказчиком подлежит возвращению в течение 10 календарных дней с даты окончания работ на объекте. Пунктом 6.1 приложения №6 к договору стороны согласовали, что подрядчик проводит инвентаризацию МТР, предоставленного заказчиком. Инвентаризация должна проводится с регулярностью не реже одного раза в квартал, при этом подрядчик обязан не позднее 20 числа месяца, следующего за отчетным кварталом, представлять акты сверки по остаткам МТР, предоставленных заказчиком. Подрядчика несет ответственность за сохранность предоставленного заказчиком МТР. При его порче или утрате подрядчик возмещает убытки заказчику или восстанавливает его за свой счет. В рамках исполнения договора, подрядчику до 05.12.2016 согласно накладным на отпуск материалов на сторону (М-15) от 05.09.2016 № 1010479912, от 15.08.2016 №1010479900, от 27.04.2016 №1010446507 были переданы давальческие материалы. В период с 03.03.2017 по 15.03.2017 комиссией АО «Востсибнефтегаз», при участии материально-ответственных лиц ООО «Строительная группа Ангара» ФИО6 и ФИО7 (назначены ответственными за проведение инвентаризации приказом генерального директора ООО «Строительная группа Ангара» от 01.03.2017 №3/1, была проведена инвентаризация товарно-материальных ценностей, переданных ООО «Строительная группа Ангара» по давальческой схеме по всем подрядным договорам. Согласно инвентаризационной описи расхождения стоимости фактического наличия товарно-материальных ценностей у ООО «Строительная группа Ангара» отличается от данных бухгалтерского учета на 25 316 632 рубля 62 копейки. Протоколом заседания рабочей инвентаризационной комиссии АО «Востсибнефтегаз» от 06.03.2017, с учетом урегулирования расхождений на основании документов, проведенных в марте 2017 года итоговые несоответствия в документальной сверке движения материалов, переданных ООО «Строительная группа Ангара» составляют 20 234 096 рублей 11 копеек - по всем договорам подряда. По результатам инвентаризации со стороны ООО «Строительная группа Ангара» 15.03.2017 за подписью генерального директора ФИО2 составлена сличительная ведомость по форме №ИНВ-19, где на 15.03.2017 сторонами зафиксировано количество и сумма расхождений по материалам переданных подрядчику и их фактическое наличие на складе подрядчика. До настоящего времени давальческие материалы не сданы на склад заказчика. Во исполнение положений пункта 11.5 договора подряда от 19.02.2016 № 3175716/0258Д кредитор осуществил поставку материально-технических ресурсов должнику согласно приложению №6 к договору, что подтверждается представленными в материалы дела накладными на отпуск материалов на сторону (М-15) от 05.09.2016 № 1010479912, от 15.08.2016 №1010479900, от 27.04.2016 №1010446507 (подрядчику были переданы давальческие материалы). Отчет об израсходовании указанного материала в материалы дела не представлен. Также не представлены доказательства возврата указанного материала заказчику. Согласно представленным в материалы дела документам, в период с 03.03.2017 по 15.03.2017 комиссией АО «Востсибнефтегаз» проведена инвентаризация товарно-материальных ценностей, переданных ООО «Строительная группа Ангара» по давальческой схеме по всем подрядным договорам. В результате данной инвентаризации установлена утрата переданных материально-технических ресурсов. Согласно расчету, представленному кредитором, размер убытков составил 1 017 373 рублей 11 копеек. Судом проверен расчет суммы убытков, расчет признан обоснованным и документально подтвержденным. Документов, подтверждающих возврат давальческих материалов либо погашение должником образовавшейся задолженности перед кредитором в материалы дела не представлено. Поскольку должником не исполнено денежное обязательство перед кредитором, доказательства погашения задолженности в материалы дела не представлены, кредитором соблюдены требования статей 4, 5 Закона о банкротстве, суд пришел к выводу об обоснованности требования кредитора в сумме 1 017 373 рублей 11 копеек.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от 06.02.2018 по делу №А33-27113-133/2016 требование акционерного общества «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» включено в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 247599,63 руб. основного долга. Из данного судебного акта следует, что между ООО «Строительная группа Ангара» (подрядчик) и ОАО «Востсибнефтегаз» (заказчик) заключен договор подряда №3175715/0081Д от 16.12.2015, в соответствии с которым подрядчик принял обязательство выполнить работы по объекту «Юрубчено-Тохомское нмр. Обустройства промышленной площадки Юр-5. Межплощадные сети. Эстакады.10-1 участок, 11-й участок, 12-й участок (УПН-УПТГ), включая добычу грунты из карьера №7а, а заказчик обязался принять результат работ и оплатить его. Согласно п. 5.2.5 договора заказчик обязан обеспечить передачу подрядчику материалов на давальческой основе по накладной на отпуск материалов на сторону (М-15). В рамках исполнения договора, согласно накладным на отпуск материалов на сторону (М-15) за период с 16.02.2016 по 31.08.2016 подрядчику переданы давальческие материалы на общую сумму 14 492 285,60 руб. Согласно представленному кредитором расчету (с учетом уточнения), стоимость невозвращенных должником давальческих материалов составляет 247 599,63 руб., в подтверждение чего в материалы дела представлена сличительная ведомость от 15.03.2017, протокол заседания инвентаризационной комиссии от 06.03.2017. Согласно представленному кредитором расчету (с учетом уточнения), стоимость невозвращенных должником давальческих материалов составляет 247 599,63 руб., в подтверждение чего в материалы дела представлена сличительная ведомость от 15.03.2017, протокол заседания инвентаризационной комиссии от 06.03.2017. В соответствии с пунктом 9.14 договора по окончании выполнения строительных работ материалы, полученные подрядчиком у Заказчика по давальческой схеме, но не вовлеченные в объект строительства подрядчик обязан сдать на склад в течение 1 месяца. В случае утраты или гибели переданных, но не вовлеченных материалов заказчика в объект строительства подрядчик обязан возместить стоимость материалов заказчика, включающую в себя учетную стоимость МТР заказчика с учетом транспортно-заготовительных расходов. Таким образом, должник должен возместить кредитору убытки (реальный ущерб) в размере 247 599,63 руб.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от 22.01.2018 по делу №А33-27113-135/2016 требование акционерного общества «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» включено в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 168366,42 руб. основного долга. Из данного судебного акта следует, что между ООО «Строительная группа Ангара» (подрядчик) и ОАО «Востсибнефтегаз» (заказчик) заключен договор подряда №3175715/0142Д от 23.01.2015, в соответствии с которым подрядчик в период с 01.03.2015 по 25.12.2015 принял обязательство выполнить работы по объекту «Юрубчено-Тохомское нмр. Метрологический центр. Инженерная подготовка», расположенный по адресу: Красноярский край, Эвенкийский муниципальный район, Байкитское лесничество, Байкитской участковое лесничество, кв.2838 (часть выд.19) включая добычу грунта из карьера №01-01, а заказчик обязался принять результат работ и оплатить его. Согласно п. 5.2.5 договора (в редакции дополнительного соглашения от 13.04.2015) за-казчик обязан обеспечить передачу подрядчику материалов на давальческой основе по накладной на отпуск материалов на сторону (М-15). В рамках исполнения договора, согласно накладным на отпуск материалов на сторону (М-15) № 1010423648 от 21.01.2016, №1010437681 от 22.03.2016 подрядчику переданы давальческие материалы на общую сумму 1 724 161,97 руб. Согласно представленному кредитором расчету, стоимость невозвращенных должником давальческих материалов составляет 168 366,42 руб., в подтверждение чего в материалы дела представлена сличительная ведомость от 15.03.2017, протокол заседания инвентаризационной комиссии от 06.03.2017. Конкурсный управляющий не опроверг произведенный кредитором расчет. Доказательства выполнения должником работ с использованием недостающих давальческих материалов в материалы дела не представлены. Доказательства, подтверждающие возврат давальческих материалов в материалы дела не представлены. Согласно п. 9.4.2 договора (в редакции Дополнительного соглашения от 13.04.2015) подрядчик несет ответственность за сохранность переданных ему материалов, а также несет риск их гибели и утраты. Таким образом, суд приходит к выводу, что должник не обеспечил сохранность переданных ему материалов, нарушив пункт 9.4.2 договора. В соответствии с пунктом 9.14 договора (в редакции Дополнительного соглашения от 13.04.2015) по окончании выполнения строительных работ материалы, полученные подрядчиком у Заказчика по давальческой схеме, но не вовлеченные в объект строительства под-рядчик обязан сдать на склад в течение 1 месяца. В случае утраты или гибели переданных, но не вовлеченных материалов заказчика в объект строительства подрядчик обязан возместить стоимость материалов заказчика, включающую в себя учетную стоимость МТР заказчика с учетом транспортно-заготовительных расходов. Таким образом, должник должен возместить кредитору убытки (реальный ущерб) в размере 168 366,42 руб.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от 21.12.2017 по делу №А33-27113-132/2016 требование акционерного общества «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника – общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 245 330, 87 руб. - убытков. Из данного судебного акта следует, что между ООО «Строительная группа Ангара» (подрядчик) и АО «Востсибнефтегаз» (заказчик) заключен договор подряда №3175714/1099Д от 22.12.2014, по условиям которого ООО «Строительная группа Ангара», являющееся исполнителем по указанному договору подряда на выполнение работ по строительству объекта «Юрубченко-Тохомское нмр.» Пункт сбора на площадке скважины №5. Замерная установка Реконструкция, включая добычу грунта из карьера №13, с местонахождением объекта реконструкции: Красноярский край, Эвенкийский муниципальный район, Байкитское лесничество, Байкитское участковое лисничество, в районе р. Юрубчен, производственная база ЮР-5 и дополнительное соглашение №3175714/1099Д001 от 01.02.2015 к договору подряда №3175714/1099Д от 22.12.2014. Согласно представленному в материалы дела соглашению №3175714/1099Д010 от 29.12.2016 о расторжении договора подряда №3175714/1099Д от 22.12.2014 стороны пришли к расторжению договора подряда №3175714/1099Д от 22.12.2014. Датой расторжения данного соглашения является дата подписания сторонами соглашения, т.е. 16.03.2017 (п.1 Соглашения). Согласно п.5.2.5 договора Заказчик обязан обеспечить передачу материалов на давальческой основе по накладной на отпуск материалов на сторону (форма М-15) и передачу оборудования в монтаж (форма ОС-15), в соответствии с Разделительной ведомостью поставки товарно-материальных ценностей между заказчиком и подрядчиком. Согласно пункту 5.1.21 договора в обязанности подрядчика входит обеспечить прием, своевременное и надлежащее оформление со стороны подрядчика документов, подтверждающих передачу материалов/оборудования и их использование при производстве работ, в том силе по форме М-15, по форме ОС-154, их выгрузку на приобъектных складах и хранение, а также их целевое использование. Пунктами 9.4.2, 9.4.4 договора предусмотрена ответственность подрядчика за сохранность переданного ему в монтаж оборудования (по акту ОС-1), переданных материалов (по накладной формы М-15) и несет риск гибели, утраты или повреждения материалов и оборудования. По окончании выполнения строительных работ наряду с актом выполненных работ подрядчик составляет отчет о полученных в переработку и использованных в строительстве материальных ценностях. Подрядчик обязан предоставить заказчику отчет о поученных в переработку и использованных в строительстве давальческих материалах, отчет о переданном в монтаж и использованном в строительстве оборудовании, отчет об использовании давальческого сырья (п. 5.1.20 договора). Согласно представленным в материалы дела документам, в рамках исполнения договора №3175714/1099Д от 22.12.2014 подрядчику были переданы давальческие материалы и оборудование. Что подтверждается накладными на отпуск товаров на сторону №1010468791 от 14.07.2016, №1010477169 от 19.08.2016, №1010465537 от 27.06.2016, а также представленными в материалы дела актами приема-передачи оборудования в монтаж №1010469663-10 от 17.07.2016, №1010470437-30 от 21.07.2016. Судом установлено, что договор подряда №3175714/1099Д от 22.12.2014 расторгнут 16.03.2017. В соответствии с пунктом 3 соглашения №3175714/1099Д010 от 29.12.2016 о расторжении договора подряда №3175714/1099Д от 22.12.2014 стороны согласовали порядок возврата подрядчиком на склад заказчика не вовлеченных в строительство объекта МТР, полученных ранее у заказчика по давальческой схеме: срок возврата давальческих материалов 10 календарных дней с даты расторжения договора, в случае порчи, утраты подрядчиком материалов поставки заказчика, подрядчик возмещает заказчику убытки или восстанавливает материалы за свой счет в течение 10 календарных дней с даты расторжения договора. Таким образом, подрядчик принял на себя обязательство в срок до 27.03.2017 сдать на склад, ранее полученные от заказчика материалы с оформлением первичных документов. В период с 03.03.2017 по 15.03.2017 комиссией АО «Востсибнефтегаз», при участии материально-ответственных лиц должника была проведена инвентаризация товарно-материальных ценностей, переданных должнику по давальческой схеме по всем подрядным договорам. Согласно инвентаризационной описи расхождения стоимости фактического наличия товарно-материальных ценностей, переданных у должника отличается от данных бухгалтерского учета на 25316632,62 руб. Протоколом заседания рабочей инвентаризационной комиссией кредитора от 06.03.2017, с учетом урегулирования расхождений на основании документов, проведенных в марте 2017 года, итоговые несоответствия в документальной сверке движения материалов, переданных ООО «СГА» составляют 20234096,11 руб. – по всем договорам подряда. Как установлено материалами дела, 15.03.2017 должником была составлена сличительная ведомость №ИНВ-19, согласно которой стороны зафиксировали расхождение по переданным подрядчику по накладным материалам и их фактическому наличию на складе подрядчика. Также материалами дела установлено, что согласно акту-приема передачи «10-10/01 от 10.10.20178 должник передал в пользу назначенного кредитором лица – ООО «РН-Снабжение-Нефтеюганск» в г. Красноярске часть давальческих материалов, а именно: трубу б/ш г/д 325*10 В ст09Г2С (код КСМ 1581135) в количестве 2,647 тонны. Таким образом, сумма недостачи, с учётом акта-приема передачи №10-10/01 от 10.10.20178 составляет 245330,87 руб. Согласно представленным в материалы дела документам, в рамках исполнения договора №3175714/1099Д от 22.12.2014 подрядчику были переданы давальческие материалы и оборудование по накладным на отпуск товаров на сторону №1010468791 от 14.07.2016, №1010477169 от 19.08.2016, №1010465537 от 27.06.2016, а также актам приема-передачи оборудования в монтаж №1010469663-10 от 17.07.2016, №1010470437-30 от 21.07.2016. Таким образом, заказчиком обязанность, предусмотренная договором подряда №3175714/1099Д от 22.12.2014 была исполнена, материалы подрядчику были поставлены. Однако, должник, в срок, установленный дополнительным соглашением №3175714/1099Д010 от 29.12.2016 о расторжении договора подряда №3175714/1099Д от 22.12.2014, т.е. до 27.03.2017, обязательство по возврату товара не исполнил. В вязи с чем, размер основного долга ООО «Строительная группа Ангара» перед АО Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» составляет 245 330,87 руб. Должник, факт поставки материалов заказчиком для выполнения подрядных работ, установленных вышеуказанным договором подряда, и не возврата поставленных материалов, в размере 245 330,87 руб. не оспорил. Доказательства оплаты невозвращенного материала в полном объеме, либо наличия иных обстоятельств, являющихся основанием для прекращения соответствующей обязанности должника, в материалы дела не представлены.

В силу части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 21.12.2011 № 30-П, признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение его стабильности и общеобязательности, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения в установленном законом порядке, принимаются судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела.

Несогласие участника спора с обстоятельствами, ранее установленными вступившим в законную силу судебным актом при разрешении другого дела, не дает оснований суду, рассматривающему иной спор, констатировать по собственной инициативе иные обстоятельства.

Вышеперечисленные судебные акты вступили в законную силу, доказательства их пересмотра в установленном процессуальном законодательством порядке не представлены.

Таким образом, вступившими в законную силу судебными актами подтверждается факт утраты должником давальческих материалов, переданных по вышеуказанным договорам строительного подряда. Доказательства обратного в материалы дела не представлено. В связи с чем, доводы ответчиков о том, что все давальческие материалы фактически потреблены в производстве и находятся в составе построенных зданий и сооружений отклоняются судом.

Кроме того, в рамках договора подряда № 3175714/1096Д от 10.12.2014 на выполнение работ по строительству объекта «Канализационные очистные сооружения, расположенного по адресу: Красноярский край, Эвенкийский муниципальный район, Байкитское лесничество, Байкитское участковое лесничество, квартал №2838 (выд. 36,37), заключенного между ООО «Строительная группа «Ангара» (подрядчик) и АО «Востсибнефтегаз» (заказчик), согласно накладным на отпуск материалов на сторону (форма М-15) № 1010502425 от 07.12.2016, №1010502426 от 07.12.2016, №1010503181 от 09.12.2016, №1010505092-10 от 12.2016 подрядчику были переданы давальческие материалы. Требование АО «Востсибнефтегаз» в размере 941 128,54 руб. убытков по невозврату давальческих материалов включено конкурсным управляющим в пятую очередь реестра текущих платежей.

Наименование и объем невозвращенных давальческих материалов отражен в сводной справке-расчете, представленной конкурсным управляющим в материалы дела 23.04.2021.

В соответствии с расчетом конкурсного управляющего, размер убытков вследствие непередачи/невозврата давальческих материалов АО «Востсибнефтегаз», с учетом размера страховых удержаний, составляет 2 479 454,80 руб., в том числе:

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0245Д от 11.02.2015 в размере 240 539,97 рублей;

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 1096д от 10.12.2014 в размере 560 244,80 рублей;

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0258Д от 19.02.2016 в размере 1017373,11 рублей;

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0081д от 16.12.2015 в размере 247 599,64 рублей;

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0142д от 23.01.2015 в размере 168 366,43 рублей;

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 1099д от 22.12.2014 в размере 245 330,87 рублей.

Проверив данный расчет судом установлено, что вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от 06.02.2018 по делу №А33-27113-133/2016 требование акционерного общества «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» включено в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 247599,63 руб. основного долга, а не 247 599,64 руб. как указывает конкурсный управляющий, в связи с чем, по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0081д от 16.12.2015 размер убытков не может превышать 247 599,63 рублей. Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от 22.01.2018 по делу №А33-27113-135/2016 требование акционерного общества «Восточно-Сибирская нефтегазовая компания» включено в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 168366,42 руб. основного долга, а не 168 366,43 руб. как указывает конкурсный управляющий, в связи с чем, по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0142д от 23.01.2015 размер убытков не может превышать 168 366,42 рублей.

Таким образом, общий размер убытков за невозврат давальческих материалов не может превышать 2 479 454,80 руб. = (240 539,97 + 560 244,80 + 1 017 373,11 + 247 599,63 + 168 366, 42 + 245 330,87), на что и указано конкурсным управляющим. В связи с чем, суд приходит к выводу, что в части размера убытков по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0081д от 16.12.2015 и по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0142д от 23.01.2015, конкурсным управляющим в расчете допущена опечатка.

Как ранее указано судом, в том числе вступившими в законную силу судебными актами подтверждается факт утраты/невозврата должником давальческих материалов, переданных по вышеуказанным договорам строительного подряда. Доказательства оплаты невозвращенного материала в полном объеме, либо наличия иных обстоятельств, являющихся основанием для прекращения соответствующей обязанности должника, в материалы дела не представлены. Как и не представлены доказательства вовлечения спорных давальческих материалов в строительство. В связи с чем, доводы ответчиков отклоняются судом, как документально неподтверждённые. Представленные ответчиком ФИО2 акты сверки давальческих материалов и оборудования содержат лишь общий перечень материалов и оборудования, без указания конкретного договора, по которому они передаются. Аналогичная ситуация складывается и с актами приема-передачи. Часть актов содержит сведения о передаче материалов по договору подряда №3175716/0275Д от 24.02.2016, а не в рамках вышеперечисленных договоров. При этом часть актов содержит ссылки на передачу давальческих материалов ООО «Ангара Лес Строй», а не ООО «Строительная группа Ангара». Соответственно, указанные доказательства признаются судом неотносимыми к предмету настоящего спора.

Как ранее указано судом, руководителями должника в разное время являлись ФИО3, ФИО4, ФИО2, а именно:

- ФИО3 с 28.10.2013 по 21.11.2016;

- ФИО4 с 25.11.2016 по 25.12.2016;

- ФИО2 с 26.12.2016 по 26.07.2017 (дата признания должника банкротом).

Из приставленных в материалы дела доказательств следует, что в период исполнения ФИО3 обязанностей руководителя ООО «Строительная группа Ангара», должнику переданы и в последующем не возвращены давальческие материалы по следующим накладным:

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0245Д от 11.02.2015 в размере 240 539,97 руб. (в т.ч. материалы, полученные по накладным №№ 1010469154 от 15.07.2016, 1010469155 от 15.07.2016, 1010464510 от 21.06.2016, 1010465528 от 24.06.2016, 1010471652 от 28.07.2016, 1010466614 от 04.07.2016, 1010465528 от 24.06.2016, 1010461824 от 09.06.2016, 1010485837 от 30.09.2016) с учетом страхового удержания;

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 1096д от 10.12.2014 в размере 190 147,09 руб. (в т.ч. материалы, полученные по накладным №№ 1010399885 от 06.09.2015, 1010403271 от 29.09.2016, 1010400373 от 08.09.2016, 1010407060 от 26.10.2015, 1010388632 от 21.06.2016, 1010399885 от 06.09.2016, 1010405590 от 17.10.2015, 1010414757 от 18.12.2015, 1010393745 от 17.07.2016, 1010399885 от 06.09.2016, 1010403272 от 29.09.2016, 1010399331 от 01.09.2015, 1010399889 от 06.09.2015, 1010403272 от 29.09.2016, 1010399889 от 06.09.2015, 1010403272 от 29.09.2015, 1010405590 от 17.10.2015) с учетом страхового удержания и пропорции;

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0258Д от 19.02.2016 в размере 1017 373,11 руб. (в т.ч. материалы, полученные по накладным № 1010446507 от 27.04.2016, № 1010479900 от 15.08.2016, № 1010479912 от 05.09.2016);

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0081д от 16.12.2015 в размере 247 599,63 рубл. (в т.ч. материалы, полученные по накладным №№ 1010478844 от 31.08.2016, 1010428643 от 16.02.2016, 1010431502 от 29.02.2016, 1010441852 от 10.04.2016);

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 0142д от 23.01.2015 в размере 168 366,42 руб. (в т.ч. материалы, полученные по накладным №№ 1010423648 от 21.01.2016, № 1010437681 от 22.03.2016);

- по договору строительного подряда с АО «ВСНК» № 1099д от 22.12.2014 в размере 245 330,87 руб. (в т.ч. материалы, полученные по накладным №№ 1010468791 от 14.07.2016, 1010477169 от 19.08.2016, 1010465537 от 27.06.2016, 1010470437 от 21.07.2016, 1010469663 от 17.07.2016) с учетом страхового удержания.

Давальческое сырье (материалы) - это материалы заказчика, полученные подрядчиком для переработки (обработки), изготовления продукции или выполнения работ. Право собственности на произведенную из давальческих материалов продукцию и права на результаты работ, выполненных с использованием давальческих материалов, принадлежат заказчику (п. 1 ст. 220, п. п. 1, 2 ст. 703 ГК РФ).

По результатам исследования и оценки вышеуказанных условий договоров подряда, вступивших в законную силу судебных актов, а также представленных доказательств, суд установил, что обязанности по хранению, целевому использованию и соответствующему учету полученного давальческого материала, а также по возврату неиспользованного давальческого материала законом и договором возложены исключительно на ООО «Строительная группа Ангара» в лице его руководителя ФИО3 в спорный период.

Доводы ФИО3 о том, что он являлся номинальным руководителем, опровергаются материалами дела.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

На основании изложенного, поскольку даже номинальный руководитель не освобождается от ответственности, то оснований для освобождения от ответственности фактического руководителя ФИО3, у суда не имеется.

Инвентаризации подлежит все имущество организации независимо от его местонахождения и все виды финансовых обязательств. Инвентаризация имущества производится по его местонахождению и материально ответственному лицу (п. 1.3 Методических указаний по инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утв. Приказом Минфина России от 13.06.1995 N 49 (далее - Указания)). Следует отметить, что Указания применяются в части, которая не противоречит нормативным правовым актам большей юридической силы, в том числе Федеральному закону от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее - Закон N 402-ФЗ) (Письмо Минфина России от 28.01.2019 N 07-01-09/4705).

Случаи, сроки и порядок проведения инвентаризации, а также перечень объектов, подлежащих инвентаризации, определяются экономическим субъектом, за исключением случаев обязательного проведения инвентаризации. Обязательное проведение инвентаризации устанавливается законодательством Российской Федерации, федеральными и отраслевыми стандартами (ч. 3 ст. 11 Закона N 402-ФЗ).

Случаи, в которых инвентаризация обязательна, перечислены в п. 27 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина России от 29.07.1998 N 34н (в частности, перед составлением годовой бухгалтерской отчетности).

Согласно разделу 2 Приказа Минфина РФ от 31.10.2000 N 94н "Об утверждении Плана счетов бухгалтерского учета финансово-хозяйственной деятельности организаций и Инструкции по его применению" материальные ценности, принятые на ответственное хранение, учитываются на забалансовом счете 002 "Товарно-материальные ценности, принятые на ответственное хранение". Сырье и материалы заказчика, принятые организацией в переработку (давальческое сырье), но не оплачиваемые, учитываются на забалансовом счете 003 "Материалы, принятые в переработку".

До начала инвентаризации комиссии следует получить от подрядчика приходные и расходные документы или отчеты о движении материальных ценностей с даты последнего отчета подрядчика об использовании материалов, представленного собственнику (так как после этой даты организация-собственник в своем учете проводок не осуществляла), которые составляет подрядчик при получении материалов к себе на склад, при их списании в производство и при ином движении (порче, перемещении, возврате). Наличие материалов, переданных в переработку другой организации, устанавливается путем обязательного подсчета, взвешивания, обмера (п. 2.7 Указаний).

До начала проведения инвентаризации давальческих материалов у подрядчика необходимо определить зону хранения материалов. Это важно в целях исключения пересортицы, недостач и излишков, так как давальческие материалы могут храниться рядом с материалами, принадлежащими другим лицам, в том числе самому подрядчику.

Также необходимо учесть, что на момент проверки наличия материалов они могут быть использованы подрядчиком в каком-то объеме. Тогда инвентаризации также подлежат готовая продукция, выполненная из этих материалов, и/или незавершенное производство. Оценку фактического количества использованных материалов следует проводить на основании расходных и исполнительных документов (схем, чертежей, журналов и т.п.).

Проверка фактического наличия имущества проводится при обязательном участии материально ответственных лиц (п. 2.8 Указаний).

Учитывая, что материалы находятся у подрядчика (субподрядчика), присутствие материально ответственного лица - работника организации-подрядчика при инвентаризации обязательно.

Данные о фактическом наличии заносятся в инвентаризационные описи (например, в форму ИНВ-3, утв. Постановлением Госкомстата России от 18.08.1998 N 88, или иную форму, разработанную организацией).

В описях следует указать наименование перерабатывающей организации, наименование ценностей, количество, фактическую стоимость по данным учета, дату передачи ценностей в переработку, номера и даты документов (п. 3.24 Указаний).

Выявленные отклонения фактического количества материалов от их количества, отраженного в бухгалтерском учете (с учетом полученных документов о движении), отражаются в сличительных ведомостях (разд. 4 Указаний).

Таким образом, именно на ФИО3 как на единоличном исполнительном органе ООО «Строительная группа Ангара» лежала обязанность принять давальческие материалы, обеспечить сохранность давальческих материалов, а также обеспечить надлежащий их учет и контроль за расходованием переданных давальческих материалов, в целях последующего беспрепятственного установления судьбы данных давальческих материалов. Какие-либо доказательства рационального учета, хранения спорных давальческих материалов, отсутствуют в материалах дела. Доказательства проведения каких-либо инвентаризаций, ревизий по давальческим материалам в период исполнения ФИО3 обязанностей руководителя должника, в материалы дела не представлены. Вступившими в законную силу вышеперечисленными судебными актами подтверждается, что инвентаризация давальческих материалов с участие представителей подрядчика и заказчика, по результатам которой выявлен факт невозврата спорных давальческих материалов, осуществлена лишь в 2017 году, т.е. в период, когда руководителем должника уже был ФИО2 В связи с чем, доводы ответчика в данной части отклоняются судом как документально неподтверждённые.

Доводы ФИО3 о том, что порядок проведения инвентаризации нарушен по причине того, что он не принимал участие в инвентаризации и не был приглашен для её проведения, отклоняются судом как необоснованные, учитывая, пояснения конкурсного управляющего данные в судебном заседании о том, что ФИО3 написав заявление о своем увольнении, оставил ключи от служебного автомобиля и в последующем на рабочем месте не появлялся, передачу, в том числе давальческих материалов не инициировал. Доказательств обратного в материалы дела не представлено. При этом следует учитывать, что именно от ФИО3 как от материально-ответственного лица при увольнении должна исходить инициатива по проведению инвентаризации имущества, в том числе в части вверенных ему давальческих материалов. Однако, доказательств проведения ФИО3 каких-либо инвентаризаций, ревизий по давальческим материалам, как в период исполнения ФИО3 обязанностей руководителя должника, так и в момент его увольнения, в материалы дела не представлены.

Доводы ФИО3 о том, что материально-ответственными лицами являлись начальник участка и производители работ отклоняются судом, как основанные на неверном толковании норм права. При этом ФИО3 являясь руководителем должника обязан был должным образом обеспечить контроль за действиями своих подчиненных в целях недопущения утраты спорных давальческих материалов.

Вместе с тем, доказательства выполнения ФИО3 данных надлежащих мер по использованию, хранению и контролю за переданными ООО «Строительная группа Ангара» от АО «ВСНК» давальческими материалами, в материалы дела не представлены, что привело к невозврату данных давальческих материалов АО «ВСНК» и как следствие к последующему включению АО «ВСНК» в реестр требований кредиторов с требованиями об убытках, возникших в результате невозврата спорных давальческих материалов, т.е. к наращиванию кредиторской задолженности.

ФИО3 не объяснены и не раскрыты обстоятельства и причины, в связи с которыми в обладании ООО «Строительная группа Ангара» спорные давальческие материалы дела отсутствуют, а также не раскрыта дальнейшая судьба этих давальческих материалов. Не представлены доказательства передачи давальческих материалов новому руководителю общества ФИО2 или ФИО4 Отсутствуют доказательства проведения инвентаризации в момент увольнения ФИО3 и смены материально-ответственных лиц, руководителя общества. Однако руководитель организации в силу своей должности имеет статус материально ответственного лица (ст. 277 ТК РФ). А при смене материально ответственных лиц инвентаризация обязательна (ч. 3 ст. 11 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете", п. 27 Приказа Минфина России от 29.07.1998 N 34н "Об утверждении Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации").

При этом ФИО3 как руководитель должника, действуя разумно и добросовестно, мог и должен был предвидеть наступление негативных последствий для ООО «Строительная группа Ангара» в результате бесконтрольного хранения и непринятия мер по надлежащему хранению переданных давальческих материалов, учитывая условия заключенных договоров строительного подряда (в части обязанности подрядчика обеспечить прием, своевременное и надлежащее оформление со стороны подрядчика документов, подтверждающих передачу материалов/оборудования и их использование при производстве работ, их выгрузку на приобъектных складах и хранение, а также их целевое использование; а также Договорами предусмотрена ответственность подрядчика за сохранность переданного ему в монтаж оборудования (по акту ОС-1), переданных материалов (по накладной формы М-15) и несет риск гибели, утраты или повреждения материалов и оборудования. По окончании выполнения строительных работ наряду с актом выполненных работ подрядчик составляет отчет о полученных в переработку и использованных в строительстве материальных ценностях. Подрядчик обязан предоставить заказчику отчет о поученных в переработку и использованных в строительстве давальческих материалах, отчет о переданном в монтаж и использованном в строительстве оборудовании, отчет об использовании давальческого сырья), что свидетельствует о наличии в его действиях вины в причинении ущерба.

Доказательства, подтверждающие, что переданные по вышеуказанным накладным давальческие материалы поступили в распоряжение ФИО2 и/или утрачены в результате его неправомерных действий, в материалы дела не представлены. Факт того, что ФИО2 является единственным учредителем должника, не является безусловным фактом того, что давальческие материалы поступили в распоряжение ФИО2 и утрачены в результате его неправомерных действий. Доказательства наличия причинно-следственной связи между статусом учредителя и фактом утраты давальческих материалов отсутствуют.

Учитывая, что подобное поведение ФИО3 (непринятие мер по обеспечению сохранности вверенного ему для выполнения работ имущества либо его заведомое использование в иных целях) явно не отвечает критерию добросовестного и разумного осуществления руководства ООО «Строительная группа Ангара», принимая во внимание, что результатом подобного поведения ФИО3 явилось возложение на ООО «Строительная группа Ангара» в рамках вышеуказанных обособленных споров ответственности в виде взыскания убытков, суд приходит к выводу, что в данном случае присутствует состав гражданско-правового нарушения, влекущий применение к ФИО3 меры ответственности в виде взыскания убытков в размере стоимости утраченного имущества.

Один лишь факт нахождения спорных давальческих материалов на закрытой и охраняемой территории не может являться основанием для освобождения ФИО3 от ответственности в виде взыскания убытков в размере стоимости утраченного имущества, поскольку как ранее указано судом им должным образом не обеспечен надлежащий учет, хранение и контроль за переданными давальческими материалами. Доказательств обратного в материалы дела не представлено. Нахождение спорных давальческих материалов на закрытой и охраняемой территории наоборот указывает на то, что их потеря из-за противоправных действий третьих лиц весьма сомнительна.

При этом учитывая, что определение Арбитражного суда Красноярского края от 07.03.2018 по делу №А33-27113/2016 об истребовании бухгалтерской и иной документации, материальных и иных ценностей у бывших директоров – ФИО2 и ФИО3, рассмотрено по правилам статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и с учетом положений абзаца 3 пункта 47 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", вопрос фактического нахождения документов и материальных ценностей у лиц, требования к которым предъявлены, не исследовался судом, никакие обстоятельства судом не устанавливались в указанной части, поэтому определение Арбитражного суда Красноярского края от 07.03.2018 по делу №А33-27113/2016 не обладает преюдициальным значением для рассмотрения заявления о взыскании убытков с ФИО3, т.к. все необходимые обстоятельства должны быть установлены судом при рассмотрении настоящего обособленного спора. В связи с чем, доводы ответчиков в данной части отклоняются судом.

Как следует из материалов дела, в рамках настоящего обособленного спора требования предъявлены лишь к ФИО3 и ФИО2, которые являются ответчиками по настоящему делу.

ФИО4 в данном споре привлечена судом в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчиков. Какие-либо требования к ФИО4 заявителем не предъявлены. Ходатайства о привлечении ФИО4 в качестве соответчика не поступали. В связи с чем, доводы конкурсного управляющего о причинении действиями (бездействием) ФИО4 убытков за невозврат давальческих материалов в размере 370 097,71 руб., переданных в период, приходящийся на исполнение ею обязанностей руководителя должника, не имеют значения. Суд не обладает полномочиями самостоятельно выходить за пределы заявленных требований и в данном случае по своей инициативе привлекать соответчика.

Как ранее указано судом, в период исполнения ФИО3 обязанностей руководителя ООО «Строительная группа Ангара», должнику переданы и в последующем не возвращены давальческие материалы на общую сумму 2 109 357,09 руб. = (240 539,97 руб. + 190 147,09 руб. + 1 017 373,11 руб. + 247 599,63 руб. + 168 366,42 руб. + 245 330,87 руб.).

На основании изложенного, ввиду доказанности факта причинения действиями ФИО3 должнику ущерба на сумму 2 103 357,09 руб., требования подлежат частичному удовлетворению. Доказательства причинения ущерба в меньшем размере, суду не представлены. Доказательств того, что ООО «Строительная группа Ангара» получило возмещение своих имущественных потерь посредством иных мер защиты не имеется.

Рассмотрев доводы ответчика о пропуске срока исковой давности, суд приходит к следующим выводам.

На основании статьи 195 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс) исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Пунктом 1 статьи 196 Гражданского кодекса срок исковой давности установлен в три года.

В соответствии с пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве, в ред. Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ, заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.

В силу пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве, в действующей редакции, заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным названной главой, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

Сроки, указанные в абзаце 1 пункта 5 и абзаце 1 пункте 6 статьи 61.14 Закона о банкротстве, являются специальными сроками исковой давности (пункт 1 статьи 197 Гражданского кодекса Российской Федерации), начало течения которых обусловлено субъективным фактором (моментом осведомленности заинтересованных лиц). При этом, данные сроки ограничены объективными обстоятельствами: они в любом случае не могут превышать трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) или со дня завершения конкурсного производства и десяти лет со дня совершения противоправных действий (бездействия). Исковая давность применяется судом только по заявлению контролирующего должника лица, сделанному до вынесения определения о приостановлении производства по делу, содержащего вывод о наличии оснований для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности, определения о привлечении к ответственности (если производство по обособленному спору не приостанавливалось), решения о привлечении к ответственности (если спор разрешен вне рамок дела о банкротстве) (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 58 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53).

В силу пункта 59 Постановления Пленума N 53, предусмотренный абзацем 1 пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве, срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности). Течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например, ранее введения первой процедуры банкротства, возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом, прекращения производства по делу о банкротстве на основании абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом).

Согласно пункту 1 статьи 200 ГК РФ срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами. При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (пункт 59 Постановления N 53, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7)).

Как указано в пункте 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018, учитывая объективную сложность получения арбитражным управляющим, кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств того, что лицо давало указания должнику-банкроту и его контролирующим лицам, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов.

Привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц является крайней мерой, позволяющей кредиторам получить удовлетворение своих требований в рамках дела о банкротстве. Процедура банкротства должника занимает длительное время, кредиторы на протяжении этого времени находятся в ожидании удовлетворения своих денежных требований, следовательно, при удовлетворении судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности необходимо обеспечить возможность своевременного пополнения конкурсной массы за счет средств субсидиарного должника. В противном случае утрачивается экономический смысл привлечения к субсидиарной ответственности (Определение Верховного Суда РФ от 01.04.2016 N 302-ЭС14-1472 по делу N А33-1677/2013).

Как следует из материалов дела, с настоящим заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности 25.09.2018 обратился кредитор – АО «Сталепромышленная компания», требования которого определением Арбитражного суда Красноярского края от 20.04.2017 (резолютивная часть от 17.04.2017) по делу №А33-27113-31/2016 включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

При этом арбитражным судом установлено, что в последующем, АО «Сталепромышленная компания» изменено только основание заявленных требований, предмет требований (материально-правовое требование заявителя к ответчикам) остался без изменения, что соответствует требованиям части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Какие-либо новые требования заявителем к ответчикам не заявлены, уточнение не является вновь заявленным самостоятельным требованием, а всего лишь уточняет первоначально поданное. При этом изменение основания или предмета иска, увеличение или уменьшение размера исковых требований является законодательно закрепленным процессуальным правом заявителя (часть 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Следовательно, изменение исковых требований в ходе рассмотрения настоящего обособленного спора не порождает исчисления иных процессуальных сроков, связанных с датой принятия судом к рассмотрению изменений требований в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Данные выводы суда подтверждаются, в том числе судебной практикой (Постановление ФАС Уральского округа от 31.10.2012 N Ф09-9640/12 по делу N А76-2838/2011, определением Верховного Суда РФ от 13.01.2020 N 306-ЭС19-24579, постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 01.10.2019).

В свою очередь, конкурсный управляющий при рассмотрении настоящего обособленного спора заявителем не выступал, а лишь активно поддерживал позицию заявителя. Следовательно, исчисление сроков исковой давности нельзя связывать с датой поступления в материалы дела от конкурсного управляющего его правовой позиции относительно требований заявленных АО «Сталепромышленная компания». В связи с чем, доводы ответчика в данной части отклоняются судом, как необоснованные.

По смыслу положений статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ срок давности по заявлению о привлечении собственника к субсидиарной ответственности мог исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества предприятия и окончательного формирования конкурсной массы (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12, далее - постановление N 219/12).

Как ранее указано судом, вменяемые контролирующим должника лицам нарушения, имели место в период с 2015 года по 2017 год, то есть в период действия правил о субсидиарной ответственности в редакции Закона N 134-ФЗ.

Решением арбитражного суда от 02.08.2017 (резолютивная часть от 26.07.2018) общество с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим утвержден ФИО1. С настоящим заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности кредитор обратился 25.09.2018.

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что трехгодичный срок исковой давности для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, не пропущен АО «Сталепромышленная компания».

Из вступившего в законную силу определения Арбитражного суда Красноярского края от 17.09.2021 по делу №А33-27113/2016 о продлении срока конкурсного производства следует, что реестр требований кредиторов закрыт 06.10.2017. В реестр требований кредиторов включены требования на общую сумму 487 930 909,52 руб., в том числе требования кредиторов второй очереди - 11 655 550,97 руб. (погашено 4 005 483,15 руб. или 34,365%), требования кредиторов третьей очереди в размере 476 275 358,55 руб., в том числе 446 844 162,29 руб. – основной долг (погашено 18 867 556,01 руб.), 29 431 196,26 руб. – штрафные санкции. Требования кредиторов первой очереди отсутствуют. Проведена инвентаризация имущества должника (инвентаризационные описи №№ 1, 1/1, 2, 3, 4, 4/1,5, 6, 6/1, 7, 8 от 25.10.2017, №9-доли от 15.01.2018, № 10, 11 от 15.01.2018, № 12 от 20.07.2018). Проведена оценка имущества должника (отчёты об оценке от 07.11.2017 № 307/17, от 24.01.2018 № 24-01/18-2, от 24.01.2018 № 24-01/18, от 19.02.2018 № 19-128, от 12.03.2018 № 12-03/18). По результатам инвентаризации и оценки имущества в конкурсную массу включено имущество общей балансовой стоимостью 66 523 980 руб., в том числе 2 281 100 руб. основные средства, 7 500 руб. долгосрочные финансовые вложения, 4 019 880 руб. запасы, 60 215 490 руб. дебиторская задолженность (из них 11 776 040 руб. дебиторская задолженность, подтверждённая дебиторами, а 48 439 450 руб. дебиторская задолженность, не подтверждённая дебиторами). Следовательно, инвентаризация имущества окончена 20.07.2018.

На основании изложенного, в рассматриваемом случае АО «Сталепромышленная компания» могло с достоверностью узнать об обстоятельствах, послуживших основанием для привлечения к субсидиарной ответственности ответчиков, не ранее даты окончания проведения инвентаризации имущества – 20.07.2018.

Таким образом, обратившись с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности 25.09.2018, АО «Сталепромышленная компания» не пропустило годичный срок субъективной исковой давности. Осведомленность АО «Сталепромышленная компания» обо всей совокупности обстоятельств, с которой связано начало течения срока субъективной исковой давности применительно к конкретным обстоятельствам настоящего дела, не могла возникнуть ранее 20.07.2018.

Доказательств того, что АО «Сталепромышленная компания» располагало достаточными данными для обращения в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности до 20.07.2018, суду не представлено. Ответчик, заявляя доводы об истечении срока исковой давности, не представили суду убедительных доказательств осведомленности АО «Сталепромышленная компания» о необходимости обращения в суд с настоящим заявлением ранее 20.07.2018.

Указанные выводы арбитражного суда соответствуют правовой позиции, изложенной в Определении Верховного суда от 15.02.2018 по делу №302-ЭС14-1472 (4,5,7).

Поскольку требования АО «Сталепромышленная компания» переквалифицированы судом на требование о взыскании убытков с ответчика, то срок исковой давности к таковым требованиям составляет три года. Данные выводы суда подтверждаются, в том числе судебной практикой (определение Верховного Суда РФ от 28.09.2020 N 304-ЭС17-9753(12,13), постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 04.06.2020 N Ф04-5098/2016, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 05.02.2020 N Ф04-3365/2016 по делу N А27-22402/2015).

В соответствии со статьей 200 Гражданского кодекса течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 10 Постановления Пленума N 62, в случаях, когда требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

В силу разъяснения, данного в пункте 68 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", срок исковой давности по рассматриваемому требованию исчисляется с момента, когда должник, например, в лице нового директора, не связанного (прямо или опосредованно) с допустившим нарушение директором, или арбитражного управляющего, утвержденного после прекращения полномочий допустившего нарушение директора, получил реальную возможность узнать о допущенном бывшим директором нарушении либо когда о нарушении узнал или должен был узнать не связанный (прямо или опосредованно) с привлекаемым к ответственности директором участник (учредитель), имевший возможность прекратить полномочия директора, допустившего нарушение. При этом течение срока исковой давности не может начаться ранее дня, когда названные лица узнали или должны были узнать о том, кто является надлежащим ответчиком (например, фактическим директором) (статья 200 Гражданского кодекса Российской Федерации). Аналогичные правила применяются к заявлениям, поданным конкурсным кредитором либо уполномоченным органом (абзац 2 пункта 69 Постановления N 53).

Как ранее указано судом, инвентаризация, по результатам которой, установлена утрата спорных давальческих материалов, проведена в марте 2017 года. В силу вышеизложенных обстоятельств, в период исполнения ФИО3 обязанностей руководителя ООО «Строительная группа Ангара», должнику переданы и в последующем не возвращены давальческие материалы по накладным за период с 01.09.2015 по 30.09.2016. При этом судебные акты о включении в реестр требований кредиторов задолженности, основанные на утрате спорных давальческих материалов, вынесены в период с ноября 2017 года по февраль 2018 года. А учитывая, что АО «Сталепромышленная компания» не является участником ООО «Строительная группа Ангара», не относится к числу контролирующих его лиц (доказательств обратного в материалы дела не представлено), принимая во внимание дату включения требования АО «Сталепромышленная компания» в реестр требований кредиторов (17.04.2017), то суд приходит к выводу, что в рассматриваемом случае АО «Сталепромышленная компания» могло с достоверностью узнать об обстоятельствах утраты спорных давальческих материалов и как следствие о наличии оснований для взыскания убытков по данным основаниям, не ранее вынесения судебных актов о включении в реестр требований кредиторов задолженности, образовавшейся в результате утраты спорных давальческих материалов, т.е. не ранее 20.12.2017 (А33-27113-136/2016), 29.11.2017 (А33-27113-137/2016), 27.11.2017 (А33-27113-130/2016), 06.02.2018 (А33-27113-133/2016), 22.01.2018 (А33-27113-135/2016), 21.12.2017 (А33-27113-132/2016). Так как, АО «Сталепромышленная компания» обратилось в суд с настоящим заявлением 25.09.2018, то суд приходит к выводу, что трёхгодичный срок исковой давности для взыскания убытков, не пропущен заявителем.

На основании изложенного, суд пришел к выводу, что АО «Сталепромышленная компания» не пропущен срок исковой давности ни по требованию о привлечении контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности, ни по требованию о взыскании убытков.

Таким образом, следует привлечь ФИО3 к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков, причиненных обществу с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в размере 2 109 357,09 руб., а в остальной части заявленных требований в удовлетворении следует отказать.

В пункте 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что в резолютивной части определения о привлечении к субсидиарной ответственности (об определении размера субсидиарной ответственности) указывается общая сумма, подлежащая взысканию с контролирующего должника лица, привлеченного к ответственности, в том числе в пользу каждого из кредиторов, выбравших способ, предусмотренный подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве, и в пользу должника - в оставшейся части.

Общие вопросы процессуального правопреемства по делам, рассматриваемым арбитражными судами, в том числе по делам о банкротстве и на стадии исполнительного производства, регулируются статьей 48 АПК РФ.

Введение в действие процессуальной нормы - статьи 61.17 Закона о банкротстве конкретизировало порядок применения общих положений о процессуальном правопреемстве в ходе рассмотрения дел о банкротстве, но не свидетельствует о введении в действие иного, ранее не урегулированного законодательством порядка замены лиц в делах, рассматриваемых арбитражными судами, в том числе, в делах о банкротстве.

Таким образом, при рассмотрении вопроса о процессуальном правопреемстве в рамках настоящего дела следует руководствоваться действующей в настоящее время нормой права о процессуальной замене взыскателя по правилам статьи 61.17 Закона о банкротстве.

Введение в действие статьи 61.17 Закона о банкротстве конкретизирует порядок применения общих положений о процессуальном правопреемстве в ходе рассмотрения дел о банкротстве, но не свидетельствует о введении в действие иного, ранее не урегулированного законодательством порядка замены лиц в делах, рассматриваемых арбитражными судами, в том числе, в делах о банкротстве, с учетом чего не имеется оснований для неприменения указанного порядка в отношении рассмотренного заявления о взыскании убытков с контролирующих должника лиц.

Кроме того, положения статьи 61.17 Закона о банкротстве не связаны с действиями лица, контролировавшего действия должника, которым причинен ущерб, а разрешают вопросы осуществления мероприятий по достижению целей процедур в рамках дела о банкротстве.

Положениями главы III.2 Закона о банкротстве предусмотрена гражданско-правовая ответственность данных лиц за деяния, причинившие вред имущественным правам кредиторов и должника. К таким видам ответственности отнесены как субсидиарная ответственность, так и возмещение убытков.

Учитывая, что положения, регулирующие процедуру распоряжения правом требования о привлечении к субсидиарной ответственности, имеющим в данном случае правовую природу, аналогичную праву требования возмещения убытков, суд приходит к выводу о применении положения статьи 61.17 Закона о банкротстве к спорным отношениям.

Утверждения об обратном основаны на ошибочном толковании основанных на единых принципах положений законодательства об ответственности контролирующих должника лиц, без учета специфики законодательства о банкротстве, в частности, положений главы III.2 Закона о банкротстве, правовой природы убытков.

Данный вывод подтверждается, в том числе сложившейся судебной практикой о применимости положения статьи 61.17 Закона о банкротстве и в отношении распоряжения права требования о взыскании убытков с контролирующих должника лиц, в том числе Постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16.09.2021 N Ф04-6645/2020 по делу N А27-1975/2019, определением Конституционного Суда Российской Федерации от 24.10.2019 N 2789-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина ФИО8 на нарушение его конституционных прав подпунктом 1 пункта 4 статьи 61.17 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Таким образом, исходя из системного толкования положений статьи 61.17 Закона о банкротстве, выбор способа распоряжения правом требования к субсидиарным ответчикам в порядке статьи 61.17 Закона о банкротстве является правом кредиторов должника и касается как непосредственно привлечения к субсидиарной ответственности, так и взыскания сумм убытков. При этом реализация данного права не может быть ограничена другими кредиторами, в том числе ссылкой на мотивы экономического характера.

Как следует из материалов дела и установлено судом, конкурсным управляющим в соответствии с п. 1, 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона N 266-ФЗ от 29.07.2017, всем кредиторам ООО «Строительная группа Ангара» в чьих интересах взысканы убытки с ФИО3, было направлено сообщение о праве выбора кредиторами способа распоряжения правом требования о привлечении к субсидиарной ответственности. Также соответствующее сообщение размещено в ЕФРСБ.

Согласно отчету конкурсного управляющего, от уполномоченного органа, ООО «Торговый дом Риат-запчасть», ЗАО «Богучанский алюминиевый завод», АО «Россельхозбанк», в лице нового кредитора ФИО9, были получены соответствующие заявления о выборе одного из способов распоряжения правом требования о взыскании убытков - уступка данным кредиторам части требования.

При этом от иных кредиторов не поступило сообщения о выборе способа распоряжения правом требования, в связи с чем, указанные лица по умолчанию считаются выбравшими способ, предусмотренный подп. 2 п. 2 ст. 61.17 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 3 статьи 61.17 Закона о банкротстве по истечении двадцати рабочих дней со дня направления сообщения, предусмотренного пунктом 1 статьи 61.17 Закона о банкротстве, арбитражный управляющий составляет и направляет в арбитражный суд отчет о результатах выбора кредиторами способа распоряжения правом требования о привлечении к субсидиарной ответственности, в котором указываются сведения о выборе, сделанном каждым кредитором, размере и об очередности погашения его требования.

В соответствии с пунктом 4 статьи 61.17 Закона о банкротстве на основании отчета арбитражного управляющего, предусмотренного пунктом 3 настоящей статьи, арбитражный суд после истечения срока на подачу апелляционной жалобы или принятия судом апелляционной инстанции соответствующего судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности:

1) производит замену взыскателя в части соответствующей суммы на кредиторов, выбравших способ, предусмотренный подпунктом 3 пункта 2 настоящей статьи, и выдает на имя каждого такого кредитора как взыскателя исполнительный лист с указанием размера и очередности погашения его требования в соответствии со статьей 134 настоящего Федерального закона;

2) выдает исполнительный лист на имя должника по делу о банкротстве как взыскателя на оставшуюся сумму.

Очередность удовлетворения требования кредиторов определена статьей 134 Закона о банкротстве, пунктом 1 которой предусмотрено, что требования кредиторов по текущим платежам имеют приоритет над требованиями иных кредиторов и удовлетворяются за счет конкурсной массы вне очереди.

По правилам части 2 статьи 134 Закона о банкротстве требования кредиторов по текущим платежам удовлетворяются в следующей очередности:

- в первую очередь удовлетворяются требования по текущим платежам, связанным с судебными расходами по делу о банкротстве, выплатой вознаграждения арбитражному управляющему, взысканием задолженности по выплате вознаграждения лицам, исполнявшим обязанности арбитражного управляющего в деле о банкротстве, требования по текущим платежам, связанным с оплатой деятельности лиц, привлечение которых арбитражным управляющим для исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве в соответствии с настоящим Федеральным законом является обязательным, в том числе с взысканием задолженности по оплате деятельности указанных лиц;

- во вторую очередь удовлетворяются требования об оплате труда лиц, работающих или работавших (после даты принятия заявления о признании должника банкротом) по трудовому договору, требования о выплате выходных пособий;

- в третью очередь удовлетворяются требования об оплате деятельности лиц, привлеченных арбитражным управляющим для обеспечения исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве, в том числе о взыскании задолженности по оплате деятельности этих лиц, за исключением лиц, указанных в абзаце втором настоящего пункта;

- в четвертую очередь удовлетворяются требования по эксплуатационным платежам (коммунальным платежам, платежам по договорам энергоснабжения и иным аналогичным платежам);

- в пятую очередь удовлетворяются требования по иным текущим платежам.

При этом суд соглашается с позицией конкурсного управляющего о том, что к числу субъектов, на удовлетворение требований которых были бы направлены средства в случае исполнения обязательств ФИО3, относятся кредиторы требования, которых установлены в пятой очереди реестра текущих платежей за период с 18.02.2017 по 27.03.2017. Данные обстоятельства лицами, участвующими в деле, не оспорены.

Из представленных в материалы дела документов (реестр требований кредиторов от 06.07.2021, реестр текущих обязательств от 07.07.2021) следует, что непогашенные требования кредиторов первой, второй и четвертой очереди реестра текущих платежей, отсутствуют. Размер неисполненных текущих обязательств составляет 31 794 917,01 руб., в том числе 457 880,68 руб. перед текущими кредиторами третьей очереди ООО «АнгараЛесСтрой» и ООО «Масан» и 31 337 036,33 руб. перед кредиторами пятой очереди текущих платежей, из них:

- 551 694,46 руб. основной долг перед Федеральной налоговой службой;

- 12 159 руб. основной долг перед ООО «Торговый дом Риат-запчасть».

Судом установлено, что обязательства перед данными кредиторами (уполномоченный орган и ООО «Торговый дом Риат-запчасть») относятся к периоду погашения с 18.02.2021 по 27.03.2017. Соответствующий расчет представлен конкурсным управляющим в материалы дела и не оспорен лицами, участвующими в деле. Контррасчет не представлен.

Какие-либо доказательства, подтверждающие, что требования иных кредиторов, выбравших способ распоряжения правом требования в виде уступки, а именно, обязательства должника перед ЗАО «Богучанский алюминиевый завод», АО «Россельхозбанк», в лице нового кредитора ФИО9 соотносятся с периодом с 18.02.2017 по 27.03.2017, в материалы дела не представлены и судом не установлены.

Таким образом, кредиторы ООО «Богучанский алюминиевый завод», а равно кредитор АО «Россельхозбанк» (в лице нового кредитора - ФИО9) не имеют не исполненных прав требований, относимых к периоду с 18.02.2017 по 27.03.2017, а следовательно, в пользу названных кредиторов права требования к ФИО3 переданы быть не могут.

В силу пункта 3 статьи 142 Закона о банкротстве при недостаточности денежных средств должника для удовлетворения требований кредиторов одной очереди денежные средства распределяются между кредиторами соответствующей очереди пропорционально суммам их требований, включенных в реестр требований кредиторов, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом.

На основании статьи 2 Закона о банкротстве под уполномоченным органом понимается федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный Правительством Российской Федерации на представление в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, требований об уплате обязательных платежей и требований Российской Федерации по денежным обязательствам, а также органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, уполномоченные представлять в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, требования по денежным обязательствам соответственно субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

Согласно пункту 2 постановления Правительства Российской Федерации от 29.05.2004 N 257 "Об обеспечении интересов Российской Федерации как кредитора в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве" Федеральная налоговая служба является федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным на представление в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, требований об уплате обязательных платежей и требований Российской Федерации по денежным обязательствам (в том числе по выплате капитализированных платежей).

Данные нормы направлены на объединение требований по обязательствам перед Российской Федерацией и представление интересов специально уполномоченным на то лицом - уполномоченным органом. Изложенные положения обеспечивают проведение единой политики Российской Федерации как кредитора в делах о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве.

Учитывая вышеизложенное, в рассматриваемом случае, право на замену должника имеют следующие кредиторы в следующем размере:

- Федеральная налоговая службаимеет право на замену должника в части взыскания с ФИО3 в свою пользу денежных средств в размере 551694,46 руб. основного долга пятой очереди реестра текущих платежей;

- ООО «Торговый дом Риат-запчасть» имеет право на замену должника в части взыскания с ФИО3 в свою пользу денежных средств в размере 12159 руб. основного долга пятой очереди реестра текущих платежей.

Таким образом, у должника остается право требования долга с ФИО3 в размере 1 545 503,63 руб. = (2 109 357,09 руб. – 563 853,46 руб.).

Данные выводы суда подтверждаются позицией, изложенной в постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.09.2018 N18АП-11197/2018 по делу N А76-14813/2016.

Согласно части 1 статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте. Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.

В пункте 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что в резолютивной части определения о привлечении к субсидиарной ответственности (об определении размера субсидиарной ответственности) указывается общая сумма, подлежащая взысканию с контролирующего должника лица, привлеченного к ответственности, в том числе в пользу каждого из кредиторов, выбравших способ, предусмотренный подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве, и в пользу должника - в оставшейся части.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу о замене взыскателей в вышеперечисленном порядке и взыскании в их пользу с контролирующего лица должника денежных средств в вышеуказанном размере. В остальной части с ФИО3 в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» в счет возмещения убытков подлежат взысканию денежные средства в размере 1 545 503,63 руб.

Пунктом 18 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда от 22.06.2012 №35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» установлено что распределение судебных расходов в деле о банкротстве между лицами, участвующими в деле, осуществляется с учетом целей конкурсного производства и наличия в деле о банкротстве обособленных споров, стороны которых могут быть различны.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

В соответствии со статьей 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к судебным издержкам, связанным с рассмотрением дела в арбитражном суде, относятся денежные суммы, подлежащие выплате экспертам, свидетелям, переводчикам, расходы, связанные с проведением осмотра доказательств на месте, расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь (представителей), и другие расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде.

В соответствии с подпунктом 9 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации по делам, рассматриваемым в арбитражных судах, государственная пошлина при подаче заявления об обеспечении иска уплачивается в размере 3 000 рублей.

Определением от 30.09.2020 судом удовлетворено заявление конкурсного управляющего о принятии обеспечительных мер в виде наложения ареста на имущество ФИО2 и ФИО3 в пределах суммы 5 776 055,82 руб. до завершения рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника.

Конкурсным управляющим за рассмотрение заявления о принятии обеспечительных мер уплачена государственная пошлина в размере 3 000 руб. по чеку операции «Сбербанк онлайн» от 29.09.2020.

При указанных обстоятельствах с ФИО3 в пользу общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» подлежит взысканию государственная пошлина в размере 3000 рублей.

В соответствии с пунктом 4 статьи 96 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае удовлетворения иска обеспечительные меры сохраняют свое действие до фактического исполнения судебного акта, которым закончено рассмотрение дела по существу.

Согласно части 5 статьи 96 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае отказа в удовлетворении иска, оставления иска без рассмотрения, прекращения производства по делу обеспечительные меры сохраняют свое действие до вступления в законную силу соответствующего судебного акта. После вступления судебного акта в законную силу арбитражный суд по ходатайству лица, участвующего в деле, выносит определение об отмене мер по обеспечению иска или указывает на это в судебных актах об отказе в удовлетворении иска, об оставлении иска без рассмотрения, о прекращении производства по делу.

На основании изложенного арбитражный суд приходит к выводу, что принятые определением арбитражного суда от 30.09.2020 обеспечительные меры сохраняют свое действие до фактического исполнения ответчиком ФИО3 настоящего судебного акта в пределах взысканной суммы убытков, за исключением обеспечительных мер принятых в части ареста имущества ФИО2, поскольку судом отказано в удовлетворении требований предъявленных к ФИО2

При указанных обстоятельствах после вступления в законную силу настоящего определения, обеспечительные меры, принятые определением Арбитражного суда Красноярского края от 30.09.2020 в части ареста имущества ФИО2, подлежат отмене.

Руководствуясь статьями 32, 61.20 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 96, 110, 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Красноярского края

О П Р Е Д Е Л И Л:

Заявленные требования АО «Сталепромышленная компания» удовлетворить частично.

Привлечь ФИО3 к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков, причиненных обществу с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» (ОГРН <***>, ИНН <***>) в размере 2 109 357,09 руб.

В остальной части заявленных требований АО «Сталепромышленная компания» в удовлетворении отказать.

Заявление конкурсного управляющего о замене стороны взыскателя по требованию к ФИО3, в части соответствующей суммы на кредиторов, выбравших способ, предусмотренный подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.17 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», удовлетворить.

Заменить взыскателя - общество с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» (ОГРН <***>, ИНН <***>) на Федеральную налоговую службу по требованию в размере 551694,46 руб. основного долга пятой очереди реестра текущих платежей.

Взыскать с ФИО3 в пользу Федеральной налоговой службы денежные средства в размере 551694,46 руб. основного долга пятой очереди реестра текущих платежей.

После вступления определения в законную силу выдать Федеральной налоговой службе исполнительный лист в порядке, установленном п. 4 ст. 61.17 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом произведенной замены стороны взыскателя.

Заменить взыскателя - общество с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» (ОГРН <***>, ИНН <***>) на ООО «Торговый дом Риат-запчасть» по требованию в размере 12159 руб. основного долга пятой очереди реестра текущих платежей.

Взыскать с ФИО3 в пользу ООО «Торговый дом Риат-запчасть» денежные средства в размере 12159 руб. основного долга пятой очереди реестра текущих платежей.

После вступления определения в законную силу выдать ООО «Торговый дом Риат-запчасть» исполнительный лист в порядке, установленном п. 4 ст. 61.17 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом произведенной замены стороны взыскателя.

Взыскать с ФИО3 в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» (ОГРН <***>, ИНН <***>) в счет возмещения убытков денежные средства в размере 1545503,63 руб.

Взыскать с ФИО3 в пользу общества с ограниченной ответственностью «Строительная группа Ангара» (ОГРН <***>, ИНН <***>) судебные расходы по уплате государственной пошлины в размере 3000 рублей.

После вступления в законную силу настоящего определения отменить обеспечительные меры, принятые определением арбитражного суда от 30.09.2020 по настоящему делу, в части ареста имущества ФИО2.

Разъяснить, что настоящее определение может быть обжаловано в течение десятидневного срока с момента его вынесения путем подачи апелляционной жалобы в Третий арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Красноярского края.

Судья

М.С. Шальмин